Малыш в смешной шапочке с заячьими ушами бежал на большой скорости. Вадим понял почему. Ноги его еще плохо слушались. Поэтому он бегал от песочницы до качелей, от качелей до карусели, от карусели до лавочки, где останавливался передохнуть. В этот раз он выбрал остановиться около лавочки, на которой сидел Вадим. Мальчонка бежал вначале в сторону лавочки, но потом резко поменял направление и влетел в Вадима. Тот еле успел его подхватить, чтоб мальчонка не упал.
Осторожнее. сказал Вадим. Мама малыша уже бежала к нему.
Извините, она подняла малыша на руки. Тот задергал ногами, попытался вырваться. Вадим же потерял дар речи. Принцесса. Ее голос он мог узнать из тысячи других. И только рядом с ней он чувствовал себя глупым прыщавым мальчишкой, которой не мог сказать понравившейся девочки простое: Привет.
Куда, ты опять убегаешь? Нет, мы не пойдем знакомиться с этим дядей. Он точно не обрадуется такому товарищу для игр. говорила она мальчишке в смешной шапке, а тот упрямо тащил ее к Вадиму, который так и сидел не шелохнувшись. Простенькая курточка, волосы собраны в хвост. Никакой косметики, и маникюра. Она все уговаривала упрямого малыша, а Вадим не мог на нее насмотреться. Надо подойти, познакомится. Только, что он ей скажет? Опять замуж позовет? Она вроде и так замужем.
Ира, я домой поеду. окликнула ее какая-то женщина.
Степа, пойдем попрощаемся с бабушкой. принцесса понесла малыша к женщине. Та чего-то ему просюсюкала, а тот лишь скривился. Потом пробежала детвора, а принцессы и след простыл.
Вадим даже не понял куда она делась. Хотя логичнее всего было предположить, что она пошла домой. Теперь он знал, что у его принцессы есть имя Ира. Ирина. А мальчонку звали Степой. Понятно почему ушки на шапки, как у Степашки из Спокойной ночи малыши. Вадим чувствовал, что опять упустил свой шанс. Хотя, что тут скажешь? Он женат, она замужем. У нее есть ребенок. Разбивать семью? Уводить ее от мужа? Да, он ему завидовал. Но это было неправильно. Ребенку нужен родной отец, а не отчим. Пусть он и не против был чужого ребенка... Стоп. Какие мысли? Какая семья? Она о нем и знать не знает, а он тут размечтался.
Вадим усмехнулся своей фантазии и пошел в магазин. Одно дело в облаках летать и другое дело жить в реальности.
Глава 4
31 декабря. 2009 год.
Ира.
Новый год. Степа постоянно пытался снять игрушки с ёлки. Порой ему это удавалось, тогда шарики превращались в мячики и разбегались по полу комнаты. Ира отнимала их и вешала на ёлку, но история повторялась. И как доставал-то? Нарядная красавица с искусственными ветками стояла на столе, а шарики висели уже с середины, оставляя нижние ветки свободными. А Степа молчал. В итоге Ира поняла как он это делал. Он забирался на большого мягкого льва и доставал до шариков. Ира убрала игрушку, так Степа разозлился и уронил ёлку. В итоге ёлку она разобрала. Без нее было спокойнее.
Нарезать овощи для салата и приготовить праздничный ужин, когда ребенок активныйэто сверхсложная задача. Стоит отвернуться, как найденным фломастером уже разрисованный обои. Стоило отобрать фломастер и отвернуться, как Степа уже доставал из шкафа кастрюли. Ира посадила его в стульчик для кормления, так он начал оттуда выбираться и ремни не удерживали.
Но Ира сегодня поставила сверхсложную задачу, чтоб к приходу Юры был приготовлен традиционный оливье, яблочный пирог и запеченная курица в духовке. Пока Степа спал, он так и продолжал спать днем лишь по тридцать минут, она вспомнила про маникюр, макияж и прическу. Праздник нужно встречать красивой, а не замученной и в слезах. Хватит. Нужно возвращать Юру в семью. Он должен был закончить в шесть вечера. Короткий день. Значит в седьмом должен был вернуться домой.
Часы отсчитывали минуту за минутой, превращая их в часы. Степа уже уснул, а Юры так и не было. Телефон он принципиально не поднимал, отвечая, что Ира его беспокоит лишь по пустякам. Так звонить ему было бесполезно, хотя она все равно сделала несколько попыток. Но он только скидывал звонки. Десять вечера. К тому времени Ира уже поздравила всех родных с праздником. Уложила проснувшегося Степу.
Потом она не выдержала. Открыла бутылку шампанского, положила себе праздничного салата, который с таким трудом приготовила и включила телевизор. Дурацкие шутки, наигранный смех, старые фильмы и одиночество. Ира начала понимать, что по факту она одна с ребенком. Папа у них чисто формальный. Единственное, что деньги приносит и не пьет, не бьет. Уже можно радоваться. Только почему-то не радостно, а, наоборот, тошно и грустно. Не так она представляла себе семью. Совсем не так. Только не понять когда и что пошло не так. Когда появился Степа? Но Юра был не против ребенка. Он же обрадовался его появлению. А потом что-то поменялось.
Хлопнула дверь. Шаги в коридоре. Юра зашел в комнату и остановился прислонившись плечом к косяку. В руках были ключи. Куртка расстегнута, но не снята. Он бросил взгляд на телевизор, потом на Иру.
И чего ты так вырядилась? хмыкнул он.
Так праздник же. Или ты забыл? Ира приподняла бокал с шампанским.
Это такой повод надеть новое платье? Я тебе его не для этого покупал.
А для чего? Ира чуть не рассмеялась его претензиям, но сдержалась.
Чтоб поехать на свадьбу к Маринке. А в итоге ты осталась дома.
Потому что Степа подцепили ротровирус. Тащить ребенка с температурой под сорок, которого и рвало ко всему прочему на свадьбу нельзя.
А все из-за чего? Ты за ним плохо смотришь. Почти не воспитываешь.
Чем же я по-твоему целыми днями занимаюсь? насмешливо спросила Ира.
Вот и я задаюсь этим вопросом. Может ты любовников водишь.
Конечно, сразу по пять человек принимаю. Пока ты на работе. хмыкнула Ира.
Вот ты и призналась! крикнул он.
Не ори, ребенка разбудишь. Хватит глупости говорить. Никого я не вожу. Мне и присесть порой некогда. А не о любовниках думать. Ира допила шампанское и стала просто вертеть бокал в руках. Юр, что ты хочешь? Уйти? Вот только честно. Мне все это надоело. Давай что-нибудь решать.
А мне все это не надоело? он сел на кровать, спрятав лицо в ладони. Ира, я устал. Ты не представляешь насколько я устал.
От чего? От работы? От нас? Ира лишь усмехнулась. Грустно все это. Она догадывалась ответ на этот вопрос. Он не готов был к ребенку. Юре хотелось свободы, прежней жизни, а теперь пришлось быть привязанным к дому.
Не знаю. он взлохматил волосы, словно пытался этим жестом привести в порядок мысли.
И что ты предлагаешь? Чтоб я тебя пожалела? Давай пожалею. Бедного и замученного человека, который запутался.
Хватит издеваться.
А что ты предлагаешь мне сделать? Твои идеи? Сейчас Новый год. Я жду мужа домой, а он приходит ближе к полуночи и начинает мне ныть, что у него это не то, а вот это не так. Да что не так, там и вовсе не известно. Ты устал. Я тоже устала. Думаешь это такое счастье сидеть дома с ребенком, который носится с реактивной скоростью. Мне, извини за подробности, порой в туалет сходить некогда. Да, я сейчас не хожу на работу. Но я по десять раз убираю квартиру, и кухню. Я в постоянном нервном напряжении, потому что Степа не тот ребенок, который будет спокойно сидеть на месте и играть в машинки. Я по ночам почти не сплю, вскакивая по два-три раза, потому что он все еще ест у нас по ночам, а порой ему снятся кошмары.
Так сдай его в приют, раз ты так устала.
Очень умные слова. фыркнула Ира. Я к тому это говорю, что ты у нас не самый бедный и несчастный.
Значит, ты Золушка, которая только и делает, что работает, а я неблагодарная скотина?
Я такого не говорила. Мы с тобой устали вместе. Первые года, когда появляется маленький ребенок, они самые тяжелые. Потом будет легче. Степа не всегда будет таким. Он вырастит. Пойдет в сад. Я выйду на работу. Потом школа. А давай попросим бабушек посидеть с ним и на неделю куда-нибудь уедем? Будем просто отдыхать. Спать, кувыркаться в кровати. Вспомним как все было раньше. Мы с тобой почти не спим вместе. В последний раз это было месяца три назад.
Я не хочу. Нет ни желания ни настроения с тобой спать.
Ира вздрогнула после его слов. Такое слышать неприятно и больно. Она немного помолчала, собираясь с мыслями.
Почему?
Не знаю. Просто не хочу. Если бы не Степа, наверное я предложил бы расстаться.
Разрушить всегда легко, а вот восстановить намного сложнее. Давай подождем разбегаться. сказала Ира. Может в праздники сходим куда-нибудь?
Куда? В кино? спросил Юра.
Можно и в кино. Снимай свою куртку и иди сюда. Я тебя жалеть буду.
Юра скинул куртку и снял ботинки. Завалился поверх покрывала. Ира обняла его и просто гладила по голове. Думая кто он ему: жена или скорее матушка? Из любовниц он ее вычеркнул. Прошла любовь? А как ее вернуть? Как вернуть те чувства, ради которых они сошлись? Ведь не просто так люди начинают жить вместе, спать в одной кровати, рожают детей? Наверное, есть же какие-то чувства. Но они пропадают, теряются в ворохе бытовых проблем и вечных заботах.
Ира заметила, что ее муж уснул. Она осторожно встала, чтоб его не разбудить. Нужно протереть пол. Он же не стал разуваться. Теперь и платье можно снять. Кому нужна вся эта красота? Не в ней же пол намывать. И макияж нужно стереть. Новогодняя ночь закончилась, так и не успев начаться. Видно праздник не для нее.
Она стояла в халате и смотрела в окно на кухне. От третьего бокала шампанского шумело в голове. По телевизору показывали Кремль и часы на Спасской башне. Бьют куранты, играет гимн России. Небо разрывают яркие вспышки салюта.
Ура! С Новым годом! С новым счастьем! тихо сказала Ира и чокнулась со своим отражением.
Было такое желание, накинуть куртку, влезть в сапоги и выйти на улицу, чтоб идти, идти, идти. Не останавливаться, пока не закончатся силы, а потом просто упасть в снег и заплакать. В колючий холодный снег. Но она подавила в себе это дикое и глупое желание. У нее Степа, Юра. Завтра надо быть в форме. Завтра начнется новый день. Степа будет порываться включить компьютер. Юра будет ругаться на него. Потом уйдет проведать маму или друзей. А Ира опять останется дома со Степой. Так было не первый раз. И как все изменить она не знала.
Вадим.
В компании, где работал Вадим, праздник встречали совсем нерадостно. Были объявлены итоги года. К сожалению, они были неутешительные. Одни убытки. В итоге было решено объединить некоторые отделы. Часть филиалов закрыть, а сотрудников уволить. Естественно, о сокращении не было и речи. Заявление пришлось бы писать по собственному желанию. Люди уходили на праздники и не знали, получится ли у них вернуться на работу или придется с начала Нового года искать новую компанию.
Вадим, подожди. окликнул его Дима. Они работали в параллельных отделах. Иногда пересекались в курилки. Но по работе почти не сталкивались. Разные направления. Ты ведь курить? Пойдем на улицу выйдем на пять минут.
Их компания обитала на территории бывшего завода. Теперь завод ничего не производил, но там находились офисы. Некоторые компании, как и компания, в которой работал Вадим, отвели специальные помещения, где люди дымили сигаретами, другие выгоняли сотрудников на улицу к урнам. Наверное, это было негласное желание, чтоб сотрудники бросили курить. Под дождем или снегом не каждый выбежит посмолить сигареткой, но такие желающие все равно находились. Дима отвел его в сторонку.
Сегодня все гудят, как в улье. Считай все праздники испорчены.
Согласен. ответил Вадим. А сам гадал, чего Дима от него хочет.
Как думаешь, тебя оставят или попросят уйти?
Да кто его знает. хмыкнул Вадим. Я в отделе кадров не сижу.
Меня точно попрут. Я и так проштрафился сильно. Завалил два контракта. Поэтому тут без вариантов.
Дима зло сплюнул. Идея есть одна. У меня есть сбережения кое-какие. Плюс знаю где еще достать. Можем замутить свою компанию. Мои деньги, твои знания и база. Все напополам оформим. Как тебе идея?
Подумать нужно. Все просчитать. Взвесить. Так с ходу ответа я тебе не дам. сказал Вадим.
Не вопрос. На праздниках все и обсудим. Прикинем что да как.
Договорились.
Вадим пока решил пособирать информацию о Диме. К вечеру он знал, что парень знает для чего нужна голова, но не обязательный. Мог проспать, забыть. Связываться с ним было рискованно, но деньги были его, как понял Вадим. В любом случае выслушать идею можно. А вот решать стоит ли в нее ввязываться, тут подумать надо.
То ли из-за этого, то ли просто оттого, что праздник, но Вадим возвращался домой в приподнятом настроении. Зашел в магазин. Купил продуктов, потому что совсем забыл это сделать накануне. В окна его квартиры света не было. Мила наверное еще не пришла или уже ушла. Значит опять один. Надоело. Может к матери поехать? Но она волноваться будет, что он один. Волноваться в ее возрасте было опасно. Тем более, что она не так давно перенесла инфаркт. После этого они с Максимом взяли негласное правило маму только радовать и не огорчать. Уж насколько младший брат был шалопаем и то за ум взялся. Оценки в институте выправил. По выходным официантом подрабатывает. Мама теперь на него нахвалиться не могла.
В ванне горел свет, но дверь открыта. На раковине лежала вскрытая упаковка от теста на беременность. Дурная привычка не убирать за собой мусор выдала Милу с головой. Вадим все это сгреб и отнес в мусорный пакет. Мила спала на кровати, свернувшись калачиком. Рядом лежал телефон. Экран разгонял мрак комнаты. Она не любила, когда экран гас в неподходящий момент. Поэтому функцию спящий режим выставляла через час. В поисковике отображался запрос: аборт на поздних сроках. Значит, больше двенадцати недель. Был у него такой случай по молодости, когда подруга забеременела. Ни ему ни ей ребенок на тот момент не был нужен, поэтому однозначно был аборт. Он тогда все узнал и о беременности, и об абортах, чтоб в будущем такого не случилось. С подругой они в итоге разошлись.
Больше двенадцати недель, это получается сентябрь. Когда Мила дулась на него из-за машины и тогда они не спали вместе. Интересно и как она теперь будет выкручиваться? Ребенок ведь не его. Вот он и повод для развода. И что дуреха будет делать? Побежит аборт делать, а там велик шанс осложнений. Домой родители ее не примут с малышом. Там и так все друг у друга на головах сидят. Семья среднестатистическая. Несколько поколений в двухкомнатной хрущевке живут. Им и кроватку поставить некуда будет. Вот что с ней делать? В синеватом свете экрана видно, что макияж смыт. Ревела небось. Наплакалась, а теперь спит. Сама ведь как ребенок. Все играет с жизнью. Но не понимает, что жизнь легко ее может переиграть.
Вадим вздохнул и пошел готовить ужин. А ревности не было. Лишь жалость к запутавшейся девочке. И еще оставалась какая-то слабая надежда, что может вот сейчас она точно возьмется за ум и повзрослеет. Рано или поздно это же должно случится. Нельзя быть вечно стрекозой.
Глава 5
20 Февраль 2010 года.
Ира.
Юр, вот хоть дуйся хоть нет, но никто посидеть со Степой не может. Твоя мама болеет, моя мама работает. Ты каким местом думал, когда на выходные брал путевку в санаторий? Три днядвенадцать тысяч. Это треть твоей зарплаты! возмущалась Ира, разговаривая с мужем по телефону.
Это очень дешево получилось. Плюс премию дали. Путевки ведь пропадут.
А я что могу сделать? Давай доплатим и поедем туда со Степой. предложила Ира.
Только и слышу, что Степа то, Степа это. Надоело! Можно о чем-то другом поговорить? вспылил Юра.
Можно. Но я сижу дома двадцать четыре часа, поэтому все интересы у меня крутятся вокруг ребенка. На другие дела не хватает времени. спокойно ответила Ира, сдерживая смех. Хватит ревновать. Ты взрослый дяденька, а он маленький ребенок.
Ты должна решить куда деть ребенка. Если к завтрашнему дню не найдешь, то я уеду один. поставил условие Юра.
Скатертью дорога. Приятно отдохнуть! Ира выключила телефон. Минуту она смотрела в окно, стараясь унять нервную дрожь. Как будто это так просто взять и куда-то деть ребенка. Вон он, довольный обрывает обои, думая, что мама не видит. Ира сделала глубоки вдох. Так нельзя.
Но Степа продолжил свое занятие. Она отодвинула его от обоев, а он упрямо к ним. И так раз двадцать. Отвлечь его мог разве что компьютер, но Ира была против такого метода отвлечения ребенка. Она старалась с ним заниматься. Правда, книги он благополучно кидал на пол. А то мог по ним и потоптаться. Если он был сильно раздражен, то книг разрывались. Игрушки ломались. Они его не интересовали. Зато в полтора года ему нравилось протирать пыли или мыть пол. Степа мог разогреть себе кашу в микроволновке. Но потом звал маму, чтоб она достала горячую тарелку. Один раз достал ее сам с помощью полотенца.