Первый раз Степа чуть не довел Иру до седых волос, когда хотел достать кастрюлю на плите. Кастрюля была пустая. Он потянулся за ней, облокотился об плиту и та не выдержала веса. Она упала, чудом его не пришибив, повиснув на шланге. Все это произошло за считаные минуты. Ира в этот момент отвернулась, чтоб достать муку. Она хотела испечь шарлотку. Потом Ира не могла еще долго в себя прийти, увидя, как ее Геракл пытается поставить на место плиту.
Степа рос активным и беспокойным ребенком, предпочитавший вместо того, чтоб разговаривать, показывать все жестами. Врачи говорили, что еще заговорит. Ира просмотрела много литературы по этому вопросу, спрашивала у знакомых и других мамочек в поликлиники и на площадке. Сейчас многие дети начинали позже говорить. Многие до трех лет молчали, зато после трех родители не знали как ребенка заставить замолчать. Все дети разные. Нужно набраться терпения.
Полтора года, а с горшком так дружить не начали. Свекровь на это только качала головой. Все это из-за лени родителей, которые только и делают, что пихают чадо в заграничные памперсы. Вот ее время такого не было и дети росли здоровее. Мама Иры тоже порой говорила что-то похожее. Надо ребенком заниматься. Водить его на занятия с логопедом, в кружки раннего развития. До этого кружка еще доехать надо. Да вести Степа себя не умел. Он бегал, требовал, дрался. Любая прогулка или выход в магазин и поликлинику заканчивались тем, что Ира бегала за своим беспокойным сыном. Слишком активный, слишком любознательный, хотя его любознательность и были избранной. В нем было всегда всего слишком. Высокий, не по годам крупный и не по годам молчаливый.
Отношения с Юрой вроде начали налаживаться. В январе они сделали несколько вылазок в кино и в парк. Разговаривали. Строили планы. Постепенно начали налаживаться что-то похожее на семейные отношения, на те отношения, которые были у них до свадьбы, когда они встречались, когда начали жить вместе. Этот период они словно заново узнавали друг друга. Юра стал больше проводить времени с сыном. Чаще помогал Ире. И вот опять ссора из-за дурацкой поездки. Ира понимала его, что он хотел отдохнуть и расслабиться. Но такие вещи не делаются за один день. Нанимать няню на три дня было слишком дорого, если учесть, что Юра потратил треть зарплаты на путевки. И оставлять своего ребенка незнакомому человеку на такое большое время Ира не хотела. К тому же Степа плохо сходился с незнакомыми людьми, впрочем, как и любой маленький ребенок. Он мог просто испугаться. Посчитать, что его бросили. А что потом? Кошмары по ночам? И слезы, когда мама будет куда-то уходить без него. Если бы вокруг было много родни или друзей, Степа может рано или поздно привык, что люди приходят и уходят. А тут его мир был полностью сосредоточен на Ире. Рушить этот мир так резко Ира не хотела.
С Юрой же придется налаживать отношения сначала. Если там будет чего налаживать. Порой закрадывались мысли о разводе. Но Ира понимала, что одна не проживет. Через месяц заканчивались декретные выплаты до полутора лет. Дальше платили пятьдесят рублей, на которые можно было потратить разве что на пакет молока и буханку. Копеечные алименты от Юры? Зарплата у него была серой. Белая была где-то шесть тысяч рублей. Ира решила, что пока Степа не пойдет в сад, о разводе думать глупо. А это должно было произойти в три года. Осталось еще немного подождать. Каких-то полгода. Тогда она сможет выйти на работу. Степа болел редко. Прививки переносил все хорошо. Поэтому оставалась надежда, что он и дальше будет ее радовать в этом плане.
Вадим.
И куда ты собралась? окликнул Вадим жену. Он стоял на кухне, повязав фартук, и готовил ужин. Постепенно такое положение дел у него вошло в привычку. Вадим даже начал получать от этого своеобразное удовольствие, особенно когда блюдо удавалось.
Сегодня у Маши девичник. ответила Мила, подводя губы перед зеркалом, что висело в прихожей.
Ты там каким боком сдалась?
Мы же дружим с первого курса.
Та Маша, которую ты не пригласила на нашу свадьбу из-за того, что она лучше получается на фотографиях, чем ты?
Это было давно. Глупо такое вспоминать.
Твоя Маша решила тебе отомстить. В этот раз на фотографиях она будет блистать, а ты будешь с пузом стоять.
Ну и что? Зато повеселюсь. повела плечами Мила.
Тебе опасно веселиться в твоем положении. Вспомни, что тебе сказал доктор? Тишина и покой. А ты ведь в клуб идешь.
Почему ты так решил? Мила напряглась. Мы тихо посидим в кафе.
Так я тебе и поверил. хмыкнул Вадим.
Какой ты недоверчивый. она подошла к нему надув губки. А взгляд, как у кошки. Хитрая бестия. Я, правда, всего на пару часиков. Туда и обратно. Скучно дома сидеть. Я чахну в четырех стенах.
Как же ты с ребенком сидеть будешь, если уже сейчас чахнешь? не поддался Вадим. Он хорошо изучил все ее повадки. Вот и глаза на мокром месте. Того и гляди, расплачется.
Ты меня не любишь.
Не люблю. насмешливо ответил Вадим.
Злыдень! Мила поджала губы и задумчиво потопала мыском зимних ботинок на высоком каблуке. А я все равно пойду!
Вадим только посмотрел вслед удаляющейся аккуратной фигурке. Живота пока почти не было заметно. Если не приглядываться, то и не понять, что Мила была уже на шестом месяце. Упрямая и глупая. Врачи давно запретили ей ходить на каблуках, но разве она кого будет слушать? Вадим пытался ее вразумить, но она делала все по-своему. В итоге он плюнул на это дело. Притворился, будто поверил, что ребенок его. Плюс минус две недели в расчетах беременности роли не играли. Да и презервативы не дают стопроцентной защиты. Конечно, в жизни всякое бывает, но Вадим не верил. Только продолжал поддерживать обман. Выгонять на улицу беременную жену как-то было не по-людски. Да и забавная она, как мелкая собачка, которую Мила хотела завести. Один минус, дома редко бывает. А где болтаетсяодин ветер знает.
Ветер много чего знает, много что может рассказать, если только человек захочет его услышать.рука автоматически записывала мысль прямо по вверх рецепта жаркого. Очередная бусинка в ожерелье, из которого когда-нибудь будет написана книга, или все так и останется идеей. Вадим не знал. Для книги нужно время, а его у него нет. Надо закончить с ужином, потом протереть пол, который затоптала Мила. А там и спать пора. Когда книги сочинять?
Мила ночевать не пришла. Позвонила на следующий день из роддома. Она потеряла ребенка. Выкидыш на поздних сроках. Глупая, пошла в клуб. Напилась там, свалилась со своих высоких каблуков.
Дура. бросил Вадим, и отключил телефон.
Выходной. В квартире оставаться было невыносимо. Тошно. Стены давили. Он взял куртку и вышел на улицу. Противно. Слякоть. Снежная каша хлюпает под ногами. Тучи нависают над головой. Праздники. На улице народу почти нет. Все дома отсыпаются после корпоративов в честь мужского дня. Отвратительно. Дима предлагал ему вчера завалиться куда-нибудь, посидеть, выпить. Мол, устроить свой мини корпоративчик, но Вадим отказался. Он от Димы и на работе уставал, поэтому был не готов видеть его еще и не в рабочее время. Порой он сомневался, что согласился с ним работать, но пока уходить не собирался. Кризис. Работу найти сложно. Тут же небольшая стабильность, но она была.
Он зашел в магазин. Бутылка водки, апельсин. Напиться и забыть все как страшный сон. Дуру не жалко. Ребенка жаль. Он вышел из магазина и, зайдя за угол, махнул зараз полбутылки из горла. Какой-то алкаш с уважением посмотрел на него. Теперь стало противно от себя. Нет, так проблемы решать нельзя. Отдав алкашу оставшуюся водку, Влад пошел бродить по парку. От апельсина приятно пахло чем-то новогодним. Оранжевый мячик, маленькое солнце в хмурый день.
Он ее не простит. Хватит, наигрался. Лучше кота заведет. Будет с ним вечера коротать. А Мила пусть катится куда хочет. Надоела. Вадим вздохнул. Пусть ошибся, пусть упал. Ничего. Значит надо подняться, отряхнуться и идти дальше. В следующий раз будет умнее.
Степа! Куда ты бежишь? Там же лужа. последние слова она уже говорила упавшим голосом, не успевая догнать малыша в смешной ушастой шапочке, который на полном ходу влетел в покрытою ледяной крошкой лужу. Ира сбавила темп и уже шла не спеша. Малыш прыгал в луже. Тут точно торопиться было некуда. Упадешь.
Он не послушал и продолжал прыгать. Неожиданно поскользнулся и упал лицом в лужу. Громкий рев огласил пустой парк. Ира посмотрела на лужу и вошла в воду. Лужа оказалась глубокой и залили ее ботинки. Не обращая на это внимание, она подняла малыша и понесла к выходу из парка.
Вот если мы заболеем с тобой, то будем вдвоем носом хлюпать. И лекарство горькое пить. А все потому что кто-то меня не слушался. Она говорила это спокойно, таща вырывающегося мальчишку, который не переставал плакать. Вадим только удивился, как у нее хватает сил его нести, потому что парень был довольно крупный и, должно быть, тяжелый.
Вначале Вадим хотел к ней подойти, но потом передумал. Он был выпивший, а значит шанс, что она захочет с ним разговаривать значительно уменьшался. Молодая мама подумает, что к ней какой-нибудь алкаш клеится. Это не дело. В другой раз, когда он будет в форме, то обязательно подойдет. В другой раз. Не сегодня. Сейчас он придет домой, откроет ноутбук и будет искать котенка. Черного пушистого котенка, с белой грудкой. Пусть он будет гадить по углам и точить когти об диван, но от него будет меньше проблем, чем от Милы. И он точно не будет убегать от него каждый вечер.
Глава 6
Февраль 2010.
Ира
Все праздники она провела с сыном. Юра уехал в санаторий. Из санатория он домой не вернулся, а поехал ночевать к маме. В итоге Ира увидела его лишь спустя неделю.
Я так понимаюэто развод? спросила она.
Ира, а что ты хочешь? Ты ведь сама виновата! Я предложил тебе поехать со мной, а ты? Что ты сделала?
Даже говорить на эту тему не хочу. устало сказала Ира. Оставим выяснения кто из нас прав, а кто виноват. Меня интересует, что мы будем делать дальше.
Я не знаю. Юра пожал плечами. Разговор происходил на кухне. Ира заметила, что переодеваться после работы он не стал. Значит все-таки думал уйти. Но чего он ждал? Разрешения от нее?
Ты как дальше жить планируешь? Нервы мне трепать? Не ночевать дома? Приходить когда вздумается? Что это за детское поведение? Глупые обиды? У нас с тобой семья. Ребенок. Что мне ему отвечать, когда он спрашивает где папа? Ира заметила, что начала повышать голос и заставила себя успокоиться. Не хватало лишь ссоры. Так Юра точно найдет повод уйти. Жена у него истеричка, весь мозг съела. Нет. Она ему такого повода не даст.
Он не разговаривает, а лишь мычит. буркнул Юра.
Со временем научится. Не все сразу. ответила Ира. Порой он вполне понятно мычит. Пусть не говорит, зато он у нас самостоятельный. И по тебе скучает.
Вот только не надо мне давить на совесть ребенком. вспылил Юра.
Я не давлю. Просто напоминаю, что это не игрушка, а маленький человек, за которого мы с тобой в ответе. Его нельзя поставить на полку или просто так выкинуть. Он появился на свет и мы за него в ответе. Мы обязаны его вырастить. Обеспечить всем необходимым. Воспитать, дать любовь и поддержку. Ты же сам как ребенок. Эгоист.
А ты белая и пушистая. Сидишь на моей шеи, ножки свесила.
Потому что я с ребенком дома сижу. Хочешь, давай поменяемся. Ты дома сиди и ничего не делай, а я работать пойду.
Не мужское это дело сопли вытирать.
Тогда в чем проблема? Ты где-то неделю шлялся. Пришел и начал предъявлять мне претензии. Не нравитсяуходи. Ира все-таки сорвалась. Она просто не выдержала.
А я и уйду. Раз я тебе не нужен.
Я не говорила, что ты мне не нужен, но вот я тебе точно не нужна. вздохнула Ира. Ты хочешь, чтоб я тебя отпустила. С нами ты жить не хочешь, а дверью хлопнутькишка тонка. Вали. Я держать не буду. Но не я виновата в разрыве. Я делала все, что в моих силах, чтоб его предотвратить.
Если бы не ребенок...
Ты меня еще перед выбором поставь: ты или ребенок. оборвала его Ира. Я тебе соберу вещи. Это не проблема. Обсудим с тобой алименты. На развод подаешь ты. У меня времени на это нет. Ты со Степой видеться собираешься?
Не знаю. Юра выглядел убитым. Он сидел, спрятав лицо в ладони, и не поднимал головы. Стыдно? Жалко себя? Ира не могла понять. И не хотела понимать. Было так обидно, но она сдержала слезы.
Покидать вещи в сумку не составило труда. Через полчаса она торжественно вручила сумку Юре и выставила его за порог. Закрыла дверь на ключ и только потом поняла, что произошло. Развод. Она осталась одна: без мужской поддержки, без сильного плеча. И что теперь делать?
Ира выключила свет в коридоре и на кухне. Проверила Степу. Накрыла его. Ушла к себе. Когда-то она эту комнату делила вместе с Юрой. Теперь когда он ушел, стало неуютно. Но все к этому и шло. Он не готов был стать отцом.
Она легла на кровать и обняла подушку. Теперь придется начать жить самой. Рассчитывать только на себя. Но ведь она так давно живет. Юра не помогал ей, считая, что его обязанности заканчиваются работой. Значит ничего не изменилось в жизни. Только грустно и все равно хочется плакать. Сегодня ушел не Юра, а ушла надежда на то, что они будут семьей. Такой семьей, когда люди живут вместе, не предъявляя друг другу претензии, а помогают и поддерживают. Не получилось. Ира думала, что он ее любит. Но, как часто бывает, семейная лодка разбилась об быт, не выдержав шторма под названием ребенок. Ничего, она сильная. Справится и одна. Подсчитает бюджет. Урежет расходы. Проживет. Надо будет позвонить маме. Рассказать, что они с Юрой решили разойтись.
Хочется плакать, а слез нет. Ира подошла к окну. В свете фонаря было видно, как кружились снежинки. Шел снег. Красивый, с белыми хлопьями, похожими на перья, что потеряли пролетевшая стая птиц. Он ложился на землю, закрывая собой грязь и слякоть. Было бы хорошо, чтоб так случалось и в жизни. Чтоб кто-то взял и убрал всю грязь и боль, которая похожа на замерзшую грунтовую дорогу. Дорогу в итоге покроет снег. Она станет ровно и белой. Красивой и нарядной. Ее можно сфотографировать и любоваться. Такие дороги бывают лишь в сказке. Мало кто задумается, что под снегом прячется грязь и слякоть. Она ведь никуда не делась, лишь спряталась до оттепели. Надела маску. А ведь так и в жизни. Люди надевают маски благополучия, врут, что у них все хорошо, а на самом деле за всеми улыбками и лживыми словами прячется грязь, боль, отчаянье и неуверенность. Ведь никому не нужны чужие проблемы. Проблемы никому не нужны. Каждый их решает сам. Или ломается под их грузом.
Ира вздохнула. Чего только в жизни не бывает. Разводэто не самая страшная вещь. Это пережить можно. Сейчас тяжело, а потом будет легче. И к ней в окошко постучит счастье. Главное его дождаться.
Окна квартиры выходили в небольшой двор, который состоял из дороги между домами и машин, что были припаркованы вдоль обочины. Около подъездов стояли лавочки. На одной из них сидел мужчина. Он не обращал внимания на снег, что засыпал его куртку. Просто сидел и смотрел перед собой. Ира еще подумала, может ему плохо? Нужно было спуститься и спросить не нужна ли помощь. Что-то в его застывшей фигуре настораживало. Но проснулся Степа. Пока Ира его укладывала, прошло где-то полчаса. Вернувшись к окну, она больше не увидела мужчину. Он ушел. Можно вздохнуть свободнее. Не будет лишних проблем и хлопот, которые возникли бы если она стала помогать этому человеку. Ту же самую скорою вызвать и дождаться ее приезда. А если это наркоман какой-нибудь или пьяный? Он ушел. Можно забыть о своем порыве. Но почему-то на душе было неспокойно.
Вадим.
Мила неделю пробыла в больнице. И вот сегодня ее должны выписать. Он отпросился с работы, чтоб ее встретить. Вещи давно были собраны. Осталось положить в багажник машины. Вадим посмотрел на сумки, что стояли в коридоре. Оглядел пустую квартиру, в которой жил теперь с маленьким черным котенком. Назад он ее больше не примет. Надо переворачивать страницу и идти дальше. Хватит терпеть ее измены и глупость. Надоело.
Надо перевернуть страницу. Пусть он совершил ошибку, что на ней женился. Но дважды на те же грабли он наступать не будет. Хотя начинать новые поиски подруги жизни ему не хотелось. Было и лень и страшно. Вадиму нравилась стабильность. Он боялся одиночества. Почему-то появился страх, что он всю жизнь проведет бобылем, у которого будет цель лишь работа и дом. Сам знал, что ему это не грозит. Он легко находил общий язык с людьми. Легко знакомился. Но откуда-то появилась мысль, что под старость он останется совсем один. Вначале ему удавалось себя убедить в абсурдности этого предположения, но страх одиночества все больше и чаще стал приходить к нему.