О нём - Кристина Лорен 3 стр.


В связи с этим, вам, наверное, хочется спросить, почему мы живем здесь, где мормонов больше всего в мире? По иронии судьбы, снова из-за мамы. Два с половиной года назад один крупный стартап по разработке программного обеспечения переманил ее из Гугла, где она была единственным старшим инженером-программистом с женским генотипом и при этом могла заткнуть за пояс любого. В NextTech ей предложили должность генерального директора, но мама предпочла работу технического, что означало почти неограниченный бюджет на технологические разработки. Сейчас ее команда создает для НАСА какое-то ПО для 3D-моделирования.

В любой другой семье, которая, несмотря на две шестизначные зарплаты, с трудом позволяла себе жизнь в районе Саут-Бей, это решение принялось бы на раз-два. Предстоит повышение зарплаты в городе, стоимость жизни в котором равна стоимости содержимого нашего самого маленького шкафа в Пало-Альто? Отлично! Но из-за маминого прошлого решение о переезде было мучительным. Я до сих пор помню, как однажды поздно вечером родители спорили об этом, думая, что мы с Хейли уже спим. Папа считал это возможностью, которую мама не должна отбрасывать и которая будет подпитывать ее воображение. Она была согласнано переживала о том, как это повлияет на детей.

В частности, на меня. За два месяца до поступившего предложения я признался родителям, что бисексуален. Ну, «признался», наверное, слишком громко сказано. В рамках своего выпускного проекта мама создала скрытое от пользователя программное обеспечение, которое позволяло работодателям отслеживать, чем заняты сотрудники. Оно оказалось настолько простым и удобным, что сделали и потребительскую версию, после чего продали практически в каждый дом, где есть компьютер, по всей стране. Наверное, мне стоило бы сложить два и два и догадаться, что мои родители тоже его используют, прежде чем смотреть порно с телефона.

Это был неловкий разговор, но, по крайней мере, он привел к компромиссу: я мог без надзора посещать некоторые сайты, если только они, по словам мамы, «не дают мне нереалистичного представления о сексе или о том, как должны выглядеть наши тела».

И вот мои родители, ярые анти-мормоны, вместе с эмо-дочерью и бисексуальным сыном переехали в мормонскую страну чудес. Чтобы компенсировать свою вину и быть при этом уверенными, что я всегда сумею себя защитить (что означало: быть очень и очень осторожным насчет того, кому открыться), они сделали наш дом воплощением гей-прайда. Большую часть времени мы с Отем проводим у нее дома, а Хейли ненавидит почти всех (и к ней никто никогда из ее ведьминского шабаша не приходит), поэтому ЛГБТ-статьи, PFLAG-листовки [PFLAGнекоммерческая организация «Родители, семьи и друзья лесбиянок и геев»прим. перев.] и футболки с радугой дарились мне по поводу и без, сопровождаемые поцелуями и гордыми взглядами. Иногда мама клала мне на наволочку стикер на баннер с мотивирующей надписью, который посреди ночи впивался острым углом мне в щеку.

НЕ БУДЬ ТЕБЯ НА СВЕТЕ, ВСЕ БЫЛО БЫ ИНАЧЕ!

СМЕЛОСТЬЭТО ОСТАВАТЬСЯ САМИМ СОБОЙ В МИРЕ, КОТОРЫЙ ДИКТУЕТ БЫТЬ ДРУГИМ.

ЛЮБОВЬ НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ.

НОРМАЛЬНЫЙЭТО ВСЕГО ЛИШЬ РЕЖИМ СТИРАЛЬНОЙ МАШИНЫ.

Много лет Отем находила их то тут, то там, но не особенно обращала внимания, бормоча:

Опять эти штучки из Сан-Франциско.

Сейчас, когда я сижу в машине и с отвисшей челюстью тайком просматриваю фотографии Себастьяна, думать об этом смешно, потому что я начинаю фантазировать, как он зачитывает мне эти надписи своим низким и мягким голосом. Даже простое воспоминание о тех трех фразах, которые он произнес сегодня, превращает меня в перепившую цветочного нектара пчелу.

Привет, народ.

О, моя книга выходит в июне.

Я здесь, чтобы помочь. Поэтому, если я вам нужен, пользуйтесь мной.

Я чуть с ума не сошел, когда он так сказал.

Поиск в интернете ничего нового мне не дал. Большинство результатов на запрос «Себастьян Бразер» вели в стейк-хаус в Омахе, на ссылки со статьями о Семинаре и анонсами его книги.

А вот в Гугл-фото я получил даже больше ожидаемого. Тут есть фотографии, где он играет в бейсбол и футбол (да-да, одну я себе сохранил), и несколько, сделанных во время интервью местным газетам. Его слова мало что говорят о нем самомони явно уже заученные наизустьно на большинстве снимков он в галстуке, а в сочетании с его волосами Я готов начать делать папку с порно-коллекцией имени Себастьяна.

Он и вправду самый красивый парень из всех, кого я когда-либо видел лично.

В Фейсбуке ничего. У него закрытый аккаунт (ну еще бы), поэтому мне не видны ни его фото, ни статус отношений. Не так уж меня это и волнуети не будет волновать, ведь времени прошло совсем немного. Он просто лакомый мормонский кусочек, и все. И это внезапное влечение не приведет ни к чему интересному. Я просто не допущу этогомы с ним по разные стороны очень высокого забора.

Я закрываю все вкладки в телефоне, а то вот-вот начну превращаться в сетевого сталкера. Охотиться на него в Инстаграме или Снэпчате бесполезно. Даже сама возможность наткнуться на селфи сонного Себастьяна без футболки способна погубить всю мою нервную систему.

В торговом центре мы с Отем идем за мамой, петляющей мимо стоек с одеждой в магазине «Нордстром». Я как послушная глина в их руках. Мама тянет меня к столу с рубашками и прикладывает несколько к моей груди. Прищурившись, она интересуется мнением Отем, и после того как они безмолвно посовещались, мама откладывает почти все рубашки в сторону. Я не отпускаю ни единого комментария, поскольку знаю, как надо себя вести.

Моя сестра где-то в одиночестве ищет себе одежду, дав нам приятную передышку от ее постоянной потребности препираться. Отем с мамой хорошо ладят, и, когда они вместе, на какое-то время мне не нужно фокусироваться на общем разговоре; они сами себя неплохо развлекают.

Мама прикладывает к моей груди отвратительную ковбойскую рубашку.

На это я не обращать внимания не могу.

Нет.

Проигнорировав меня, она снова смотрит на Отем в ожидании вердикта. Но Одди всегда на моей стороне, поэтому неприязненно морщит нос.

Повесив рубашку обратно, мама спрашивает:

Как твое расписание в этом семестре?

Мне очень нравится,  Одди дает маме синюю рубашку с коротким рукавом RVCA. Я незаметно поднимаю два больших пальца.  Правда, придется поменять современную литература на Шекспира, а матан, наверное, станет моей погибелью, но в остальномхорошо.

Уверена, Таннер будет рад тебе помочь с ним,  отвечает мама, и я чувствую, что Отем закатывает глаза.  А как у тебя, дорогой?

Я облокачиваюсь на стойку, скрестив поверх нее руки.

После ланча добавил биологию, и теперь на последнем уроке мне хочется спать.

Мама собрала свои прямые светлые волосы в хвост и перед выходом переоделась из рабочей одежды в джинсы и свитер. Так она выглядит моложе, и если Хейли снимет свою жуть в стиле Уэнзди Аддамс, то они с мамой будут выглядеть как сестры.

Словно читая мои мысли, позади меня в ту же секунду материализуется Хейли и сгружает маме целый ворох черной одежды.

Штаны мне ни одни не понравились, но эти футболки крутые,  говорит она.  Может, пойдем поедим? Я умираю с голоду.

Мама смотрит на кучу тряпок у себя в руках, и я вижу, как она мысленно считает до десяти. Сколько себя помню, родители всегда поощряли каждого из нас быть самим собой. И когда я начал задаваться вопросом относительно своей сексуальности, они сказали, что их любовь ко мне не зависит от того, куда я суну свой член.

Ладно, они выразились несколько иначе; просто мне нравится так говорить.

В прошлом году, когда моя сестра решила выглядеть как труп, они прикусили язык и сказали, что она может самовыражаться, как ей того хочется.

Мои родители святые, когда речь заходит о терпении, но я понимаю, что оно у них уже на исходе.

Три рубашки,  говорит мама и отдает кипу тряпок обратно Хейли.  Я сказала тебе выбрать три рубашки и две пары брюк. А черных футболок у тебя и так несколько десятков. Еще десять тебе не нужны.

Пресекая попытку Хейли поспорить, мама поворачивается ко мне.

Значит, на биологии тебе хочется спать. Какие еще новости?

Одди стоит оставить себе современную литературу. Это стопроцентная пятерка.

О! Наш помощник учителя на Семинаре суперсекси!  говорит ей Отем.

Будто инстинктивно желая меня защитить, мама скользит взглядом в мою сторону, а уже потом смотрит на Одди.

И кто он?

Себастьян Бразер,  с придыханием отвечает Отем.

Стоя позади нас, Хейли издает стон, и мы оборачиваемся в предчувствии неизбежного.

Его сестра Лиззи в моем классе. Она вечно такая счастливая.

Я усмехаюсь.

Какая гадость, да?

Таннер,  предупреждающе говорит мама.

А моя сестра толкает меня в плечо.

Заткнись, Таннер.

Хейли!

Отем решает сменить направление нашего внимания.

Себастьян учился на Семинаре в прошлом году. Видимо, его книга на самом деле была хороша.

Мама протягивает мне футболку с узором пейсли, которая настолько ужасна, что я даже не готов это вслух произнести. Она прикладывает ее к моей груди и строго на меня смотрит.

О, значит, он ее продал, да?  спрашивает она у Отем.

Та кивает.

Надеюсь, по ней снимут фильм, причем с ним в одной из ролей. У него такие мягкие волосы и такая улыбка Господи.

Он часто краснеет пятнами,  не думая, добавляю я.

Мама застывает, но Отем, кажется, в моих словах не замечает ничего странного.

Точно.

Мама вешает рубашку и сдержанно смеется.

Кажется, нас ждут проблемы.

При этих словах она смотрит на Отем, но я не сомневаюсь, что имеет в виду меня.

***

Мой интерес к внешнему облику Себастьяна Бразера к пятничному занятию не уменьшился. Впервые с тех пор как переехал сюда, я стараюсь ничем себя не выдать. Если бы я увлекся помощником учителя женского пола, то не было бы ничего странного, если кто-нибудь поймал меня на взглядах в ее сторону. Но с ним мне попадаться никак нельзя. И, откровенно говоря, поддержание нейтрального выражения лица сильно утомляет. Фудзита с Себастьяном обходят аудиторию, пока мы записываем идеи всеми возможными способамиплан-конспект, отдельные фразы, тексты песен, рисунки,  я же на чистом листе бумаги рисую спирали, лишь бы не следить за его передвижениями. Сидящая рядом со мной Отем стучит по клавиатуре со скоростью тысяча слов в минуту, не поднимая головы для передышки. Это отвлекает и раздражает. Абсурд, конечно, но мне кажется, будто она каким-то образом высосала из меня всю творческую энергию. Но когда я встаю, чтобы уйти в другой конец аудитории и побыть одному, едва не сталкиваюсь с Себастьяном.

Грудь к груди, мы стоим и смотрим друг на друга, прежде чем отойти на шаг.

Извини,  говорю я.

Да нет, это ты меня извини,  его голос низкий и тихий, с каким-то гипнотизирующим ритмом. Интересно, когда он начнет давать проповеди, будет ли его голос звучать менее осуждающе, чем у других?

Фудзита сказал, что я должен поработать с тобой более тесно,  говорит Себастьян, и я понимаю, что он шел поговорить со мной. Его щеки раскрашивает румянец.  Он сказал, что ты немного м-м-м, отстаешь по части планирования идеи, и мне стоит обсудить это с тобой.

Внутри формируется готовность защищаться. Прошло всего три занятия, а я уже отстаю? Да и еще приходиться выслушивать это от него: застегнутого на все пуговицы религиозного шарлатана, которого я не могу выкинуть из головы! Я смеюсьчересчур громко.

Да все нормально. Серьезно. К следующей неделе догоню. Я не хочу, чтобы ты тратил свое время

Я не против, Таннер,  он сглатывает, и впервые за все это время я замечаю, какая длинная у него шея и какая гладкая кожа.

Мое сердце колотится сильней. Мне не нравится находиться под его воздействием.

Мне нужно в уме разложить все по полочкам,  отвечаю я, а затем ухожу, сгорая от стыда.

Я ожидал, что Себастьян будет просто кратким увлечением, мимолетной фантазией на одну ночь. И все. Но я ошалело наблюдал всего лишь за его хождением по классу. А пока стоял рядом с ним, чуть в панике не разучился дышать. Он словно контролирует окружающее его пространство, но не потому что качок внушительных размеров или какой-нибудь агрессивный мачо. Складывается впечатление, что свет падает на черты его лица как-то иначе. Не так, как на остальных.

Несколько минут спустя подходит Отем и кладет руку мне на плечо.

Ты в порядке?

Ни капли.

Конечно.

Не стоит волноваться, насколько далеко ушли остальные.

Нырнув из одного стресса в другойнаписание книги,  я смеюсь.

Вот спасибо тебе, Одди, за лишнее напоминание.

Она издает стон и, положив голову мне на плечо, смеется.

Я не это хотела сказать.

Глянув в сторону, замечаю, что на нас смотрит Себастьян, после чего тут же отворачивается. Привстав на цыпочки, Отем целует меня в щеку.

Вечеринка в честь дня рождения Мэнни по-прежнему в силе?

Лазертаг на восемнадцатилетие? Эксклюзивно, только в Юте.

Не знаю.

Мне нравится Мэнни, но, если честно, я человек простой. И вряд ли смогу выдержать длинный вечер с лазертагом.

Да ладно, Танн. Там будет Эрик. Мне нужен кто-то для поддержки, чтобы не только выглядеть по-идиотски в присутствии Эрика, но и заняться чем-то еще.

Школаэто такая кровосмесительная тусовка. Отем увлечена Эриком, который сохнет по Рейчелсестре девчонки, которую я поцеловал на Хоумкаминг в прошлом году и с которой сейчас встречается брат лучшей подруги Хейли. Ткни пальцем практически в любогокаждый находится друг от друга на расстоянии шести поцелуев.

Но тут ничем более интересным и не заняться.

***

Сквозь двойные стеклянные двери боулинг-клуба Fat Cats просачиваются звуки электронной музыки. Парковка забита до отказа. В любом другом городе я бы этому удивился, но это же Прово, а сейчас вечер пятницы, поэтому мини-гольф, лазертаг, космический боулинг заняты по-максимуму.

Подсветка телефона Отем освещает ее профиль, пока она умудряется что-то быстро печатать и идти рядом со мной по обледеневшему тротуару.

Взяв под руку, я веду ее мимо группки ребят помладше, глаза которых тоже прикованы к телефонам, и завожу внутрь.

Спустя год после приезда мы все вместе отправились на папином Приусе в Вегас на свадьбу моей тети Эмили с ее девушкой Шивани. У нас с Хейли были вытаращены глаза на протяжении всех выходных: цифровые билборды, стрип-клубы, выпивка и полуголые тела От подобного зрелища отвести взгляд было нереально.

Вот и здесь, несмотря на очевидные различия вроде размера заведения или отсутствия не совсем одетых официанток, в воздухе витает примерно такое же безумие. Fat Catsэто Вегас для детей и трезвенников. Будто загипнотизированные, посетители кидают жетон за жетоном в мигающие лампочками автоматы в надежде выиграть хоть что-нибудь.

Я замечаю группу людей, которых знаю по школе. Джек Торн рубится в какую-то зажигательную, как я понимаю, игру, похожую на скибол, и у его ног уже свисает лента билетов. Футболист-Дэйв играет в пинбол с Клайвом, зажав свой неизменный футбольный мяч между стоп. Сам именинник, наш друг Мэнни Лавеа, отлынивает от веселья, стоя вместе со своими братьями у дальних столиков. К огорчению Отем, Эрика нигде не видно.

Я оглядываю силуэты на фоне гигантского экрана, висящего над дорожкамипрости, Thunder Alley,  но быстро сдаюсь.

Ему пишешь?  спрашиваю я у Отем, заметив, что она пристально смотрит на экран своего телефона.

Нет.

Тогда почему пропала в телефоне? Ты едва поднимаешь голову, чтобы глотнуть воздуха.

Просто делаю заметки,  говорит она, потом берет меня за руку и ведет мимо кассы, где обналичивают билеты, к столикам.  Для книги. Ну, знаешь, всякие мысли, появляющиеся в голове, обрывки диалогов. Это лучший способ сделать намеченное. В понедельник Фудзита будет ждать подвижек в работе.

От напряжения все внутренности сжимаются, и я меняю тему.

Пойдем, Одди. Выиграю тебе что-нибудь.

Я выигрываю огромного тигра, которыйпризнаю это не без чувства виныв скором времени отправится на свалку, после чего мы с Отем возвращаемся к столикам, как раз когда приносят еду. Уставшая на вид женщина по имени Лиз пытается навести хотя бы подобие порядка на этой вечеринке, но в итоге сдается и ставит в центр стола поднос с овощами и дип-соусом. Честно говоря, мы бываем тут так часто, что она прекрасно понимает: можно смело уйти и выкурить пачку сигарет, пока идет веселье.

Назад Дальше