На следующий день он опять не пошел в школунужно было доработать в гипермаркете, который открывался сегодня вечером. А с самого утра его доставала Вика. Позвонила, когда он гулял с Лордом, и устроила настоящую истерику. Мол, он ей на сообщения не отвечает, не звонит, доброе утро не желает, и вообще, не уделяет ей внимания. Знает же прекрасно, что он работал! Какого фига достает?
Дим, ты меня обижаешь своим игнором! выкрикнула в трубку Вика. Подруги уже спрашивают, где ты, почему я все время одна! Ты вообще мой парень или кто?! Вот Маше ее парень все время пишет! А Даше подарки дарит! И мне все бывшие подарки дарили и внимание уделяли. А ты. Она всхлипнула.
Барс вспыхнул.
Слушай, мы же с тобой говорилиу нас свободные отношения, отрывисто ответил он, сжимая поводок.
А ты не заметил, что наши свободные отношения стали другими?
Не очень.
Дурак! Я думала, мы пара! в голосе Вики появились истерические нотки.
Не в курсе того, что ты думала, но повторюсь. Я тебе с самого начала сказал, что в отношениях не нуждаюсь, отрезал парень. Это было правдой. Когда они говорили об этом, Вика смеялась и говорила, что сама такая же. Они просто нашли друг друга. Просто будут тусоваться вместе без обязательств.
Разве я тебе не нравлюсь? Разве я недостаточно хороша для тебя? Дима, я просто хочу внимания! Я что, многого прошу?
Слушай, ты мне надоела. Не звони больше, сказал Барс. Ее поведение его раздражало.
Дима
Пока.
Дима!
Дальше слушать Барс не стал. Сбросил звонок. Ну достала же! Почему все красивые девушки истерички? А самая главная ненормальнаяэто синеглазка. Как ее там, Полина?
Да какого фига она опять у него в голове?!
Глава 20. Подвигэто быть смелым
На следующий день я не хотела идти в школу. Сначала решила, что притворюсь, будто больназнаю, как сделать так, чтобы градусник показывал высокую температуру. Однако лежа в кровати и вспоминая, как меня называли крысой, я вдруг понялая не хочу прятаться. Не этому меня учил папа в детстве. Напротив, он всегда говорил мне: «Полинкин, никогда ничего не бойся. Иди только вперед. Ты смелая девочка, а смелым помогает судьба».
Тогда я не понимала его слов, но сейчас почему-то вспомнила и поняла. Прочувствовала. И решила, что не хочу убегать. Начать убегать сейчасзначит убегать всю жизнь. Это первое мое взрослое испытание, и я должна с достоинством его пройти.
Я встала, привела себя в порядок, оделась. В окно смотреть не сталаза ним шел дождь. Пришла на кухню, чувствуя себя просто ужасно. Там меня уже ждали мама и отчим.
Вместо традиционного доброго утра от мамы я услышала другое:
Ты наказана, Полина.
Что? не поняла я.
Ты наказана, повторила мама и глянула на Андрея. Он улыбнулся ей уголками губ.
В смысле?
За вчерашнее. Тебе не стоит повышать голос на нас и дерзить, продолжала мама. Мы с Андреем решили, что должны тебя наказать. Ты лишаешься всех карманных денег на этой неделе. И домой должна приходить в семь.
У меня репетиторство в семь заканчивается, насмешливо сказала я. Мне нужно добраться до дома за мгновение?
Не дерзи, нахмурилась мама.
Значит, будешь приходить домой до половины восьмого, холодно сказал отчим.
Хорошо, пожала я плечами. Теперь у меня нет друзей, гулять мне не с кем. Задерживаться тоже негде.
И попроси прощения, вдруг сказала мама. У Андрея.
За что?! выкрикнула я. Чего-чего, а этого я не ожидала.
А сама не догадываешься?
Мам, я ничего ему не сделала!
Ты сказала, что Андрей тебе не отец, выдала мама и с беспокойством глянула на отчима. Тот кивнул, словно подбадривая ее.
Но это ведь действительно так
Этим ты обидела Андрея. Он все делает для тебятак, как это делала бы твой отец. А ты оскорбляешь его. Извинись за свои слова. Мама была зла. Я понимала это по ее тону, по выражению лица, по жестам. И не знала, что делать. Просить прощения за то, что отчим мне не отецэто абсурд. Но молчание Оно себе дороже.
Прости, сквозь зубы сказала я, опустив глаза.
Впредь веди себя адекватно, снисходительно бросил Андрей. Сядь за стол. У тебя десять минут на завтрак.
Завтракала я в тишине. Мама молчала, Андрейтоже. На улицу мы тоже вышли молча.
Если я еще раз услышу от тебя это, наказание станет другим, обронил Андрей уже в машине, и я почему-то сжалась. Его голос был спокойным, но взгляд, который он кинул в зеркало заднего вида, пугал.
Я ничего не сказала. Лишь опустила глаза, про себя кроя его последними словами.
Мы быстро доехали до школы, и я вышла, специально громко хлопнув дверьюзнала, что Андрей это ненавидит. Он вновь подозвал меня к себе, открыв окно.
Что?
Сегодня до половины восьмого не появляйся, услышала я в ответ. Мы должны отдохнуть без тебя. Но опаздывать не смей. Поняла?
Поняла, прошипела я. Он холодно мне улыбнулся и уехал, а я отправилась в школу, надеясь, что сегодня день пройдет не так плохо, как вчера. Однако проблемы начались, едва я только ступила в школу.
Все шло по классике. Мой шкафчик вскрыли и посадили туда живую мышь. Серую, с облезлым хвостом и шевелящимися усами. Я открыла шкаф и закричала от испуга. Не то, чтобы я боялась мышей, скорее испугалась, что на моих вещах кто-то сидит. Стоящие рядом старшеклассники дружно заржали, и у меня в голове закралось подозрение, что это они посадили туда мышь. На крик прибежал охранник. Увидев в шкафчике живую мышь, он офигел, однако сумел поймать ее и с брезгливым видом унес, пугая по пути учениц. Я закусила губу, понимая, что желания складывать в шкафчик вещи у меня неттам же была мышь Мало ли какие микробы она притащила!
Зато я нашла записку: «Крыса для крысы»гласила она. Я фыркнула. Идиоты! Какая крыса, мышка это обычная. Небось, настоящую крысу ловить побоялись!
Идя по коридору в класс биологии, я то и дело ловила на себе чьи-то насмешливые взгляды. Кажется, вся школа уже была в курсе, что новенькая из одиннадцатого «А»изгой. На лестнице ко мне подлетел какой-то парень и шлепнул меня ниже талии. Я тут же заехала ему рюкзаком по лицу, и он возмущенно заорал.
Крыса, ты офигела?! Да я щас тебя
Что он там хотел мне сделать, я так и не понялаоткуда-то возникла Атом и перегородила парню дорогу.
Ты с ума сошел, Васильев? Что за речи в стенах школы?
Пока она отчитывала его, я поднялась на второй этаж. Было ли мне страшно? Очень! Пульс зашкаливал, ноги были ватными, а воздух казался тяжелым и горячим. Заходить в кабинет биологии не хотелось больше всего на свете, однако я смело открыла дверь и оказалась внутри.
Все повторилось. Едва завидев меня, одноклассники стихли.
Привет! громко и с вызовом сказала я и села за свою парту. Но тотчас вскочила под громкий хохоткто-то налил на мой стул воду. Хорошо, что юбка была темно-синяя, и пятно на ней было не слишком видно.
Мы должны отловить всех крыс, нараспев сказала Малиновская, сидя по обыкновению на парте с ногами.
Не обращая на нее внимания, я достала дневник, тетради, учебник, пенал и, надев наушники, уткнулась в телефон. Я делала вид, что мне все равно. Не хотела показывать им, что боюсь. Никаких слез и мольбы о пощаде.
Начался урок биологии, а я опять сидела однаБарсова снова не было. В какой-то момент биологичка решила раздать какие-то методичкиодну на парту, потому что их у нее было мало. Мне она велела пересесть за парту к девочке, чей сосед тоже сегодня отсутствовал. Девочка взглянула на меня, как на прокаженную, и демонстративно отсела подальше.
Когда я вернулась на свое место, то не нашла пенал. Его украли. Наверное, они хотели, чтобы я сказала об этом учительнице, но я промолчала. А после уроков осталась в кабинете и стала искать его, потому что в пенале лежала мой детский амулетикстарательная резинка в форме клубники, набор из которых когда-то давно подарил папа. Я по привычке таскала ластик с собойна удачу. А сейчас лишилась. Пенала нигде не было.
Глупости, конечно, но от осознания того, что они стащили подарок папы, захотелось разреветься. Но я обещала себя, что буду держаться.
«Они выкинули пенал в окно, пришло сообщение от Дилары. Я попросила сестренку забрать его, он у нее, она потом тебе его отдаст».
Я облегченно выдохнула.
В класс неожиданно залетели Ольга Владимировна и какая-то дородная женщина с высоким пучкомкак оказалось, еще один завуч. Обе они были настроены серьезно.
Сели по местам! прикрикнула завуч зычным голосом, и одноклассники нехотя опустились на стулья.
Урок же еще не начался, Наталья Вадимовна!
Ничего, переживете! У нас на повестке важный вопрос! Почему часть из вас вчера сбежала с последнего урока?
Класс молчал. Все переглядывались, но говорить боялись.
Еще разпочему вчера вас не было на уроке обществознания? обвела всех недобрым взглядом Наталья Вадимовна. Как это вообще понимать? Почему большая часть класса ушла?
Учителя долго не было! выкрикнул кто-то.
И что из этого?
Если учителя нет пятнадцать минут после начала урока, можно уходить!
Что за глупости! вмешалась Ольга Владимировна. Она явно была рассержена. Вы не имели права убегать. Тем более на крышу, хотя вам сто раз было сказанотам вам делать нечего. Ученикам запрещено подниматься туда! Кто вчера был на крыше, встаньте.
Разумеется, никто не встал. Струсили.
Понятно. Следующий вопросу кого были ключи от крыши? продолжила классная руководительница. Даю вам шанс признаться. Если этот человек признается, я не буду наказывать остальных.
Почему-то мне казалось, что у Малиновской хватит духу сказать, что это она. Однако Лика не сделала этого. Побоялась. Видимо, смелой была только в кругу подружек.
Я оглянулась на нее и обожгла взглядом.
Учительницы переглянулись.
Что ж, медленно произнесла Наталья Вадимовна. Я давала вам шанс, но смелых среди вас нет. Никто признаваться не хочет. А ведь мы всех поименно знаем. Слава богу, в вашем коллективе нашелся человек, который обо всем нам рассказал. Малиновская, встать.
Лика нехотя поднялась на ноги.
Итак, это ты, верно?
Ну и что? развязно спросила девушка.
Ты, Ветрова, Лаврова, а также Лысенко, Бочкарев и Есин стали инициаторами ухода. Кроме того, оказывается, вы постоянно «тусуетесь», как говорите, на крыше. Из-за того, что вы побоялись брать на себя ответственность, наказан будет весь класс.
По кабинету прошелся недовольный гул. Наказания никто не хотел.
Во-первых, все вы лишены дискотеки на следующей неделе. Во-вторых, те, кто был на крыше, в субботу приглашаются на уборку территории с младшеклассниками. В обязательном порядке. Малиновская, Ветрова, Лаврова, Лысенко, Бочкарев и Есин, будьте добры, после уроков подойти к кабинету директора. Вас ждут для серьезного разговора. И ваших родителей тоже.
После того, как учительницы ушли, в кабинете воцарилась тишина. Я чувствовала, с какой ненавистью на меня смотрит часть класса. Они были уверены, что это я сдала их! И обвиняли во всем меня, а на Малиновскую, которая нарушила школьные правила!
Та-а-ак, громко сказала Лика. И какая свинья нас сдала?
Это новенькая, фыркнула ее подружка. Кто еще-то?
Точно, она! Отомстить решила, стерва!
Вот уродина! Какого фига ты свой рот вообще открыла?!
Если мать в школу вызовут, мне айфона нового не светит! Эй, крыса! Тебе не жить! заорал один из пацанов, чью фамилию назвала Наталья Вадимовна. Кажется, его звали Вадим Есин.
Я вас не сдавала, резко сказала я, встав на ноги. Меня охватила злость. Меня тряслоно не только от оскорблений, а от того, что меня решили сделать виноватой. Я ненавидела несправедливость!
Да конечно! Не заливай, дура!
Это ты, Туманова!
Ты же крыса! Крысы своих всегда сдают!
Какие вы мне свои? с усмешкой спросила я. Вы мне бойкот объявили.
Крыса, ты охамела? Есин вдруг подскочил к ведру, в которое набирали воду для мытья доски, и под одобрительные выкрики одноклассников вылил на меня.
Вода была грязной и холодной, и я на несколько секунд остолбенела, чувствуя, как она стекает с моих волос за шиворот. Как мерзкие капли бегут по моему лицу. Как вода проникает под белую блузку, оставляя на ней грязные мокрые пятна.
У меня потемнело перед глазамиот той невыносимой ярости, которая охватила, будто пламя. Я подскочила к своему обидчику и схватила за ворот рубашки.
Извинись! закричала я. Извинись за то, что сделал!
Не трогай меня, крысятина! заорал Есин и оттолкнул меня от себя. Он был не самым высоким парнем в классе и казался хлипким, однако сил у него было куда больше, чем у меня. Я полетела в стену и ударилась плечом, еще и руку расцарапала до крови. А остальные, будто не понимая, что мне больно, стали смеяться. На глаза навернулись слезы от осознания собственного бессилия, но я поднялась на ноги. И увидела, как часть одноклассников окружила меня. Я оказалась загнанной в угол.
Что, крыса? спросила одна из подружек Малиновской. Повеселимся?
Сейчас мы тебя научим манерам, подхватила другая. В нашем классе крысятничать нельзя!
Пошли ты, упрямо сказала я, зная, что если они нападут, я буду защищаться до самого конца, несмотря ни на что. Мои кулаки были крепко сжаты.
Снова мерзкий смех и оскорбления. Снова насмешливые взгляды одноклассников. В их глазах я стала жертвой. Крысой, которую нужно было поймать. Я поняла, что все серьезно, когда одна девицаиз тех, кто был у Малиновской на побегушкахвыскользнула за дверь, чтобы стоять на стреме.
А ты дерзкая, Туманова! Заложила половину класса!
Еще и парня у нашей подруги увести хочешь!
А мы такое не прощаем!
Пацаны, давайте ставки делать! заорал кто-то из пацанов. Сколько крыса продержится против наших девок?!
Я и прижалась спиной к холодной стене, пытаясь понять, что можно схватить, чтобы защититься. Под рукой, как назло, ничего не было. Были только страх и злость, которые разрывали изнутри, заставляя сердце колотиться так, будто я бежала изо всех сил, а не стояла на одном месте, ожидая нападения. Сердце выскакивало из груди, и я даже боли не чувствовала.
Они готовы были наброситься на меня, но им помешали.
Хватит! вдруг услышала я голос Дилары. Она растолкала окруживших меня одноклассников и встала к ним лицом, загораживая меня. Хватит, не трогайте ее! Не трогайте!
В ее голосе было столько отчаяния, что по моим рукам побежали мурашки. Диларе было страшно, я знала это. Но она переборола себя и кинулась меня защищать.
Не надо, Дилара, прошептала я, но она не слышала меня.
Перестаньте! прокричала она. Это неправильно! Это низко! Вы не понимаете, что делаете!
Айдарова, ты рехнулась? раздался спокойный голос Малиновской, которая не вмешивалась, а наблюдала с некоторого расстояния. А ну отошла от нее, пока сама крысой не стала.
Лика, это неправильно! Хватит ее травить! Полина ни в чем не виновата! Не была она на свидании с Егором! И вообще, пусть он сам придет и скажет, что между ними ничего не было! с отчаянием воскликнула Дилара.
Уйди, Дилара. Пожалуйста! Я сама разберусь! Мне не хотелось, чтобы она пострадала. Но на сердце вдруг стало теплее. Я не одна, не одна! Хотя бы один человек не бросил меня!
Нет, Полина, тихо сказала Дилара. Я так не могу больше.
Огонь! Айдарова тоже крыса! провозгласила Малиновская. Ребята, а от крыс нужно избавляться, да?
Часть класса стыдливо прятала глазав том числе, Милана и близняшки. А часть с радостью поддержала Лику.
Одна из подружек Малиновской дала Диларе пощечину. Не для того, чтобы сделать больно, а чтобы унизить. Кто-то заржал, а вторая подружка толкнула ее. Дилара едва устояла на ногах, и упала бы, если бы я не поддержала ее.
Мы прижались друг ко другу, и я почувствовала, как ее трясет. И понялая должна защитить нас обеих.
Я кожей чувствовала, что на нас нападутв воздухе витала неприкрытая агрессия и желание унизить тех, кто слабее. Однако у них ничего не получилось. Дверь распахнулась, и в класс вбежала та девчонка, которая должна была стоять на стреме.
Народ, училка идет! выпалила она, и одноклассники тотчас расселись по своим местам. Попадаться учителям они боялись. На ногах остались только мы с Диларой. На ней лица не было, и я схватила ее за руку. Ее пальцы были ледяными.