Мое горло сжимается до такой степени, что я едва могу говорить.
ДжеймиЭто все, что мне удается сказать.
Ты устал, твердо говорит он. Тебе надо поспать. Поговорим, когда вернешься домой.
Поговорим или расстанемся?
Он еще раз вздыхаетзначит, увидел панику у меня на лице, а потом твердым голосом говорит:
Я люблю тебя. Очень сильно.
Мое сердце делает кувырок. Кажется, он говорит искренне.
Черт, конечно же, искренне. Мы без ума друг от друга.
Я тоже люблю тебя, тихо говорю я.
Уголки его губ приподнимает улыбка.
Хорошо. А теперь ложись спать. Увидимся завтра.
Глава 13
Джейми
Перед каждой домашней игрой Весу дают два билета, но использую их только я.
Это крутые меставсего через пару рядов от скамейки домашней команды. По сути, меня окружают родные других игроков. Ветеранам, видимо, тоже выделяют места, потому что, как только шайба попадает к Лукошику, целая секция начинает орать. На всех играх рядом со мной сидят родители Блейка. Ивнимание. Оказывается, великан Блейкточная копия своей мамы. Она мощная дама с широкой костью, зычным голосом и растрепанными, тронутыми сединой волосами.
Его отецее полная противоположность. Тощий, похожий на профессора, тип. Гены. Они умеют выкидывать номера. Если Команде Райли и кажется странным, что на игры прихожу только я, они об этом не говорят.
Я опоздал на раскатку и добираюсь до своих мест только к концу национального гимна Канады. Я теперь знаю его назубок. Пришлось выучить ради моей юниорской команды. Тренер не может просто стоять и беззвучно открывать рот, как дурак.
Сегодня у меня болит голова, что необычно. Поэтому я втыкаю соломинку в свою дорогущую колу, которую купил по пути, и делаю долгий глоток, надеясь, что заряд сахара и кофеина меня вылечит. Мне нужно быть в норме, потому что Вес хочет куда-нибудь выбраться после игры.
Я тоже хочу, потому что прошло целых три дня, а я так и не приступил к своей миссии по налаживанию коммуникации с Весом. Я обещал Джесс поговорить с ним. И почти поговорил в ночь нашего безумного секса по скайпу. Но между нами возникла такая волшебная связь, и он смотрел на меня с таким желанием, с такой страстью Я не захотел портить момент разговором о наших дурацких проблемах. А потом он вернулся домой, и настоящий секс оказался еще лучше дрочки перед экраном планшета. И я опять не решился это испортить.
Может, я жалкий трус. Моя сестра определенно с этим бы согласилась. Но черт побери, все так хорошо. С тех пор, как он приехал, между нами установилась гармония, и я слишком боюсь разрушить ее.
А еще, если честно, я на седьмом небе от перспективы провести вместе вечер. Когда я спросил, куда он хочет пойти, Вес ответил:
Куда-нибудь. Только ты и я. Можем посидеть в баре, поиграть в дартс или в бильярд.
Только не в бильярд, сказал я. Мое самолюбие не вынесет такого разгрома.
Он хрюкнул.
Ладно. Куда скажешь, туда и пойдем. Мне все равно, чем заняться. Лишь бы с тобой.
Мне понравилось эти слова.
Тренер Хэл перемешивает пятерки. Он так делает иногда. Вес теперь во второй, вместе с Блейком. Первая пятерка начинает достаточно мощнопри розыгрыше Эриксон практически сминает другого центрального нападающего. Когда шайба начинает со скоростью света летать по площадке, я перестаю думать о чем бы то ни было, кроме игры. Сейчас весь мой миркак и мир остальных восемнадцати тысяч человек на этой аренесостоит из двенадцати игроков, которые бьются за тяжелый маленький резиновый диск.
Когда Вес перепрыгивает через бортик и заступает на смену, я непроизвольно наклоняюсь вперед. Шайба теперь у «Оттавы», и они удерживают ее, передавая друг другу с чинностью древних старушек, вышедших на прогулку с породистым пудельком. Так они не забьют, но разозлят Веса. Его смена заканчивается до того, как у него появляется шанс хоть что-нибудь предпринять.
Затишье длится еще какое-то время, но мой интерес не гаснет ни на секунду. Некоторые не самые тактичные члены моей семьи как-то спросили, не грустно ли мне, что я теперь просто зритель, а не игрок. Я ответил, что нет. Хотя, мне, по-моему, не поверили. Но я смотрел хоккей всю свою жизнь, даже на самых паршивых местах. Плюс я каждый день встаю на коньки и катаюсь бок о бок с отличными игроками.
Жизнь прекрасна. Если не брать в расчет головную боль.
Обстановка на льду накаляется. Блейк уходит в отрыв и несется в атаку. Он передает шайбу Весу, тот ее возвращает, и Блейк делает удар по воротамда такой, что вратарь еле-еле успевает отбиться неуклюжим взмахом руки. Шайба, однако, еще в игре, и обе команды сходятся в стычке.
Давай, детка, бей! Веди ее домой к маме, Блейки-и-и-и-и! Миссис Райли вскочила на ноги и голосит точно маньяк.
От нее всегда много шума, но сегодня он особенно остро режет мне слух. Ее муж, напротив, сидит рядом с ней с ровной спиной, положив руки на сдвинутые колени. Глядя на него, можно подумать, он в церкви.
У ворот разворачивается борьба, и в итоге вратарь прихлопывает шайбу перчаткой. Гола нет.
Первый период заканчивается ничьей. В перерыве я обхожу киоски в зоне буфета. Может, где-нибудь продается ибупрофен? Но увы. Я покупаю бублик, надеясь, что меня взбодрит небольшой перекус.
Во втором периоде игра ускоряется. Вес ведет себя агрессивно. Несколько раз отправляет шайбу в ворота, но ее отбивают. Я не волнуюсь. Если он будет продолжать в том же духе, то в итоге непременно забьет. Каждый раз, когда наши осаждают ворота, Мама Райли извергает оглушительный рев.
Давай, Блейки, съешь их на завтрак! Запусти ему прямо по яйцам!
Все. Я оглох.
А еще все вокруг как-то странно покачивается. И когда я пытаюсь зацепиться взглядом за шайбу, мою сетчатку обжигают блики на льду.
В самом конце второго периода Эриксон забивает, но вместо того, чтобы обрадоваться, я понимаю, что хочу вернуться домой. Нет мне нужно домой. Достав телефон, я пишу Весу. Бэби, прости. У меня жутко болит голова, так что я еду домой. Давай перенесем наши планы на завтра? Все то же самое, просто на следующий день.
Мочи его, Блейки! орет миссис Райли, когда я встаю. Я слышу ее всю дорогу до верха трибун.
***
В половине шестого утра у меня срабатывает будильник. Я жму «отложить» и оцениваю свое состояние. Мое тело словно отлито из чугуна. Частично, наверное, из-за того, что оно придавлено мускулистым бедром одного нападающего «Торонто», который вырубился, перелезая через меня.
Я не услышал, как он вчера вернулся домой.
Будильник включается во второй раз слишком быстро, но я через силу встаю. Сегодня рабочий день, и в шесть тридцать у моих парней тренировка. Эти дети играют в хоккей перед школой, когда весь остальной шестнадцатилетний мир спит. Если они способны приходить вовремя, то я тоже смогу.
Кофе, который я покупаю спустя сорок минут на катке, обжигает желудок, как серная кислота. Серьезно, его словно разбавили протухшей водой. Тренировка продвигается медленно, потому что у меня снова болит голова. На этот раз боль засела в основании черепа. И вдобавок в животе продолжает бурлить.
Черт. Данлопа сегодня трясет особенно сильно. Это лишь вопрос времени, когда Билл Брэддок приставит к нему более опытного человека, чем я. И поскольку после тренировки у нас собрание тренеров, все мои коллеги стоят сейчас здесь и наблюдают за мучениями моего вратаря.
Может ли этот день стать еще хуже?
Когда дети уходят, я отсиживаю полуторачасовое собрание, всю дорогу подпирая раскалывающуюся голову рукой и заставляя себя не засыпать. Видимо, ко мне пристал вирус, но я не отпрашиваюсь. Потому что: а) я не слабак и б) если не обращать внимания, то все, возможно, пройдет.
После собрания мне приходится снова встать на коньки, чтобы с еще двумя тренерами провести показательную игру для нескольких ребят старшего возраста. Но когда я ступаю на лед, мой живот опять начинает крутить. И тогда я надеваю чехлы и ухожу в туалет.
Спустя пятнадцать очень неприятных минут мои кишки наконец-то прекращают взрываться. Я знаю, я заболел. Мне надо поехать домой, но до дома так далеко Внезапно свет начинает желтеть, а звуки становятся приглушенными.
Со мной явно что-то серьезное.
Я делаю несколько шагов к двери, но у меня подгибаются ноги. Может, чуть-чуть отдохнуть и попробовать еще раз?
Пол в мужском туалетесамая неподходящая в мире поверхность, чтобы сидеть. Но эй, зато она рядом. Я соскальзываю по кафелю вниз, и моя задница стукается об пол.
Каннинг? На пороге туалета появляется Дэнтон. Эй, ты в порядке?
Не особенно, нет. Он задает этот вопрос несколько раз, как будто я могу передумать и ответить, что все хорошо. Я перестаю его слушать.
К счастью, вскоре этот придурок уходит, и я, пытаясь прийти в себя, закрываю глаза.
Но тишина длится недостаточно долго. Дэнтон приходит обратноя слышу его мерзкий голос. И теперь с ним еще и наш босс Билл. Их голоса перемешиваются. Я не могу слушать внимательнослишком устал.
Ты нашел его прямо здесь?
Да. Думаете, он на наркотиках?
Ты серьезно?
Кто-то дотрагивается до меня, и мне это не нравится.
У него температура, Дэнтон. Высокая. Побудь с ним, а я принесу список его контактов. У тебя есть телефон?
Да.
Наступает блаженная тишина. Но через минуту голоса возвращаются.
Тут написано, что в экстренных случаях следует звонить Райану Весли? Надо же. Билл смеется. Полная тезка того феноменального форварда-новичка.
Я засыпаю
Вы не поверите, куда я попал, скрипит голос Дэнтона. На коммутатор «Торонто». Мне что, на самом деле попросить их найти Райана Весли?
Этот номер был в списке контактов. Так что, видимо, да.
Я успеваю подумать: прости меня, Вес, а потом теряю сознание.
Глава 14
Вес
В самом начале утренней тренировки Блейк, прихрамывая, уходит с площадки вместе с командным врачом. Увидев, что он держится за колено, я ощущаю тревожный укол. После вчерашней игры он долго сидел в раздевалке, приложив к ноге лед, но сегодня заверил меня, что все зашибись. Сказал, что дала о себе знать старая травма, и что на всякий случай ему сделали рентген с ультразвуком, но ничего не нашли.
Я заставляю себя сосредоточиться на тренировке, но прежде молю небеса, чтобы у Блейка все обошлось. Уходя, он, судя по виду, не страдал особенно сильно, но кто его разберет. Хоккеистысупервыносливые ублюдки. Они и с открытым переломом ноги будут клясться, что с ними все хорошо.
Думаю, то же самое распространяется и на тренеров, потому что Джейми перенес свое недомогание не менее стойко. Когда я вернулся домой и нашел его в нашей постели, он простонал из-под подушки, что у него впервые такая мигрень. Всю ночь он ворочался и крутился, но утром, когда я проснулся, его уже не было, так что я сделал вывод, что с мигренью покончено. Надеюсь, что она и правда прошла. Я очень хотел позависать с ним вчера и твердо намерен сделать это сегодня.
Как только свисток объявляет о конце тренировки, я чешу в душ, потом одеваюсь и выдвигаюсь на поиски Блейка. Он оказывается в кабинете физиотерапии. Лежит на длинном железном столе, левая нога на подпорке, на коленепачка со льдом.
Что говорят? спрашиваю я озабоченно.
Блейк несчастно кривится.
Отправляют на МРТ.
Черт.
Внутренняя или кресты? Я очень надеюсь услышать «ни то, ни другое», но Блейк еще больше мрачнеет.
Кресты. Вряд ли разрыв. В худшем случае растяжение, но я все равно выпадаю на какое-то время. От двух недель до шести.
Черт в квадрате. Потеря Блейкадаже на пару недельстанет для нас серьезным ударом. Он один из самых забивных игроков.
Сожалею, чувак, тихо говорю я.
Блейк незамедлительно сверкает своей фирменной беспечной усмешкой, хотя нам обоим известно, что он не в восторге от перспективы пропустить сколько-то игр.
О, Весли, только не распускай нюни. Я скоро вернусь. Ты и глазом моргнуть не успеешь.
Я выгибаю бровь.
Уж постарайся. Ты нам понадобишься, если мы выйдем в плей-офф. «Торонто» и впрямь впервые за долгие годы может пробиться в плей-офф. Хочется верить, отчасти благодаря мнев последних шести играх я забивал минимум гол за игру, но я стараюсь не слишком самодовольничать. Хоккейкомандный вид спорта. Здесь не бывает «я», только «мы».
Когда мы выйдем в плей-офф, поправляет он. Пессимистичный засранец.
Когда мы выйдем в плей-офф, повторяю, и он опять широко усмехается. Так что лечись давай, слышишь меня? И не рвись на лед, пока врач не скажет, что можно. Мы сдержим врага, пока ты
Весли? вдруг прерывают меня, и я, обернувшись, вижу в дверях одного из помощников тренера.
Да, тренер?
Тебе позвонили на коммутатор. Он кивает на белый телефон у двери. Вторая линия. Кажется, это срочно.
Не сказав больше ни слова, он исчезает.
Не знаю, с чего, но у меня внутри все немеет. Я не претендую на звание мега-чуткого парня. Это сильная сторона Джеймичувствовать, что думают люди, и в любой ситуации интуитивно угадывать, как поступать. Но сейчас по какой-то неясной причине по моему позвоночнику поднимается холодок, а ноги, пока я иду к телефону, подкашиваются, как у малыша в ходунках.
Я подношу трубку к уху и дрожащим пальцем нажимаю на кнопку.
Алло?
Это Райан Весли? выпаливает незнакомый голос.
Да. Кто это?
Пауза.
Черт, правда? Центральный «Торонто»?
Я же уже ответил, что да. Я не могу сдержать резкость. Кто со мной говорит?
Дэвид Дэнтон. Младший тренер U17 «Уайлдкэтс». Я работаю с Джейми Каннингом.
Моя ладонь сама собой упирается в стену, а сердечный ритм начинает разгон. Почему мне звонит его самый нелюбимый коллега?
Час назад Каннингу стало плохо, говорит Дэнтон, и из моих легких уходит весь кислород. Мы пытались сразу до вас дозвониться, но пока ждали на линии, приехала «скорая», и я отключился.
Час назад? Скорая?? В мое горло впивается ужас, в животе разливается страх, и я понимаю, что меня сейчас вывернет на белоснежный сверкающий пол.
Что с ним? срываюсь я. Где он сейчас?
Я слышу за спиной шорох. Потом чуть не подпрыгиваю на метррядом появляется Блейк. На его физиономии отпечаталось беспокойство, но я слишком испуган, чтобы на него отвлекаться.
Мы только что приехали в больницу Святого Себастьяна. С ним сейчас врачи «скорой». В последний раз, когда мы их спрашивали, он был еще без сознания.
Без сознания?
Мои пальцы внезапно слабеют. Трубка выскальзывает из них и, повиснув на длинном шнуре, качается, будто маятник, и бьется о стену. Я смутно осознаю, что ее подхватывает чья-то большая рука. Грубый голос спрашивает о чем-то не знаю, о чем. Бешеный стук пульса в ушахэто все, что я слышу.
Джейми без сознания. Без сознания. Что, черт побери, это значит? Почему он не приходит в себя?
Из моего горла исторгается мучительный хрип. Я бросаюсь за дверь, перед глазамиразмытый панический мрак. Я даже не знаю, куда ведут меня ноги. Просто бегу, спотыкаясь, к ближайшему выходу.
Мне нужно в больницу. Проклятье, я даже не знаю, где этот Святой Себастьян. Если я попробую вбить его в приложение с картой, то скорее всего разобью телефон. С моими руками что-то не тоони трясутся, зудят и раз за разом промахиваются мимо дверной ручки.
Весли, доносится откуда-то издалека.
Я наконец-то попадаю по ручке, и ебучая дверь открывается.
Райан.
Мое имя проникает в окруживший меня, будто щит, кошмарный туман. Меня зовет Райаном только отец. У меня еще в детстве выработался рефлексстоило мне услышать эти два сказанных командирским голосом слога, и я вытягивался в струну. Мое лицо дергается вверх, и я вижу, что ко мне бежит Блейк. Даже в своем нынешнем состоянии я понимаю: бегать Блейку нельзя.
Твое колено, кое-как удается вымолвить мне.
Он притормаживает передо мной.
Мое колено в порядке. Да, из-за него мне пока не выйти на лед, но оно не настолько раздолбано, чтобы позволить тебе разбиться в лепешку.
Я моргаю. Серьезно, я сейчас не могу распутывать смысл его слов.
Я отвезу тебя в больницу, уточняет он.
Я слабо возражаю.
Нет
Все равно левая нога мне для этого не нужна, говорит он непререкаемым тоном. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы садиться за руль.
Блейк, наверное, прав. Если я не состоянии открыть чертову дверь, то что говорить об управлении транспортным средством. В моем подсознании срабатывает тревожный звонок. Блейка нельзя брать в больницу. Когда он увидит, как я веду себя с Джейми, то сразу поймет.