Знакомые каракули успокаивают меня, а вот сами слова Мне не нужна никакая сиделка. Тем более две. Выбраться из кровати, одеться и пойти на утреннюю тренировкувот, что мне надо.
Черт побери, на меня рассчитывает много людей. Брэддок, может, и отпустил меня на неделю (точнее, на неопределенное время, пока мне «не станет получше»), но я ни за что не стану пропускать работу так долго. Через несколько недель у нас важный турнир. Детям нужно готовиться. Моему вратарю нужно готовиться. Меня плохо от мысли, что из-за моего дурацкого кашля с Данлопом может работать кто-то другой, и
Я чуть не выкашливаю себе легкие, когда пробую сесть. Блядь. У меня слезятся глаза, грудь болит, и я кашляю так отчаянно, что боюсь, как бы не сломать себе ребра.
В коридоре грохочут шаги, и через миг в дверях появляется Блейксо всклокоченной шевелюрой и в боксерах в клеточку.
Иисусе! Как ты, Джей-бомб? гремит он. Что принести? Таблеток? Воды?
Переживая очередной приступ дикого кашля, я сверлю его взглядом, а когда он подходит поближе, взмахиваю рукой и давлюсь:
Я в норме.
Его зеленые глаза шокировано округляются.
В какой еще норме? У тебя такой вид, словно ты в любую секунду отбросишь коньки. Я звоню Весли!
К счастью, в этот момент мой припадок заканчивается. Я встаю.
Не надо звонить ему, сжато говорю Блейку. Я же сказал, все хорошо.
Да? Тогда почему ты шатаешься, как кто там шатается? Маленькая лошадка? Как жеребенок, во. Он явно доволен собой. Почему ты шатаешься, как жеребенок? Эй, ты куда?
Я останавливаюсь у двери в ванную.
Отлить, раздраженно отвечаю сквозь зубы. Это, надеюсь, разрешено?
Блейк идет за мной в ванную, а там скрещивает свои огромные руки на огромной груди и говорит:
Весли сказал не спускать с тебя глаз. Ну, вдруг ты упадешь или типа того.
О, господи
Может, еще и член мне подержишь? рычу я.
Он хмыкает.
Не. Держанием члена пусть занимается твой бойфренд. Я просто посмотрю.
Нет ничего более ужасающего, чем отливать под взглядом гигантского одноклубника твоего бойфренда. Потом он ходит за мной по спальне, пока я с грехом пополам одеваюсь.
Ради меня можешь не наряжаться, замечает он, глядя, как я застегиваю рубашку.
Не ради тебя, огрызаюсь я. Через час у меня тренировка.
О не-ет. Не успеваю я и глазом моргнуть, как Блейк оказывается напротив. И расстегивает мою рубашку. Мои слабые попытки оттолкнуть его руки заканчиваются неудачей. Я отпущу тебя только в постель, сообщает он. Или на диван, если захочешь посмотреть со мной утренние ток-шоу. Любишь The View? Я обожаю. Ведущиесмешные бабенки. Прикинь, я там был один раз. Подкатил к Вупи. Был послан. Он надувает губы. Облом, да? (имеется в виду Вупи Голдберг, известная актриса и одна из ведущих ток-шоу The Viewприм. пер.)
Блейк.
Он замолкает.
Что?
Заткнись. На хуй. Окей? Я знаю, что непростительно груб. Но, черт побери, у меня раскалывается голова. В груди ломит. Я еле стою. Неужели мои уши не заслужили чуть-чуть тишины? Может этот бегемот замолчать хотя бы на пять треклятых секунд?
На его лице мелькает обида.
Окей. Извини. Его черты ожесточаются, и в этот момент я понимаю, почему он так грозен на льду. Его взгляд говорит: «Со мной лучше не связываться». Но Джей-бомб, заруби себе на носу. Ни на какую тренировку. Ты. Не пойдешь.
***
Мы с Блейком смотрим The View. В тишине. В голове внезапно начинает звучать песня Джони Митчеллта, где она поет про «пока не потеряешь, не начнешь ценить, что имел». Серьезно, мне не хватает его бессмысленной болтовни. Полная тишина убивает. Заставляет чрезмерно отчетливо осознавать каждый мой прерывистый вдох и хрипы в груди. Когда я закашливаюсь, Блейк молча протягивает руку и хлопает меня по спине. Затем дает мне воды, безмолвно приказывая ее выпить. Блядь. Он и правда замечательный парень.
Извини, выпаливаю я.
Его голова наклоняется в мою сторону.
Извини, что сорвался на тебя, хорошо? Просто я не привык, чтобы мне помогали. Я не привык бытьБеспомощным. Я не могу даже выговорить это слово. Мое лицо начинает гореть, но я не знаю из-за стыда или из-за того, что вернулась температура. Тут я понимаю, что мои треники и толстовка какие-то влажные. Я вспотел.
Все нормально, бормочет Блейк.
Я дотягиваюсь до его плеча и сжимаю его.
Нет, не нормально. Я вел себя как мудак. Извини. Ты хороший друг, Блейк.
Секундаи он расплывается в широкой улыбке.
Чертовски хороший. Ладно, бука, извинение принято. Я знаю, ты не в духе только из-за тогоВдруг замолчав, он хмурит брови. У тебя рука как прихватка. Ну, если бы прихватку забыли в духовке. Снова температура?
Нет. Он бросает на меня настороженный взгляд, но хотя бы не соскакивает с дивана в поисках градусника. Правда, вряд ли он у нас есть.
Тем не менее, Блейк приносит мне стакан холодной воды и пару таблеток, которые я заставляю себя проглотить. К сожалению, у них обнаруживается снотворный эффект, так что вскоре я соплю на диване.
Не знаю, как долго я спал, но в конце концов меня будит собачий лай. Я различаю пронзительное тявканье чихуахуаона очень зла. Ротвейлер, на которого она тявкает может, он думает, что у чихуахуа течка? А то уж очень он радостный. Интересно, чихуахуа и ротвейлеры скрещиваются? И как называются их щенки? Ротуа?
Чивейлеры, бормочу я.
Лай прекращается.
Он сказал «чивейлеры»? сварливо спрашивает женский голос. Что это, блин?
Помесь ротвейлера и чихуахуа, отвечает низкий мужской. Что же еще.
Я открываю глаза и издаю стоннапротив дивана стоят Блейк и моя сестра Джессика. И оба глядят на меня так, словно я отрастил сутенерские усики и рога.
Потом Джесс восклицает:
Джейми! И бросившись на меня, обнимает так, что у меня хрустят ребра. Как ты, Джеймстер? Как себя чувствуешь? Ого, да ты немного горячий.
Черт, раздраженно говорит Блейк. У него снова температура?
Все, дальше им займусь я. Так что, пока-пока, гора мяса. Вали.
Блейк упрямо трясет головой.
Я обещал Весли, что позабочусь о нем.
Разрешаю тебе нарушить свое обещание. А теперь кыш!
Ребята вы не могли быхриплю я, перестать орать? У меня голова раскалывается.
В карих глазах Джесс вспыхивает тревога. А затем обвинительный жар, который она вновь направляет на Блейка.
Ты не говорил, что у него болит голова!
Я не знал!
Что ты за сиделка такая?
Такая, которая играет в хоккей!
Их голоса вновь повышаются. Мне хочется их задушить. Я со стоном сажусь и тру кулаками глаза.
Сколько времени?
Час, отвечает Джесс. Ты обедал?
Ну
А завтракал? не отступает она. Потом свирепо смотрит на Блейка. Ты не кормил его? Ну и как он поправится, если ты заставляешь его голодать?
Да я не голоден, пробую вставить я. Бесполезно. Они снова начинают ругаться. На сей раз из-за того, какой именно пищей мне восстанавливать силы. Блейк настаивает на походе в «Тим Хортонс» и потому выходит за дверь.
Я снова вытягиваюсь на диване. На какое-то время наступает блаженный покой. Меня больше не дергают, потому что Джесс занимается чем-то на кухне. Головная боль слегка успокаивается. Тишину нарушает лишь бормотание телевизора, пытающегося впарить мне дорогие машины и медикаменты.
С возвращением Блейка покою приходит конец.
Джей-бэйб, я принес еду!
Как ты назвал меня? орет с кухни Джесс.
Как ты вошел? невнятно мычу я с дивана.
Сделал себе ключ, говорит Блейк, роняя его в карман. Он ставит на столик большую коробку и открывает ее. Вот. Индейка на медовом крулере. Все витамины в одном удобном формате.
ЭЯ, видимо, чего-то не догоняю, потому что, клянусь, он сказал, что принес сэндвич на пончике. Так не бывает.
К дивану с тарелкой в руках марширует Джесс.
Убери эту дрянь, рявкает она. Я сделала ему омлет с органической капустой. Она устанавливает тарелку у меня на коленях и сует мне в кулак вилку.
Блейк, не желая отставать, плюхает рядом с ее тарелкой свой устрашающий пончик-сэндвич.
Так и тянет сказать, куда они могут засунуть свою еду, но не хочется выслушивать еще один спор. Так что я кладу в рот маленький кусочек омлета. А потом надкусываю творение Блейка.
Жевать. Глотать. Раньше это было так просто. Но сейчас у меня болит голова, а желудок отказывается что-либо принимать. Я проглатываю еще кусочек омлета, в котором тонна капусты, с сочным ломтиком пончика.
Вот здоровая еда, ешь ее, гудит Блейк.
Джесс упирается кулаками в бедра и начинает с ним спорить. И я больше не могу этого выносить. Комната кружится, что только усиливает позыв к тошноте.
Блядь, выдыхаю я и сползаю с дивана.
Ванная далеко, но я заставляю себя дойти до нее, после чего, захлопнув дверь, склоняюсь над унитазом, и меня выворачивает наизнанку.
Еще дрожа и задыхаясь, я чувствую на плечах теплые руки. Перед глазами опять все плывет. Мое лицо обтирает холодное, влажное полотенце.
Тебе лучше вернуться в постель, мягко говорит Джесс.
Джесс права Я умываюсь, потом ковыляю к себе и заползаю под одеяло, пока Джесс и Блейк орут друг на друга и спорят, чей завтрак вызвал у меня тошноту.
***
Головокружение остается со мной на весь день. Еще у меня, кажется, поднимается жар, но я никого не зову. Хватит с меня их внимания. Мне нужен только покой.
Джесс заявляет, что у нас заканчиваются продукты, что может быть правда, а может, и нет. Но она дает Блейку список и отправляет его в магазиннаверное, чтобы чем-то занять его. На какое-то время обо мне забывают, и это прекрасно.
Мне снятся сумбурные сны. Время от времени я открываю глаза и не понимаю, где, черт возьми, нахожусь. Мне холодно, все мое тело дрожит, в венах лед. Хотя, нет, погодите. Мне жарко. Комната раскалена. Господи, мы что, живем в печке?
Я начинаю лихорадочно срывать с себя толстовку и треники, но в итоге запутываюсь в штанинах и рукавах.
Печка, говорю я. Я словно в печке.
Стены не отвечают.
Когда я просыпаюсь в следующий раз, в комнате темнота. Который час, какой день? Я не знаю.
Я не понимаю, почему мне так плохо. Черт побери, они же сказали, что у меня простой грипп. Мне должно становиться лучше.
Так почему мне становится хуже?
Я хочу к Весу. Мне его не хватает. Я говорил с ним сегодня? Не помню. Так хочется услышать его голос. А не эти странные звуки, похожие на случку чихуахуа и ротвейлера. Я слышу чуднóе тоненькое попискивание и глухое рычание, и тихий гул массажного кресла.
Странно
Пока я пытаюсь понять, что там за шум, на тумбочке просыпается телефон. Хоть я и в полубреду, я все-таки разбираю, что на экране написано «Вес», и меня захлестывает дикая радость.
Привет, шепчу в телефон. У нас есть собаки?
Глава 20
Вес
Назовите меня сумасшедшим, но весь перелет до Нэшвилла я волнуюсь за Джейми.
И даже сидя в такси, которое везет меня из аэропорта к арене, продолжаю представлять, что может пойти не так. Вдруг самолет Джесс задержится на пересадке в Денвере. Вдруг у Джейми закружится голова, он упадет, расшибется и будет лежать на полу в луже собственной крови
Черт. Надо обуздать свое треклятое воображение. Обычно я не накручиваю себя, но сейчас меня гложет дурное предчувствие, и я не могу понять, почему. Возможно, увидев Джейми в больнице, я испытал такой шок, что еще не оправился от него.
Я еще раз вбиваю в приложение номер рейса Джесс и вижу, что ее самолет благополучно сел.
Но вдруг она опоздала на пересадку
Расплатившись с таксистом, я показываю охраннику на входе в арену свой ID.
Он смотрит вверх, и его кустистые брови приподнимаются.
Ты тот парень из новостей.
К сожалению.
Не подскажете, где гостевая раздевалка? спрашиваю я.
Стряхнув удивление, он открывает мне дверь.
В конце вон того коридора. Слева будет табличка.
Понял. Спасибо.
Удачи, говорит он мне вслед.
Э Спасибо. Мое новое параноидальное «я» целую минуту пытается разгадать смысл его пожелания. Мне сегодня потребуется дополнительная удача? Или он говорит то же самое всем игрокам?
Черт. Надеюсь, тренировка будет сложной и изнурительной. Мне надо выбраться из своей гребаной головы.
Найти раздевалку оказывается нетрудно, поскольку, приближаясь к двери, я слышу доносящиеся из-за нее голоса своих одноклубников.
То есть, люди сливают по дешевке свои сезонные абонементы? спрашивает Эриксон.
Не по дешевке, отвечает Фосберг. Многие годами ждут возможности купить сезонный абонемент. Но на продажу выставлено уже несколько сотен.
Я останавливаюсь так резко, что получаю сумкой по заду.
Ну и что с того? Мы же не будем в понедельник играть с пустыми трибунами.
Не, соглашается Фосберг. Фрэнк сказал, что клуб выкупает их и жертвует какой-то ЛГСК-группе.
Ты имеешь в виду ЛГБТ?
Не знаю. По-моему, там точно была буква К.
Райан?
Я разворачиваюсь, и вижу, что ко мне приближается Фрэнк в компании какого-то незнакомого человека.
Привет, быстро говорю я с неловким взмахом руки. Есть ли шанс, что он не заметил, как я подслушиваю под дверью?
Райан, все хорошо?
Не-а стопроцентно заметил.
Конечно. Лучше не бывает.
Отлично.
Человек, который сопровождает его, выходит вперед и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, гадая, должен ли знать, кто он такой.
Дэннис Хэймейкер.
О. Отцовский приятель из колледжа.
Sports Illustrated, да? уточняю я, хотя знаю, что он и есть тот журналист, от которого я прячусь с начала июля.
ДаОн откашливается. Как твой партнер?
Лучше. Мне по-прежнему странно говорить о Джейми на публике. Я, конечно, привыкну, но не уверен, когда.
Хорошо, произносит он. Знаешь, твой отец внезапно перестал отвечать на мои звонки.
Я издаю непроизвольный смешок.
Дайте-ка угадаю Он перестал перезванивать дня три назад?
Дэннис неуверенно улыбается.
Да, примерно тогда.
Какая неожиданность, хмыкаю я. На вашем месте я бы не ждал папиного звонка. Он сейчас слишком занят вымарыванием моего имени из семейной библии.
Это не для печати, сразу встревает Фрэнк. Я знаю, он хочет, чтобы я замолчал. Однако мне впервые за все время кажется, что я буду не прочь поговорить с этим типом. Представляю, как «обрадуется» мой старикан, когда я дам его приятелю свое Большое Гейское Интервью. Если мне повезет, оно попадет в ежегодный журнал папиной альма-матер.
НуДэннис серьезнеет. Я все равно буду рад написать о тебе.
Я, не выдержав, фыркаю.
Не сомневаюсь.
Послушай я восемь месяцев ждал возможности написать о тебе. Речь по-прежнему будет идти о твоем сенсационном первом сезоне.
Серьезно? Я сужаю глаза.
Естественно, да.
Значит, обсуждать мою ориентацию мы не будем? Каким-то образом мне удается произнести это с каменным выражением на лице.
Нууклоняется он от прямого ответа. Писать желтую статью я не собираюсь. Но твой бэкграунд с самого начала должен был стать частью истории. Твоя игра в колледже. Твое становление. Твое воспитание.
А он умен. Уже понял, что я не прочь утереть папе нос.
Хорошо. Скоро у нас серия домашних игр. Если Джейми станет получше, я найду время, чтобы мы сели поговорить.
У него почти получается скрыть ликование. Но только почти.
Буду с нетерпением ждать. Он снова пожимает мне руку.
Мы вам позвоним, говорит ему Фрэнк.
Он тоже получает рукопожатие, после чего Дэннис испаряется, пока я не успел передумать.
Итакпроизносит Фрэнк.
Итак?
Есть какие-нибудь вопросы? Например, по освещению в СМИ?
Честно говоря, я почти ничего не читал. Не до того было.
Он медленно кивает.
Окей. Я попрошу свою команду скомпилировать краткий отчет, если захочешь быть в курсе.
А если не захочу? Кажется, будто я издеваюсь, но я совершенно серьезно.
Он пожимает плечом.
Дело твое.
Послушайте а что за разговоры ходят насчет возврата билетов?
А. Он переступает с ноги на ногу. Не обращай внимания. Ерунда.
Много абонементов вернули?
Не настолько, чтобы переживать. Через неделю об этом никто и не вспомнит. Мы пытаемся выкупать все, что поступает в продажуя повесил бесплатный номер на сайт. Но звонят мало. Билеты слишком быстро отправляются на крейглист. (сайт электронных объявленийприм. пер.)