Извини, слышу я, как он говорит. Я отойду.
Клянусь, когда он отлепляет ее от себя, я слышу звук отрывающейся присоски. Потом Джейми направляется к туалету со скоростью, которой я ни разу не видел, даже когда он был на коньках.
Я беру и иду за ним следом. И насрать, кто глядит. Узел ревности в моем животе побеждает страх быть раскрытым.
Какой-то тип, выходящий из туалета, придерживает для меня дверь. Я вваливаюсь в полутемную комнату. Джейми стоит возле раковины, моет руки.
Привет, произносит он удивленно.
Я не отвечаю ни слова. Я хватаю его за локоть и тащу к одной из кабинок. Практически запихнув его внутрь, я грохаю дверцей, она закрывается, потом толкаю к продавленной металлической стенке и целую его. Жестко целую.
Он отвечает мне тем же. Мокрыми руками хватает мое лицо, проталкивает язык ко мне в рот и засасывает мои губы практически до синяков. Это злой поцелуй. Я слышу свое удивленное, страдальческое рычание.
Не поймите меня неправильноэто дьявольски возбуждает. Но злые поцелуи они не про нас. Мы с Джейми скорее из тех, кто щекочет друг дружку за задницу, а потом со смехом падает на постель.
Но не сегодня.
Не прекращая атаковать его рот, я врезаюсь в его бедра своими так, что кабинка трясется. У его губ привкус пива, но еще к нему прилип приторный запах духов, и я впиваюсь в его рот еще крепче, пытаясь прогнать этот чужой аромат и избавиться от ощущения катастрофы.
Внезапно в туалет врывается гул голосов. Они становятся громче, потом затихаюткто-то открыл дверь, зашел внутрь, и дверь снова захлопнулась.
Мы замираемгубы к губам. Наши глаза слишком близко, вид искажен, поэтому Джейми кажется разъяренным блондином-циклопом.
Я отпускаю его, но наши лбы остаются прижаты друг к другу. И мы оба стараемся не задыхаться от гнева и напряжения.
Человек за стенкой кабинки что-то пьяно насвистывает под нос. Я слышу красноречивое журчание струйки мочи. Проходит, наверное, всего лишь минута, прежде чем этот тип застегивает молнию и уходит, но кажется, будто больше, потому что все это время меня не отпускает обозленный взгляд Джейми. Его глаза спрашивают, почему все должно быть именно так.
Дверь снова захлопывается, окутывая туалет тишиной, но прежде, чем мы заговариваем, проходит еще полминуты.
Иди попрощайся с друзьями, грубо говорю я. Мы уходим домой.
Ты первый, огрызается он. Не я же у нас знаменитость, которая и шагу не может ступить, чтобы ее не остановили фанаты.
Я бы поспорил, но это только задержит нас здесь. Так что я делаю то, что необходимо сделать, чтобы вернуться домой. Выхожу из кабинки и туалета, прощаюсь с двумя оставшимися товарищами по команде, потом выбираюсь на улицу и на тротуаре начинаю ждать Джейми.
Он задерживаетсянаверное, прощается со своими коллегами. Я вдруг понимаю, что не знаком ни с одним из парней, с которыми Джейми работает изо дня в день. Ну не пиздец?
Мой мозг услужливо подсовывает воспоминание, как та блондинка вешалась на него, а я еще больше накручиваю себя, представляя, как она пытается уговорить его пойти на ночь к ней. Он, конечно, не согласится, я знаю, но от этих мыслей меня все равно немного тошнит.
Наконец он выходитруки в карманах, мрачное выражение на лице.
Я выбрасываю руку вперед, надеясь, что такси появится быстро и положит этой дерьмовой ночи конец. К моему облегчению рядом немедленно притормаживает машина. Я открываю дверцу и жестом пропускаю Джейми вперед. Когда он садится, то от облегчения я чуть ли не падаю прямо на тротуаре Торонто.
Всю дорогу домой мы молчим, а когда заходим в квартиру, Джейми сразу отправляется в душ. Либо он тоже учуял на себе тот парфюм, либо готовится к бурному примирительному сексу.
Когда он наконец-то выходит, я уже его жду. В постели. Голый. Готовый.
Но Джейми натягивает пару пижамных штанов и, взбив подушку, ложится спиной ко мне. Еще на что-то надеясь, я перекатываюсь на бок и целую его в плечо.
Бэби, прости, шепчу я. Дай мне загладить вину.
У меня болит голова, бормочет он.
Будь я плаксой, его ответ добил бы меня.
Но вместо того, чтобы удариться в слезы, я еще раз целую его в плечо. Потом перекатываюсь на спину и начинаю считать оставшиеся до конца сезона недели. Мне кажется, я больше не могу притворяться. Если из-за этого Джейми несчастлив нет, не могу.
Глава 10
Джейми
Следующее утро проходит в атмосфере перетертого с обидами напряжения.
У нас с Весом не все хорошо. Он знает, я злюсь из-за того, что случилось вчера. Когда я столкнулся с ним в баре и был вынужден притвориться, будто мы просто знакомые, а не любовники. Не партнеры.
В довершение всего днем Весу звонит отец. Поскольку мистер Весли объявляется крайне редко, я сразу же напрягаюсь, стоит Весу сказать:
Да, отец. Что тебе нужно?
Этот человек никогда не звонит просто так.
Угу, вот и все, что отвечает, послушав с минуту, Вес. Думаю, можно.
Это ни о чем мне не говорит. Я начинаю тереть нашу раковину на кухне так энергично, словно сержусь на нее, гадая, когда Вес отключится и расскажет, в чем дело. Когда этого не происходит немедленно, я включаю на полную мощность воду. Потом принимаюсь насвистывать. Я шумлю, потому что Роджеру Весли не нравится, что его сын живет с мужчиной. Для него меня словно нет, и напоминать этому козлу о том, что я все-таки существую, прикольно.
Прикольно и жалко.
Но в результате Вес, чтобы лучше слышать, уносит телефон в нашу спальню, и моя детская потребность быть признанным заканчивается ничем. Зато раковина теперь блестит чистотой.
Когда Вес наконец-таки возвращается, я так раздражен, что даже не спрашиваю, что хотел его старикан. Я не уверен, смогу ли спокойно заговорить.
Он садится за стойку и глядит на меня до тех пор, пока я не устаю играть в эту игру. Я бросаю губку на стол.
Что?
Он отвечает не сразу. Я жду, ощущая себя уязвимым как никогда. Оказывается, у любви есть и темная сторона. Когда злишься на любовь всей своей жизни, невозможно испытывать радость.
Звонил мой отец, наконец произносит он.
Я догадался, говорю я, но мой тон добрей слов.
Он кивает.
Помнишь его приятеля из Sports Illustrated?
Который хотел писать про твой первый сезон?
Вес кивает.
В общем, теперь, когда мой сезон пошел в гору, он бесится, что я ему отказал. И давит на отца, чтобы тот выжал из меня эксклюзивное интервью.
Ты не мог просто сказать ему «нет»? Как тогда.
Мой бойфренд рассматривает свои руки.
На этот раз меня обрабатывают с обеих сторон. Он напирает еще и на Фрэнка.
А. Фрэнкэто парень из PR-департамента, а ему Вес никогда не отказывает, потому что думает, будто его каминг-аут пройдет более гладко, если на его стороне будет Фрэнк.
Ну а если ты попросишь его потерпеть до июня? И скажешь, что тогда он получит историю, которую стоило ждать.
Вес быстро поднимает глаза.
Не могу. Это как дразнить мышью питона и просить его не набрасываться. Он станет вынюхивать, что я скрываю. Думаешь, после такого намека ему будет сложно обо всем разузнать, а потом без моей помощи просто напечатать статью?
Черт.
Ладно. Забыли. Плохая идея.
Бэби. У него срывается голос. Я только об этом и думаю. Знаешь, сколько сценариев я проиграл в голове? Дело не в том, что я плохо стараюсь, окей?
Я знаю, он чувствует себя загнанным в угол. Я все понимаю. Проблема в том, что я не вижу, каким образом июнь все изменит. Я беспокоюсь, что ему не хватит решимости. Что мысль о балагане в прессе покажется ему такой отвратительной, что он не сможет заставить себя нажать на курок.
Что я тогда буду делать? Если Вес решит подождать еще год, чтобы окончательно закрепиться в команде, то я вряд ли смогу это проглотить.
Внезапно наша квартира становится чересчур тесной.
Схожу на пробежку, объявляю я.
Сейчас? Обычно, если у меня нет игры или тренировки, мы проводим время перед его играми вместе.
Я ненадолго, не глядя ему в глаза, бормочу я.
По-быстрому переодевшись, я засовываю в уши наушники и выхожу. На крыше нашего здания, в так называемом «центре здоровья», есть беговые дорожки. Я выставляю высокую скорость и вбиваю свои печали в резиновое полотно.
Я в курсе, что проблемы следует обсуждать. Вот только я заранее знаю, что ответит мне Вес. Он пообещает, что в июне секреты закончатся. Но теперь эта дата кажется мне такой произвольной. Почему не в июле? Не в мае?
Или вообще никогда?
Вес человек слова, я знаю, но перестать беспокоиться все равно не могу. Я прошу его совершить очень трудный поступок. И меня бесит, что в роли того, кто его заставляет, именно я. Если последствия будут плохими, он может меня не простить.
И это будет пиздец.
За полчаса на дорожке я весь пропотел, но тяжесть на сердце никуда не ушла. Возвращаясь в нашу квартиру, я думаю, что же сказать, если Вес захочет об этом поговорить.
Но оказывается, что разговор нам не грозит.
Выйдя из лифта, я слышу стук.
Весли! Ненормальный чертила, открой!
У нашей двери Блейк Райли.
Привет, говорю я, потому что мне не хватает ума вернуться на крышу и побегать еще, пока он не уйдет.
Джей-бомб! Лицо Блейка радостно вспыхивает при виде меня. У меня кошмарнейшее похмелье. Мою голову словно грызет своими клыками овца!
Овца? Что? Я отодвигаю его с дороги и открываю дверь.
Чувак, тебе нужно в душ, сообщает Блейк, заходя за мной внутрь и поворачивая на кухню. А мне нужна пицца и кварта кофе. Как дела у твоей команды? С чем будешь пиццу?
НуЯ не знаю, на какой вопрос отвечать.
С колбасой или с грибами?
Тут хотя бы есть варианты ответа.
И с тем, и с другим?
Я знал, что ты не зря мне понравился. Двигай в душ. Я сделаю кофе, говорит этот тип, стоя посреди моей кухни.
В глубине квартиры открывается дверь.
Бэйб! кричит Вес из ванной.
Блядь!
Что, Райан? Блейк спрашивает, с чем тебе заказывать пиццу!
Блейк отрывается от телефона.
Твое прозвищеБэйб? В честь поросенка из фильма? Он фыркает.
Нет, кретин, отвечает, выходя из-за угла, Вес. В честь Бейба Рута. (знаменитый бейсболистприм. пер.)
Да ты, Весли, не в духе. Что, тоже похмелье? Он подносит сотовый к уху. Конечно, я подожду. Только, пожалуйста, давайте порезче, мы умираем.
Не сказав больше ни слова, я ухожу и принимаю душ в нашей спальне. Блейк слишком увлечен своим трепом, чтобы это заметить. Когда через десять минут я возвращаюсь, то вижу, что он как стоял на кухне, так и стоит. Только теперь он пьет кофе, держа одну из маминых кружек, и, когда мне приходится взять вместо нее чашку с эмблемой «Торонто», я чувствую резкую злость.
В таком настроении мне, вероятно, не стоит пить кофе. Но я все равно его наливаю.
И мне нисколько не легче от того, что Вес выглядит как минимум таким же мрачным, как я.
Пиццу приносят во время монолога Блейка Райли о фильме «Бэйб», о модели, с которой он переспал этой ночью, об овцах что-то насчет того, какие они опасные. Я не особо внимательно слушал. Когда Блейк уходит в коридор заплатить, Вес дотягивается до меня через стойку и накрывает мою руку своей.
Как побегал?
Нормально. Я не уверен, что смог бы выложить все свои страхи, если бы Блейка здесь не было, но его присутствие точно не помогает.
Вес вздыхает, и когда Блейк приходит назад, мы едим пиццу и смотрим дневное ток-шоу, которое интересно, похоже, только нашему гостю.
Когда Блейк уносит свою тарелку к нашему журнальному столику, я на всякий случай стреляю взглядом в сторону кресла смерти. Но Вес не дурак. Он покорно плюхается на уродливую обивку. Я немедленно начинаю чувствовать себя сволочью, потому что через считанные часы ему играть с «Ойлерз», и я надеюсь, что его поясницу не заклинит от сидения там.
Если сегодня они проиграют, меня совсем раздавит чувство вины.
Джей-бомб, ты ходишь на наши игры? интересуется Блейк, пока я расправляюсь с остатками своей пиццы.
Иногда, отвечаю я с полным ртом. Но сегодня у меня допоздна тренировка.
Ясно. Он забирает из моих рук тарелку. Я ценю его таланты посудомойки, хотя не уверен, что они полностью компенсируют его привычку вламываться без приглашения к нам.
Когда Блейк сваливает на кухню, у меня жужжит телефон. Я наклоняюсь и вижу иконку уведомления из фейсбука. В другое время я бы не стал на нее нажиматьесли только это не было бы от кого-нибудь из родных, но Вес дуется в кресле, я дуюсь внутри, и мне отчаянно нужно отвлечься, пока я не устроил прямо в присутствии Блейка любовную ссору.
Открыв приложение, я вижу обновление статуса моей подруги из колледжа Холли. Там говорится, что она теперь в отношениях, и стоят две фотографиислева миниатюрная Холли, а справа огромный мужик. Они такие разныепо крайней мере, в смысле размеров, что я, не выдержав, фыркаю.
Что, естественно, привлекает внимание Блейка. Он уже закончил с уборкой и теперь, перегнувшись через спинку дивана, подсматривает в мой телефон.
О-о-о, одобрительно тянет он. Потом, чтобы увеличить фотографию Холли, дважды тычет в нее своим толстым пальцем. Кто эта сексуальная маленькая эльфийка?
А, просто подруга из колледжа, говорю я. И по какой-то совершенно идиотской причине чувствую необходимость прибавить:Так сказать, моя бывшая.
Взгляд Блейка взлетает вверх, на меня. Он удивлен. Или, скорее, сбит с толку. Я не могу разгадать выражение у него на лице. И боковым зрением не могу не заметить, как напряглись широкие плечи Веса.
Что, Холли пишет? спрашивает Вес равнодушно, но я-то знаю, все ровно наоборот.
Нет, отвечаю я, не поднимая глаз на него. Выскочило обновление ее статуса. Судя по всему, у нее новый бойфренд.
Рад за нее. И вновь надлом в его тоне заметен только если знать его так, как я.
С тех пор, как мы с Весом сошлись, он боится, что между нами встанет мое влечение к женщинам. Я сто раз заверял его, что никто, кроме него, мне не нужен, но временами я думаю, что он никогда не поверит мне до конца. Штука в том, что он привык разочаровываться. Черт, мне даже кажется, что он не боится разочарования, а ждет егоон словно постоянно готов к ударам судьбы. Когда родители официально от меня отрекутся, когда мир узнает о том, что я гей, когда меня выгонят из команды, когда Джейми бросит меня.
Обычно я делаю все возможное, чтобы успокоить его, но в данный момент у меня слишком натянуты нервы. Я не могу дать своему явно разволновавшемуся бойфренду то, что ему нужно, прямо сейчас, и потому не переключаю внимание с Блейка.
Ты чпокал эту богиню? медленно произносит Блейк.
Я киваю.
У нас, скорее, была дружба с бонусами. Появляется ощущение, что он мне не верит. А если и верит, то не может уложить это в голове.
У меня екает сердце. Я полагал, что мы с Весом неплохо справляемся с тем, чтобы удерживать Блейка Райли в неведении, но теперь я уже не уверен в успехе.
Наконец я набираюсь смелости покоситься на Веса, но он не встречает мой взгляд. Его челюсти сжаты. И он до побелевших костяшек вцепился в подлокотники кресла. Почему все стало так сложно? Что, если так будет всегда?
Нам пора выходить, говорит Весу Блейк.
Мой бойфренд встает, по-прежнему избегая смотреть на меня.
Только возьму снарягу, бормочет он.
Когда Вес и Блейк уходят раскатываться перед игрой, я испытываю почти облегчение. Напряжение между нами невыносимо. Конечно, теперь в квартире тишина, как в гробу. Я остался со своими пессимистичными мыслями наедине.
И я не знаю, что хуже.
***
Наутро я ухожу, пока Вес еще тихо похрапывает в нашей постели. Я не нарочно сбегаю, как ночнойну, утреннийвор. У нас на работе собрание, и мне жалко будить егодаже для быстрого прощального поцелуя. Во всяком случае, таково мое оправдание, и я держусь за него.
Но чем оправдать то, что вчера вечером я притворился спящим, когда после игры он вернулся домой? Переутомлением? Трусостью?
Я знаю, Вес устал от напряжения не меньше меня. Я в этом уверен. За годы, проведенные в хоккейном лагере, у нас никогда не было сложностей в разговорах друг с другом. Блядь, мы только и делали, что болтали. О музыке. О местах, где росли. О марках дезодорантов, о том, кто круче, Супермен или Бэтмен, о том, у кого из кандидатов в президенты самое дурацкое имя.
А теперь мы с ним пара и забыли, как общаться друг с другом. Мы будто двое знакомых, которые обсуждают погоду. Черт, последние пару дней мы и впрямь вели себя как просто знакомыеходили по квартире на цыпочках, боясь ляпнуть что-то не то и обидеть друг друга. Бога ради, мы даже не обсудили тот злополучный вечер. Что до секса Забудьте. Мы даже не целовались ни разу после нашего злого и страстного столкновения в туалете.