А ты что скажешь, дорогая? слышу, как говорит мама, и после длительного молчания, вскидываю голову, понимая, что обращаются ко мне.
Аа? глупо переспрашиваю, удивившись. Я? прожевав кусок, отпиваю воды из бокала. Ну-у, все очень вкусно.
Папа, приложившись к стакану сока, смеется, пряча улыбку за стеклом. Мама лишь слегка улыбается, и даже теперь улыбка выходит у нее вымученной. Она накладывает всем в тарелку свой знаменитый зимний салат из тушеного мяса.
Почему бы не перейти к сути дела? вдруг предлагает отец, и на мгновение мне кажется, что пригласили нас сюда, чтобы убедить отдать ребенка на усыновление.
Но ведь не могут родители быть настолько бесчеловечными?..
То есть? спрашивает за меня, Агнес, замерев с вилкой около рта.
Мама поглядывает на отца и своим плечом намеренно задевает его.
Мы же договаривались ведь, цедит сквозь зубы она. После ужина, Морган.
Папа, высунув руки из-под стола, указывает на нас.
Ну, ты же видишь, они ничего не говорят. Молчат. А я, знаешь ли, не могу из них слова вытягивать.
Моя мать испепеляет отца взглядом.
Мы так не договаривались, повторяет она тверже, после уткнувшись в свою полупустую тарелку.
Изучая лица родителей, я отвлекалась от сути. Осушив бокал с водой, я, наконец, взрываюсь.
Да что происходит, черт возьми?
Прибереги ругательные слова для другого случая, дочка, обиженно вставляет отец.
Как ему удается заставить чувствовать меня виноватой, когда, на самом деле, самый главный виновник здесьон?!
Ой, папа, пожалуйстаначинаю я, но Агнес накрывает мою ладонь своей, успокаивая.
Мама, вздохнув, доливает мне воды, и я тут же делаю несколько глотков.
Нам всем нужно успокоиться, говорит она, а я перевожу взгляд на настенные часы, которые висят над столом с того момента, как себя помню.
Они украшены резьбой из дерева, вырезаны цветы и узоры. Сколько лет прошло, а часы до сих пор исправно работают и радуют глаз коричневым блеском. Звонок на телефоне Агнес обращает внимание всей семьи на часть стола, где сидит сестра. Песня группы Nickelback, которая играет, когда ей звонит муж, заполоняет крохотную гостиную. Молодая жена извиняется и шагает к выходу из комнаты, чтобы ответить на вызов.
Ну, что же, мама сцепляет пальцы вместе и заметно нервничает.
Я вижу, как Агнес, разговаривая с Аароном по телефону, через щель в двери, наблюдает за мной. Я ей киваю, подтверждая, что все хорошо. Пока еще.
Мама, пожалуйста, не нужно заставлять меня нервничать, кладу руку на свой живот.
Малыш пока не дергается. К сожалению, он не идет навстречу врачам, и не хочет дать ответ на один из самых важных вопросов: мальчик или девочка? Прячется. Но я рада одному тому, что развивается он хорошо, несмотря на мои переживания и угрозы выкидыша. В голове не умещается то, что однажды я хотела избавиться от него. Этот ребенок стал частью меня, он укрепился в моем сердце, и я люблю его, еще даже не родившегося. Достаточно было услышать стук его маленького детского сердца, чтобы ощутить самые теплые в мире чувства.
Отец кивает матери, и они оба встают, попросив сделать то же самое мне. В эту минуту в гостиную входит Агнес. Она растерянно смотрит на троих взрослых поднявшихся из-за стола.
Что происходит? Сестра складывает руки, в ладони одной из которых держит телефон, на груди.
Я пожимаю плечами.
Как вы, наверное, знаете, начинает папа, невзирая на наше непонимание, и поднимается по лестнице на второй этаж, мы с матерью копили деньги на путешествие в Грецию в честь скорой годовщины свадьбы
Он делает многозначительную паузу, встав на последней ступени, и оборачивается к нам. Взмахивает рукой, глядя на нас сверху.
Ну, же, ничего страшного в этом нет, усмехается седовласый мужчина с едва заметным животом. Идемте за мной. Сара, говорит он матери в шутку укоризненно, чего же ты стоишь и так испуганно на меня поглядываешь?
Мама в тот же миг, словно, приходит в себя. Опомнившись, она берет нас с Агнес за руки, и впервые в жизни я вижу ее улыбку. Добрую улыбку. Не мстительную или злую, а добрую. Невероятно.
Идемте, кивнув рукой на отца, приглашает меня и Агнес наверх.
Мы поднимаемся вслед за ней. Я ожидаю услышать от них все, что угодно. Я, скорее всего, не смогу удивиться уже ничему. У Сестры шаги легкие, она идет не спеша позади, размеренно дыша.
Папа встает перед дверью в мою спальню и открывает ее нараспашку, а мама, улыбнувшись нам снова, входит внутрь. Когда мы с Агнес достигаем порога, у меня отнимается голос. До этого момента я все не понимала, а при чем тут их долгожданная путевка в Грецию, но теперь все ясно
Моя комнатабольше не моя. Точнее, она больше не только моя. У дальней стены стоит массивная новая кровать с шелковыми простынями. Рядом гардеробный шкаф в тон кроватикоричневого цвета. Дверные ручки у него оформлены в форме звездочек. Туалетный столик с зеркалом стоит немного поодаль, он очень подходит этим стенам, отделанным с недавних пор светло-персиковой краской. Какой же теплый и красивый оттенок получился. Такой мягкий. Я разеваю рот от восторга, посмотрев наверх: крохотные ангелочки нарисованные на потолке, «кружат» вокруг люстры с тремя лампами.
Всхлип Агнес слышится за моей спиной, когда она, придерживая меня за плечо, указывает пальцем на детскую кроватку-трансформер со встроенными внизу шкафчиками белого цвета, тогда как сама колыбель выкрашена в темно-шоколадный.
Мы не покупали еще белье или балдахин, с волнением в голосе говорит мама, зная, что мы смотрим на спальное место для ребенка, расположенное в самом сердце комнаты. Пол ребенка ведь еще неизвестен.
Бортики оборудованы пластиковыми накладками, добавляет отец, выходя в центр, и не остаются незаметными его влажные щеки, чтобы наш малыш не испортил зубки, когда подрастет.
«Наш малыш», говорит он, тут уж мне самой не удержаться от слез.
Агнес обнимает меня. Плача, я успеваю рассмотреть голубой пеленальный столик с вместительными отсеками для всего необходимого. Несколько в тон ему шкафов стоят у стены напротив окна. А рядоммаленький белый комод, на котором вертится лампа-аквариум. Она светится то синими огоньками, то красными, то зелеными. Кресло-качалка, в котором любая мать захотела бы убаюкивать свою кроху, можно наблюдать у окна, занавешенного бежевыми шторами в цветочек.
Это твой дом, мама ласково треплет меня по щеке, и, поддавшись эмоциям, я закрываю глаза, прильнув к ее руке.
Так она со мной никогда не поступала. Я не помню сюрпризов в свою честь. Самое лучшее доставалось Агнес, или было общим. Я не помню тесных объятий и слов поддержки. Упреки и укорывсе, чем мне приходилось довольствоваться. Поэтому я нашла себе другую семьюна улице с сумасшедшими байкерами, гонщиками и заядлыми пьяницами. Они, в свою очередь, никогда не забывали спросить, как у меня дела и ела ли я что-нибудь сегодня.
Я вижу лицо матери, когда она начинает извиняться и плакать.
Мы все осознали, дрожащий голос полон отчаяния и скорби. Мы были не правы. И не только сейчас, в ситуации с твоей незапланированной беременностью, а вообщемы всегда были не правы.
Отец обнимает Агнес сзади за плечи, и она, не выдержав прилива чувств, ударяется в слезы. Трема пальцами, касаясь руки, сестра смотрит то на меня, то на мать.
Это было так очевидно с самого начала, приглушенно выдавливает папа. То, что высамое важное в нашей жизни, и нам просто нужно было вас любить и все. Больше ничего не требовалось. Любить и считаться с вашим мнением.
Мама разворачивает меня полностью к себе.
Мы тобой гордимся, чтобы ты там ни думала. Да, я никогда не была хорошей матерью, стоит это, наконец, признать, я не умела показывать свою любовь. И я благодарна этому ребенку, она касается ладонью моего живота, и я вздрагиваю, ведь если бы не он, мы бы с папой так и не поняли, что нет ничего важнее детей.
Отец от Агнес переходит с объятиями ко мне. Я тону в его колючем свитере и запахе травы, исходящем от него. Запах моего детства. В те редкие моменты, когда папа нас обнимал.
Больше ты не снимаешь квартиру, решительно заявляет мать, когда с родительскими ласками покончено, но мы все еще вытираем слезы. Ты будешь жить здесь, Саманта. Это твой дом, второй раз за вечер повторяет она. Я буду до конца своих дней ненавидеть себя, что выгнала тебя отсюда. Обещаю тебе, мама проводит по моему лицу пальцами, я изменюсь. Я стану хорошей бабушкой своему внуку. У него нет отца, да, им все известно про «папочку» Бута, греющегося под лучами мексиканского солнца, но это ничего. У ребенка будет первоклассный дед.
Я уж постараюсь, радостно вставляет папа, и мне безумно не хочется портить момент.
А стоит ли?
Мама могла бы сидеть с ребенком, пока ты будешь работать и учиться, предлагает Агнес, и я мгновенно устремляю на нее взгляд.
Сначала мне хочется ее придушить за то, что и она давит на мое еще не сложившееся решение, так быстро простив родителей. Но потом я понимаю, что сама в душе их простила, и у меня просто не хватает сил злиться на них. Я не хочу тратить на это свою жизнь, и тем более, не хочу, чтобы мой ребенок рос, зная, что его мама таит на кого-то обиду.
Это отличная идея! подняв кулак вверх, заверяет отец.
Его энтузиазм вызывает у всех улыбку. Мама прижимает меня к сердцу.
Я снова забываю, что должна предоставить тебе право выбора, шепчет она мне на ухо, поигрывая с моими волосами. Решай сама, дорогая. Она отстраняется, ее глаза увлажнились.
Конечно же, я уже сделала свой выбор. Это, без сомнения, самый счастливый день в моей жизни.
Глава 7
Саманта
Еще два месяца спустя
Раннее апрельское утро начинается с плача маленьких детей в соседних палатах. Чувствуя себя, наконец, счастливой и живой, я потягиваюсь на больничной кровати, радуясь тому, что смогла оплатить отдельную палату. Милые мамочки, так же влюбленные в своих детей, как и я в своего ребенка, помешали бы мне наслаждаться долгожданным одиночеством.
Моя мать, в свою очередь, конечно не на много изменилась. Да, она стала менее сварливой и больше, слава Господу, не позволяет себе меня оскорблять, унижать, делать ужасные выводы по поводу моей будущей жизни. Мама стала меня любить, она относится ко мне лучше, а Агнес больше не пытается держать в тисках. Папа тоже теперь считается со мной. Он обнимает меня, чего он больше не делал, когда мне исполнилось десять лет. А на прошлой неделе отец сказал так: «Мне так жаль, что раньше я не понимал, как ты прекрасна». Я расплакалась от его слов, а он, как и положено, утешал меня. Я почувствовала, что у меня есть семья. Не просто сестра, ее муж, мои друзья Нет. Настоящая семья. Родители, которые поддерживают и радуются успехам детей! Я так давно мечтала об этом. Неужели получила? Неужели это надолго? Навсегда?
Конечно, вряд ли однажды я смогу признаться своему отражению в зеркале, что прекрасна, как уверил меня отец. Потому что сама я с этим отнюдь не согласна. Но так приятно слышать это от того, кто тебе дорог.
Хей-хей, постучавшись в дверь, медсестра Хлоя входит в палату, а на руках у нее мое маленькое чудо, которое вчера вечером появилось на свет, а кто-то уже очень сильно соскучился по маме. Хло, женщина лет тридцати с огромными синими глазами, подходит ближе и, наклоняясь, передает мне ребенка.
Я присела на постели, чтобы приготовиться кормить малышку. Моя дочка. Моя маленькая девочка. Самая красивая в мире принцесса. Самый мой дорогой человечек. Разве возможны такие чувства по отношению к кому-то? Я не думала, что так сильно полюблю ее, только взглянув после ее первого вдоха. Как, вообще, мне могло прийти в голову ее убить? От этой мысли мне хочется сжать ладони в кулаки, но, посмотрев на ее зевающий ротик, я не могу сделать этого, а просто улыбаюсь, забыв обо всем, обо всех проблемах и неурядицах.
Когда покормишь, я позову гостей, подмигивает Хло, отдергивая халат.
Гостей? я опускаю взгляд на дочь и расстегиваю на ее крохотном, как она сама, костюмчике первые пару пуговиц. Мама с папой пришли?
Хло кивает.
И твоя сестра. Женщина открывает жалюзи на окнах. Твоя сестренка не уходила ночью, она осталась здесь, несмотря на заверения, что после родов ты будешь спать, как убитая, вплоть до утра.
Я знаю, что они все поддерживали меня в коридоре, пока я рожала, но не подозревала, что Агнес ночевала в больнице. Мы с Хло улыбаемся друг другу, и она, прежде чем помочь мне с кормлением, щелкает меня по подбородку.
***
Даниэлькрасивое имя, комментирует мой выбор Агнес, покачивая свою племянницу на руках.
Малышка заснула глубоким сном. Сегодня, когда мне отдали ее в руки, я дождалась, когда Хлоя выйдет в коридор, чтобы раздеть Дани и проверить на наличие родимых пятен все ее теле. Но ни на ее плечиках, ни на предплечьях, ни где бы то ни было еще пятен не оказалось. Я вздохнула с облегчением, одевая дочку обратно, пока она недовольно кряхтела в моих руках. Продолжив ее кормить, я смотрела в ее карие глазки, которые, конечно, со временем могут поменять свой цвет на серо-голубой, например, но я надеюсь, что этого не случится. Я надеюсь, что она будет моей копией, и тогда я смогу быть спокойна.
Да, очень красивое, подтверждает мама, с умиротворением на лице, глядя на ребенка, которого убаюкивает ее вторая дочь. Она поворачивается ко мне на стуле и накрывает мою ладонь своей. Ты проделала отличную работу, дорогая.
Папа, отпускающий воздушные шары по одному к потолку, треплет меня по голове.
И я тоже тобой горжусь, Сэми!
Знаю, пап, в ответ смеюсь я, поправляя прическу.
Мама искоса на меня поглядывает, намереваясь что-то сказать, я знаю.
Но все-таки тебе стоит вернуть свой натуральный цвет волос, тихо говорит она, вскинув брови.
Она просто не хочет, чтобы ее услышала Агнес. Но та услышала.
Мама! произносит с укором сестра, будто отругает сейчас собственную мать.
Но мама, не оборачиваясь к Агнес, смиренно поднимает руки на мгновение вверх.
Ладно-ладно, я молчу, бормочет, но позже все открывает и закрывает рот в попытках что-нибудь еще вставить.
Папа встревает в разговор. Он встает перед нами, не сводя глаз с меня, и обеими руками указывает на входную дверь.
Дочка, он буквально лучится от счастья, шарики и цветы, конечно, подняли тебе настроение, но у нас есть еще один подарок.
О, да! подхватывает мама тут же, поднимаясь на ноги. Как я могла забыть
Она оборачивается ко мне еще раз и трясет восторженно кулаками в воздухе.
Тебе это понравится, Сэм!
Дверь отворяется и, покачивая бедрами, внутрь заходит улыбающаяся Хлоя, которая везет впереди детскую коляску. Люлька бежево-черная, а крепление, колеса, руль, нижняя корзиначерного цвета. Приподнявшись, я свешиваю ноги с кровати, желая скорее дотронуться до великолепного подарка. Даниэль точно оценит.
Понятно теперь, почему ты не разрешал мне купить коляску, папа! восклицаю я и обнимаю его, когда он садится рядом со мной. А я-то все думала
Вспоминаются моменты, когда папа отговаривал меня за семейным ужином от приобретения немаловажного предмета для ребенка.
Примостившись вплотную, папа перебрасывает свою руку через мое плечо и прижимает к сердцу.
Как думаешь, Даниэль это придется по вкусу?
Слушая размеренное биение его сердца, я неоднократно киваю.
Папуля, она будет в восторге.
Мама, тем временем, решает устроить презентацию коляски для Хло. Мы с папой смеемся над тем, как она то машет руками, то касается дуги, заставляя колеса вертеться.
Между прочим, в комплект входит, помимо люльки, прогулочная коляска и автокресло.
И сумка для мамы, подсказывает Агнес с умным лицом, качая Дани и вышагивая по уголку между кроватью и полочным стеллажом. И дождевик.
Хлоя кивает, наверное, мечтая, скорее выбраться из палаты. Иногда бросает на меня такой взгляд, будто и засмеется, и заплачет одновременно.
Мама продолжает:
Мы заказывали ее в Германии, три недели назад.
Это «Concord», напоминает Агнес.
Мы с папой взрываемся хохотом от маминого недовольства, обращенного к дочери, которая, то и дело, намеревается исправить мать. Но последняя, поджав губы, резко оборачивается к нам, и отец толкает меня несильно плечом, как бы, прося заткнуться. Сам он сдерживает смех, который изредка «кусочками» вылетает из его не очень плотно закрытого рта. Тогда я толкаю того в ответ. И мы снова ржем, только вместе с Хлой и Агнес, уже не обращая внимания на раздражение миссис Хоггарт.
***
Навестить нас с Дани пришли и Джексон, один из моих друзей-байкеров, и наши приятели: Люк, Стивен, Дэрек. И барменша Мэри, которая все еще зависает в том баре на Глингерри Роуд. Она не сводила глаз с малышки, которая все еще мирно спала в больничной колыбельной.
Боже, как же она красива! сказала Мэри со вздохом.
А Люк пообещал, что может помочь ей обзавестись такой же крошкой. Похоже, для него ребенокэто просто игрушка. Но он славный парень, как и те, кто сегодня собрался здесь, чтобы проведать меня и Даниэль. Это большое счастьеиметь верных друзей.