Прости меня. Вань, и снова шаг.
Дернулась я тщетно:
Стоять! визгом.
Да стою, стою, обмер. Опустил руки.
Потупил в пол взор.
Жуткие, звенящие мгновения выжиданияи невольно поддаюсь: немного расслабляюсь. Замираю вся во внимании, давя исступление напряжения.
Нервически сглотнул. Взгляд на меня, но тотчас осекся.
Прости шепотом. Я мало что помню, но и снова лихорадочное сглатывание.
Да такчто даже меня охватила дрожь от его состояния.
Ваня я робко. Я сам был не в себе. Какую-то дрянь выкурил. Это пи**ец. Я я идиот, взор мне в очи.
Выдерживаем зрительный бой.
Прости, хорошо? он.
Я Феде не сказала, холодное, кроя истинные чувства.
Закивал, опустив очи.
Знаю. Понял. Но миги вдруг замотал головой. Но дело не в том. На меня взгляд:Вань, прости. Честно! скривился от боли. Я не должен был.
Сглотнула скопившуюся слюну. Вдох-выдох. Страшно. Не знаю, можно ли верить, хотя какая разница? Будто есть выбор?
Одобрительно закивала я:
Проехали. Просто дай мне уйти, хорошо?
Обмер, осознавая сказанное. Но еще жгучие секундыи дернулся на выход.
Хорошо, прости, причитая.
Вышел на улицу. Взор на меня.
Подчиняюсь.
Поспешными шагами на выходи живо в сторону дома.
К беседке. В толпу.
О, Ванёк! Ну ты и соня! Где тебя вообще носило? застрекотал вдруг счастливо Токарев.
Беглый взор по ребятам и нахожу, то что искала (что душа, нутро требовало): сидят в углу, обнявшись.
Тотчас осеклась.
Присела на край, не проронив ни слова.
Ванесс, а че ночью-то было? сквозь сдержанный, тихий смех неожиданно отозвалась Настя.
А че ночью было? узнаю удивленный голос Инны.
Прячу очи от стыда, невольно отворачиваясь.
Отвалите от нее, вдруг злобно гаркнул Рогожин. Че было, то было. Разобрались.
Ну ты хоть ее нашели то хорошо, не унимается Стася.
Так че было-то? узнаю уже голос Кати.
Укором взгляд на Метлицкую Младшую (что бросила меня одну, причем даже не предупредив).
Поняла тавиновато опустила очи.
Вот так и верь вам всем после этого.
А когда поезд? отваживаюсь. Ищу взглядом Рыжика.
Рядом с опорной балкой, под навесом около сарая стоит.
О-о, протянул тот, потягиваясь. Поздно вы, мадам, очнулись. Он еще пару часов назад как «чу-чух ту-ту» сделал.
Поморщилась я.
Косой взгляд на Рогожинасидит, обнимает свою Соболеву. А та что-то шепчет ему на ухо.
Отвернулась.
К колодцунадо пойти умыться. Да попить воды.
Встала.
Эй, ты куда? тревожное Вали.
Воды попить.
Дак, сок вон есть, узнаю (заботливый, не менее взволнованный) голос Глеба.
Воды хочу, напором.
Развороти уже ничего не слушая и никому ничего не отвечая, пошла прочь.
Шорох, стук, топот за мной. Обмираю у цели, бросив пытливый взгляд назад.
Шмелев.
Едва попыталась взять ведро и подвесить на крючок (что на цепи), дабы затем спустить оную «конструкцию» в колодец, как тотчас опережает. Не дает. Сам ухватился за несчастное.
Глеб, я ничего Ему не скажу, рычу сдержанно, не роняя на «покаявшегося» взор. Оставь меня в покое.
Дело не в этом, обмер. Выпустил тару из своих рук. Глаза в глаза со мной, но мое давление укораи отвел очи в сторону. Я не потому Мне самому перед тобой стыдно. Не должен был
Но сделал, грубо, хотя сдержано. Проехали.
Мне жаль, правда, взгляд мне в лицо, не касаясь глаз.
Обмерла я, потупив очи.
Прощение. Сегодня все мыгрешники. И всем нам нужно прощение.
Как и мне за то что пыталась разрушить Их отношения. Любовь.
Покорно киваю я головой.
Ну, че стоишь? криво улыбаюсь. Метнула взор на ведро. Тащи, давай, воду. И слейхоть умоюсь. А то, наверно, страшная.
Ты не можешь быть страшной, с нотами горести усмехается. Ты очень красивая.
Поддаюсьзаливаюсь уже и я искренней улыбкой (заодно покрываясь румянцем смущения).
Впервые мне кто-то подобное говорит.
Но лохматая, неожиданно добавил и заржал.
Рассмеялась и я, тотчас спрятав очи, уже вконец сгорая от стыда. Задергалась, приглаживая руками свою шевелюру, пытаясь пальцами расправить пряди, распутать колтуны.
Давай помогу, резво подался ко мне.
Не надо, Глеб, испуганно дернулась, пытаясь остановить.
Не послушался. Уверенный напори принялся поправлять где-то на макушке локоны, а одну, боковую прядь, и вовсе заправил за ухо. Улыбнулся.
Усмехаюсь смущенно и я.
Но дрожь по телу. Страх. Как бы не пыталась, а то что пережила ночью, не в состоянии я так быстро отпустить.
Силу воли в кулакрисую непринужденность:
Так ты мне воды наберешь?
А, да! живо кинулся к ведру и, подвесив оное на крюк, принялся опускать в колодец
* * *
Весь вечер за мной Глеб по пятам.
Паломник, фанатик новоявленный.
Раскаяниежестокая штука.
Спасибо, что хоть не пытался коснуться меня, обнять. Так толькоодна сплошная учтивость.
Но зато о Феде и о Инне некогда было думать. Все время, что двести двадцать, меня пронзал его голос. Шмелёв. Всё тот же Шмелёв.
Глеб, уже истерически хохочу я, вперив в него взгляд. Я. иду. в туалет! Понимаешь? язвительное. Сама справлюсь. Ты там мне не нужен.
Ухмыляется:
А вдруг? доброе, без пошлости.
Улыбаюсь:
Я серьезно. Оставь меня в покое. Хоть ненадолго. Молю. Идет?
Скривился, сверля уже смело взором.
Хотя бы час. Дай мне час. Хорошо? и снова перепалка взглядов. Вон, кивнула. Иди Рыжику с углями помоги. А то опять все гореть будет, как вчера.
Но нормально же получилось, тотчас возмутился.
Ага, иронически паясничаю. Потому что ты следил. Так что иди давай, и не подведи меня.
Час? коварная ухмылка, изогнув одну бровь.
Час. Да, час. А потом снова твой кумир тебя приютит, хохочу.
Загоготал и Глеб:
Кумир, невольно визгом. То еще мне сказала. Скорее А не, не скажу, в момент оборвал себя.
Подмигнул вдруг. Разворот. Косой, вполоборота, на прощание взгляди покорно пошагал, заторопился в сторону Андрюхи.
Ты че творишь?! сердитое, рисуя всезнайку.
А че? оторопел у мангала Гриб.
На**я так много?!
А ты мяса, видел, сколько?! доносится возмущенное Рыжика.
Но уже особо не вслушиваюсь.
По тропинкемимо сарая да к дощатому «товарищу».
Глава 14. Агония. Плутовство Химеры
* * *
(В а н е с с а)
По тропинкемимо сарая да к дощатому «товарищу».
Едва только мимо сенника, как громом узнаю Его смех. Ее голос.
Рогожин, Вы на меня сегодня дурно влияете хихикает.
Это я-то? возмущенное сквозь хохот.
Ты ты, бархатом.
Вдруг протяжной, пробивающей дрожью, стон. Ее стон.
Федь, ну отчаянное.
И снова протяжное зов похоти.
Прибилась, прижалась я невольно к наличнику у входа. Ноги подкосились. Сердце окаменело, забыв свой ход. Волосы зашевелились на голове. Задыхаюсь.
Горю. Вся внутри горю от охватившего меня кошмара.
М-м-м протяжное, сладострастное. Ты сегодня такой зверь.
Расстрелом.
Взорвалось тотчас все во мне.
Стон. Ее. Его.
Потекли реки крови из моей души.
Сжалась я от боли, от ужаса.
Присела на корточки.
«С*ка ты! А не зверь», грохнулась я на колени, давясь слезами.
И снова ее стон, разрывая, добивая меня окончательно.
Вдруг где-то шорохтоком меня пронзая.
На четвереньках поползла. Еще миги сорвалась на ноги. Сама даже не понялакак кинулась вперед. В сторону туалета. Прижалась к дощатой стенке.
Сгораю. Поистине, сгораю заживо. В головеад. Захлебываюсь немыми рыданиями. А в голове не проходящим звоном ее стон.
И снова где-то чьи-то шаги.
Срываюсь на бег: выныриваю из-за углаи в сторону беседки.
Ты чего? чье-то мужское, кого чуть с ног не сбила.
Прожогом куда глаза глядят.
Кто вино? слышу отчетливо слова Вали.
К столувыхватываю протянутую бутылку.
Ого, мать! гвоздями шутка, которую даже не осознаю до конца.
Агония. Сожрала меня агония.
Бег, переходящий на торопливую ходьбу.
А затем и вовсе ватные ногиедва снова удерживают меня вертикально.
Вышла к озеру.
По тонкой тропинке вдоль берега через лес, наощупь, теряясь в сумерках, таких же отбросах, как и я, дара Закатного Светилаи затерялась среди высокого подлеска. Присела, поджав под себя ноги.
Легкое, шизофреническое покачивание вперед-назад.
Таращу очи, захлебываясь мыслями.
Грохочет ожившее сердце. Предсмертный бой.
Больная фантазия, рисуя катастрофические картины.
Глоток за глотком, морщась. Но не так от спирта, как от отвращения.
ДУРА! ЯДУРА!
Наивная корова, мечтающая летать.
«Зверь».
Зверь
С*ка ты, а не зверь. С*ка! А яконченная, тупорылая идиотка.
* * *
(Ф е д о р)
Ну вот, называется, пошел спать. Увязалась, что та болячка.
Хотя глупо было ожидать что-то иное.
Залезла сверху.
Морщусь:
Инна, я устал.
Ну да, хихикает ехидно. Смешно.
Что смешного? невольно грублю. А башка, и вправду, раскалывается.
Душу готов отдать, лишь бы уснуть. Идиот, надо было еще днем лечь!
Ин, харе прикалываться, раздраженно. Я же тебе сказаля устал. Видимо, водка не пошла. Хреново мне. Не понимаешь? гневно. Вперил в нее взгляд.
Коварно ухмыляется. Движениеи стащила с себя майку.
Ошалел я, завидев ее голую:
Ты че без лифа?
А ты только заметил? удивленное.
А че эт ты? поддаюсь, улыбаюсь. Руки сами невольно потянулись к предложенному. Сжал жаднототчас похотью отозвалось мое тело. Прильнул губами к торчащему соску, вобрал в себя, скользнул языком. Тихо застонала. Ты ж не любитель? шепчу.
Просто Рогожин, Вы на меня сегодня дурно влияете хихикает, задыхаясь уже от желания.
Это я-то? возмущенное сквозь смех. Отстраняюсь. Оперся руками по бокам. Очи в очи.
Ты ты, бархатом. Прижалась ко мне, пробираясь руками под футболку, гладя живот.
Выгнулась кошкой на мне, и снова сжала бедра, притиснулась ко мне вплотную, да так, что ощутил ее собой. Жажда напряжением передалась, разразилась во мне, откликнувшись новым, срывающим уже с катушек, зовом продолжения. Невольно облизался. Гулкий, похотливый, заводящий стон этой заразы.
Федь, ну отчаянное ее, вымаливая участия.
И снова движение, имитируя секс.
М-м-м протяжное, сладострастное. Ты сегодня такой зверь, паясничает, гадина.
Невольно улыбаюсь, поддаваясь на ее настроение, ловкие покачивания, движения на мне, ласку рук, губ, языка не шее, посасывания мочки уха. С*чка. Да даже в одежде эта негодяйка умеет доставить удовольствие. Адреналин по крови. Желание взрывом.
И снова стон.
Инна! гневно. Тотчас дернулся я, осознавая, что еще одно ее движениеи верно сорвусь.
Силой заставляю ее замереть. Лицом к лицу. Впивается поцелуем в губы. Взвыл от жути. От голода. Но, короткий, машинальный ответ, и вновь пытаюсь ее стащить с себя.
Это из-за нее? Да? отчаянное сопротивление. Поддаюсьзамер.
Отстранился немного назад, дабы отчетливо видеть лицо Инессы.
Ты опять? злобное.
Ты уже сколько времени от меня бегаешь: то одно, то другое, несмело, но окончательно. Опустила смущенно взор. Скоро глобальное потепление даже приплетешь. Я устала. ЭТО Я! Я устала, взбешенное. Очи в очи. Федь, хватит, а! Не нужна, скажи! Чего ты меня мучаешь?! взмах ресниц и потекли по щекам слезы.
Сжалось от боли мое сердце. Потух пожар.
Идиот. Какой же я идиот!
Ну ну хватит, в момент дернулся. Прижал ее к себеподдалась. Поцелуй в щеку. Малыш, не плачь. Всё наладится.
Но не с тобой, да? горьким шепотом.
Успокойся, сильнее стиснул ее в объятиях. Робкая дорожка поцелуев по щекеи слились губы в запойной ласке.
А перед глазами Ваня.
С*ка.
Резво оторвался, отстранился. Притиснул к груди свою несчастную, зарылся носом в волосы. Шумный, горестный вздох.
Как бы я не старался а всё равно в итогепредатель.
Как не крути, а для обоихгнида.
Ин давай спать? отваживаюсь на звук.
Так он вроде, как готов же улыбается, смущенно закусив губу. Взгляд впился мне в глаза. Давай, я все сама сделаю? Я сверху? Ну дует свои красивые, пухлые губки.
Нервически сглотнул я слюну. Мне кажется, я сейчас точно волком взвою и взорвется мозг. И не только мозг.
Напором:
Ин, давай спать, твердо и решительно.
И снова сопротивление. Но мое стальное выжиданиеи сдалась, слезла с меня. Разалелась рядом. Вторю ей. Руки сжались в кулаки.
Взоры в потолок. Как бы теперь еще успокоится.
Придурок.
А ты бы хотел жить в деревне? не унимается мой палач.
Спать, Ин. Спать, едва уже не чиркая от злости зубами.
* * *
(В а н е с с а)
Уснула. Видимо, алкоголь и полоумные грезы о том, как бы сейчас утопиться в этом озере (которое битый час сверлила взглядом), убаюкали, утащили меня в хмельной сон.
Дернулась я от очередного выстрела луча света мне в лицо. Прикрылась рукой.
Ах, вот ты, б***ь, где! Ва-ань, протянул с укором. Узнаю голос Шмелева.
Движение ближеи присел рядом. Уложил свой фонарик на землю, рядом со мной.
Морщусь, но все же всматриваюсь в его лицодабы в конец увериться, что не спутала «гостя».
Глеб. Хорошо или плохо, но Глеб.
Мы там уже все обыскались тебя. Рогожин уже целую взбучку всем устроил и истерику. Крестовый поход организовал.
И снова этот Рогожин! Будь он уже неладен! НЕНАВИЖУ ГАДА!
Ты че это сюда забралась? продолжил мой фанатик доставучий. Я тебя там всё ждал, выглядал А ты Ты че вдруг движение куда-то вбок. Тихо смеется:В одно жало, что ли, всё выдула? поднял (не сразу разглядела, поняла) бутылку, покачал ее, оценивая заодно и на свет степень наполненности тары.
Потуши фонарик, пожалуйста, невольно поморщилась я, вновь прикрывшись рукой, не выдерживая уже ничего. Глаза болят.
Шорохпоспешно подчинился. В момент разлеглась тьма.
Движение ближе ко мне, по-прежнему вприсядку (едва различаю очертания в размытом свете далекого лживого светила).
Ты встать-то хоть сможешь? и снова смех. Обдал его запах. Запах дурманаалкоголя и сигарет. Ужалило чужое тепло.
Попытка обнять меня, помочь подняться.
Но сопротивляюсь, не поддаюсь.
Обмерла я, расстрелянная, прожженная шальной мыслью.
Глеб, несмело.
А? дернулся. Ослабил напор. Поворот головыи наши губы на расстоянии вдоха.
Ты еще хочешь со мной переспать?
Че? оторопел. Окоченел, расслабив объятия.
Шепчу отчаянно, прикрыв веки. Давлюсь страхом. Ужасом.
Ты еще хочешь со мной переспать? чуть громче.
Заколотилось еще усерднее его сердце, грохоча громом, разливая жуткое волнение и во мне заодно.
Вань, ты чего? нервически рассмеялся, но тотчас осекся.
Хочешь? уверенно. Твердо я. Веки распахнула. Взгляды встретились. И пусть размытый фокусвызов принят.
Резво впился поцелуем мне в губы. Несмело отвечаю, но еще миги отворачиваюсь.
Понимает всё по-своемуголодные, откровенные поцелуи в шею, скользя языком. Поежилась я от гадких ощущений. Но держусьсилу воли в кулак и терплю.
Пошло прошелся руками по телу, сжимая грудь. Резвый напори повалил меня на травуподчиняюсь.
Забрался мне под сарафанусердия снять его.
Не надо, взволнованно гаркнула, ухватив Глеба за руки.
Че? удивленное.
Так. Давай так. Без прелюдий. Пока нас не застали
А-а, радостное, сквозь смех.
К бельюи ловко стащил оное с меня. И снова покоряюсь, помогаю.
Шорох, звон ремня, высвобождая себя от одежины. Он. Прижался ко мне. Протиснулся меж бедербезропотно обвилась ногами вокруг поясницы. Дрожу от разрывающего сознание страха.
И снова поцелуисилится коснуться моих губ, но отворачиваюсь.
До боли в груди, до кома в горле мерзко, волосы дыбом встают, осознавая, что творю и с кем. Но не отступлю.
Федя Федя. Мысли только о нем. И что они творили с Инной.
Отчаянный напорболь до одури там, внизу. Сжимаюсь от кошмара. Еще его попытка. Нервический смех: