Маркес насторожилась и посмотрела на него. Взрослый человек разговаривал в манере подростка, что выдавало его отклонения в психике, незаметное при первом живом общении.
Странно, с чего бы это? издевался над ним Уэст, который хоть еще и не осознал странности Атласа, но буквально почуял, что что-то не так с его собеседником.
Не знаю, Эванс лишь пожал плечами. Может потому, что я псих и убийца, а? Детектив? Атлас быстро сменил тон в разговоре на дружелюбный, но с ноткой фальши.
Эванс, ты пытался убить жену и мать, как свидетелей, которые знают тебя в лицо, пока что одной Маркес удавалось сохранять спокойствие, в то время как мужчины сверлили друг друга недовольными взглядами и едва ли не рыли асфальт по примеру бывших копытом и вставших на дыбы ретивых жеребцов.
Правда? Скажите мне, детектив Маркес, где на месте пожара найдены тела с ножевыми, м? Что из сгоревшей лечебницы работа киллера? вопрошал он. Я спас мать и жену! Говорю же, я никогда не желал Джей зла, не ее вина, что она стала Эванс прервался, болезненно скривившись, такой, поникнув, вздохнул он. Найдите Джей как можно скорее, я не прошу говорить мне о ее местонахождении, Эванс четко понимал, что никто не выдаст ему Джей. Не с его репутацией. Спрячьте ее, попросил он.
От кого? удивился Уэст, переглянувшись с Маркес.
От всех, понизив голос, закончил Эванс. Пока она жива, они не успокоятся, предостерегал киллер. Джей этого не заслужила, она всегда была доброй девушкой, с теплотой, но почему-то в прошедшем времени говорил безжалостный убийца.
С чего ты решил, что мы будем доверять тебе? настал черед Маркес вставать в позу и выкручивать Эвансу яйца, как до этого он поступал с ней и Коннором.
Ни с чего, Эванс опять пожал плечами. Давайте так, перешел он от угроз к торговле. После выборов я сдамся добровольно, очень спокойно предложил он условия сделки со своей стороны. Заманчивые надо сказать, как ни крути. В тюрьму меня не отправят, я же все-таки псих и убийца, нервно хихикнул Норзер, а его лицо перекосила гримаса, напоминавшая больше последствие инсульта, чем человеческую эмоцию. Фросткрика я не боюсь, и спокойно отдал свою свободу копам на откуп.
Где гарантии, что ты не убьешь кого-то до выборов, с недоверием отнеслась к этой идее Маркес. Киллер теперь хоть и не работает на Ронье, но во фрилансе может себе не отказывать.
Да нет у вас никаких гарантий, и здесь уже Эванс посмотрел на Маркес, как на полоумную. У вас есть я и никем неуправляемый Хейз, что выбираете, господа полицейские? киллер так закрутил тиски вокруг копов, что тем теперь не вывернуться, решая моральную дилемму.
Сяду хоть сейчас, а вы будете гадать, что Хейз подожжет следующим или кого пустит на воздух, рисуясь сам, Эванс обрисовывал перспективу копам. Согласен, взвешенное решение, вы правы, и с этим словами он протянул им обоим руки для ареста, но никто из копов не повелся на провокацию.
De puta madre*, сплюнув в сторону, взбесилась Анна и развернулась, уходя из переулка прочь.
Детектив Маркес, куда же вы? окликнул ее Эванс.
Vete a la polla!** громко и отчетливо крикнула женщина и, уходя, продемонстрировала мужчинам средний палец через плечо.
Благодарю, но я не гей! Атлас довольно ухмылялся и провожал взглядом женщину, матерившуюся на весь переулок на смеси испанского и английского. Звучало громко и с душой, а большая часть слов была по душу Эванса.
Меня тебе так просто не убедить, Уэст хоть и не очень твердо стоял на ногах, но зато позиция относительно предложения Эванса у него была менее лояльная, чем у Маркес.
Так у меня есть, что и тебе предложить, загадочно заговорил киллер, посылая голосом дурманящую волну в сторону Уэста. Я могу сделать кое-что для тебя, чем больше говорил Эванс, тем сильнее реальность перед глазами Коннора начинало плыть. Только для тебя, Уэст, в уплату старого долга, мир вокруг детектива вмиг завертелся, к горлу подступила тошнота, но, сглотнув ее, Коннор почувствовал странный мышьяковый привкус. Я избавлю тебя от Формана, этот голос обволакивал ватным одеялом.
Уэст потерял равновесие и пошатнулся, но чьи-то руки подхватили его и осторожно прислонили спиной к стене. Он все пытался отдышаться, но чем глубже вдыхал, тем сильнее ощущал, как мышьяковая пыль забивает воздухоносные пути.
Не переживайте, я не позволю вам взять грех на душу и согласиться, детектив Уэст, Эванс все еще говорил с ним, пока Коннор сползал спиной по голому кирпичу у задней двери бара. Этого разговора никогда не было, Атлас опустился рядом с копом, присев напротив него. Вы не вспомните меня, только то, как Анна позвала вас сюда, а затем вам стало дурно, и вы отключились, приговаривал киллер.
Коннор все слышал, все чувствовал, но не мог возразить, да что уж там, он даже не мог пошевелиться. Собрав силы и промычав что-то невнятно, Уэст попытался встать, но сила тяготения тут же вернула его назад, и Уэст приложился затылком о кирпичную стену.
Вам нужно всего лишь найти Джей Ронье, Эванс погладил его по щеке, указательным пальцем, обводя контур его лица, и сказать об этом Лиамелю.
От его прикосновений стало мерзко. Уэст попытался поднять отяжелевшие веки и отвернуть голову, но все глубже проваливался в забвение.
Когда вы ее найдете, я избавлю вас от Формана, и ваша женщина снова вернется к вам, вы же этого хотите? Я верну вам Миру Либерсон в обмен на Джей Ронье, Коннор, только найдите ее, слышал Уэст возле своего уха в промежутках, когда ему удавалось зацепиться за край сознания.
Сейчас вы заснете, и проснетесь, когда хлопнет эта дверь, казалось, слова, пропитанные мышьяковой пылью, попадают сразу в мозг Уэста. Рад был повидаться, детектив, хоть вы этого опять не вспомните, с горькой усмешкой попрощался с ним Северный Ветер, и сознание Уэста окончательно соскользнула во всепоглощающую пустоту.
***
Детектив Маркес! громкий возглас где-то вдалеке. Давайте, я вас провожу, по улицам разгуливают психи! уже едва различил Уэст, а может быть ему это начинало мерещиться.
Совсем рядом громко хлопнула тяжелая дверь. Переулок сразу же заполнился гулом голосов, топотом и табачным дымом. Голос звенел в голове, будто кто-то говорил прямо рядом с Уэстом, но вокруг никого не было, кроме знакомых офицеров, вышедших на перекур. Маркес тоже исчезла из поля зрения, наверное, так и ушла с тем парнем, которого склеила в баре. Этот отрывок вечера Уэст помнил смутно. Голова была тяжелая словно после короткого сна, так еще и затылок ломило от боли. Видимо, он уже знатно набрался и поскользнулся, когда шел назад в бар.
Он довольно быстро пришел в себя и поднялся на ноги, опираясь на стену. Провалы в памяти были точным признаком, что на сегодня ему достаточно, и, намереваясь хорошенько выспаться, Коннор отправился домой. Всю дорогу до дома он был зациклен на какой-то мысли, но самое удивительное, что он не мог ее вспомнить, и это было еще одним подтверждением в необходимости здорового и крепкого сна.
Уэст переступил порог дома, уже едва волоча ноги от усталости. В квартире, как и всегда, было темно, пусто и одиноко. У него не было даже кота, которого можно было бы выпускать на прогулки из окна на пожарную лестницу. «И зачем мне две спальни?» подумал Коннор уже не в первый раз, осматривая занимаемое жилое помещение. Одну из комнат он давно оборудовал под «кабинет», заставленный кучей коробок с документами по нераскрытым делам, пустыми пачками сигарет и бутылок от выпивки. Рабочий стол был завален книгами по криминалистике и судебным процессам, а местных пауков можно было считать за полноценных домашних животных.
Пройдя к кухне и не включая свет, Уэст застыл на середине шага. Рука сама собой легла на рукоять табельного при глубоком вдохе. По квартире разносился запах дорогих сигарет. Терпкий, глубокий аромат, будоражащий кровь предвкушением. Такие сигареты Коннор курил очень редко, и покупал их по великим праздникам, которых не было уже достаточно долгий период его жизни, и этот запах был ему очень хорошо знаком. Уэст медленно направился вглубь квартиры, направляя перед собой ствол табельного. За закрытой дверью его «кабинета» горел свет от настольной лампы, слышался тихий шорох перелистываемых страниц и одежды, глубокое дыхание курившего человека. Осторожно приоткрывая дверь и ожидая нападения незваного гостя, Коннор услышал звон стакана о крышку лакированного стола и понял, что обнаружен.
Смелее, Лис. Я уже заждался тебя в этом клоповнике, раздался до боли знакомый голос.
С облегчением выдохнув, Уэст открыл дверь шире, не опуская пистолет, и встретился взглядом с парой темно-зеленых глаз осунувшегося и потрепанного блондина, который сидел в кресле и курил, стряхивая пепел в пустую бутылку от джина.
Какого хрена ты здесь забыл, Ларссон? раздражению Уэста не было предела. «Что не так с этой семейкой?» в очередной раз спросил он себя. Что ты себе позволяешь, Лиам? Ты вломился в дом к копу! Тебе жить надоело? Уэст бы прострелил ему что-нибудь, если бы стрелок Романо не опередил его.
Теперь стараниями Дона Альберто бледный, с запавшими глазами, отросшей щетиной и такими же отвратительными манерами, как и раньше, Лиамель Ларссон сидел у Коннора в квартире, хозяйничая, как в собственном доме.
Взлом и проникновение является уголовным преступлением, предусматривающим тюремный, детектив Уэст, оскалился Ларссон, размазывая пепел по дну пепельницы и расталкивая соседние окурки, можете стрелять на поражение, добавил он тише и посмотрел на Коннора исподлобья.
Закончив обмен любезностями, освоившийся гость и хозяин, мявшийся на пороге, переглянулись, оставляя конфликт из-за взлома позади. Уэст опустил оружие, пряча его в кобуру, прошел к столу и выдернул сигарету из пачки Лиама, валявшейся поверх пыльных журналов. Несколько из них были раскрыты, страницы заломлены, и на столе оказалась включенной настольная лампа. Видимо, Лиам читал в ожидании возвращения Уэста, хоть выставленный рядом стакан и бутыль спиртного опять формировала образ шального и разгульного придурка, неспособного держать себя в руках даже на пороге собственной смерти. Наверное, Коннор бы поверил, если бы не знал, что за фрукт Лиамель Ларссон.
Вопрос прежний. Жить надоело? Ты почему не в больнице? прикурив, Коннор шире приоткрыл фрамугу за спиной Лиама, пуская холодный и свежий воздух внутрь квартиры.
Соскучился по тебе, ехидно улыбнулся Лиам и продолжал сверлить Уэста взглядом темно-зеленых глаз, в которых появились знакомые яркие всполохи. А ты мне не рад? и он обиженно надул губы, скуксившись, как ребенок.
Лиам протянул руку к Уэсту и притянул его к себе за край выправленной из брюк рубашки. Провокация чистой воды. Уэст на нее не повелся, глазом не моргнув. Позволил инфантильному придурку подтащить себя ближе и сел на край стола рядом с ним. Лиам тут же воспользовался ситуацией и пододвинулся почти вплотную, поставив свои ноги по обе стороны от ног Уэста и чуть задевая его коленями. Провокация следующего уровня тактильный контакт, но и этим Коннора тоже не проймешь. Сам пользуется этими приемчиками, очаровывая девок и вербуя их в армию собственных информаторов.
Ты мог позвонить, я бы приехал, не обязательно сбегать из больницы, очень холодно и с осуждением отвечает он Ларссону, на что Лиам только сильнее хмурится и придвигается ближе.
Взгляд темно-зеленых глаз потускнел на глазах, стоило Лиаму отметить, что Уэст на этот раз не собирается ни размазывать его по стенке за двусмысленное поведение, ни отвечать на него взаимностью. Вид у Ларссона сделался мрачный и немного сконфуженный. Конечно, нельзя было не отметить, что с возрастом черты семейного сходства с отцом и братом проявлялись ярче. За время, проведенное в больнице, Лиам стал намного худее, чем раньше, но черты и голос приобрели некую жестокость, раньше которой не наблюдалось. Коннор мог бы сказать, что Лиаму это очень даже шло, но это не его дело.
Хм, вдруг я хотел тебя увидеть? заискивающе спрашивал Лиамель, намеренно не замечая холодности и нарочитой грубости в словах Уэста.
Заглядывая точно в глаза Уэсту, Лиам положил подбородок на пряжку его ремня, а руки разместил на крышке стола по бокам от Коннора. Заняв новую позицию, Ларссон ждал ответа на свои действия, провоцируя Уэста на прямой ответ.
Провокация пошла по восходящей и давила на чувство вины напоминанием, как нам было хорошо вместе. Блестящая игра, браво, Лиамель! Сработало бы, если бы Уэст не знал со стопроцентной уверенностью, что это элементарная манипуляция сознания со стороны Лиама. Мастерская и обкатанная, но всего лишь манипуляция, не более. В этом Коннор был уверен. Ли же пошел дальше, закрыв глаза и опустив лицо, прижался носом к животу Уэста, глубоко вдыхая.
«Сука, врезать бы», подумал Уэст, и сразу же пожалел, что нельзя. Если Ларссон подохнет у него в квартире, все вокруг подумают, что у них и, правда, что-то было. Все просчитал белобрысый сученыш, и Коннор его пощадил.
Ларссон, позвал его Уэст, когда этот спектакль одного актера начал заходить уже слишком далеко. Мне, безусловно, льстит твое внимание, но ты не в моем вкусе, отшивает быстро и резко, как отрывает пластырь с больного места.
Коннор был готов к любой реакции капризного засранца: от истерики до слез, но дальнейшее удивило его намного сильнее. Все еще уткнувшись ему носом Уэсту под ребра, Ларссон низко и раскатисто захохотал. Он продолжал это делать, пока его смех не перешел в кашель. На этом месте Уэст не на шутку перепугался за его состояние.
Ларссон? переполошенный Коннор оторвал его от себя за плечи и с испугом посмотрел ему в лицо, сжимая его в ладонях, но, кроме улыбки и озорного блеска в глазах, ничего на нем не увидел.
Пусть сегодня это будет так, Уэст, если так тебе будет спокойнее, снисходительно заговорил он. Я ничего не имею против, правда, закивал Ли и положил свои ладони поверх рук Уэста. Скажи мне, когда решишь перестать играть в недотрогу, а я спать, утром мне нужно поговорить с женой, проговорил он преисполненный спокойствия и неторопливо поднялся из кресла, ковыляя в сторону спальни Уэста.
Какого хера это значит, Ларссон? напрягся Уэст, заметив, как Лиам сбросил пальто, накинутое поверх формы для медперсонала. Сразу стало понятно, как ему удалось улизнуть из больницы.
Ты знаешь, Уэст! крикнул Лиам, подобно стриптизерам раздеваясь на ходу. Но если ты не знаешь, то и я ничего не видел и не слышал, нагло скинув форменные брюки, Лиам залез под одеяло на постель Коннора.
Объяснись? прогремел Уэст, врываясь в спальню.
Коннор, Лиам оторвал голову от подушки и с прищуром посмотрел на него. Джентльмены не обсуждают своих побед, отчитал он его, цокнув языком. Будешь ложиться погаси свет и поставь будильник, мне утром ехать к жене, Лиам накрылся одеялом с головой, показывая тем самым, что разговор окончен.
Твою мать, твою мать, твою мать! проорал Уэст, вылетая из комнаты в ванную.
Вот-вот, слово в слово! прикрикнул Лиам, на что Уэст громко и раздраженно хлопнул дверью. Опять, недовольно пробубнил он.
Из ванной доносилась громкая ругань, звук разбитого стекла, сменившиеся шумом воды. Спустя долгие хождения по квартире под отборный мат и еще несколько разбитых вещей кровать в спальне все же скрипнула под весом ложившегося в нее человека.
Ну, ты и скотина, огрызнулся Уэст, повернувшись к Ларссону спиной.
К сожалению, во второй спальне кровати не было, а на диване в гостиной мог разместиться разве что подросток, ну или жена Лиама. Все еще грезя о крепком и здоровом сне, Уэст все же лег на свою законную собственность, игнорируя на ней нежелательные элементы.
Мне ответить? проговорил Лиамель в подушку, пребывая уже на грани сна.
Заткнись лучше, огрызнулся Уэст, и Ларссон не стал спорить. Послушал тебя на свою голову! продолжал ворчать он и услышал, что Лиам набрал воздуха для ответа.
Судя по шуму вдоха, ответ предполагался долгий и детальный.
Молчи, ради бога! остановил его Коннор, надеясь сохранить остатки своего здравомыслия, державшиеся на сплошном отрицании, судя по всему, ненадолго. И когда остатки здравомыслия покинули его на грани сна, Уэст выдавил:
Черт меня дернул связаться с женатым, высказал он нервно хихикнув, и услышал такой же сдавленный смешок в ответ.
Я не хотел тебя расстраивать, будто бы извиняясь, высказал Ларссон.
Ты ожидал другой реакции? и вот теперь Уэст искренне удивился.
Честно? Ли выдержал небольшую паузу. Иначе меня бы здесь не было, громко сглотнув, ответил он с плохо скрываемой обидой. Доброй ночи, Уэст, извини за настойчивость, этого больше не повторится, искренне проговорил Ларссон.