Нам это без разницы. Здесь не Вашингтон, а Йолан, Южная Каролина.
Есть у вас в городе заведения, где мы могли бы пообедать?
Женщину смутила настойчивость высокой зеленоглазой блондинки, и она взглянула на нее другими глазами.
Она пусть пройдет дальше по улице а ты можешь остаться здесь.
Но мы хотим пообедать вместе! В глазах Таны полыхало зеленое пламя: впервые в жизни она почувствовала, как по спине у нее прошла нервная судорога. Сейчас, охваченная иррациональным и бессильным бешенством, какого еще ни разу не испытывала, она могла и ударить. Имеется ли в вашем городе заведение, где мы с подругой могли бы поесть вместе? Или нам придется возвращаться обедать в Нью-Йорк? Тана вперила в официантку негодующий взгляд, но та отрицательно покачала головой. В таком случае обслужите меняя возьму два чизбургера и две кока-колы.
Нет, не возьмешь! раздалось у нее за спиной. Это из кухни вышел повар. Ты сейчас отправишься в свою треклятую шикарную школу, откуда вы обе сюда заявились. Подруги действительно отличались от жителей Йолана: достаточно было взглянуть на броские наряды Шерон, чтобы вычислить ее принадлежность к привилегированному колледжу. Там можете есть все, что угодно, за милую душу. Понятия не имею, что там на них нашло, но если уж они пускают к себе негритосов, то пусть их у себя и кормят в Грин-Хиллсе, а здесь на них не приготовили!
Он выразительно посмотрел на Тану, потом перевел взгляд на столик, за которым сидела Шерон. В его взгляде полыхала такая ярость, что ей на миг показалось, будто повар намерен вышвырнуть их отсюда. После той ужасной ночи она еще ни разу не испытывала такого страха.
Поняв, в чем дело, Шерон грациозно поднялась с места и сказала в своей спокойной аристократической манере:
Идем, Тана.
Ее голос прозвучал так чувственно, что повар устремил на нее плотоядный взгляд, за что Тане захотелось дать ему пощечину: этот взгляд напомнил ей то, о чем она безуспешно пыталась забыть.
Всю дорогу до колледжа Тана возмущалась, а Шерон выглядела на удивление спокойной, поскольку ничего нового в случившемся для нее не было.
Как странно устроена жизнь! Если бы мы с тобой куда-то зашли в Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе, да практически в любом другом городе, никто бы и внимания не обратил, что я темнокожая, а ты белая, но здесь, в Йолане, это очень важно. Моя мать, похоже, не зря меня сюда отправила: видно, пришло время бороться за свои права. Я всегда считала, что, если мне хорошо, не обязательно думать о других, о том, что с ними происходит. И вот теперь оказалось, что эти другиея сама.
Они медленно шли по улице, рука об руку.
Не думаю, чтобы я когда-нибудь чувствовала себя такой беспомощной и такой злой тихо проговорила Тана, и вдруг перед ней всплыло лицо Билли Дарнинга. Разве лишь однажды
Между девушками вдруг будто протянулись незримые нити и связали их, как никогда прежде. Тане захотелось обнять подругу, защитить от невзгод, а та одарила ее теплой благодарной улыбкой.
Когда это было, Тана?
О, очень давно!.. попыталась улыбнуться девушка. Месяцев пять назад.
Да, действительно очень давно.
Девушки рассмеялись, но как-то невесело, и продолжили путь. Постепенно Тана успокоилась, страх прошел, и она поклялась себе, что никто и никогда больше не сделает с ней того, что сделал Билли Дарнинг: она скорее умрет или убьет.
Наверное, это было что-то ужасное? уловив настроение подруги, спросила Шерон.
Ужаснее представить невозможно.
Ты не хочешь говорить об этом?
Тана не ответила, и некоторое время они шагали сквозь серую полутьму в полном молчании. У девушки никогда не возникало желания рассказать об этом кошмаре кому бы то ни было, после того как она попыталась довериться матери, а та ее предала.
Шерон, по-видимому, ее поняла: у каждого в прошлом есть что-то такое, чем не хочется делиться. У нее тоже есть тайна, которую она хранит даже от самых близких.
Хорошо, Тана
Но едва она успела это произнести, как подруга обернулась к ней, и слова полились сами собой неудержимым потоком, будто прорвалась некая плотина.
Я хочу рассказать мне это необходимо, только не знаю, как ты к этому отнесешься. Она ускорила шаги, так что Шерон едва поспевала за ней. Дыхание ее участилось. История стара как мир Через неделю после выпускного по просьбе матери я пошла на вечеринку к сыну ее патрона, законченному негодяю Я не хотела идти Но мать заявила, что я не могу отказаться: мол, мне оказана такая честь Она всегда говорит, что мы должны быть благодарны этой семейке, она прямо боготворит Дарнинга и его отпрысков.
Захлебнувшись словами, Тана все ускоряла и ускоряла шаг, будто пыталась убежать от преследовавших ее воспоминаний. Шерон шагала молча, глядя на искаженное болью лицо подруги. Наконец девушка справилась с собой и продолжила:
Как бы то ни было, я поехала. Знакомый парень на своей машине привез меня в Гринвич на эту самую вечеринку Все уже были пьяные, мой спутник тоже напился в стельку и уединился с какой-то девицей, а я от нечего делать пошла бродить по дому. Откуда-то появился Билли, сын Артура, и предложил мне показать кабинет, где работает моя мать Я знала, где эта комната Слезы ручьями бежали по ее щекам, но она их даже не почувствовала. Только привел он меня совсем не туда, а в спальню своего отца Там все было серое серый плюш, серый атлас и серый мех даже ковер на полу
Это были единственные запомнившиеся ей детали: бесконечный серый фон ее кровь на полу перекошенное лицо Билли, потомавария Тане не хватало воздуха, она рванула ворот рубашки и побежала, задыхаясь от рыданий. Шерон не отставала от нее ни на шаг. Осознав, что теперь не одна: рядом подруга, она нашла в себе силы продолжить:
Билли начал избивать меня, швырнул на пол Вновь ощутив ту беспомощность, то отчаяние, она остановилась и закрыла лицо руками. Сумерки огласил ее душераздирающий крик. Я ничего не могла поделать не сумела его остановить Ее тело сотрясалось от рыданий, и Шерон молча обняла подругу, крепко прижала к себе. Он изнасиловал меня и бросил там я была вся в крови меня рвало Потом он догнал меня на шоссе, заставил сесть в машину, и мы чуть не врезались в грузовик.
Внезапно Тана умолкла, лицо ее потухло: сердце опять пронзила боль. Повернув к Шерон лицо, она безжизненным голосом произнесла:
Когда я попыталась рассказать о случившемся матери, она не захотела ни во что вникать и заявила: «Билли Дарнинг не способен на такое!»