Мы записали эту песню уже давно, но никогда не играли ее в живую. Гас с рассеянным видом настраивает гитару и дергает плечами. Его слова звучат и как признание, и извинение. Черт, да мы уже давно не играли даже как группа, поэтому постараемся не оплошать. Но если не справимся, то вы особо не сердитесь на нас. Хорошо? Толпа согласно орет. Наконец, закончив с настройкой, он переводит взгляд с грифа гитары на меня и нервно улыбается. Ему нужна поддержка.
Покажи мне на что способен! выкрикиваю я и подбадривающе улыбаюсь ему.
Эта песня называется «Finish me». Он откидывает голову назад, смотрит несколько секунд в потолок, делает глубокий вдох и что-то говорит про себя. Потом его подбородок опускается, и он начинает играть. От звуков, которые Гас заставляет издавать гитару, захватывает дыхание. Мелодия мрачная, неистовая и медленная. К тому моменту, как группа подхватывает его, я уже потерялась в ней. А когда он начинает петь, я тону. Тону в глубинах эмоций, льющихся из него. Боль и любовь, чистая и безбоязненная. И я оказываюсь внутри этой бури. Я хватаюсь за Пакстона обеими руками, как будто меня пытается смыть волной. А когда музыка начинает затихать, до меня доходит. Эту песню он написал о Кейт, вот почему они не исполняли ее.
Гас не мог ее играть.
Но только что сыграл.
И это была самая прекрасная и сильная вещь, которую я слышала в жизни.
Его глаза его глаза блестят. В них отражается облегчение. И гордость. И любовь. Столько любви, что я не могу сдержать улыбку.
Он улыбается мне в ответ и в этот момент я понимаю, что с ним все будет в порядке. Это был шаг, который ему нужно было сделать. Гас сделал его.
А самое главноеон знает это.
Толпа начинает аплодировать, наполняя помещение шумом и гамом. Гас вытирает лоб и убирает со сцены стул, а потом меняет гитару и вновь занимает место возле микрофона. Он выглядит непринужденнее, чем все то время, что я его знаю. Даже стал выше. Гас переводит взгляд на зал, внимательно осматривая лица. А потом на его лице появляется улыбка, а в глазах загорается огонь. Прикусив нижнюю губу, он поднимает взгляд вверх и говорит:
Это было для тебя, Опти. Надеюсь, ты наблюдала за мной, маленькая засранка.
Остальная часть группы хлопает и смеется вместе с ним. Гас поворачивается, смотрит на Франко, и я вижу, как у него поднимаются и опускаются плечи.
Аплодисменты немного стихли и мне слышно, как он говорит: «Черт, это было так круто!», а потом разворачивается к толпе и кричит им:
У нас осталась последняя песня. И мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы все, каждый из вас пел со мной. Начнем?
Финальная песня просто взрывает в зал. Я не знаю слов, но судя по оглушительному пению, это исключение. В течение трех минут я чувствовала себя частью чего-то огромного. И впервые понимаю, что тату Гаса имеет смысл. Потому что все, что я вижу слышу чувствуюэто и есть жить по полной.
Гас.
«Rook».
Они живут по полной.
Выступление заканчивается, как только часы пробивают полночь.
Спасибо за то, что пришли. выкрикивает Гас. Вы лучшие, черт возьми, зрители для которых я когда-либо играл. А теперь давайте праздновать. С Новым годом!
***
Мы с Пакстоном заказываем по кока-коле пока Гас и парни общаются со своими фанатами. Они дают автографы и фотографируются с ними около часа, а потом мы помогаем им собрать оборудование и погрузить его в машины.
Поездка домой проходит под болтовню Пакстона. Он один разговаривает всю дорогу. Я никогда еще не видела его таким оживленным и энергичным.
Дом погружен в несвойственную ему тишину. Одри сейчас в Чикаго и празднует Новый год с доктором Бэнксом. Пакстон обнимает Гаса, благодарит его в пятый или шестой ряд и уходит спать. На часах два утра. Мне следовало бы чувствовать себя уставшей, но тело и мозг пока не могут успокоиться. Если бы не было так поздно я, вероятно, сходила бы на пробежку, но вместо это предлагаю Гасу поесть.
Ему хочется жареного сыра, поэтому, пока он принимает душ, я делаю четыре сэндвича и наливаю два стакана молока. Он возвращается одетый лишь в шорты; мы садимся на кухне и начинаем есть. У меня слегка гудит в ухе и это, вероятно, раздражало бы, если бы не являлось напоминанием о том, что я только что пережила. В голове сразу же вспыхивают воспоминания о музыке, о том, что видела и чувствовала.
Гас молчит, желая отдохнуть от шумного вечера. Поэтому я даю ему это время, пока мы едим. Но как только сэндвичи заканчиваются, нарушаю тишину.
Спасибо.
Он смотрит на меня и, дожевывая последний кусок, отвечает:
За что?
За Пакстона.
Гас не любитель комплиментов. Он опускает взгляд на тарелку, а на его лице расплывается застенчивая улыбка.
Да, Пакс отлично повеселился.
Говорю тебе, это был лучший вечер в его жизни. Поинтересуйся у него утром, и он расскажет тебе. Даже мысль об этом вызывает у меня радость.
Гас с каким-то страхом пристально смотрит на меня.
А как насчет тебя? Я ответил на твой вызов?
И даже больше, облизнув губы, нервно отвечаю я. Он сидит справа. Я никогда не разрешаю людям сидеть с этой стороны. Так они могут видеть все мои шрамы. Я разворачиваюсь на табурете к нему.
Но не успеваю вымолвить и слова, как он кладет руки на мои колени и возвращает табурет в прежнее положение.
Зачем ты это сделал?
Потому что никогда не видел тебя с этой стороны. Гас аккуратно прикасается к моей щеке, шраму и обводит его пальцем.
Несмотря на то, что я отчаянно борюсь с собой, мои глаза инстинктивно закрываются и на них появляются слезы. Опускаю подбородок и кусаю губы, пытаясь не допустить всплеска эмоций, которые вот-вот проявятся. Когда я перестаю чувствовать его касания, то делаю глубокий вдох и открываю глаза.
Он пристально смотрит на меня и в его взгляде нет осуждения, отвращения или жалости.
Я показал тебе сегодня другую сторону себя. Теперь твой черед, тихо и спокойно произносит Гас.
Наши другие стороны сильно отличаются друг от друга.
Он опускает на секунду глаза, а потом протягивает руки, хватает мои колени и разворачивает меня к себе. Я смотрю на его руки на коленях и на наши ноги, прижимающиеся друг к другу.
Скаут, говорит Гас, пытаясь заставить меня поднять голову.
Скаут. В его устах это звучит как обещание. Все мое тело реагирует на это, как физически, так и эмоционально. Он внимательно изучает мое лицо и по привычке я снова отвожу взгляд.
Посмотри на меня.
Я так и делаю, отчаянно сопротивляясь желанию отвернуться.
Я прятался и не выступал долгое время. Прятался от этой стороны себя.
Я качаю головой, выражая несогласие с его словами.
Что? спрашивает он.
Я продолжаю категорически качать головой.
Тебе не стоит прятаться. То, что я увидела сегодня Знаю, Гас слишком сомневается в себе, поэтому мне нужно сказать, что-нибудь убедительное. Ты на той сцене Господи это было невероятно. Твой голос, музыка даже просто твое присутствиеэто все было восхитительно. Ответил ли ты на мой вызов? Черт Да ты буквально «порвал» меня.
Гас продолжает смотреть на меня с серьезным видом. Он слегка наклоняется вперед, и я ощущаю, как воздух вокруг нас начинает электризоваться. Гас опускает взгляд на мой рот, а потом опять переводит его на глаза.
Просто ты по-другому смотришь и видишь эту сторону. То, что ты только что описала Это не мог быть я.
Почему?
Потому что я всегда сомневаюсь в своем таланте и постоянно задаю себе вопрос, есть ли он у меня вообще. Черт, да весь последний год я даже не мог написать новый альбом.
Мне хочется схватить и потрясти его за плечи, но вместо этого я сжимаю руки в кулаки.
Как ты можешь такое говорить? Ты самый талантливый человек из всех, кого я встречала. И ты только что написал новый альбом.
Гас берет меня за руки и начинает аккуратно разгибать мои пальцы.
То есть ты хочешь сказать, что я должен послать все свои сомнения на хрен, потому что все это полная ерунда? Что ты видишь меня другим?
Я пристально смотрю ему в глаза и киваю.
Да. Именно это я и говорю.
Гас сжимает мои ладони и поднимает бровь, чтобы подчеркнуть слова, которые он еще даже не произнес.
Так и я говорю тебе тоже самое.
Пока я думаю об услышанном, он берет меня за икры и ставит мои стопы на свои колени.
Ты не видишь в себе женщину, которую вижу я, произносит Гас, раздвигая мои ноги и опуская их до тех пор, пока его колени не оказываются между моими. Я пытаюсь слушать, но мое внимание разрывается между тем, что говорят его губы и тем, что делают руки. Он вновь опускает ладони на мои колени, но в этот раз медленно скользит ими в сторону бедер. Его руки продолжают свое движение, пока не обхватывают меня сзади. Гас приподнимает меня и пересаживает к себе на колени.
Мое сердце словно сошло с ума. Я и не знала, что прикосновением можно запустить в работу все пять органов чувств одновременно. Так и не поднимая глаз, концентрируюсь на ощущении его рук, двигающихся по моей спине вверх и вниз медленно и успокаивающе. Мои веки закрываются, но как только я погружаюсь в темноту, во мне просыпается желание. Такое желание дотронуться до него, какого я не испытывала ни разу в жизни. Кладу руки ему на грудь. На нем нет рубашки, его тело все еще теплое после душа. Мои глаза закрыты, но я чувствую, как он прижимается ко мне и начинает шептать в ухо. Так продолжается наш разговор, захватывающее сочетание слов и прикосновений.
Я бы не смог отыграть сегодня, если бы ты не стояла рядом. У меня началась паника, я не мог найти тебя в толпе, поэтому попросил вас с Паксом пройти вперед. Я чувствую себя иначе, когда ты близко. Чувствую себя лучше, как будто смогу справиться со всем дерьмом. Не знаю почему, но ты вызываешь во мне желание снова быть Гасом. И я отлично провел сегодня время.
Эти слова исцеление и надежда в его голосе заставляют мое сердце петь.
Ты даже не представляешь, как я рада за тебя, уткнувшись ему в плечо, говорю я.
Спасибо, продолжает шептать он. Это все благодаря тебе. Он вновь гладит меня по спине, потом его руки оказываются на моей шее, а большие пальцы приподнимают подбородок. Гас поворачивает мою голову влево, открывая своему взгляду шрамы, и говорит: «Я и правда думаю то, что сказал раньше». Он целует изуродованную щеку, а я крепко зажмуриваюсь. Ты симпатичная девушка. Красавица. Еще один поцелуй. В тебе, поцелуй, все, поцелуй, черт возьми, в этот раз он целует меня в шею, идеально.
У меня начинает кружится голова, поэтому я открываю глаза и поворачиваю к нему голову.
(Гас)
Она смотрит на меня так, как когда я был на сцене. В ее взглядечистое и неприкрытое желание. И что-то еще. Она доверяет мне самую ранимую часть себя и не собирается отступать. Это невероятно сексуально.
Я не могу больше терпеть и, обхватив руками ее голову, прижимаюсь к ее губам, обвожу кончиком языка их контур.
Она проводит пальцами по моим волосам и накрывает ладонями мои уши. Все, что я теперь слышуэто биение своего сердца. Оно отражает жажду, которую я чувствую.
Отпустив губу, проталкиваю кончик языка в ее рот. Скаут уже ждет его там.
Сначала мы целуемся медленно, но несколько секунд спустя желание затмевает все и у нее во рту начинается битва. Самая сладкая дуэль в моей жизни.
Гас? отстраняясь от меня тихо, почти шепотом, выдыхает Скаут.
Она впервые назвала меня Гасом. Черт возьми, это как одобрение и принятие. Скаут, наконец-то, раскрывается передо мной.
Назови меня Гасом еще раз.
Гас, так же шепчет она.
Мы снова целуемся перед тем, как я отвечаю ей:
Да?
Ее бедра объявляют о намерениях Скаут в то же самое время, как она хватает меня за волосы.
Ты мне нужен Эти слова звучат скорее, как признание, чем требование.
Я обрываю ее еще одним поцелуем, потому чтоГосподи Иисусев этом хриплом голосе звучит робкое признание. Он сводит меня с ума. Не говоря уже о руках в волосах. Это всегда было моей слабостью.
Она снова двигает бедрами, и я с радостью вжимаюсь в нее своей возбужденной плотью. Ее тело напрягается, а захват на волосах усиливается. У меня вырывается стон, потому что, черт возьми, как хорошо же. Нужно убираться отсюда, пока все не закончилось сексом на кухонном столе, а именно это и произойдет через пару минут. Я встаю, и она обхватывает меня ногами. Хорошо, что я знаю куда идти даже в темноте. Ничто не заставит меня оторваться сейчас от ее губ. Пусть меня ведут чистые инстинкты, а все остальное о-очень занято.
Когда мы добираемся до места назначения, я опускаю ее на пол. Два шага внутрьи дверь уже захлопнута, а мои шорты лежат на полу.
Скаут пытается расстегнуть пуговицу на джинсах, когда внезапно поднимает глаза и видит, что я стою перед ней обнаженный. Она издает вздох, полный шока и желания. Очень Сильного Желания.
Я подхожу ближе, убираю ее руки и стягиваю с нее джинсы и трусики. Перед тем, как взяться за футболку, вопросительно смотрю на Скаут. Она никогда не обнажала передо мной шрамы, и сейчас вполне может отказаться раздеваться. Меня это устраивает. Я не требую от нее большего, чем она может дать. Поэтому, когда Скаут кивает и поднимает руки вверх, позволяя мне стащить футболку, я молча аплодирую ей. Аплодирую ее мужеству. Шрам обнаруживается на правой стороне тела и руке. Все не так страшно. Как я и ожидал. К тому же, это Скаут, а в ней все прекрасно. Она опускает голову. Я поднимаю ее подбородок, показываю на свои глаза и говорю:
Смотри на меня, мы встречаемся взглядами.
В ее глазах я вижу беспокойство, которое угрожает поколебать уверенность.
Никто никогда не видел меня такой.
Значит, мне повезло. Потому что Ты Прекрасна. Теперь я чувствую себя немножко победителем, так как гребаному Майклу, очевидно, не было оказано такой чести. Спасибо.
Скаут с облегчением улыбается и уверенность вновь возвращается к ней.
Это тебе спасибо. На ее лице снова вспыхивает жажда.
Мои глаза блуждают по ее формам. Она стоит в одном хлопковом лифчике.
Боже мой, я думал, что мучался от желания до этого, но теперь все мое телосплошная боль. Протягиваю руки за ее спину, расстегиваю бюстгальтер и обхватываю ладонями грудь. Пальцами нежно ласкаю ее соски и от моего прикосновения они твердеют. Эта мгновенная реакция, которая никогда не перестанет восхищать меня.
Скаут начинает тяжело дышать, как будто настойчиво пытается подавить звуки, рвущиеся из нее. Я еще раз осматриваю ее с головы до ног, но теперь это скорее визуальная прелюдия. У нее божественное тело.
Ты в порядке?
Скаут кивает головой.
Клянусь Богом, тебе будет чертовски чертовски хорошо. Только скажи «да».
Теперь в ее глазах отражается мольба, а руки начинают беспокойно поглаживать мою поясницу.
Пожалуйста.
Не теряя времени, я крепко обнимаю ее и притягиваю к себе. Черт, ее кожа. Прекрасная, теплая кожа. Я чувствую ее. Этого не было уже многие месяцы. Женщины были для меня просто телами, которые удовлетворяли мои потребности. Но со Скаут я чувствую ее. Всю ее.
Я веду Скаут к кровати и укладываю ее на нее. Мы начинаем ползти к подушкам: она лежит на спине, а ясверху. Мое тело не оставляет ее ни на секунду. Оно этого не хочет. Каждый раз, когда Скаут поднимает бедра, чтобы продвинуться выше, я вжимаюсь в нее, и мы движемся как одно целое, как волны во время прилива, который поднимается и становится все мощнее и мощнее. Оказавшись на гребне волны, у меня вырываются полные удовольствия стоны, которым вторит едва сдерживаемая тишина с ее стороны.
Не нужно сдерживаться, милая. Раздели свои чувства со мной.
Этих слов оказывается достаточно.
М-м-м. Стон облегчения и исступленного восторгасамый сексуальный звук, который я слышал от женщины. Она потеряла над собой контроль. Я знал, что внутри нее был заперт самый настоящий источник страсти.
Теперь ее голова лежит на подушке. Мы тремся друг о друга бедрами, и Скаут прижимает меня к себе все крепче и крепче, как будто боится, что я исчезну, если она отпустит.
Мы смотрим друг другу в глаза, когда она вновь издает этот чертовски сексуальный стон.
Поговори со мной, Скаут. Скажи, чего хочешь.
Сейчас. Я хочу тебя, Гас. Не могу больше ждать, выдыхает она.
Так же, как и я. Я целую ее, скатываюсь на кровать и протягиваю руку к прикроватному столику, чтобы достать презерватив. Открыть и надеть его мне удается в рекордные сроки.