Скаут не делает никаких попыток сменить позу, поэтому устраиваюсь на коленях между ее ног. Черт возьми, я, наверное, уже целую вечность не был так возбужден. Даже забыл каково это. Мне хочется облизывать каждый дюйм ее тела. Прикасаться к ней и дразнить. Я хочу, чтобы это продолжалось. Но она уже готова, и я солгу, если скажу, что и сам не на пределе.
Стою перед ней на коленях и смотрю. Она прекрасна. Темные волосы разметались вокруг головы. Сияющие глаза пристально смотрят на меня. Грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. Соски опухли и затвердели.
Я сажусь, опираясь задом на ступни, хватаю ее за бедра и медленно притягиваю ее к себе. Черт, эта кожа. На мне. Я сейчас взорвусь.
Ее идеальная задница лежит на моих бедрах, а колени согнуты. Начинаю входить в нее, не в силах отвести взгляд от происходящего. От момента, когда наши самые интимные, личные органы вот-вот встретятся. Я хочу наблюдать за тем, как она гостеприимно примет меня в себя.
Притягиваю Скаут ближе к себе, одновременно впечатываясь в нее бедрами.
Она удовлетворенно вскрикивает, когда я наполняю ее. Ее жажда утолена.
Я чувствую, как она напрягает ноги и ее тело откликается на каждое мое движение. Ее глаза закрыты, на лице выражение полнейшего удовольствия и концентрации. Это не та Скаут, которую я знал. Это Скаут из моего сна, о которой я грезил несколько месяцев назад. Это Скаут, которая полностью отдается тому, чего жаждет тело. Отдается всему, что предлагаю ей я. И ей безумно это нравится.
Так же, как и мне.
Так же
Как
И
Мне.
Черт.
Я вновь опускаю взгляд в место нашего слияния и наблюдаю за тем, как вхожу и выхожу из нее. Снова и снова. Напряжение нарастает. Я чувствую это.
Не разрывая связь, меняю позу и теперь лежу сверху. Она крепко обнимает меня руками и ногами. Я вновь глажу ее кожу и целую губы. Движения ее бедер сводят меня с ума. Она такая узкая и так пульсирует внутри меня.
Давай, милая, давай, задыхаясь, произношу я.
И Боже, что она делает. Стоны, неразборчивые, но такие сексуальные звуки и слова исторгаются из нее в момент экстаза.
Вот и все. Теперь можно и мне.
О, черт. Черт, выкрикиваю я.
Ее плоть все еще пульсирует вокруг моей и последнее, что я слышу из ее уст, это:
Поцелуй меня, Гас.
И я целую.
Снова.
И снова.
Понедельник, 1 января (Гас)
Еще до того, как открыть глаза я знаю, что ее нет в кровати. Скаут отключилась, обняв меня рукой и положив голову на мою подушку. Я не мог заснуть. Вернее, заснул на пару часов, под утро.
Я лежал рядом с ней.
Наедине со своими мыслями.
И мне было так спокойно.
Я боялся, что если закрою глаза, то все исчезнет.
И был прав.
Спокойствия здесь больше нет.
Ее здесь больше нет.
Но я знаю, что она недалеко. Наверное, на пробежке или завтракает. Но здесь ее нет.
Лишь близость Скаут дарит мне покой. Теперь, почувствовав его, я жажду большего. Тоскую по нему, как по своим гребаным сигаретам.
Из раздумий меня вырывает звонок телефона.
Господи, ну кто звонит в Уже собираюсь сказать «в такую рань», но бросаю взгляд на часы, которые показывают почти двенадцать и мгновенно успокаиваюсь, в полдень? Это МДИЖ. Откашливаюсь и отвечаю:С новым годом, кемосабе[19].
И тебя с Новым годом, Густов.
Что случилось? интересуюсь я, выбираясь из кровати и пытаясь найти какие-нибудь плавки или хотя бы шорты.
Ходят слухи, что вы вчера играли в местном баре?
Черт, быстро же распространяются новости. Это правда.
Хорошие новости распространяются быстро. Я так же слышал, что ты написал несколько новых песен.
Черт, кому ты сейчас платишь, чтобы за мной следили? Наконец, я нахожу шорты и натягиваю их на себя.
Он знает, что я шучу. Мы с МДИЖ хорошо ладим с самого первого дня.
Никому. Просто разговаривал утром с Франко.
А! Отличной подходобратиться напрямую к источнику информации.
Вот так я работаю, отвечает он. МДИЖ довольно серьезный парень, поэтому, когда пытается шутить, то выглядит смешно. Но это нормально. Мне нравится.
Ладно, переходи к делу, чувак. Куда должен привести меня этот разговор?
В студию в Лос-Анджелесе завтра утром. Мы сняли ее на месяц. Так же, как и апартаменты. В том же комплексе, что и в прошлый раз. Мне нужно, чтобы вы были здесь к десяти часам.
У меня внутри все сжимается, и я буквально вижу, как остатки моего покоя вылетают в чертово окно. Запись прошлого альбома была сплошным стрессом. Я не хочу этого сейчас, когда мне, наконец, удалось расслабиться.
Хорошо, будем, отвечаю я то, что должен. И еще
Да, Густов?
Новый год и все дела, может, ты сделаешь мне одолжение и станешь называть Гасом? Я хочу записать этот альбом и отправиться в турне как Гас, а не Густов.
Конечно, Гас. Когда он произносит это, в его голосе слышится что-то похожее на одобрение. Как будто ты маленький ребенок и порадовал родителей, поэтому они говорят тебе «молодец».
Я звоню Франко, Джейми и Робби. Они взволнованы и готовы.
Хотелось бы и мне испытывать такие же чувства. Нет, я их испытываю, и в то же время нет.
Не знаю, чем заняться, поэтому достаю из шкафа сумку и начинаю бросать в нее одежду. Каждое движение кажется автоматическим. Я уже привык «упаковывать» свою жизнь и сейчас думаю о том единственном, что мне хотелось бы взять, но придется оставить.
О ней.
(Скаут)
Я встаю рано утром и ухожу на пробежку. В крови бурлит адреналин, который нужно выплеснуть. Сегодня я чувствую себя по-другому. Уверенной. На мне футболка с коротким рукавом. Я еще ни разу не обнажала руки после аварии. Мне наплевать на взгляды людей, потому что единственный человек, мнение которого имеет значение, думает, что я прекрасна.
Я поела, приняла душ и теперь стою перед дверью в его спальню в шортах и футболке «Rook», которую позаимствовала у Пакстона. Подняв руку, чтобы постучать, начинаю сомневаться. Что мне сказать ему? Как себя вести? Теперь все совсем не так, как раньше.
Сделав глубокий вдох, я все-таки стучусь. Прошлая ночь научила меня тому, что бездействие никогда не вознаграждается.
Гас открывает дверь. Он выглядит усталым. Волосы собраны в хвост, а шорты сидят очень низко на бедрах. Господи, какой же он красивый. Его рот расплывается в улыбке, но она не кажется счастливой, как всего несколько часов назад.
Привет, шепчу я.
Гас берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
Привет, также шепчет он в ответ. Я скорее вижу движение его губ, чем слышу. Он нежно сжимает мою ладонь, поглаживая ее большим пальцем. Отличная футболка. В этот момент на его лице, наконец, появляется настоящая улыбка.
Видела, как они играют вживую. Ничего так, подмигиваю я, давая знать, что шучу, отчего его улыбка растягивается до ушей. Хочешь есть? Могу приготовить яйца.
Гас качает головой и крепко обнимает меня. Что-то не так. Из-за проблем со слухом, я всегда обращаю внимание на то, как люди себя ведут. Эти объятия? В них чувствуется страх.
Что случилось? спрашиваю я, будучи неуверенной в том, что хочу услышать ответ. От предчувствий у меня начинает ныть сердце, но я смогу вытерпеть боль, потому что делала это всю жизнь. А вот ему она больше не нужна.
Гас разворачивает нас в сторону кровати, на которой стоит сумка, забитая одеждой. Я узнаю ее. Это сумка для путешествий. Та, которую он берет с собой, уезжая из дома.
Из.
Дома.
Ты уезжаешь. Это не вопрос. Я просто говорю очевидное.
Он продолжает крепко обнимать меня.
Еще один тур? Только не это.
Мне нужно уехать на месяц в Лос-Анджелес для записи нового альбома.
Мое сердце мгновенно начинает биться чаще, в этот раз от радости. Ему это нужно. Их фанатам нужно услышать новые песни «Rook».
Это замечательно.
Гас фыркает, услышав возбуждение в моем голосе.
Что? Сделала меня своим секс-рабом на ночь, а теперь хочешь избавиться?
Я смеюсь, чувствуя облегчение от того, что он «разбил лед» по поводу вчерашних событий.
Нет, это совершенно не так. Я просто рада тому, что вы собираетесь записывать новые песни. Не нужно «хоронить» их в этой комнате. Их должен услышать весь мир. Гас почему-то не выглядит воодушевленным, хотя и следовало бы. Что не так?
Он пожимает плечами.
Музыкаэто моя жизнь. Но я не хочу снова уезжать. В этот момент в комнату входит кошка и начинает мяукать. Кроме того, кто будет кормить Свиные ребрышки?
Ты уезжаешь творить волшебство, а я остаюсь кормить Свиные ребрышки.
Спасибо. Это напомнило мне о том, что нужно сходить в магазин и закупить ей еды. Она ест утром и вечером по пол баночки корма. Свиные ребрышки не знает границ. Положишь чуть больше, в ней сразу же просыпаются уличные привычки, и она начинает обжираться. Кстати, моя девочка любит только эти вонючие рыбные консервы.
Я знаю. Они и правда вонючие. Каждое утро и вечер я наблюдаю за тем, как Гас ее кормит. Перед тем, как открыть банку, он натягивает на нос рубашку. А если ее нет, то его начинает тошнить.
И еще, Свиные ребрышки становится очень раздражительной, если не чистить ее туалет каждый день. Она начнет преследовать, ругать и унижать тебя своим мяуканьем.
Мне приходится сдерживать улыбку, видя, как он серьезно относится к кошке.
Знаешь, а ведь ты у нее «под лапой», шучу я.
Черт, да. ОнаНаполеон, мой крошечный диктатор. Я люблю эту чертову кошку.
Так оно и есть.
***
Всю вторую половину дня мы закупаемся кошачьим кормом и предметами первой необходимости для Гаса, а потом едим пиццу с Одри и Пакстоном. Домой возвращаемся в девять часов. Одри и Пакстон расходятся по своим комнатам, а мы остаемся в гостиной.
Гас стоит в нескольких шагах от меня и просто смотрит. В его взгляде больше нет грусти, только решительность и мне это нравится.
Ты выглядишь уставшей, говорит он.
Я не устала.
Гас улыбается, понимая, что это ложь и отвечает мне тем же.
Я тоже. Когда он действительно устает, у него под глазами появляются темные круги. Они выдают его. Гас протягивает мне рукуэто приглашение.
Беру ее и следую за ним по коридору в темноту. Клянусь, я бы пошла за этим парнем куда угодно. Мы останавливаемся в его комнате, он отпускает мою руку и закрывает дверь. Сегодня безлунная ночь и в комнате такая темень, что я не вижу даже его. А еще очень тихо. Настолько, что я слышу собственное дыхание.
Когда он проводит кончиками пальцев по моему запястью, мне хочется дотронуться до него, но я просто стою и жду. Его пальцы нежно ласкают мои руки, исчезают под рукавами футболки, а потом спускаются вниз. Гас стоит за моей спиной.
Я не чувствую его тела, но жар, исходящий от него, практически осязаем.
Ты мне нравишься, Скаут. Правда, говорит он, переплетая наши пальцы. И я не могу уехать, не сказав тебе этого. А еще, я не хочу сегодня спать один. Останешься со мной?
Нет другого места, где мне хотелось бы сегодня быть. Это правда. Господи, это абсолютная правда.
Спасибо. Он прижимается губами к моему затылку. Обычный поцелуй, нежный и полный любви, но чувствуется в нем какое-то благоговение. В этом весь Гас. Он живет с открытым сердцем. Наизнанку. Не просто прожигает жизнь, а чувствует ее. Я это видела. Видела, как он задыхался от горя и сиял от счастья, которое практически ослепляет тебя. Вот, что делает его таким особенным. Дело не в таланте или внешности, а в том, что и насколько сильно он чувствует.
Мы раздеваемся, Гас ставит будильник на телефоне, я снимаю слуховой аппарат и мы ложимся в его кровать. Он обнимает меня и прижимает спиной к себе. Мы просто касаемся друг друга. В этом нет ничего сексуального. Он чувствует мои шрамы. Все. То, как Гас обнимает меня, заставляет мое сердце петь. Я была напряженной и сдержанной целую вечность. Но сейчас, рядом с ним медленно, с каждым вдохом отпускаю то, что держала в себе больше десяти лет. Я чувствую, как расслабляются мои мышцы. Как я становлюсь мягкой и уступчивой в его руках. Как я, наконец, становлюсь собой. Человеком, которым всегда хотела быть. Человеком, который был заперт глубоко внутри, погребен под панцирем, который я носила снаружи. Я улыбаюсь сквозь слезы, которые катятся по щекам на подушку.
Мне просто нужно держать тебя в объятиях. Нет, это не значит, что я не хочу сорвать с тебя лифчик и трусики, и показывать свою мужскую состоятельность до тех пор, пока ты не станешь выкрикивать мое имя потому что я хочу. Он прижимается ко мне своей эрекцией. Черт, очень хочу. Но пусть сегодня будем только мы и эта безумная нужда находиться рядом с тобой. Быть твоим другом. Вызывать на твоем лице улыбку. Заставлять смеяться. Делать тебя счастливой. Защищать. Я все хочу о тебе знать, Скаут. Прошлое. Настоящее. Будущее. Но для этого у нас есть завтра и послезавтра. Сегодня же я просто хочу спать рядом. Я работаю над тем, чтобы жить настоящим и сейчас сейчас это все, что мне нужно.
Мне хочется так многое сказать ему, но я понимаю, что обуреваемая эмоциями, не смогу быть объективной. Поэтому просто беру его руку, которая лежит на моем бедре, подношу ее ко рту, целую и говорю:
Мне тоже, Гас. А потом прижимаю его ладонь к своей груди, туда, где бьется сердце.
Так мы и погружаемся в глубокий, спокойный и исцеляющий сон.
Суббота, 6 января (Скаут)
Мне не нужна гребаная сигарета. Скажи, что мне не нужна гребаная сигарета.
Вот, что я слышу, когда отвечаю на телефонный звонок. Судя по голосу, у Гаса стресс.
Тебе не нужна гребаная сигарета.
Нужна. Его ответ звучит немного невнятно, как будто у него набит рот.
Нет, не нужна. Сколько пластинок жвачки ты жуешь?
Пять.
Молодец. Так держать.
Спасибо, Скаут. Мне нужно возвращаться в студию, говорит Гас, сделав несколько глубоких вдохов. Я сказал им, что мне нужно в туалет, но на самом деле хотел, чтобы ты отговорила меня от курения. Перезвоню вечером.
Тебе не нужна сигарета, повторяю я.
Я знаю. Adios[20].
Пока.
Четверг, 18 января (Гас)
Я звоню Скаут каждый день. Она удерживает меня в реальности, потому что то, что мы творим в студиинереально, в хорошем смысле этого слова. Я смотрю на этот альбом по-другому. Первый мы записывали, не имея представления о том, что делаем. Мы полностью доверились МДИЖ и позволяли ему вести себя. В этот раз, это делаю я.
Нет, я все еще полагаюсь на его мнение, но видение альбомамое.
Она отвечает на третьем гудке.
Привет, Гас. У меня останавливается сердце, каждый раз, когда я слышу ее голос. Скаут улыбается. Улыбкой, рожденной не возбуждением и восхищением, а удовольствием. Мне она нравится больше всего.
Что сегодня происходит в резиденции Хоторнов? На часах десять вечера, поэтому Скаут, скорее всего, готовится лечь спать.
Я готовлю печенье с арахисовым маслом.
Мой рот наполняется слюной.
Ммм Мне бы хотелось поесть печенье с арахисовым маслом.
Знаю. Они для тебя. Их скоро доставят.
Тебе стоило бы доставить их самой. Я не прочь отведать вас обоих. Мой аппетит вырос до невероятных размеров и, кажется, прошли недели с тех пор, как его удовлетворяли. Скаут всегда немного стесняется, когда я упоминаю о сексе в телефонном разговоре. Это так мило. Поэтому, я постоянно это делаю. Ну еще из-за надежды, что она в конце концов расслабиться и тоже станет шутить на эту тему.
На другом конце трубке воцаряется молчание.
Скаут, ты слушаешь?
Слушаю. Просто пытаюсь решить, что делать: закончить готовить печенье или пойти в свою комнату и удовлетворить себя.
Что она только что сказала?
Ты можешь повторить это еще раз пожалуйста?
Ты слышал меня, улыбаясь, отвечает она.
Может да, а можетнет. Мне нужно еще раз услышать, чтобы быть уверенным.
Я сказала, что подумываю пойти в свою комнату, снять трусики и удовлетворить себя.
Черт возьми. Я возбужден. Очень сильно возбуждён.
Господи Иисусе, продолжай.
Я думаю о тебе. О нас. Как хорошо мне было, когда ты был внутри. Это заводит меня. Иногда мне нужна разрядка. Вот как сейчас.
Черт, говорю я себе под нос, закрывая дверь в спальню и расстегивая шорты. Пожалуйста, скажи, что ты в своей комнате? Скажи, что лежишь на кровати?
Мне нужен этот образ, потому что сейчас кое-что произойдет.
Ты хочешь, чтобы я лежала на ней?
Да. Черт, да. Я уже стащил с себя шорты и плавки и теперь лежу на кровати, держа член в руке.