Скатившись с кровати, я, пошатываясь, иду на их голоса. Замена сидит за столом позади водителя. Ее юбка настолько коротка, что, кажется, и вовсе отсутствует. Худые, длинные ноги скрещены и выставлены на обозрение в проходе. Онипервое, что вижу. Потом я замечаю ее блузку. Она стратегически расстегнута так, чтобы выделить внушительное декольте. Ну и в последнюю очередь я обращаю внимание на ни на что, потому что все еще рассматриваю ноги и грудь. Сейчас февраль, мы находимся в Швеции (я так думаю), на улице лежит снег и адски холодноона определенно одета не по погоде.
Секс. Не буду обманывать, это все, о чем я думаю в данный момент. Секс с этим телом. Где-то на задворках своего разума я чувствую себя ублюдком, за то, что перехожу сразу к этому.
Раньше секс для меня подразумевал исследование женского тела, наслаждение происходящим, совершенствование техники и своего рода близость. Наблюдать за тем, как женщина сходит с ума от удовольствия и страсти благодаря моим прикосновениям и телуневероятно захватывающе и сексуально. У меня никогда не было отношений, но было много женщин. Я потерял девственность в четырнадцать, с семнадцатилетней девушкой и с тех никогда не останавливался. Не сказать, что я такой уж красавчик, но вполне привлекательный и женщинам, кажется, нравится мое тело. Мой рост шесть футов семь дюймов, я много катался на серфе, поэтому нахожусь в хорошей форме. Ябольшой парень. Мускулистый. Цыпочкам нравятся большие парни.
Все изменилось в тот день, в августе, с Опти. Мы знали друг друга всю свою жизнь. Она была моей соседкой, лучшим другом. Я безумно любил ее, но она об этом не знала. Опти была смешной, язвительной, талантливой и чертовски красивой. Самое идеальное божье создание. Та ночь была исследованием, наслаждением и близостью. Она была эмоциональной; лучшая гребаная ночь в моей жизни.
Каким может быть секс после такого? Ответ: никаким. Каждая женщина, с которой я был послепросто трах. Простой и обычный трахбыстрый и грязный. Эгоистично? Да. Чувствуешь ли себя при этом куском дерьма? Да. Удивительно, но, несмотря на все это, количество желающих забраться ко мне в штаны не уменьшается. Нескромные, готовые на все особиникакого стыда никакой гордости. Но знаете что? Следить за двадцатипятилетней женщиной не моя работа. Кто-то явно не справился с воспитанием в этом плане. Поэтому, да, я позволяю им обслуживать себя.
Возвращаюсь мыслями к замене и перевожу взгляд на ее лицо. Хорошенькая, в коммерческом плане: большие темные глаза, высокие скулы, полные губы и толстый слой макияжа. Обычно я предпочитаю естественную красоту, но сейчас могу и проигнорировать это. Судя по морщинам в уголках губ, ей должно быть за тридцать. Увидев меня, она прекращает говорить с Франко. Выражение ее лица, как открытая книгалегко читается.
Она извиняется перед ним, поднимается со своего места и протягивает мне руку.
Вы должно быть Густов. Разговаривает она с моей обнаженной грудью.
Я сжимаю ее ладонь.
Должно быть, отвечаю я ничуть не смущенный хотя бы тем фактом, что стою перед ней в одних плавках с явно выступающей эрекцией.
Краем глаза замечаю, как Франко с серьезным выражением лица медленно качает головой. Оно у него редко бывает таким. Всем своим видом он пытается сказать мне: "Не делай этого". У Франко есть какой-то сверхъестественный дар чувствовать дерьмо за милю.
Она все еще держит меня за руку и смотрит на живот.
Я следую ее примеру и перевожу взгляд на грудь. Не хочу смотреть на лицо.
Контакт глазами превращает все в чуть более личное. А этого явно не будет.
Она тянет меня в заднюю часть автобуса. Я повинуюсь и открываю дверь в ванную. Это приглашение, которое она принимает даже не задумываясь.
Расстегиваю оставшиеся пуговицы на ее блузке перед тем, как закрыть дверь.
К тому времени, как замене удается закрыть замок в тесном помещении, у нее уже обнажены плечи, а лямки лифчика спущены до локтей, открывая взору огромные, судя по всему, силиконовые, сиськи. Еще раз повторюсь, мне нравится все натуральное. Тем не менее, как только они оказываются в моих руках, во рту, мне становится все равно. Она неестественно стонет. Я просто не слушаю.
Когда она начинает ерзать, пытаясь стянуть мини юбку и плавки, я останавливаю ее.
Не стоит. У меня нет презерватива.
Все нормально. Я на таблетках, хриплым голосом шепчет она мне в ухо. В нем нет никакой сексуальности. Только потребность.
Теперь она пытается поцеловать меня.
Этого тоже не произойдет. Слишком интимно. Я никого не целовал после Опти.
Нет, не нормально. В данном случае я вижу только один выход
Даже не успеваю закончить свой ультиматум, как она уже на коленях, а мои плавки спущены.
Она берет меня в рот, и я не могу сдержать возглас, "О, черт, как хорошо."
Девушка агрессивна. Судя по всему, это не первое ее родео. Никакого поддразнивания кончиком языка, она заглатывает меня целиком. А я большой парень.
Замена хватает меня за задницу и крепко прижимает. Я начинаю переживать, что делаю ей больно и отстраняюсь. Но она самым натуральным образом молит меня о продолжении. Что ж, черт возьми, меня не нужно просить дважды. Вскоре я уже держу ее волосы в кулаке и во всю длину вбиваю свой член ей в рот.
Оргазм уже не тот, что был раньше. Это просто кратковременная вспышка удовлетворения, которое слишком быстро сменяет безрадостное настоящее.
Я натягиваю плавки, а она вытирает губы и подбородок тыльной стороной ладони. Ее зрачки расширены и это говорит мне о том, что, несмотря на то, что я кончил, онанет.
Кстати, меня зовут Клер.
Я безразлично киваю.
Ты задержалась со знакомством.
Она гладит мою грудь кончиками пальцев.
Как и ты. С нетерпением буду ожидать работы с тобой. Ее взгляд явно говорит о том, что под "работой" она подразумевает "трах".
Я открываю замок на двери, говорю ей "увидимся" и оставляю наедине с самой собой в сортире.
Когда я появляюсь из ванной, Джейми с Франко сидят за столом и играют в покер. Джейми поднимает голову и приветствует меня. В последнее время мы не особо разговариваем. Франко качает головой. Я знаю, друг разочарован, ведь он предупреждал меня. Это странно, раньше я был тем, кто присматривает за группой. Я был лидером. А сейчас это Франко. Может, потому что так и должно быть; он самый старший, ему двадцать пять. А может, потому что это неизбежно, учитывая то, во что превратилась моя жизнь.
Четверг, 9 февраля (Гас)
Сегодня мне позвонил наш продюсер, МДИЖ. Он разговаривал со звукозаписывающим лейблом, они хотят выпустить наш альбом через несколько недель и включить в него бонусный трек. Бонусный трекэто песня "Finish me", которую "Rook" записал в прошлом декабре с Опти. Я сочинил ее через несколько дней после того, как на меня обрушилась новость, что у Опти последняя стадия рака.
Группа вылетела в Миннеаполис и записала эту композицию в студии за месяц до ее смерти. Опти написала и сыграла партию для скрипки, а также исполнила ее со мной. Эта песнялучшее, что у нас есть на сегодняшний день, но она слишком личная. Слишком. Я не смогу исполнять ее в "живую", а именно этого от меня и будут ожидать после выпуска альбома. Черт, мы даже "Missing You" начали играть только на прошлой неделе, после того, как я придумал новую партию для гитары, и мы подобрали другой темп. Теперь это не грустная баллада, а тяжелый, наполненный яростью хард-рок. В последнее время это чувство и я неразрывны.
Я знаю, лейбл все равно сделает по-своему. Это только вопрос времени.
Суббота, 11 февраля (Гас)
Клер стала для меня приятным отвлечением. Постоянный секскогда угодно и где угоднопревратился в рутину в перерывах между встречами, интервью и сглаживанием моих косяков. Мне, наверное, стоит начать закупать презервативы оптом. Она, кажется, не против наших "односторонних обменов". Знаю, я просто ублюдок и становлюсь им все больше и больше с каждым днем, но ей никто не заламывает руки. За исключением секса и перекуров все остальное время мы практически не общаемся и это, я бы сказал, идеально. Если мы разговариваем, то строго по делу, да и это сведено до минимума, потому что всеми вопросами сейчас занимается Франко.
Воскресенье, 12 февраля (Гас)
Гас, я могу быть с тобой откровенным? Франко смотрит на меня с серьезным выражением лица. Чую, будут неприятности. Раньше я терпеть не мог ссориться с Франко. Да и сейчас, думаю, тоже, но не настолько, чтобы изменить свою жизнь.
Конечно. На самом деле я не хочу этого слышать.
Чувак, мы в дороге уже две недели. Мне, конечно, нравится неопрятная бородка и пучок на голове, я пытаюсь не засмеяться, но все равно издаю нечто похожее на фырканье. Ну, серьезно, ты выглядишь как хипстер, пещерный человек, бездомный, продолжает Франко. Ты должен принимать душ. Каждый день. У нас маленький автобус, мужик. Гигиенаприоритет номер один. От тебя воняет.
Я киваю.
Понял, чувак.
У меня больше нет никаких приоритетов.
Суббота, 18 февраля (Гас)
Сегодня у нас самый большой концерт. Он пройдет в Лондоне, на арене «О2». Двадцать тысяч зрителей. Двадцать гребаных тысяч. Это уже не те двести, перед которым мы выступали в баре "У Джо" всего лишь два года назад.
Иногда мне хочется, чтобы мы так и продолжали там играть.
Я нервничаю. Обычно нет, но сегодня у меня весь саундчек трясутся руки. Может, нужно выпить? Да о чем тут думать? Мне определенно нужно выпить. У меня во рту не было ни капли алкоголя со вчерашнего вечера. В автобусе не оказалось ни одной банки пива. Подозреваю, это дело рук Франко.
До шоу осталось два часа, поэтому нужно перекусить. Я возвращаюсь в автобус, чтобы взять пачку сигарет, когда сзади меня догоняет Клер. Не знаю, как она умудряется бегать на шпильках. Клер тяжело дышит, но это не удивительно, она единственный человек, который курит больше меня.
Густов, с трудом выдыхает она.
Я чуть замедляюсь, но не останавливаюсь. Поворачиваю к ней голову, но недостаточно, чтобы встретиться взглядами. Я не могу смотреть ей в глаза. Каждый раз, когда я это делаю, мне мерещится разочарованная Опти. Она бы ненавидела Клер, ониполные противоположности.
Клер.
Я заметила, что ты был немного не в настроении во время саундчека.
Я даже не спорю. Это правда.
Мне нужно выпить, отвечаю я.
Она подходит поближе и прислоняется так, что ее рот оказывается напротив моего уха.
У меня есть кое-что получше, чем алкоголь.
Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Эта женщина ненасытна.
Господи, мы трахались только час назад, Клер, раздраженно говорю я. Ближайшие несколько часов япас. Но, в любом случае, спасибо.
Она действует мне на нервы, и я даже не пытаюсь это скрыть.
Клер соблазнительно улыбается. Я отвожу взгляд. Она хихикает. Ее смех бесит меня по многим причинам: слишком высокий, особенно на контрасте с ее низким, хриплым голосом; часто беспричинный; и чертовски громкий.
Нет, милый. Это, конечно, потрясающая идея, но я предлагаю кое-что другое.
В этот момент мы подходим к автобусу. Я поднимаюсь по ступенькам следом за ней и только после этого спрашиваю: "Ну и что это?"
Она засовывает руку в карман, вытаскивает маленький стеклянный пузырек с белым порошком и машет им у меня перед лицом.
Моя первая реакция"нет, черт возьми". Но вслух я этого не говорю.
Клер хватает меня за запястье и тащит в маленькую спальню в конце автобуса, которую она заняла в тот же день, когда присоединилась к нам.
Ну, давай же. Только одну дорожку. Это поможет тебе пережить выступление.
На этом месте мне стоило бы остановиться и громко сказать те самые "нет, черт возьми", но я как идиот продолжаю идти за ней.
Пока она высыпает порошок на лежащий на кровати "Vogue" и делает две маленькие дорожки, я, впервые за все время, внимательно изучаю ее лицо. Даже под толстым слоем макияжа видны темные круги под глазами и тонкая сеть морщин. Она выглядит измученной.
Сколько тебе лет? интересуюсь я.
Она в предвкушении втягивает носом, и поднимает на меня безумные глаза.
Двадцать пять.
Как я и думал. Кокаин состарил ее. Она выглядит на десять лет старше. Я пристально изучаю две дорожки перед нами.
Это ведь не в первый раз?
Она трет нос тыльной стороной руки. Ее движения какие-то дерганые. Это напоминает мне о проститутке, которая предлагала себя в баре в день похорон.
Нет. Тебе понравится. Ты почувствуешь себя Суперменом.
Несмотря на то, что я вижу перед собойа ее видуже худшая пропаганда наркотиков, рот принимает решение за меня: "Хорошо".
Клер нюхает первой. Быстро. Профессионально. Интересно, сколько она уже этим занимается?
Яследующий. Медленно. В несколько заходов. Как любитель. Нос сразу же начинает чесаться, а глаза слезиться.
Пока наркотик проникает в мозг и тело, я мысленно извиняюсь: "Прости, Опти. Это только один раз. Я не превращусь в Джанис". Мать Опти была кокаиновой наркоманкой.
Я пытаюсь отбросить от себя эту мысль. Иногда я курил травку и несколько раз принимал таблетки. Этот раз ничем не будет отличаться от прошлых.
Но он отличается.
Я иду в бар за углом, а Клер без приглашения следует за мной. Я ем, несмотря на то, что в данный момент не чувствую особого голода. Она курит. Клер никогда не ест. Это меня бесит.
К началу концерта я все еще под кайфом. Сегодня я не ощущаю себя вялым. Не могу сказать, что чувствую себя в порядке, потому что это определенно не так, но, тем не менее, какая-то сила рвется из меня наружу. Она усиливает мой гнев и выплескивает его в выступление. Удивительно, но зрителям нравится. Это самые странные ощущения в моей жизни. Я как будто наблюдаю за всем со стороны, но в тоже время как никогда раньше, чувствую происходящее внутри себя. Это что-то фантастическое.
Время превращается в абстрактное понятие. Но неожиданно мне говорят, что все, шоу закончено, пора уходить.
Возле автобуса я останавливаюсь покурить, и Франко остается со мной.
Не уверен, что это было, говорит он, но зрителям очень понравилось.
Им понравилось. Как и мне.
Это был новый Гас.
Прищурившись, он смотрит на меня так, как будто пытается разгадать загадку.
Ты в порядке, засранец?
Я улыбаюсь ему. Да, впервые за долгое время яулыбаюсь.
У меня все супер-пупер-фантастически, чувак.
Вторник, 28 февраля (Гас)
Последние восемь шоу прошли как по маслу. Каждый вечер ко мне приходила Клер и заправляла Супермена горючим. Неожиданным стало то, что благодаря этому я перестал так много думать об Опти. Нет, я все еще думаю, но уже не как помешанный.
У меня все еще есть проблемы с гребаным сном. Вчера после шоу Клер дала мне несколько таблеток. Не знаю, что это, но я спал как младенец.
Понедельник, 6 мартаВторник, 7 марта (Гас)
Сегодня мы не выступаем.
Выходной.
Просто какое-то чудо.
В последние дни я все больше и больше устаю. Алкоголь и кокаин днем и снотворное ночью сильно сказались на мне. Но пока я еще держусь, и каждый вечер выкладываюсь на сцене.
Сейчас мы находимся в Амстердаме, в городе квартала Красных фонарей и баров, где всегда можно купить травку. Я уговорил парней пойти на экскурсию. Они очень удивились, потому что за все-то время, что мы провели в Европе, я никуда с ними не выходил. Клер разозлилась на меня за то, что я не пригласил и ее. Да пошла она. То, что в большинстве случаев я сплю исключительно с ней, не значит, что я собираюсь с ней гулять. Мы не в отношениях. У нас договор. Это две разные вещи.
Пройдясь вдоль каналов и покормив голубей на площади Дам, мы заходим поужинать и заодно согреться. Все, кого встречаем, очень дружелюбны и говорят по-английски. Это, почему-то, удивляет меня. Насладившись едой, отправляемся на поиск всех тех вещей, что отличают Амстердам от других городов и заходим в первую же попавшуюся «кофейню». Мне даже не приходится уговаривать Франко, Джейми и Робби присоединиться, хотя обычно они редко когда соглашаются покурить марихуану.
Через тридцать минут мы уже вспоминаем, как образовалась наша группа и какими ужасными были первые выступления. Давно так не смеялся. Я расслабился, наслаждаясь моментом. Как раз то, что мне так необходимо.
Проходит несколько часов, прежде чем мы покидаем это заведение и двигаемся в сторону квартала Красных фонарей. Возле каждой витрины с пип-шоу, блаженно замираем. Я не смог склонить их к посещению борделя, поэтому мы отправляемся на «живое» секс-шоу. Это порно в реальном времени, в котором актеры занимаются сексом на сцене. Нам оно показалось чертовски смешным, мы не смогли смотреть на происходящее с серьезными лицами и смеялись как тринадцатилетние подростки, которые никогда до этого не видели сисек и писек.