Отошел от нее!
Именно агрессивный голос Кира высвобождает сдерживаемую мной панику и заставляет меня задрожать.
Ты чё, мать твою, не понял? Я сказал, клешни убрал, сука!
Поднимая взгляд, вижу, как Бойко толкает громилу в плечо. Тот оступается, а толпа вокруг предусмотрительно расходится.
А ты не охуел? ожидаемо выходит из себя.
Шагает обратно к нам. Я хочу еще раз извиниться. На этот раз за Кира. Но тот вдруг отпихивает меня в сторону, вскидывает руку и встречает громилу кулаком. Не знаю, что происходит Понять ничего не успеваю. Только вижу брызги кровиудар Бойко достиг цели. Зажмуриваюсь до того, как ему прилетает ответный хук от громилы.
Резко вдыхаю. Сердечная камера пропускает не меньше двух сокращений.
Музыка обрывается. Слух забивают крики, отборные маты, звуки ударов и какая-то возня.
Боже
Варя, соберись!
Когда я заставляю себя открыть глаза, Бойко с громилой валяются на полу и самозабвенно чистят друг другу рожи. Никто не вмешивается, додумываются только записывать эту бойню на телефоны.
Прекратите немедленно, выкрикиваю, подлетая к Кириллу, который в это время оказывается сверху. Перестань! Остановись!
Он на меня не реагирует. Его руки смыкаются на шее парня и сжимают ее, пока лицо того не становится багровым.
Ты его убьешь! отчаянно тяну Кира за плечи, но никакого эффекта это на него не производит. Кто-нибудь, остановите же его! Остановите
Всем плевать. И Бойко Он отпускает громилу только после того, как тот прекращает сопротивляться. Спокойно выпрямляясь, обводит присутствующих каким-то чумным взглядом и медленно идет к выходу. Медленно, но мне за ним бежать приходится. Не сразу осознаю, что выходим мы через пожарный выход. С работающим на разрыв сердцем и срывающимся дыханием сбегаю вслед за Бойко по металлической лестнице.
Куда ты несешься? выкрикиваю, задыхаясь прохладным ночным воздухом. Братец продолжает шагать по парковке. Кирилл?!
Только на третий окрик оборачивается. И сейчас я благодарна темноте, что у меня нет возможности видеть его взгляд. Чувствую, что он мне не понравится.
Куда ты?
Мы уезжаем, коротко и очень зло рычит он мне в ответ.
Как уезжаем? Ты же выпил.
Сядь, блядь, в машину, высекает Кирилл.
Я с пьяными не катаюсь, выдвигаю вполне ровным рассудительным тоном. Давай вызовем такси.
Сядь, блядь.
Нет, не сяду, все еще стараюсь не кричать. Кто-то должен оставаться спокойным. У тебя с собой телефон? Дай мне, пожалуйста, я позвоню
Никуда ты звонить не будешь!
Кирилл
Я сказал, сядь в машину, понижает голос, а мне кажется, будто он меня им режет. Затрахала!
Почему ты всегда такой агрессивный? Я не хочу снова нервничать и ссориться. Без злости тоже можно решить вопрос. Любую ситуацию реально разрулить, если руководствоваться не эмоциями, а рассудком.
Нужно его отвлечь. Мы поговорим, и он придет в себя.
Эмоцииэто вообще не про меня. Так что кончай загонять.
Злостьтоже эмоция. И я
Блядь, просто не возникай!
Я не возникаю, грустно выдыхаю. Хочу лишь понять, зачем ты так поступаешь. Объясни мне. Ты разозлился на меня, а потом что? Просто захотел с кем-то подраться? Тебе это нравится? Причинять людям боль
Мозги мне чистить вздумала? Да? выкрикивает с такой злостью, что я вздрагиваю и отшатываюсь. Молчу, пытаясь подобрать правильные слова. Знаешь, что я тебе скажу? спрашивает тише, но все так же яростно. Ни хрена у тебя не получится! Не хочешь ехать со мной? Так оставайся здесь!
Подбрасывая ключи в воздух, ловит их. Застывает, будто какой-то реакции от меня ждет. Но я стою неподвижно и продолжаю молчать, давая возможность нам обоим успокоиться. Кирилл же делает какие-то свои выводы, круто разворачивается и идет к машине.
Я пораженно застываю. Убеждаю себя не нервничать.
Он не оставить меня здесь одну. Он без меня не уедет.
Хлопает дверца. Рычит мотор. Свистят покрышки.
Я делаю два рваных вдоха. Сжимаю кулаки. И смотрю вслед стремительно удаляющимся огонькам.
14
я подыхаю на самых высоких оборотах
Выжимаю газ до упора и стискиваю крепче руль.
Все мое тело сотрясает мелкая беспорядочная дрожь. Сердце где-то в глотке гремит. Уши закладывает. В висках с такой силой долбит, что перед глазами плывет. Но я отвожу большой палец и, нащупывая нужную кнопку, увеличиваю громкость матерной хренотени, которую сам же называю музыкой. Пытаюсь избавиться от навязчивого вала мыслей, но чердак никак не отключается.
«Ух, какие рабочие губки»
Кроме водки никакую дурь не глотал, а состояние, будто конкретный передоз поймал.
«Там Во время квеста Кто-то поцеловал меня»
Торможу дыхалку. Максимально цепенею. Веду счет до десятиполучается хреново. Даже на это не способен. Мозг будто раздробило. Сдаваясь, медленно и крайне натужно тяну сквозь стиснутые зубы кислород. С трудом сглатывая, проталкиваю сердце из глотки обратно в грудь. Но и там оно тарахтит, как галимый обломок реактивного самолета. Ходит с такой силой, что ребра выламывает.
«После того, как какой-то козел трусливо украл мой первый поцелуй, мне уже ничего не страшно»
Первый Первый
С силой смыкаю веки и дергаю головой. Распахивая глаза, тем же невидящим взглядом смотрю на то, как тачка стремительно жрет трассу. С каким-то безумным отрешением осознаю, что если не сброшу скорость, размажу по асфальту не только резину, а, вполне вероятно, и собственное тело.
Похрен.
Едва вошел тогда в те проклятые джунгли, башню снесло. Забывая о первоначальном плане, сходу рванул по встроенному в часах маяку за Любомировой. Топил опасения, что шею ей там сверну. Но все равно мчал на всех парах, как одержимый. А когда ступил в темноту, уловил ее дыхание, поймал ноздрями запах Унесло. Мозги напрочь отрубились. Совсем по другим инстинктам двинул. А они кричали трогать ее, поглощать, брать в захват Брать все, что можно. Все, что нельзя. Сломать все запреты. Запятнать. Испачкать. Испортить.
Не человеком себя ощутил. Истинным зверем.
Когда Варя отталкивала, злило до бешенства. Когда же поддавалась и отзывалась В груди что-то трепыхалось, стенало, ныло до боли и горело огнем.
И не остановился бы, если бы не помешали. Нет, не остановился
Вынырнул из той темноты, как из адского морока. Сердце затяжным ходом неугомонно рвало грудь, но голова моментально заработала. Все показалось каким-то сюрреалистичным бредом. Потому и запретил себе это мусолить. Открестился, и все. Да только Любомирова Не ожидал, что тему эту поднимет. Раз, другой Скорее умру, чем признаюсь, что целовал ее. Скорее умру На хрен.
Первый Первый
Прикрывая веки, дергаю рукой прилипший к шее ворот футболки. Душит. Дышать не дает. В глотку словно ежей натолкали, а на грудь бетонную плиту свалили.
«Я с пьяными не катаюсь»
Сука.
На хуй все.
Я должен ее забрать оттуда Забрать.
На хуй.
«Тебе это нравится? Причинять людям боль»
Заторможенно моргаю, слабо реагируя на приближающиеся огни курсирующего по встречке автомобиля.
Рвущую басы композицию прерывает входящий звонок. Даже стандартная айфоновская пищалка не сразу проходит инициализацию в моем сознании. Реагирую на обрыв музыки, частоту и шум собственного дыхания, протяжный сигнал встречной машины, и лишь секунды спустя догоняю, что кто-то долбит на мобилу. Резко вильнув рулем в сторону, возвращаюсь на свою полосу. На автомате подбиваю пальцем поворотник, съезжаю за боковую линию и плавно выжимаю тормоз.
После остановки делаю еще два глубоких вдоха, врубаю аварийку и только после этого принимаю вызов.
Где ты, блядь, находишься? летит по салону злой и встревоженный голос Чары. Я третий раз набираю.
Чертов математик.
Домой еду, ровно отбиваю я.
Пауза. На заднем фоне что-то трещит. Я вслушиваюсь, а он молчит.
Сука, спроси меня Мать твою, просто спроси
А Любомирова?
Кстати, о ней, как можно спокойнее выдыхаю я. С полным равнодушием продолжаю:Можешь ее забрать?
Откуда?
От Самира.
Что? Ты Ты Ты, блядь, оставил ее в этом наркопритоне? Ты, мать твою, совсем ебнулся?
Ебнулся. Все?
Все!
Яростно переводим дыхание.
Едешь за ней? Или мне Тохе звонить? упрашивать не собираюсь. Не надо меня, на хрен, сечь. Сам как-то справлюсь.
Чё ж ты сам не поедешь, если, сука, так переживаешь?
Ни о ком я, блядь, не переживаю! Ясно тебе?! выхожу из себя. Просто Просто назад ее надо Просто надо вернуть ее домой.
Угу, хмыкает и еще что-то неразборчивое бормочет.
- Едешь или продолжишь ебать мне мозги?
Уже сажусь в машину, буркает и отключается.
Как только звонок завершается, секундную тишину взрывает музыка. Вздрогнув, тянусь, чтобы убавить звук. Резко выдыхаю и вовсе ее выключаю. Еще раз планомерно перевожу дыхание и завожу мотор. Бью пальцем по аварийке и выскакиваю на трассу. Выскакиваюгромко сказано. До самого дома двигаюсь черепашьим ходом.
И все равно еще ждать приходится.
Успеваю две сигареты высмолить до того, как во двор заезжает внедорожник Чарушина. Третья неподожженной выпадает у меня изо рта.
Эмоции, которые я, мать вашу, только притопил мнимым похуизмом, толчком из нутра выбрасывает, едва из машины выскакивает эта чертова сводная сестра. И все. Я больше не способен их контролировать.
Подрываюсь на ноги, будто это поможет выдержать удар Нет, ни хрена я не выдерживаю, когда вижу, в каком она состоянии. Зареванная, растрепанная, колени содраны, на руках кровь В выжигающей мой ебанутый мир истерике несется прямиком на меня.
Я к этому оказываюсь попросту неготовым. Организм надрывно работает. Каждый мелкий механизм со скрежетом и судорожным биением выполняет свою работу. Но Лучше бы я в ту же секунду сдох.
На хуй мне этот мир?
Ненавижу тебя! орет Любомирова и лупит меня ладонями в грудь. Все из-за тебя! Ненавижу!!!
Когда я додумываю, что там могло произойти, по моему телу такая дрожь прокатывает, кажется, что натуральным образом кожу сдирает. Да я подыхаю на самых высоких оборотах! Но спросить ее не могу. Язык от нёба отлепить не получается. С трудом удерживая лезущие из орбит воспаленные глаза, молча наблюдаю за этой истерикой.
С тобой нельзя дружить, захлебываясь слезами, оставляет на моей белой футболке кровавые отпечатки. Их я вижу, ударов не ощущаю. Тебя невозможно любить! Ты ужасный, бессердечный, эгоистичный ублюдок!
Слышал, что слова могут ударить сильнее кулаков. Слышал, но не верил Выкручивает нутро. Выскабливает со скрипом и звоном. До жгучего вакуума. До одуряющей боли.
Что за хрень? Что за напасть? Что за Почему так больно?
Ловлю ее запястья. Безотчетно сжимая, не слышу, что дальше кричит. На кровь смотрю, будто впервые вижу. Ее руки, ее тело В крови. Запятнана. Она.
ОНА
Пусти меня! Пусти!
И я отпускаю.
Довел меня до слез? Доволен, правда? Правда?
Сглатываю и, словно немой какой-то, сдавленный звук выдаю. Даже если бы по морде мне залепила, не отреагировал бы Сейчас нет.
Что здесь происходит? бьет по ушам голос мачехи. Господи, Боже мой!
Если бы я мог так же заорать
Варенька! Что случилось?
Зато Любомирову клинит. Замолкает резко, даже рёв свой сворачивает Только губами дрожит.
Да объясните же мне, что произошло? маячит сбоку еще одно светлое пятно.
Так я их воспринимаю, чтобы собственным дерьмом не удавиться.
На хуй.
Я упала, шелестит Центурион.
Так тихо, словно за минуту казан горячей каши заглотила. Только сейчас замечаю, что голос у нее сорван.
Когда случилось? Здесь? Или там?
Мать вашу Мать
Как же так? Руки, ноги Господи, пойдем скорее в дом
Они уходят, а внутри меня будто какой-то сгусток отрывается. Он пульсирует, огнем горит и мечется по всей грудной клетке. Не могу решить: рад я тому, что Любомирова ушла, хочу пойти за ней или броситься обратно за город, найти ублюдков
Не спросишь? врывается в помутненное сознание голос Чарушина.
Мне насрать, долблю по инерции.
Иду до финала. И давлюсь своими же словами. что-то из нутра вырывает. Кашляю, едва кровью не харкаю.
То, насколько тебе насрать, видно, если что, цедит этот придурок, пока я дшу выплевываю. Именно поэтому я расскажу, и замолкает.
Из меня же какой-то дьявол лезет, не иначе.
Ну? тороплю не я, он.
Когда я приехал, два полуголых нарика гоняли твою Любомирову по парковке.
Я вдыхаю.
Глаза выжигает. Грудь по периметру мелкой колючей рябью трясет. Уже не скрываю. Не получается. А Чара, сука, молчит.
Ну?
Она упала. Сбила в кровь руки и ноги. Один из этих пидоров еще и проволок ее по асфальту, делится с душедробильными паузами.
Это все? каждое слово все еще дается с трудом.
А этого, мать твою, мало?
Похуй на его крик, на его эмоции Я свои продохнуть не могу.
Я думал, они ее закончить не получается. что-то валится внутри. Грудой подпирает внешние стены. Собрать бы На хуй. Моргаю и, в попытке избавиться от долбаного жжения, давлю пальцами на глаза. Ты убил их?
Чара хмыкает и сердито сплевывает.
Слегка отметелил.
Я их убью, не рявкаю, как обычно, а решительно выдыхаю эти слова.
Уймись, Бойка! Сегодня, блядь, просто уймись, выбивает из пачки две сигареты. Завтра подумаем, одну из них мне протягивает. Зажимаю ее губами и приземляюсь задницей ровно на то же место, которое занимал, до того как Чарушин привез Любомирову. Артем опускается рядом. Скажешь что? смотрит на меня после двух долгих затяжек.
Похуй все, выдыхаю я.
Ну да, ну да
Срывается ветер, подхватывает с клумбы мелкую крошку и какой-то сухоцвети все это яростно бросает мне в рожу. Будто сама природа против той херни, что я горожу, протестует. Я не сопротивляюсь. Даже не жмурюсь. Опуская взгляд, глубоко затягиваюсь.
Нажраться бы и поебаться дальше кого-то обманываю. Молчу. Выдерживаю паузу, прежде чем выдохнуть вместе с никотином то, что по-настоящему рвет нутро:Разнесу этот притон. С землей сровняю.
15
Неделю меня игнорировал, чтобы сейчас соваться с этой ерундой?
Бойко точно без башни! Слышала? Говорят, бойню и пожар у Самира он устроил.
Да ты чё?
что-то его этой осенью капитально бомбит
Так Ильдарович женился Кира явно из-за этого колотит. Еще и сестра этапридурковатая дрючка-заучка. Адский замут!
Ага Как они тогда во дворе махались! Представляю, что дома творят!
Судорожно вдыхая, продолжаю путь с гордо поднятой головой. Едва миную компанию, разговоры стихают, а затылок мне начинает неистово жечь. Знаю, что виной тому не взгляды девчонок. Очевидно, и заткнулись они потому, что позади идет Кирилл. Все усилия прилагаю, чтобы не ускоряться и выдерживать первоначальный темп.
Раз, два, три Еще пару шагов, и поворот.
Центурион!
Реакция на его голос следует незамедлительнопо телу бегут мурашки, а в груди разрастается жар. Оказывается, мое сердце очень крепкое. Вцепляясь пальцами в края острых канцелярских папок, отчаянно притискиваю их к груди, словно они способны приглушить новую волну испытаний, и оборачиваюсь.
Встречая взгляд Кирилла, тотчас порываюсь свой уронить в пол. Воздух в легких стынет, а сердце заступает на очередную непосильную вахту. Напряженно вытягиваюсь, но пытаюсь сохранить видимость, будто спокойно жду, пока братец подойдет.
Он приближается неторопливо. Он всегда движется лениво и вместе с тем уверенно. Царь зверей, понимаете ли, при обходе своих владений!
На самом деле Бойко и эти его друзьяЧарушин, Фильфиневич, Георгиев и Шатохинони выглядят, как банда. Может, не все из них плохие Артем ведь спас меня от того ужаса и даже пытался успокоить. Да, наверное, они не такие испорченные, как Кирилл. Но вот так вот, все вместе, смотрятся именно как криминальная группировка. Если они валят в твою сторону или, не дай Бог, непосредственно на тебя, поджилки трясутся. И даже мне это трудно скрыть.