***
И что прям с самого детства мечтала стать милиционером? обступили меня ребята (не только из нашего подразделения, но и из других), изучая новую «игрушку».
Улыбаюсь:
Почти. Сначала хотела пойти по военной стези, как отец, но тот мне сразу категорически заявил, что бы даже и не думала: не женская это профессия. Тогда родилась идея пойти в спорт. Но снова фиаско: мои частые простуды брали свое, и некуда было добавлять надрывную, фанатичную физическую деятельность. Но тяга-то есть тягавот и пошла в учительницы физической культуры. Работать сталаи поняла: не мое это. То ли дело вы, ваша служба: польза обществу, и сам реализовываешься как гражданин, как Человек.
Ух! вскрикнул в сердцах (не без ноток лжи) товарищ капитан, Сальников Виталий Дмитриевич, еще один мой «близкий» коллега. Не женщина, а сказка!
Ага! «Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец просто красавица!»неожиданно выдал, с акцентом спародировал героя из «Кавказкой пленницы», Казанцев Роман (очередной слюнопускатель, но уже не из «наших»).
Пошутил так пошутил, пристыжено хохочу с него.
А чё, не комсомолка? очень даже реалистично возмутился тот, но буквально миги сам же громко рассмеялся.
А ты с какой целью интересуешься? пытаюсь не отставать и я.
Но внезапно распахнулась дверьи влетел озлобленный (хотя, может, это и норма, ведь иным я пока его и не видела) Науменко:
Моисобирайтесь! И ты, гаркнул на меня майор, сверкнув презрительным взглядом.
Куда? растеряно, шепотом кто-то из толпы.
На выезд! Труп.
***
Едва я попыталась успеть за всеми, подавшись на выход, протиснуться в сторону лестницы, как тотчас перехватил меня мой «недо-начальник» и, силой ухватив за локоть, затащил в туалет. Глаза в глазатак и сверлит взором до самого дона, отчего вмиг страх змеюкой пополз по моей спине, заставляя ежиться и дрожать от волнения.
Вали отсюда!
Что? обмерла я от столь резкой и неожиданной прямоты (и даже приказ его уже не смущал).
Чё ты здесь забыла?!
А Вам какое дело?
Ты о**ела?
Что? глаза мои округлились, а легкие забыли, как вбирать воздух. Заледенела.
Рапорт в зубыи к Курасову! Чтобы к вечеруне видел! А иначе
А иначе что? словно смертник, сама не знаю, как осмеливаюсь на дерзость.
Яростный напор, отчего резко, невольно прибилась я спиной к стене. Приблизился, да так, что дыхание его тотчас обожгло мне кожу, губы. Пронзительный взгляд в очи:
А иначе
Скрипнула дверь.
Оба дернулись мы в испуге, дрогнулино с места никто не сдвинулся.
Послышалось ленивое, песней:
Ли-зо-онька! Ну, ты где?.. Оп-па оторопел от удивления Виталик. Быстро вы
ДВЕРИ ЗАКРЫЛ! рявкнул неистово на него Науменко.
Пардон, поднял тот руки вверх и, фиглярствуя, развел их в стороны. Детей только не делайте здесь: Курасов рыщет.
Развороти едва хотел уйти, как тотчасприсев, ловко выныриваю из захвата гада и бросаюсь за своим невольным спасителем:
Виталик, стой! Я с тобой!
Мы не договорили! жестко мне в спину Науменко.
Но уже цепляюсь за руку вновь подвисшего от удивления Сальникова и тащу того на выход, не реагируя на происходящее. Колкое, вполоборота, на прощание ублюдку:
Договорили!
***
Да ладно? доносится шепот из комнаты, где и обнаружили тело, где и осматривает его сейчас эксперт. Зачем ее? У него же тут полчерепухи нет
Это приказ! мерзкое, бешеное Узнаю голос Сергея.
Покорно ступаю внутрь комнаты.
Иди к Толику, кивает мой супостат в сторону сотрудников, что замерли около трупа.
А Толикэто-о нарочно потянула я, (не менее озлобленно, обижено) паясничая.
Эксперт! рявкнул Науменко. Знать надо! скривил свою противную рожу.
Теперь буду
Ты че вые**ваешься? резко мне в спину. Аж оторопела. Разворот. Очи в очи.
Серега! слышу с негодованием Виталика. Ты че материшься? Че ты к ней пристал?
Заткнись! выпалил тот ему; разворот ко мне:А ты иди, давай, че стала, вылупилась?
Скривилась я, отвернулась покорношаги к цели. И вновь (бесящий уже) голос позади:
Еще раз пасть раскроешь на меня при нейзубы пересчитаю, ясно?
Бабу себе сними Че ты взъелся?
Тебя забыл спросить: как и с кем мне говорить, че делать!
Движение «Майора» ко мне ближеотчего резко, послушно, с перепугу приседаю рядом с трупомприкрыт уже простыней, хотя и без того приличная лужица и странное месиво ореолом вокруг (не хочу даже фантазировать, что это и как оно, при каких обстоятельствах).
Че замерла? послышалось внезапное за спиной, отчего невольно передернуло меня на месте. Опять Науменко:Открыла, смотри, изучай. Может, что интересное поймешь. Да и на будущее полезно будет.
Оторопел «Толик»:
Это что еще?
Стажерка, резкое, грубое, где-то надо мной.
А-а-а, ну ладно. Хотя именно этот случай я бы не рекомендовал По крайней мере, для почина.
Зато я рекомендую, заключительное, приговором моего изувера.
Шумный, глубокий вдох (морщась уже и без того от запаха) и отбросила бело-бурое полотно
Окаменелатошнота вмиг сдавила горло.
«Просто не думать. Не человек. Животное. Картина. Фильм. Кошмар. Чушь. Бред»целая череда мантрой, вот только казалось: шевельнисьи тут же всё выблюю наружу.
Ладно, я соседей опрашивать, послышалось спасительное.
Минуты, дабы скрылся из виду мой Палач-начальник, и тотчас срываюсь на ноги: полетела, помчала, будто земля подо мной горит.
Э-э-э! А ты куда? раздался за спиной чей-то голос, но чей уже было не разобрать.
Куда она? еще одного неизвестного грозное.
Соседей опрашивать, донеслось благородное Сальникова.
По ступенькам вниз, с глаз долой: позор унося с собой, как нечто ценное.
Еще немногостремительного, гравитацией усиленного, поката моего по лестницеи буквально чуть не налетела сверху на одного из жильцов, что стоял внизу, на площадкеоткрывал свою дверь.
Словно глоток воздухасилой толкаю молодого человека внутрь квартиры и бесцеремонно прорываюсь за ним следом.
Бешеный взор по сторонам и, едва что соображая, интуитивно бросаюсь к санузлу. Унитаз, белый овал Жадно ухватившись за обод, вмиг устремляю туда взори всё, что так давно просилось наружу, выблевываю долой. И, казалось, чем больше отвечала я на позывытем сильнее и сильнее хотелось выплюнуть всё из себя, весь тот жуткий образ, что сплошной пеленой, жестоким непроглядным полотном натянулся перед моими глазами. А в голове, будто чугунного литого колокола перезвон, отбивались чьи-то слова: «У него же тут полчерепухи нет». И снова брызги перед глазами, куски, лужа и снова позыв, и снова всё, казалось уже, вместе с желудком норовило вырваться из меня, сбегая от ужаса полоумных. И вновь отдышаться, прокручивая, словно мазохист, в голове все то, что только что видела. И опять рвота, сжимая все мышцы в теле до боли до слез, до истерикине имея возможности остановиться
Но еще минуты, еще сражениеи обмираю, устало зажмурив веки. И пусть картина еще стояла перед глазами, сил (ни физических, ни душевных) на сопротивление не осталось.
Движениеи рухнула с колен на задницу. Расселась. Глубокий вдохглубокий выдох.
Шорох где-то за спиной. Отрываю очи. Но не оборачиваюсь
Нечто более яркое, внушительное, жуткое привлекло мое внимание: в испуге, в ужасе перевожу, устремляю взор на ванную. Широко, до боли распахнулись мои глазазаледенела я. Не дышу. Миги, едва визг (дикий, отчаянный, бешенный, сумасбродный крик) попытался вырваться из меня наружу, как тотчас кто-то грубо (предусмотрительно) заткнул мне рот рукой, деспотической силой сдерживая непоправимое.
Успокойся, не сразу доходит смысл сказанных захватчиком слов.
Всё мое сознание жадно и с ужасом изучало, впитывало ранее увиденную картину, а последующая переменнаяуже довершением, контрольным выстрелом пришла. Сердце колотилось, что бешенное, не знаю как еще не забыв свой ход. Волосы просто стали дыбом. Конечности похолодели и затряслись в конвульсиях, будто кто через меня ток пропускал. Всё тело сгорало от жуткого перенапряжения, как и разумпытающийся понять, где еще реальность, а гдеуже просто помутневший рассудок, мир галлюцинаций. Запах разрывал меня изнутри, рождая выдуманные мерзкие фантазии, связанные непонятно с чем. Я пыталась определить или запомнить новоявленноеслишком много жути на короткие минуты моей жизни. Однако, что есть, то есть. И ровным счетом, ничего не исчезало: ни захватчик, ни труп неизвестного в белой чугунной «колыбели». Одетый, в сухой (кроме как в лужи его собственной крови) ванне лежал мужчина с темно-бурым отверстием во лбу, оповещая всех нас о неизбежном
Ты меня слышишь? очередной шум, шорох, шепот обрел очертания слов, отчего спустя секунды, минуты (когда вновь смогла управлять своим телом) несмело закивала я одобрительно головой. Хорошо, продолжил Незнакомец. Я ничего тебе не сделаю, только не кричи. И это не я убилмы вместе зашли, а вернее, ты ворвалась даже вперед меня
Окоченела я от прозрения. Не шевелюсь.
Я отпущу Но если будешь орать или сопротивлятьсябудет только хуже. Поняла?
Снова мгновения, снова страх, сомнения, попытки сполна осознать всё услышанноеи лихорадочно замотала я головой, позорно, безропотно соглашаясь.
Секундыи хватка ослабла, пальцы разжались. Шаг в сторону.
Медленно поворачивайся и руки держи так, что бы я их видел.
Подчиняюсь.
Несмелое движениеи обмираю, лицом к лицу. Отваживаюсь поднять взгляд.
Окаменела причем не меньше, чем когда увидела перед собой очередной труп.
Ты? вырвалось из меня хриплое, глупое.
Криво, коротко усмехнулся.
Закивал головой, виновато поджав губы:
Увы, Лиз. Да. Этоя.
Глава 5. Западня
Глава 5. Западня
***
Я отпущу Но если будешь орать или сопротивлятьсябудет только хуже. Поняла?
Снова мгновения, снова страх, сомнения, попытки сполна осознать всё услышанноеи лихорадочно замотала я головой, позорно, безропотно соглашаясь.
Секундыи хватка ослабла, пальцы разжались. Шаг в сторону.
Медленно поворачивайся и руки держи так, что бы я их видел.
Подчиняюсь.
Несмелое движениеи обмираю, лицом к лицу. Отваживаюсь поднять взгляд.
Окаменела причем не меньше, чем когда увидела перед собой очередной труп.
Ты? вырвалось из меня хриплое, глупое.
Криво, коротко усмехнулся.
Закивал головой, виновато поджав губы:
Увы, Лиз. Да. Этоя.
Тот, о ком я столько грезила, кого всеми фибрами души мечтала встретить, по щучьему велению, явился ко мне во плоти. Вот: буквально потянись рукойи коснешься Только уже не улыбкой меня встречает, а пистолетом: дулом, прикипевшим ко мне угрозой, замирая на расстоянии пары шагов.
Прошу, только без глупостей. Хорошо? все тот же тихий, убаюкивающий сознание и панику, голос.
А я не верю глазам. И, что самое страшное (осознавать), меня вовсе больше не заботило то, кто я, где я и что произошло вокруг, что обнаружила доселе.
Он! Итить твою налево, передо мной стоял ОН!
Зажмурилась яв голове каша. Адски хотелось вырубиться сейчас. Красивый реверанс обморокомкак же я всегда завидовала тем, кто владел этим «аристократическим» приемом. Но увы: весь ужас всегда сполна приходилось вкушать, наслаждаясь каждой нотой и переливом внутри сознания и плоти.
Стук в дверь, отчего тотчас меня передернуло на месте. Широко распахнула очи.
Откройте, милиция! Опрашиваем свидетелей!
Вмиг приставил палец к своим губам мой «Захватчик», сигнализируя о своем решении.
Да я и без того ни на кого «извне» сейчас не променяла бы Его. С*ка, столько недель (да даже месяцев уже!) прошло Я смирилась со своей «потерей», «обреченностью»и вот он. ВОТ! Только как? И что теперь?
Господи, о чем я только думаю? Что я несу?!
В кого я такая идиотка?!!
Лиз! всколыхнул тишину медовый голос; лицо исказилось от боли. Вмиг опустил пистолет, а затем и вовсе спрятал оного за пояс. Шаги ближехотел, было, коснуться меня, но я тут же невольно отдернулась. Пресек вольность. Только теперь осознала: слезы, отчаявшейся, шальной рекой, побежали по щекам, вторя старым следам.
Сейчас они там на площадке рассосутсяи ты выйдешь. Сделаешь вид, что в квартире никого не былобудто ты внизу где-то там бродила. А мне еще здесь осмотреться надо, да и следы все твои убрать. Не я его убил, но онмой осведомитель, и мне нужно знать, что здесь произошло И что такого интересного он хотел мне сказать, что его так быстро, учтиво заткнули.
А верхнего?
Что верхнего? удивился.
Тоже труп.
Нет. Тем вы сами занимайтесь. А про этогопока молчок. Когда надо будет, сам сообщу. Короткая пауза, и вдруг шаг ближе и все же касается моей щеки:Лиз, ну хватит реветь.
Поддаюсь, зажмурилась и пристыжено, криво усмехнулась:
Я сейчас еще и "радугу пускать" начну, устало, обреченно, едва слышно.
Тихо рассмеялся неожиданно:
Опять?
Ищите эту с*ку, да поехали! послышалось вдруг грозное за дверью. Узнаю голос Науменко.
Чувствую, что краснею: раздумья уходят не туда Но миги снова осознаю, иглами пробивая дурман, кто что и где происходит. Господи, как так? Что за странные, больные ощущения и мысли, и это тогда, когда за моей спиной в ванной сейчас лежит очередной труп.
Шорох. Шаги к двери. Щелкнул замок.
Устремляю взгляд на своего Знакомого.
Тебе пора, казалось, с не большей охотой и с не меньшей горечью, нежели у меня сейчас на душе, произнес мой Захватчик. Ухватился за ручку.
Покорно подошла ближе. Застыла на расстоянии шепота.
Тихий, нежный, околдовывающий еще сильнее, пагубный бархат:
Только ничего им не говори: ни обо мне, ни о том, что видела. И не переживайвсё будет хорошо.
Мы еще встретимся? смело, обижено, взмолившись ему в очи.
Заиграл скулами. Еще мгновение пугающего молчанияи резко рванул на себя плотно:
Поспеши.
***
Бросилась сразу на выход. Из подъездаи к служебному авто.
Замерли наши около оного. Обступили, облепили: кто курит, а ктотак, лясы точит.
Оба-на! А мы уже в розыск решили подавать, заржал Сальников.
Криво улыбнулась я, смолчала.
Где была? гневно выпалил Науменко, сделав очередную затяжку.
Свидетелей опрашивала, тихо, несмело, с опаской
И как? резво вставил кто-то свои пять копеек. Но не успела я обернуться, дабы отыскать взором, вмиг, скривившись от злости, рявкнул Майор:
А я тебе где приказал быть?!
Да че ты опять к ней докопался? поспешно вступился Виталик. Насмотрелась она, вкусилапару недель спать спокойно точно не будет. Че те еще надо?
Чтоб на**й она отсюда свалила!
Оторопел товарищ:
Серега я тебя не узнаю. Ты чего?
Ничего! Мне папиных сыночков и дочек, как и крыс, на **й в отделении не надо! Вонпусть в секретарши идет работать, или еще куда, и там пусть на нее слюни пускают. А мне баба, да еще такая: как собакепятая нога, на **р не вср*алась! ЯСНО? рявкнул уже мне в лицо, окатив при этом еще дюжей порцией вони сигаретного дыма, отчего даже попятилась я невольно.
Соблюдайте субординацию, пожалуйста, гневно, но сдержанно, тихо прорычала я.
Ты сейчас доп**дишься! рявкнул враз на меня Науменко.
И че ты сделаешь? не выдерживаю уже, и тоже, с тем же напором плюю в ответ.
Округлились ошалевши бычьи очи.
Э-э-э! в момент протиснулся между нами Сальников, разведя свои руки в стороны. Брейк, ребята!
Взор то на друга, то на меня:
Лиз, ты поаккуратнее выдал неожиданно.
Пр-ростите, товарищ начальник, дерзкое сплевываю в сторону Майора. Больше такого не повторится.
Надеюсь! едкое. И что больше я тебя не увижу. Ни в каком виде!
О-о! паясничая, заржал вдруг Виталик. Вот это мне нравится! Ток, вы про какой вид?
Че ты лебезишь перед ней? вполне серьезно, скупо гаркнул Науменко. Ты накосячишьона сдаст. Ты вылетишьа она на твое место сядет.
Я на своем буду сидеть! выпаливаю, грубо перебивая.
Оторопел тот:
Да неужели? дерзко мне в очи Серега.
Так точно! язвлю.
Что точно? Что ты мне «точняешь»? «Не будет она» А че ты тогда в своей школе не сидела? А? На своем месте. Че сюда приперлась? Не бабья это работа! Не бабья! По крайней мере, не такой!
КАКОЙ? не отступаю, готова уже и сама в глотку вгрызться.
Да такой! Смазливой дуры! Все сиськами и еще один местом дорогу себе пробиваете! Не успеем оглянуться, как уже капитошку влепята наши все еще летёхами бегать будут.
Так пусть стараются!
Те че жить надоело?
Ребята! Ну, хватит, послышалось за нашими спинами. Невольно смолчали. Обернулись.
Шел «Толик», весело махая своим чемоданчиком:
Побойтесь хроник! Кончали бы вы! На вас и так он уже со всех окон смотрят! А? Ну что вы цапаетесь?