Как всё прошло? Удачно? спрашиваю коротко.
Да, вполне, ознакомили со списком дисциплин, которые мне придётся вести. Честно, не думал, что меня сразу в бой кинут на студентов.
Я не особо хорошее представление имею у о том, как работает аспирантура, но на первом курсе у нас уже какой-то предмет вела девушка, практически окончившая её.
Ты молодец, ты справишься, улыбаюсь ободряюще, а потом обнимаю за талию и прижимаюсь к Герману, опуская голову на плечо.
Боже это рай.
В моей голове какой-то туман от близости Германа. Мне просто хорошо. В голове какой-то хор чувств и эмоций. Не знаю, это сложно описать. Хочется сжать этого парня покрепче и растворится в нём.
Горячие губы Германа целуют мой висок и чиркают по щеке, пока не опускаются до рта. И мы снова целуемся. Кажется, нам это никогда не надоест.
Наконец, мы делаем заказпросто две чашки кофе, после которых решаем прогуляться. Солнце ещё высоко и погода, как говорится, шепчет. Пока Герман оплачивает счёт, я сижу у окна, по которому стекают потоки водывстроенный между двумя стёклами бесконечный водопади вожу по нему кончиком пальца. Пытаюсь отследить траекторию струй.
Завораживает? со смешком интересуется Герман.
Да. Я просто люблю «Пьер» вот за эту фишку, знаешь?
Да, мне тоже нравится. Кажется, что ты в вечно дождливом Петербурге, но сегодня это точно не так.
Хочу такую штуку домой, хихикаю я.
Да ладно! Ты устанешь, если у тебя дома будет постоянный ливень на окнах.
Ну, можно хотя бы на одном. На кухне, например. Хотя нет, на кухне на надо. Мне нравится моё окно во двор.
Герман берёт меня за руку и коротко целует ладонь.
Лучше будем сюда приходить, наслаждаться дождливой улицей в солнечный день. Пошли?
Киваю и поднимаюсь следом за ним.
Ты слышала что-то про объединение институтов? спрашивает Герман, когда мы, не сговариваясь, поворачиваем в сторону Фонтанки.
Нет. Ничего. А кто объединяется?
Да твой и мой по ходу. Может ещё третий какой-то.
Я удивлённо приподнимаю бровь.
Ты в Инжэконе, я в Финэке, что у нас общего?
Экономика, он пожимает плечами.
Это плохо или хорошо?
Не знаю, возможно, статус поменяют. Поступала ты в институт, а заканчивать будешь академию, например.
Перекидываю ремешок сумочки через плечо и беру Германа за руку.
Мне всё равно, что закончить, главное закончить.
Ну, да, логика есть, усмехается он. А что это вы, студентка Мельникова, хотите так быстро сбежать из своей альма-матер? Гранит науки вам не по зубам?
Ну, почему же, по зубам. Меня просто всякие горячие аспиранты отвлекают от дела.
Что значит всякие? наигранно хмурится Герман, а затем усмехается и, что уж совсем неожиданно, мельком хватает меня за ягодицу, так что я с визгом подскакиваю.
Хорошо, что на набережной мало народу. Герман так удивлённо смотрит на меня, словно для него огромный секрет, в чём причина моего короткого вскрика.
Возмущённо смотрю на него, но Островскийсама невинность.
Мы останавливаемся на середине моста, чтобы помахать проплывающим по Фонтанке корабликам. Одно из наших любимых развлеченийобмениваться приветствиями с туристами и отдыхающими. Герман сказал, что в Европе это обычное дело, вот и у нас тоже в жизни вошло. Прекрасная традиция, дарящая массу позитивных эмоций обеим сторонам.
Герман стоит позади, опустив ладони по обе стороны от меня на кованое ограждение моста. Я плотно прижимаюсь к его груди спиной и наслаждаюсь короткими поцелуями то в макушку, то в шею. Мы не можем перестать трогать и целовать друг друга, словно помешательство какое-то. Мне уже даже особо не хочется гулять, думаю, а не утащить ли его к себе под каким-либо предлогом раньше времени. Только Герман путает все карты.
Хочешь покататься на кораблике? шепчет он мне на ухо.
Да я уже каталась много раз.
Со мной не каталась.
Звучит так, будто мне предстоит нечто особенное.
Может так оно и будет.
Я заворожённо смотрю на светлые барашки на поверхности воды, на которых блестят лучи солнца и согласно киваю.
А давай.
Когда он тянет меня за руку следом за собой, думаю, что готова пойти за Германом куда угодно. От этой мысли мне становится немного страшно. Непонятное чувство в груди так давит, что уже дышать сложно. А ещё мне страшно как-то обозначить это чувство. Дать ему определение. Хотя я, кажется, прекрасно понимаю, что это такое.
Тут же накатывает лёгкое разочарование, омрачающее этот солнечный день. Герман ведь сам ни разу не заговаривал о чувствах. Да, я могу ощущать, что небезразлична емучерез прикосновения, через поцелуи, через то, как он занимается со мной любовью. Любовью Но о любви он пока не заговаривает. Может быть, я жду слишком много, слишком быстро, слишком рано? Может быть.
18
В старом здании института мне нравится всё. То, как скрипит пол, когда идёшь один по бесконечному коридору с поворотами, а занятия уже начались. Ощущение огромного пространства под высоченным метров этак шесть потолком. Длинные вытянутые полотна дверей лекционных залов. Стенгазеты, демонстрирующие студенческую жизнь во всей красе, а ещё желание одной кафедры перещеголять другую. Гранитные лестницы с коваными периллами и широкими ступенями, по которым можно спускаться даже с закрытыми глазами. Небольшие студенческие кафешки на этажах, где можно быстро перекусить. А ещё в здании пахнет как-то по-особенному. Наукой и знаниями что ли, хотя это, наверное, смешно звучит. Дух места с практически вековой историей. И то, что ты соприкасаешься с этой историей, с прекрасными традициями, пропитываешься атмосферой высшей школы, неимоверно мне импонирует. Это здание, как замок, в котором я чувствую себя в безопасности.
Сейчас университет напоминает жужжащий улей, часть пар уже закончилась, и свободные счастливчики студенты выпархивают из сот лекториев на свободу. У моей же группы ещё остаётся финальная дисциплина на сегодня. На первом курсе её не читали, так что я сама не подозреваю, чего от неё ожидать. Наверное, очередного оглушительно сложного зачёта или экзамена.
Что там ещё, кто в теме? мой сокурсник Мелёхин влезает между мной и Аней с таким выражением лица, будто пятница на первой учебной неделе является истинным концом света.
Мы идём по коридору третьего этажа, выискивая нужный кабинет. Моя приятельница Анечка всего лишь второй год в Питере, переехала из Нижнего, хотя по мне это странно, там ведь у них прекрасный университет, но родителям Ани хотелось направить её именно в северную столицу. Теперь она постоянно жалуется на противный холодный климат и нормальной зимы ей тоже не хватает. Если это был способ перебазировать дочь в город перспективнее Нижнего Новгорода, то он провалился. Дочь планирует возвращаться обратно после окончания учёбы, хотя всё ещё может измениться. Мелёхин-то, например, у нас местный.
А тебе не всё равно, на каком предмете спать? Аня двигает в него плечом, чтобы зарвавшийся хам освободил пространство. Сядешь подальше, впадёшь в анабиоз и переживёшь полтора часа в полудремотном состоянии. Тебе же не впервой.
Мелёхин кладёт Ане руку на плечо, но та её стряхивает. Потом его блондинистая голова пытается пристроиться следом, но Анька отскакивает, так что Серёга зависает в воздухе на долю секунды.
Ань, ты жестока. Варь, ну скажи ей.
Серый, ты бы так не страдал, хихикаю я, если б гулял в строго установленные для гулянок дни. Кто под пятницу тусует всю ночь?
Знаю я, где Мелёхин накануне прохлаждался, видела его эпические фото с вечеринки в соцсетях, закончившейся аккурат под утро.
Я тусую, когда удобно, к тому же у меня летний режим ещё не вырубился, бурчит он недовольно.
Ну так давай переводи его в осенний срочно, мне очень хочется дать Мелёхину по шее, но приходится сжалиться над главным тусовщиком курса.
Мы заходим в лекционный зал, куда уже потихоньку стягивается народ. Преподавателя за кафедрой ещё нет. Обычно мало кто из них приходит заранее. Зачастую даже опаздывают. В прошлом году кто-то из сокурсников пытался пробить тему: двадцать минут опоздания без предупреждения и вся группа может уйти. Часть даже свалила и получила огромный выговор, вплоть до угрозы отчисления. Такие шутки и штуки здесь не проходят. Поэтому если придётся прождать и час, лучше делать это молча.
Мы с Аней не садимся далеко, ряд на третий. Мелёхин пытается пристроиться рядом, но Анечка какой-то меткой фразой отправляет его на самую галёрку. Это правильно, в таком полусонном виде ему лучше не высовываться. В общем-то, удивительно, что он пришёл сегодня на пары, а не предпочёл отсыпаться где-то там у себя. Впрочем, это не моё дело.
Как прилежная ученица я достаю тетрадь для свежего конспекта, кто-то из моих сокурсниковноутбуки, но мне, если честно, неудобно таскать ноутбук с собой, поэтому уже второй год приходится тренировать скоро-писание. Может, я тоже в один прекрасный день сдамся?
У тебя есть расписание? Аня роется в своих бумажках, но не может найти нужной.
На стол перед нами летят ручки, карандаши, тетради, фантики от конфет и кучка чеков.
Я в телефоне сохраняла, сейчас.
Это не смешно и не из-за Мелёхина, но я действительно не помню, какой сейчас предмет, а как-то невежливо по отношению к преподавателю прийти сама не зная куда.
Ох уж эта её обязательность, меня эта сторона Ани даже немного смешит. Если и есть комплекс отличницы, то это про неё.
Анализ рисков в малом бизнесе, читаю я на открывшемся расписании.
Ох, спасибо, с благодарной улыбкой кивает она. Что-то интересное.
А мне в том году про стартапы, кстати, очень понравилось.
Да мне тоже, соглашается Аня.
Пока пара не началась, я осматриваюсь и, не находя ничего интересного, за что мог бы зацепиться взгляд, перевожу его на окно.
Окна в этой аудитории находятся как-то странно высоко. Если подойти к ним вплотную, то подбородок окажется на уровне подоконника. Что за ерунда! Да и через стёкла я вижу только чистое сентябрьское небо, совсем ясное и без облаков. Оно манит, словно голубая бесконечность, в которую хочется упасть. Здесь с земли оно совсем не страшное. Я невольно улыбаюсь, думая о Германе и о том, как он боролся с моей аэрофобией в Рио.
Вот, я снова подумала о нём. Это происходит постоянно. Он то и дело возникает в моих мыслях. Вернее, каждая мысль, возникающая у меня в голове, оказывается связанной с ним. Это вообще нормально? Как это называется?
Герман в моих мечтах что-то мне говорит, серьёзно так, с нажимом, этот тон в жизни он использует крайне редко. Его голос в моём сознании звучит так чисто и живо, что я не сразу понимаю, что слышу его наяву.
Моргаю, возвращаясь в здесь и сейчас, и перевожу взгляд на преподавательскую кафедру. За которой стоит мой Герман, что-то коротко объясняя и раскладывая свои вещи.
Смотрю и глазам своим не верю. Как? Почему? Что за ерунда?.. В голове квадриллион вопросов, а в груди теплеет, потому что я всегда счастлива, когда Герман рядом. Хотя ситуация, соглашаюсь, странная. Это снова напоминает мне о моих размышлениях на тему чувств и зависимости, и о превратностях судьбы немного.
Приходится повести плечами, чтобы стряхнуть оцепенение и наклониться к Ане, что-то настойчиво нашёптывающей мне под ухом. Однако взгляда от Германа я отвести не могу. Он выкладывает лекционные материалы на стол. Раздавать нам что-то будет?
Ань, ты что-то сказала?
Какой красавчик, я сказала, нам сегодня достался, хихикает она. Знаешь, первый раз его вижу, хотя к методистам на кафедру регулярно захаживаю. Боже, у нас каждый год молодые аспиранты что-то вести будут? Я ж уже в предвкушении.
Аня у нас ещё и почётная староста. Роль непростая, очень ответственная и нежелательная для большинства студентов досталась ей в прошлом году случайным жребием, но Аня смирилась и приготовилась нести сей крест до конца обучения.
Красавчик? бормочу единственное, что запомнила из её речи, и поворачиваюсь, выпуская Германа из вида.
Понимаю, что Аня шутит, но почему-то становится неприятно. Хочется в ответ бросить какую-то гадость, и я уже думаю, а не прикусить ли язык на всякий случай, пока он ничего лишнего не сболтнул.
Видимо, моё выражение лица совсем не такое, каким его ожидает увидеть Аня, потому что она, приподнимая левую бровь интересуется:
Ты чего так скуксилась, Варь?
Скуксилась?
Я накрываю горящие щёки ладонями, будто могу стереть шокировано недовольную мину с лица. Удивлена я по понятным соображениям, ну а отсутствие радостииз-за комментария Ани. Если уж она назвала его красавчиком, что среди наших остальных девочек сотворится?
Перемещаю взгляд на группу местных звёзд, а те уже шушукаются. Лиля вон сидит, откинувшись на спинку и раскинув свои руки-крылья по сторонам, и глазами стреляет, ну ещё и грудь выдвинулась вперёд на несколько сантиметров, а там есть что демонстрировать.
С задних рядов до меня долетает чей-то восторженный отзыв: похоже, пара не будет такой уж скучной
Что там у нас за тема, ты говорила? снова оживает под боком подруга. Риски? Ммм вероятно, желающих рискнуть будет много.
Это всё, конечно, пустое. Молодые специалисты у нас просто непробиваемые. В прошлом году на стартапах тоже был ажиотаж, но быстро поутих, когда преподаватель всех чрезмерно активных аккуратно осадил. Уверена, что и Герман всем всё популярно объяснит, но это не значит, что они не будут пытаться. Просто так, ради спортивного интереса. Второй курс вроде, а мозгов, как у детей из средней школы.
Чуть ли не стону в голос. Это что, и есть то самое объединение университетов, о котором Герман говорил? Почему он вдруг оказался преподавателем, читающим лекции на моём потоке? А мне почему ничего не сказал? Точно не потому, что хотел сделать сюрприз. Он, видимо, и сам не в курсе, что я в этой группе. Что ж недолго ему пребывать в неведении.
Краем глаза смотрю, как Герман поглядывает на часы, проверяя, сколько до начала пары и можно ли уже всех приветствовать. С экрана телефона его взгляд перемещается на ряды и скользит вышепервый, второй и третий. На котором сижу я и во все глаза пялюсь на него. На Германе тёмные джинсы и футболка с длинным рукавом, да и сам он выглядит как студент, скорее, а не лектор. Какой там к чёрту анализ рисков, а? Я сама очень рискую.
Особенно сильно, когда наши взгляды встречаются. В его глазах мелькает узнавание и удивление. Да, похоже, он такого тоже не ожидал. По тому, как горят щёки, я понимаю, что сижу красная, как рак. Чувствую, будто нас связывает маленькая тайна. Секрет, о котором никто из присутствующих не знает. От этой мысли я улыбаюсь Герману, а Герман в ответ нет, не улыбается. Стоит со странным видом, а в голове будто кипит огромная работа. Его губы плотно сжаты, а взгляд продолжает осмотр зала, потом снова возвращается ко мне.
Посылаю ему целый вал удивления, он слегка пожимает плечами и приподнятым краем губ даёт понять, что всё в порядке. Вот это уже больше похоже на моего Германа.
А чего это он так напрягся в первый раз? Неужели думал, что брошусь ему на шею, как какая-то восторженная поклонница. Или усядусь на стол, обведу сокурсниц взглядом и заявлю: это мой парень, знаете ли, и многозначительно добавлю:так что
Знает же, что я не из таких. Я умею держать себя в руках. Иногда
Приходится уронить лоб на сложенные ладони и резко вскинуть голову, когда Герман снова заговаривает и в аудитории становится тихо.
Поначалу его слова не до конца доходят до меня, я сбиваюсь и путаюсь. Вместо того чтобы настроиться и слушать, я шпионю за сокурсницами, выискиваю, кто ещё, кроме Лили, проявляет к Герману интерес. Потом убеждаю себя, что ревновать в данном случаеочень смешно и нелепо, и каким-то чудом включаюсь в процесс.
Герман не просто отчитывает лекцию, он рассказывает с увлечением. Где уместно, разбавляя юмором, где надосыпет фактами и цифрами. Всегда понимала, что онпрекрасный рассказчик, теперь осознаю, что завладеть вниманием аудитории ему удаётся без особого труда.
Пара пролетает незаметно, и все радостные, что на сегодня всё, быстро прощаясь, собираются к выходу.
Ань, ты иди, у меня ещё дела есть, бормочу, кидая вещи в сумку.
Какие дела?
Ну, дела разные. В библиотеку вот надо, продлить книги.
Так давай я с тобой схожу, потом можно
Не, я лучше одна, там ещё кое-что надо ну, вот, времени много займёт.
А-а-а, понимающе тянет она, ну потом расскажешь.
Ага.
Не знаю, что Анька себе там напридумывала, потом разберусь, но мне это на руку.