Ну да, горько смеётся мама, не открывая глаз. Не хочет, конечно он хочет жить как и жил, вот чего он хочет.
Водитель занимает свое место, а я повторяю уверенно:
Он сказал, что не хочет развода.
Прямо так и сказал? снова смеётся она, но ее смех отдаёт такой тоской, что у меня дергается глаз.
Он сказал не совсем так, но что еще это могло означать?
Сказал пытаюсь повторить его отвратительную логику. «Если бы хотел, не стал бы спрашивать».
Именно это заявление заставляет ее открыть глаза и закусить губу. Очевидно, в этой фразе она безошибочно угадала своего «мужа», поэтому отреагировала.
Машина начинает плясать по кочкам, а мама вперяет взгляд в окно, за которым уже начало темнеть.
Пока мы уехали не так далеко, решаю всунуться не в своё дело, черт возьми, и пробую осторожно:
Может вам и правда поговорить?
Она ведь любит его! И тоскует! Все это время она без него, пусть и такого ужасного, выглядит такой одинокой, какой не выглядела никогда. Он ее просто присвоил!
Никогда не позволю сделать такого с собой. Никому.
Не могу обрывает она меня на полуслове и опять сжимает веки. Я боюсь с ним говорить, понимаешь? Я боюсь за Букашку, она так пинается, когда я нервничаю. Как мне с ним говорить? Я только из больницы вышла. Я ещё не готова Что он хочет сказать? Что документы на развод подготовил? Что наигрался в семью? Все мне в лицо бросали, что он наиграется
Тогда в задницу его! говорю я зло.
Да шепчет она, снова глядя в окно. В задницу
Втянув носом воздух, смотрю в своё окно.
На этом моя миссия сдувается, потому что я не знаю, что ей советовать. Я вообще не должна соваться в дела двух взрослых людей. Но он не хочет развода, я в этом уверена, а значит они ему нужны. Обе.
Раньше я думала, что сложнее Ника никого нет, но я серьезно недооценила их семейку.
Терзаю пальцами свой шарф, кусая и кусая губу.
Если бы не наше внезапное родство, я бы с ним вообще никогда не пересеклась, а теперь ему захотелось проводить вместе время. А потом он психует, как ненормальный!
Я наорала на него, но это просто рефлекс, который он сам во мне воспитал. Разве с ним можно по-другому? Откуда мне знать? Он только давить на людей умеет, и на меня в том числе.
Я должна радоваться тому, что он меня оставил в покое. Я ведь этого хотела?
Больше он не появится так что неважно. Негоже его высочеству волочиться за какой-то мной. Найдет себе другую забаву
Глядя на свои руки, гоню из головы Баркова-младшего как могу, но мне всегда это удавалось отстойно.
На перроне железнодорожного вокзала толпа сошедших с поезда людей. Остановившись на своей платформе, кутаемся в воротники и ждем мамину электричку.
Позвони пожалуйста деду из такси, с досадой и злостью просит мама, глядя на свой телефон. У меня от мороза опять батарейка села!
Ладно, обнимаю ее, увидев на путях «нашу» электричку.
Так что? утирает мама варежкой нос, пытаясь казаться веселой. Индейка или рулька?
Индейка, бескомпромиссно говорю я.
Ладно шепчет она, забирая у меня ручку чемодана. Позвоню из дома. Ни пуха ни пера завтра
К черту, говорю ей вслед.
Махнув мне рукой, она скрывается в вагоне. Развернувшись, уношу ноги с продуваемого ледяным ветром перрона и, усевшись в такси, набираю деда.
Он должен встретить ее на станции в деревне, чтобы ей не пришлось тащить этот чемодан до дома самой.
Прошу высадить меня возле супермаркета рядом с домом и долго брожу между полок, решая, что хочу приготовить.
Завтра у меня первый экзамен, но мне нужно на нем просто появиться и получить свой первый автомат своей первой в жизни сессии.
Выкладываю на ленту большой пакет стирального порошка, колбасу, яйца, зеленый горошек и шапку Санта-Клауса. Не знаю зачем она мне, просто хочется и все.
Выйдя из магазина плетусь по тротуару, перекладывая тяжёлый пакет из одной руки в другую. Снег скрипит под моими ботинками, на небе уже зажглись первые звёзды
Мои мысли обрываются, когда вижу буксующий в колее чёрный БМВ.
Расширив глаза, слежу за тем, как выпустив клуб дыма, машина сдает назад с диким рычанием. Сминая задними колесами снег, трамбуется в карман, который для нее слишком короткий.
Кусаю губы под пляску сердца, продолжая идти к подъезду и не отрывая глаз от тонированного лобового стекла.
Машина прекращает движение и замирает, но выходить из неё никто не спешит.
Вот значит как?
Это чертов ультиматум?
Пройдя мимо, сворачиваю к подъезду, упрямо переставляя ноги, но когда дохожу до двери, проклиная все на свете замираю. Теребя в кармане ключи, опускаю на землю пакет и просто стою, глядя на металлическую подъездную дверь.
Если войду, он уедет, не сомневаюсь.
Разве не этого я хочу?
У нас никогда не выходят разговоры, потому что он невыносимый!
Закрыв глаза, просто стою, спиной чувствуя прожигающий затылок взгляд.
Черт, черт, черт
Если ему нужен шаг навстречу, то это максимум, на что он может рассчитывать.
Считаю до тридцати. Тридцать секунд ему хватит, чтобы понять это? Он же чертов гений математики и всего на свете!
Я успеваю добраться до двадцати семи, когда слышу стук захлопнувшейся за спиной двери. И именно в этот момент я понимаю, как сильно вляпалась Никиту, чтоб он провалился, Игоревича Баркова!
Глава 24
Скрип снега под чужими ботинками приближается, а потом оказывается рядом. В тишине и плотном морозном воздухе выдыхаю пар и разворачиваюсь.
Он замер в двух шагах от меня, будто между нами существует невидимый барьер. Засунув руки в карманы куртки и слегка расставив ноги, обутые в здоровые коричневые тимберленды. Из-за отделанного мехом капюшона и сумерек я почти не вижу его лица, но мне кажется, что его фигуру я бы узнала даже с расстояния в пятьсот метров и ни с кем бы не спутала.
Привет, говорит он наконец-то из своего капюшона.
Произнесенное отрывисто и жестко слово повисает между нами, пока я мечусь внутри себя. Переполненная возмущением к его отцу, всеми силами душу желание броситься какой-нибудь гадостью, но если я это сделаю, разговор у нас будет короткий.
Привет, отвечаю тихо.
Молчим, и я боюсь, что он опять все испортит. Или это сделаю я. Кажется, в присутствии друг друга нам лучше вообще не открывать рот.
У тебя шнурок развязался, вдруг говорит он.
Шагнув ко мне, опускается на корточки у моих ног и сбрасывает с головы капюшон, после чего принимается неторопливо завязывает шнурок на моем ботинке.
Ой бормочу, выставляя вперед ногу.
Хочешь носом снег пропахать? бормочет Ник.
Нет закусываю губу, глядя на его взъерошенную макушку.
Покончив с моим шнурком, он запрокидывает лицо и смотрит на меня снизу вверх.
Мы опять молчим, а мои глаза бегают по его напряженному лицу.
Он делает тоже самоеизучает мое лицо в ответ. Ну или ищет на нем признаки того, что я пошлю его к черту или еще куда-нибудь. Тогда он встанет и уйдет, и я за ним не пойду, а он скорее всего на этот раз он больше не вернется И я никогда не узнаю, как Никита Барков извиняется, потому что это именно то, что я хочу от него услышать, иначе может в самом деле катиться к черту.
Продолжая сидеть у моих ног, он набирает в ладонь снега и сосредоточенно его комкает.
Я не умею говорить с ним нормально. У нас такого никогда не было. Перебирая в голове всякие варианты, все же спрашиваю очень тихо.
Заблудился?
Не-а, отведя руку, запускает маленьким снежком в стену за моей спиной.
Выпрямляется, вставая в полный рост, и мои глаза плывут вверх вслед за ним.
Снова молчим, кажется, это сложнее, чем я думала. С ним все сложно, ничего простого и легкого.
Между его бровей складка. Выдохнув пар, смотрит на меня и спрашивает так же тихо:
В магазин ходила?
Эммм смотрю на пакет, про который успела забыть. Да
Как дела? тут же спрашивает он, заталкивая руки в карманы.
Холодно, ежусь, передергивая плечами.
Пошли в машину, машет он рукой в сторону своего БМВ.
Ник сглатываю я слюну, мотнув головой.
Это слишком. Слишком быстро? Да, быстро. Я не готова. Я сама не знаю, чего хочу. Полчаса назад я клялась себе, что забуду его.
Мы друг другу не подходим, так? Вернее, он не подходит мне а я ему
Втянув носом воздух, он смотрит в сторону, пока я проговариваю быстро:
Я то есть ты мы не сможем у нас ничего не получится
Кто тебе сказал? обрывает он, глядя в мое лицо.
Скажешь нет? выдавливаю из себя.
Я здесь стою, перед тобой. На фига по-твоему?
Может, чтобы извиниться? предполагаю я, сложив на груди руки.
Извини, без заминок произносит он. Я хреново себя вел. Давай забудем. Я был дебилом.
Барков вздыхаю, опуская глаза.
Морозова, зеркалит он.
Вывалить на него все свои страхи и сомнения самая дурацкая идея на свете.
Отвернувшись, смотрю в сторону, чтобы не наговорить с три короба. Это просто азарт, уверена. Потому что ни одна из его телок его не посылала, вот и все. Именно это пугает меня больше всего. То, что он наиграется, и это произойдет даже быстрее, чем я могу себе представить.
Алёна, зовет он с нажимом. Ты слишком много думаешь.
Кто-то же должен говорю устало, глядя на носы своих ботинок.
Ты у нас местный психоаналитик? произносит над моей головой. Не уморилась за всех думать?
Подняв глаза, смотрю на него и тихо говорю:
Думатьэто мое естественное состояние.
Я заметил, откашливается он, а потом делает шаг вперед, подходя вплотную так, что моя грудь упирается в его.
Рада отзываюсь я, глядя на верхнюю пуговицу его короткой куртки.
Мы соприкасаемся одеждой, и к своему счастью, большего он себе не позволяет.
Пошли со мной в кино? понизив голос говорит Барков.
Так, будто боится спугнуть окружающую нас тишину и это перемирие. Это оно? Но мои сомнения никуда не делись! Пойти с ним в кино?
Ник говорю сокрушенно, продолжая глядеть на кругляш его пуговицы.
Алёна, с легкой угрозой тянет он. Я, блин, никогда девушку не уламывал на кино. Мне что, на колени упасть?
Из меня вырывается смешок.
Вскинув глаза, смотрю в его каменное лицо и вижу, что он не разделяет моего веселья. Сжав губы в тонкую линию, ждет ответа.
О, да чтоб его!
Ладно! выпаливаю я, топнув ногой.
Аллилуйя, хрипло говорит он, после чего разворачивается и широким шагом идет к своей машине, объявив. Заеду за тобой через полтора часа.
Через полтора часа?!
Невозможный! Невообразимый тип!
Без него мне мгновенно становится холодно, потому что под куртку пробирается ветер.
Мое сердце взволновано колотится. Я кажется сделала глупость. Ужасную глупость.
Глава 25
Никита
Меряю шагами площадку перед старой пятиэтажкой, рассматривая горящие окна.
Я не знаю номера Алёниной квартиры, но если использовать методику простых вычисленийэто второе окно справа на третьем этаже. На самом деле ничего гениального, просто там на подоконнике сидит маленький черный кот.
Осмотрев освещенный фонарями двор, дую на свои ладони. Температура упала, и от холода немеет лицо. Прыгаю на месте, пытаясь разогнать кровь.
Мимо проходит толпа обвешанных мишурой людей. На небе луна, как белый диск. Больше всего в жизни я ненавижу дураков и ждать, но сегодня все терпимее.
Однажды лет в восемь я всю ночь просидел, глядя на дверь нашей с отцом съемной комнаты в муниципальном общежитии. Он не вернулся домой, и я понятия не имел, где он. Вернулся под утро, а я только года через три узнал, что в тот день он смотался в соседний город, чтобы купить стройматериалов в два раза дешевле, и застрял где-то на дороге. Была зима, прямо как сейчас. А я сидел и думал, что будет, если он вообще не вернётся
Он примчался слегка бешеный, а я плакал, как девка. Это самое яркое воспоминание из детства, кажется, так страшно мне не было никогда. Я запомнил то ощущение на всю жизнь, и теперь просто не выходит печалиться по пустякам, потому что знаюбывает что-то пострашнее кильки на завтрак, обед и ужин.
Отойдя в сторону, пропускаю пожилого соседа, который посмотрел на меня с подозрением. Смотрю на свои часы, а потом снова на окно.
Наконец-то, глядя на окна, вижу долгожданную темноту, но вселенский покой снисходит на меня только тогда, когда из подъездной двери появляется мой Олененок, закутанная в клетчатый шарф по самый нос.
Слава Богу, твою мать, я уж решил, что она передумает.
На ней короткая шуба, короткая юбка и коричневые ботинки. Ноги одеты в черные толстые колготки.
Юбки ей офигенски идут.
Мне нравятся ее ноги. Я от них еще полгода назад немного подвис, а потом это усугубилось. Теперь мне абсолютно все в ней нравится, даже новая прическа.
Мне хочется сжать ее всю в руках и сожрать, аж руки чешутся. Мне очень много чего хочется с ней сделать, если расскажу, у нее уши в трубочку свернутся.
Я не сомневаюсь, что буду у нее первым. Больше всего удивляет то, что это меня напрягает. Вдруг ей не понравится? Целуюсь-то я дерьмово.
Замерев в проходе, смотрит на меня, а я смотрю на неё. Выглядит так, будто решает убежать назад или не убежать.
Неужели я такой страшный?
Может Лера права, меня хрен вывезешь?
Что мне сделать?
Другим я быть не умею. Нежным не умею. Заботливым тоже не особо, как и внимательным. Плюс ко всему я ни фига не терпеливый.
Если она меня пошлет, будет права.
На фиг я ей сдался, такой придурошный?
Восемьдесят процентов людей, с которыми сводила меня жизнь, я бешу. Остальные двадцатьэто мой золотой фонд. Я бешу всех по разным причинам, в основном потому что ни разу в жизни ни под кем не прогнулся, за это спасибо отцу. Сколько он намаялся с моими школами, я со счета сбился, но он давно смирился, что я у него «не такой как все».
Опустив руки вдоль тела, позволяю Алене сделать выбор самостоятельно.
Если уйдёт?
Если уйдёт, будет совсем фигово.
Черт.
У меня в ней потребность, нифига, блин, не могу с собой поделать.
Психую, как невменяемый. Но я провел мирные переговоры, чего нам с ней еще не хватает?
Затаившись в своем шарфе, хлопает глазами, проезжаясь ими по мне от макушки до пяток.
Я знаю, что нравлюсь ей. Да ее ко мне как магнитом тянет. Меня к ней тоже. Я даже готов рот не открывать, лишь бы просто пошла со мной в это гребаное кино.
Я тебя не съем, Олененок, говорю тихо, но убедительно. Выходи уже.
А может я тебя? говорит приглушенно из своего шарфа.
Что «ты меня»? кладу руки на пояс, вздыхая, потому что она все еще между мной и путями отступления.
Съем
Чешу бровь, улыбаясь.
Ее глаза неотрывно следят за моим лицом, ноги топчутся на месте.
Силенок не хватит, тычу в нее подбородком. Но можешь попробовать, я не против.
Твою мать, это самое муторное свидание в моей жизни. Если она вообще выйдет оттуда!
Поправив шапку обеими руками и одернув юбку, выскальзывает из двери и хрустит снегом, подходя ко мне и осматриваясь в поисках моей машины.
На ее шапке мохнатый помпон, который достает до моего подбородка. Спрятав руки в рукава шубы, прячет от меня глаза.
На ее щеке оседает снежинка. И на шапке тоже.
Сжимаю зубы, не решаюсь Алёну трогать, хотя посещает неконтролируемое желание взять ее руку в свою. Черт. Просто дико бешеное желание, твою мать.
Смотрю на ее склоненную голову и заталкиваю свои хотелки куда поглубже.
Не хочу получить по морде и вернуться домой даже ни разу ее не поцеловав. Не уверен, что долго так протяну. Она пугливая, как реальный Оленёнок, а это дико подстегивает мои инстинкты, что удивляет даже меня самого.
Машину у магазина бросил, поясняю, вдыхая запах ее духов.
У какого? тонкий голос из шарфа и взгляд на моем лице.
У «Центрально», натягиваю на руки перчатки.
Это через три дома отсюда, недоверчиво тянет Алёна.
Последний раз я здесь бампера гнул. В задницу эти дворы.
Ага, киваю, посмотрев по сторонам. Пошли?
Глава 26
Никита
Я не социопат, но и не душа компании. Чаще всего мне сложно найти с человеком контакт, если только этот человек не приложит усилия за нас обоих. Это заведомо означает, что ему что-то от меня надо. Мои связи или деньги, бывает что и то, и другое. А ещё я не мазохист, поэтому никогда не пытался себя ломать.
Что касается девушек тут у меня вообще проблем никогда не было. С Лерой в том числе. Она могла обижаться и динамить меня, но не дольше пары дней. У меня нет никакого желания прокручивать в голове наши с ней отношения. Как и ее слова.