Акула!
Она выпалила это по-детски, даже не вполне соображая, что и кому говорит, но вот то, как он напрягся и как колюче глянулувидела и обмерла. Самое время было остановиться, затормозить, извиниться, перевести тему, но ее несло. Ей казалось, что она падает в пропасть, а язык сам мелет какую-то чушь.
«Что я говорю такое, в ужасе орал ее внутренний голос, когда она поняла, что дразнит взрослого, незнакомого мужчину. Это позор какой-то, это!..»
А потом было это.
Потом были несколько секунд оглушающей, сжигающей дотла страстной близости, и вкрадчивые нежные касаниятакие, о каких влюбленная курьерша даже и помыслить не могла.
Да и никто в их фирме.
Руки Акулы, ладные, красивые, словно выточенные из слоновой кости, держали ее крепко, но, кажется, не умели причинять боль в принципе. Такие сильные, такие жесткие пальцы, они касались осторожно, вкрадчиво, даже если движения были порывисты и грубы.
Акула напал на нее; Лера на миг ощутила просто кипятковый шок оттого, что он делал и как трогал ее, а потомточно такой же невероятный кипятковый кайф, потому что от Акулы веяло страстью и желанием настолько, что поняла даже она, неискушенная юная девушка. Он хотел ее; говорил правильные слова о недопустимости ее поведения, о том, что так нельзя, а сам хотел ее. Его движенияэто было ничто иное, как отражение его желаний. Я делал бы это с тобой нежно и долго, словно говорило его тело. Неспешно, глубоко, и очень нежно.
Хотел.
И как реагировать на такое оглушительное признание, Лера тоже не знала. Зачем-то всплыли в памяти фото его любовниц, слезы сами брызнули у нее из глаз, потому что она растерялась и почувствовала себя одной из них, использованных и отброшенных прочь.
«Но я так не хочу, не хочу!»
Его поцелуй и поверг ее в шок, и наполнил ее нечеловеческим наслаждением, и напугал до жути одновременно. Она поняла, что не устоит, если это продлится немного дольше, она позволит ему всеизнемогая от удовольствия и острейшего чувства влюбленности, но силиконовые красотки снова всплыли в памяти, и потому, едва лишь он от нее отстранился, Лера отступила.
Ей хотелось закрыть руками лицо, губы, чтобы ветер не стирал с них приятное возбуждение и удовольствие от прикосновений его языка. Ее снова несло; в голове был хаос, мешанина невероятного, сумасшедшего счастья, испуга и самого настоящего опьянения. Никогда и никто не целовал ее така ноги у нее подгибались совсем не наигранно, и в трусиках было мокро, а живот ныл, наполненный приятной тяжестью желания.
И она снова поддразнила Акулусама не понимая, что творит, и едва не рыдая от отчаяния потому, что не нашла умных и верных слов, чтобы понравиться ему.
Уже лучше но еще не Акула.
А так хотелось, чтобы все было просто
***
Акула светских раутов не любил. Точнеев последнее время не любил.
Примитивная ярмарка тщеславия, где богатые люди выкидывают на нужды пингвинов северного полюса баснословны суммы, а хищницы с горящими глазами высматривают себе дичь покрупнее. И никого особо не волнует, что пингвины в северном полушарии не живут.
Но Лось свято верил, что пингвинам нужны валенки, а значит, на этом благотворительном аукционе нужно было быть. К тому же, оказалось, кто-то хотел видеть Лассе-Акулу; нарочно его, чтобы выразить то ли благодарность за отмененную сделку с ненадежным партнером. Акула теперь вычислял таких, каким он был сам, прожигателей жизни, прогулявших все до нитки, едва ли не по запаху. По бегающим глазам, по дрожащим пальцам, по никчемным хохоткам. Он смотрел на человека и видел свое отражение в нем. И говорил «нет».
Видимо, кому-то сгодилось хорошо.
Больше всего ему хотелось снова съездить к той библиотекетеперь без цветов, просто черт! Да просто постоять рядом, в надежде, что она выйдет. Издалека понаблюдать, как Лера выйдет, проводить тайком до поворота. Умом он понималэто чистое безумие, он ведет себя как малолетний идиот, но справиться с влечением не мог. Спасибо Лосю с его пингвинамипомог выбраться, отказаться от этой зависимости.
В качестве спутницы с собой он взял Вику. Вика, Вика, Виктория. Победа во всех смыслах этого слова. Раскованная красотка, свободная, как ветер над Африкой. Красивая, как песня Покахонтас. За один только взгляд ее карих глаз можно умереть. Одно плохо: Викамодель, и эти острые взгляды, стиснутые губы, гордо вздернутая головаэто часть ее работы. Она умеет это делать, так смотреть и принимать изысканные позы, но это вовсе не значит, что она такая. Пойти с Акулой на светский раут для нее предел мечтаний; она радуется, как девчонка, и он думает, что если б она не скрывала своих настоящих чувств, он и вовсе не обратил бы на нее внимания.
Лера другая.
Вызов в каждом слове. Настоящий вызов. Бьет по больному, получает сокрушительный удари каждый раз повторяет свои атаки так, словно ничего не было. Забавная девчонка
Шагая под руку с Викой к столику, за которым сидел Лось, возвышаясь, как скала над равниной, Акула размышлял над тем, не подпоить ли Аньку и не разузнать ли у нее тайком, где живет Лера. Зачем? Он не знал сам; подкарауливать ее у дома вряд ли у него будет время. Наверное, просто знать, что есть место на земле, в этом городе, где она есть.
Однако, чем ближе он подходил к столику, из-за которого ему сигналил Лось, чем ярче сияла нитка жемчуга на шейке Аньки, беспечно вертящей головой по сторонам, тем яснее становилось ему, Акуле, что это за девушка сидела рядом с неугомонной наследницей Мишиной империи.
В изящном розовом шелковом платье, изящном, нескромном и кокетливом одновременно, с обнаженными плечами, с диадемой из искусственного жемчуга и серебра на блестящих волосах.
«Парижский шик! подумал Лассе, рассматривая длинные ноги Леры, которые девушка выставила в проход, вслушиваясь в то, что болтает ведущий вечера. Вот же!..»
И мужчинарядом с Лерой, к большому удивлению Лассе сидел молодой парень, одетый добротно, но несоответствующе мероприятию. По тому, как смело, по-хозяйски, он касается девушки, как смеетсяраскатисто, громко, не думая о том, как выглядит в ее глазах, Лассе понял, что это и есть жених. Американец, наверное. Рыжеватый, как выгоревшая на солнце трава Алабамы. Дикий, как невоспитанный Канзас. Типичнейший американецсудя и по поведению, и по шумному смеху, и по грубому языку, и безвкусной, нарочито яркой внешности. Одет не по регламенту как будто, уже пьяннесмотря на наличие юной невесты, которой не интересны эти благотворительные ухищрения.
Ну, насчет олигарха Анька, конечно, погорячилась; рассматривая потенциального соперника, Акула вычислил, что тот, пожалуй, всего лишь сын бизнесмена средней руки. Не слишком богатого, без фанатизма. Тот же Лось, у которого Лассе на подхвате, посолиднее будет Но нахальства и высокомерия у американца хватает.
Его присутствие вызвали в душе Лассе немаленькую такую волну возмущения и даже ревности, и он, усадив свою спутницу и присаживаясь сам, недобро думал, что с удовольствием увидел бы прилизанную рыжеватую шевелюру потонувшей в море. Тот факт, что он сам явился на прием не один, был им как-то выпущен им из вида. Только когда в глазах Леры, обернувшейся ко вновь прибывшим, блеснул ревнивый огонек, Акула с удивлением уставился на свою спутницу, словно только сейчас понимая, что она живая, а не изысканный аксессуар.
Тотчас же захотелось все переиграть, прийти одному, чтобы Лера не смотрела так насмешливо и осуждающе, припоминая их поцелуй, черт, они же целовались! и одновременно хотелось, чтоб Вика, ослепленная великолепием приема, жалась к нему с еще большим пылом и восторгом, чтобы у Лера тоже поревновала, и у нее мысли не зародилось, что он один, и
«Я идиот, подумал Акула, рассматривая склоненное личико Леры и сияющую самодовольством физиономию американца. Придурок, глупец! Нет между нами ничего! Нет!»
Однако, один взгляд Леры разбил в пух и прах все его правильные мысли.
Ей было отчаянно скучно, непонятно все это сборище, и она хотела танцевать, чтобы все любовались ею, чтобы все оценили ее платье, ее туфельки и блестящую юную красоту. Однако, рядом был ее жених, который вел себя не больше, ни меньшекак хозяин, и оттого Лера боялась лишний раз двинуться. Усаживаясь, Лассе посмотрел на девушку с нескрываемым восхищением. Поймав ее ручку, накрыв своей ладонью на столе, среди приборов, он сжал ее, и, поднеся к своим губам, тихо шепнул:
Perfect, нарочно так, чтоб расслышала она, и понял шумный жених.
Жениху, однако, было все равно. Он глянул на Акулу мельком, свысока, так, как глядят победители. Девушка, Лера, уже была егои он ощущал себя ее повелителем. Он смерил Акулу насмешливым взглядом и намеренно громко, сыто рыгнул. А вот его, Акулы, дама американца заинтересовала. Он с удовольствием ей улыбнулся, демонстрируя безукоризненную голливудскую улыбку, и его масляный взгляд беззастенчиво нырнул в декольте Вики. Все-таки, она была роскошной женщиной, этого у нее было не отнять, и американец просто не мог не среагировать. Лера, проследив за его взглядом, вздрогнула, стыдливо пряча глаза, и Лассе растаял. Невероятно, чтоб эта девушка весь вечер провела за столом, слушая американскую болтовню! Переведя нахальный взгляд на «жениха», Лассе намеренно медленно снова склонился над тонкой ручкой Леры и поцеловал ее подрагивающие пальцы.
С одной стороны, это был красивый жест, не более. С другой стороны встретившись глазами с его взглядом, Лера беспомощно хватанула воздух губами и поспешила отнять свою руку у Лассе, когда тот касался губами ее пальцев. От ее самоуверенности, нахальности и следа не осталось, и Лассе, посмеиваясь, понял, что девчонка-то здорово боится нагоняя от Аньки, которая следила за юной родственницей как коршун.
Можно, мы потанцуем, произнес он, обращаясь неизвестно к кому, протягивая требовательно руку девушке. Скучно. До начала мероприятия еще куча времени. Составите мне компанию?
Ну? Неужто не отважишься? Просидишь весь вечер тут? Или пойдешь танцевать с этим рыжим? Акула знал, что это не по правилам, что это даже не прилично и нескромно, но удержаться не мог. Американецон то ли накидался уже так, что не мог подняться, и сидел, вытянув ноги, то ли просто перспектива потанцевать ему была совсем не интересна, отреагировал слабо, брезгливо поморщившись, и Лера подскочила на ноги, испуганная, раньше, чем Анька что-то смогла возразить. Вика подняла на него взгляд, полный обиды, но Лассе было все равно. Здесь сейчас; он видел, что Лера чувствует себя совсем уж плохо за этим столом, и одним выстрелом убивал двух зайцев: и уводит ее от скуки, и отвоевывает свое право коснуться ее.
А вы не станете участвовать в аукционе? прошептала она, шагая вслед за ним на свободную площадку. У ее розового платья был невероятный разрезпочти до талии, и при ходьбе все ноги было видно. Прекрасные ноги!
Не стану, беспечно ответил Акула. Я очень жадный. Мне не жаль замерзающих пингвинов. У вас красивые ноги. Смотрел бы и смотрел.
Не надо, пискнула Лера, краснея и пряча лицо, стараясь запахнуть платье, но у нее ничего не вышло. Ее руки нерешительно скользнули по его плечам, девушка прижалась к нему, ища поддержки, и Акула горячо возблагодарил Бога за то, что она так легко согласилась танцевать с ним.
Как вы здесь оказались, снова прошептала Лера, все еще не смея поднять лицо. Зачем вы тут?!
А вы? с интересом спросил Лассе, с удовольствием прижимая Леру к себе.
Фред приехал, прошептала Лера, я должна сопровождать его на такие мероприятия
Акула не слушал ее сбивчивых объяснений; убаюкивая в танце девушку на своей груди, сжимая ее ручку, он с удовольствием привлекал ее к себе, слушая ее частое дыхание.
Не боитесь танцевать со мной? посмеиваясь, произнес Акула, и Лера, отстранившись, гневно взглянула на него, словно только что сообразив, с кем пошла. За мной должок За тот поцелуй, который вы мне подарили.
Я?! воскликнула Лера, смущаясь. Да вы же сами!..
Глава 4. Укус Акулы
Хорошо, хорошо, хорошо! примирительно ответил Акула, чуть отпуская руку, дав девушке понять, что не неволит ее. Он готов был сказать что угодно, лишь бы ее не пугать, лишь бы она осталась, и ее ручка осталась лежать на его плече.
Однако, то, что Лера пошла с нимс ним, с Акулой, после дерзкого знакомства и не менее дерзкого продолжения, пошла поспешно, почти не скрывая радости, многое говорило об ее отношениях с женихом. Акула мельком глянул за столикдаже Цербер-Анька проявляла какую-то вялую активность, почти не противясь тому, что он пригласил Леру на танец. Глаза дуэньи были усталыми и полусонными, словно американская трескотня и смех порядком ее вымотали, и Анька была по-настоящему благодарна Акуле за то, то он притащился сам и припер с собой Вику, в тот самый момент, когда она готова была пасть и позорно ретироваться, не в силах больше терпеть рыжего жениха.
Вика, Вика гхм.
Церемонно предлагая Лере станцевать знойное танго, Акула мельком глянули на свою спутницу. Вика была молода и красива, но ей отчаянно хотелось замуж. И не за инженера, и не за слесаря, а за состоятельного человека. Лассе не был ее последним шансом; последних шансах начинают говорить те, кому крепко за тридцать. Но вот сейчас она будто и не заметила, что ее кавалер ее оставил, и с радостью переключила свое внимание на громогласного рыжего. Потом надо будет поинтересоваться у Анри, откуда он взялся, этот несмешной клоун.
А пока все внимание Лере, красавице Лере, богине!.. В руках Лассе девушка двигалась легко и плавно, и тот с запоздалым восхищением понял, что она, скорее всего, училась танцам. Даже посматривая с испугом на своего «жениха», она умудряласьчисто автоматически, машинально, своими невероятно прекрасными ногами выписывать па, да так ловко, что Лассе смутился, понимая, что ему-то эти танцевальные ухищрения даются не так легко, как девушке. Придется постараться. Но черт дери, оно того стоило! Лера, томно откинувшись на его руку, даже голову откидывала плавно, выгибая тонкую шейку так неспешно, чтобы все наблюдающие за танцем могли сполна насладиться ее красотой. И он, Лассе, был в первых зрительских рядах.
Ленивый самоуверенный рыжий американец потому и не пошел, что не умел танцевать или не хотел. И девушку он считал своейдаже в чужих руках он считал ее именно своей дорогой и красивой вещью, и самодовольно усмехался, понимая, что на его вещь любуются все кругом.
Как вышло так, шепнул Лассе на ухо девушке, привлекая ее к себе, чуть придерживая за обнаженную спинкуи изо всех сил сдерживая себя, чтобы не провести бессовестно и откровенно меж ее лопаток и ниже, ниже, забраться под тонкую шелковую ткань, по подрагивающей гибкой поясницеЧто вы с ним вместе? Только не лгите мне про вселенскую любовь. Он, может, всем хороший человек, но симпатии у вас к нему нет.
Наверное, в его голосе проскользнуло чуть больше сочувствия, чем было нужно, потому что Лера тотчас взъерошилась.
Это не ваше дело! почти выкрикнула она, и Лассе резко встряхнул ее, внезапно откинул ее на свою руку, заставив прогнуться назад так низко, что ее волосы коснулись пола, а восхитительная ножка выскользнула из разреза, и он с удовольствием сжал ее бедро, удерживая партнершу в откровенной и соблазнительной позе. Мурашки побежали по кожетак приятно было сжимать ножку девушки, чуть поглаживая шелковистую кожу чуть выше резинки чулок
От неожиданности Лера взвизгнула, ее резкие слова потонули в ее же испуганном вскрике и в аплодисментах зрителей, и она, поднявшись, сопя шумно и злобно, как маленький сердитый носорог, уставилась ненавидящим взглядом в глаза Лассе.
Так бы и сказали, беспечно продолжил он, сжимая талию Леры крепче, что не хотите об этом говорить. Зачем же кричать?
Вы ведете себя недопустимо!
Я? Да я просто танцую и пытаюсь с вами поддержать диалог, в чем недопустимость? искренне возмутился Лассе.
Вы задаете вопросы о тех вещах, которые вас совсем не касаются! снова гневно выпалила Лера и судорожно ухватила его за плечи, боясь, что он снова опрокинет ее вниз головой, так, что у нее зайдется сердечко. Но Лассе не стал этого делать; глаза его смеялись, он прижимал девушку к себе совершенно недопустимочересчур крепко и плотно.
А вы иногда делаете совершенно недопустимые вещи, напомнил он, так что мы квиты.
Девушка в его руках снова засопела шумно, пряча лицо. И Ласе не понял, злится она больше или испытывает смущения.
Вы пригласили меня чтобы поиздеваться, ершисто спросила она, и Акула тряхнул головойнет, нет!
Нет, ответил он, прижимая девушку к себе. Я пригласил вас потому, что видел, как вам скучно. Потому что увидел, как вам неприятно сидеть там.