Правда?выдохнул он.
Нет, кривда,буркнула я, сложив руки на груди.
Помолчав, он тихо сказал:
Извини. Я не думал, что до такой степени тебя напугал
Что?! Может, вы вообще думать не умеете? Мне было девятнадцать лет! Да я в то время даже не целовалась ни разу! И тут меня сажает в машину малознакомый мужик, которого я к тому же жутко испугалась ещё днем, в издательстве, и начинает раздевать! Да я от страха чуть на месте не скончалась, как вы могли этого не понимать?!
В конце этой пламенной речи я чуть не перешла на ультразвук. Но, наткнувшись на виноватый взгляд Рашидова, замолчала. В самом деле, чего я Ведь это всё случилось пять лет назад. Какая разница теперь-то
Уходите,сказала я, успокоившись.
Он покачал головой.
Я не могу. Наташа, я только теперь понял, прости. Чуть позже я расскажу тебе, в чём было дело Возможно, ты поймёшь. Но сейчас это неважно. Я пришёл к тебе совершенно по другому поводу. Меня попросил поговорить с тобой один человек.
Кто?
Видимо, быстро отделаться от Рашидова не получится
Ломов.
Услышав ответ, я закашлялась.
Кто-кто?
Интересно, а он вообще в курсе, что наш бывший главный редактор умер в конце февраля?..
Михаил Юрьевич Ломов попросил меня поговорить с тобой. Да не удивляйся ты так. Дело в том, что ты кое-чего не знаешь Точнее, ты не знаешь очень, очень многого. И он попросил меня рассказать тебе.
Вас? Рассказать? Мне? О чём?
Рашидов улыбнулся. Да, я действительно начинаю сходить с ума В жизни бы не подумала, что этот человек способен так ласково улыбаться.
Давай сядем.
Я покорно опустилась на стул рядом с Рашидовым. По иронии судьбы именно на этих стульях мы сидели пять лет назад. Только теперь я смотрела своему собеседнику в лицо, и он держал меня за руку. Я даже не заметила, как он взял её, так была удивлена началом разговора
Дело в том, Наташа, что мы с Михаилом Юрьевичем с Мишей были лучшими друзьями.
Я почувствовала себя так, будто он вылил мне на голову целое корыто ледяной воды.
Я понимаю, как это удивительно для тебя Но я не вру. Мы жили в соседних квартирах и сидели за одной партой в течение десяти лет. В институтах учились разных, но продолжали общаться. Я был свидетелем на Мишиной свадьбе, онна моей. Вот так
Немного помолчав, словно ожидая от меня какой-то реакции, Рашидов продолжил:
Пять с половиной лет назад Миша узнал, что умирает. Эта новость просто вышибла его из колеи, но оно и понятно А потом появилась ты. Наташа, ты, наверное, так до сих пор и не догадываешься, что он любил тебя?
Я покачала головой.
Почему, я знаю Я тоже любила Михаила Юрьевича
Рашидов рассмеялся.
Нет, милая. Ты любила Мишу как старшего товарища, как своего учителя, как отца, в конце концов. А он он был одержим тобой. Если бы не ты, я думаю, Миша умер бы гораздо раньше. Но ты ворвалась в его жизнь, как свежий ветер, и он часто повторял, что должен жить, потому что хочет передать тебе свои знания, научить своему делу. Миша ничего не говорил тебе, потому что знал, как ты к нему относишься, да и к чему было открывать эту тайну, когда жизнь его подходила к концу. Но он попросил меня прийти к тебе через полгода после его смерти и рассказать всё.
Я отвела глаза. Почему-то мне было неприятно это слышать Я всегда относилась к Михаилу Юрьевичу как к отцу, другу и наставнику, и узнать, что он любил меня по-другому, было не слишком весело.
Зачем?горько спросила я.Зачем мне это знать? Что это изменит
Рашидов поднял руку и прикоснулся к моей щеке, заставив посмотреть себе в глаза.
Миша хотел быть честным с тобой. Он полагал, что полгода тебе хватит, чтобы смириться с его смертью. Он хотел, чтобы ты знала о его чувствах и научилась жить с этим знанием. Если ты сейчас думаешь, что его любовь была бреднями пожилого человека, то я очень в тебе разочаруюсь
Я ничего подобного не думаю!возразила я гневно.
Хорошо, потому что Миша действительно очень сильно тебя любил. Я Наташа, я знаю о тебе всё. Он рассказывал. Ты была его любимой темой разговоров со мной. Извини.
Я опустила голову. Так вот откуда ему известно о моих родителях И, надо полагать, не только о них.
Не грусти,тихо сказал Рашидов, сжимая мои пальцы.Эти пять лет он был очень счастлив.
Если бы Михаил Юрьевич рассказал мнея вздохнула,я бы ответила на его чувства Чтобы скрасить последние годы его жизни
Именно поэтому он и не рассказывал.
Я подняла глаза на улыбающегося Рашидова. Сейчас он был совсем не похож на того холодного человека, каким я его помнила все эти годы Так же, как образ Ломова, моего учителя, никак не вязался с чувствами, которые он ко мне, как оказалось, испытывал.
Как странно меняются люди со временем. Пять лет назад я была наивным глупым ребёнком, девчонкой, которая ещё ничего не видела в жизни. Кроме, пожалуй, искренней и настоящей любви своих родителей, что тоже, конечно, стоит немало. И, встретив тогда Рашидова, я столкнулась в нем с тем, что было мне непонятно,с силой, жёсткостью, властностью, холодностью И испугалась до дрожи в коленках. А теперь, сидя перед ним, спустя эти страшные для меня годы, я видела совсем другого человека. Да и сама была совсем другой.
Та маленькая Наташа испугалась бы не только самого Рашидова, но и рассказа о чувствах Михаила Юрьевича. Сегодняшняя Наташа смирилась. Теперь уже нечего исправлять, не к кому идти и просить прощения за свою недогадливость. Да и нужно ли это было Ломову? Думаю, что нет, иначе он не смог бы так долго держать в себе свою тайну. А я прекрасно знала, какую силу может давать любовь. Даже безответная.
И особенно я могла себе представить, какую силу умирающему Михаилу Юрьевичу давала любовь к юной девушке, разделяющей его мысли, интересы, стремления Я ведь понимала его так же хорошо, как саму себя. Я ловила тогда каждое его слово, да и до сих пор часто вспоминала советы Ломова, представляла себе, что он мог бы подумать, сделать или сказать.
Но теперь какой смысл думать что-то плохое о человеке, который сделал для меня всё, и даже больше? Какой смысл анализировать прежние поступки Михаила Юрьевича через призму новых знаний о его чувствах? Это нечестно и недостойно по отношению к нему.
В моих воспоминаниях Михаил Юрьевич навсегда останется тем, кем он был для менядругом и наставником.
Мне жаль, что я не могу с ним поговорить,сказала я тихо.Мне бы очень этого хотелось
Ты можешь поговорить со мной,ответил Рашидов так же тихо. Что-то странное было в его глазах Какое-то ожидание и надежда, безумная надежда, словно он чего-то ждёт.
Зачем?вдруг выдохнула я, не успев даже осмыслить то, что собираюсь спросить.Зачем вы тогда так со мной? Зачем вы меня так напугали? И когда вы ворвались к Михаилу Юрьевичу я бы в жизни не догадалась, что вы его лучший друг, таким жестоким и холодным вы были! Как такое возможно? Я не понимаю
Рашидов вздохнул.
Ты и не сможешь понять, ты ведь ничего не знаешь. Если у тебя есть ещё немного времени я мог бы объяснить.
Я просто кивнула. Что-то в этой истории показалось мне странным. Не вёл себя Рашидов при первой нашей встрече как лучший друг Ломова, мне вообще тогда показалось, что он главному редактору пришёл шею свернуть.
Ты, наверное, помнишь, как всполошился Миша, когда я вошёл в кабинет? Наверное, ты до сих пор думаешь, что он испугался меня? Всё было несколько иначе, Наташа Дело в том, что в то лето, пять лет назад, умерла моя жена. Не делай такие удивлённые глаза Ты очень похожа на неё. Нет, конечно, не копия, но что-то делает тебя настолько похожей на мою Машу, что это практически невероятно. И в тот момент, когда я ворвался в кабинет, Миша беспокоился прежде всего обо мне и моём рассудке. В то лето я чуть не свихнулся. Понимаешь, я очень любил Машу,Рашидов улыбнулся, и мне на миг показалось, что передо мной сейчас сидит мой ровесник.Она была удивительной. Я могу рассказывать о Маше бесконечно, но не буду утомлять тебя
Вы меня не утомляете,быстро сказала я.Расскажите мне о вашей жене.
В другой раз,ответил он мягко.Время уже позднее, а я так и не объяснил тебе всего Увидев тебя, Наташа, я чуть не свихнулся на месте. Я не знаю, как описать тебе то, что тогда почувствовал. Я ведь был в отчаянии, мне жить не хотелось, и тут вдругмолодая девушка, похожая на Машу, сидит рядом И отчаянно меня боится. Это было очень забавно. Прости, я тогда был не способен анализировать чувства других людей, меня никто не интересовал, кроме себя самого. И в тот вечер я подъехал к твоему дому, чтобы увидеть тебя ещё раз. И вдруг как обезумел. Твоя походка, профиль, даже то, как ты придерживала правой рукой сумку при ходьбенастолько сильно напомнили мне Машу, что я перестал себя контролировать. Никто, даже самый хороший психолог, никогда не сможет предсказать, как поведёт себя человек в стрессовой ситуации, оказавшись один на один со своими мрачными мыслями, со своим отчаянием и одиночеством. Если бы я знал, что отреагирую именно так
Он замолчал, закрыл глаза и вдруг выпалил:
Как бы ты ни думала обо мне, я хочу, чтобы ты знала правду. Если бы не тот твой вопрос «зачем?», я бы изнасиловал тебя. Возможно, потом я бы пожалел, но В тот момент желание обладать женщиной, так похожей на Машу, было очень сильным.
Рашидов замолчал. Он отвернулся, и по его позе и сведённым скулам я поняла, насколько ему плохо и стыдно.
Способность жалеть о поступке, которого ты так и не совершил, дана не каждому человеку.
А сейчас?тихо спросила я.Что вы чувствуете ко мне сейчас?
В глубине души я боялась его ответа. Боялась, что сейчас Рашидов скажет, как Антон, что по-прежнему хочет меня, и мне придётся срочно что-то придумывать
Прошло пять лет, Наташа,ответил он, подняв глаза.Конечно, ты очень красивая девушка, но, глядя на тебя, я больше не вижу Машу. Нет, это не значит, что ты перестала быть похожей на неё Просто как это объяснить Тыэто в первую очередь ты, и я очень хорошо знаю тебя по рассказам Михаила. И теперь вижу твою личность, а не сходство с моей женой.
Я улыбнулась и вздохнула с облегчением. Но не успела я порадоваться осознанию того, что никто не собирается меня сегодня пугать и раздевать, как Рашидов вдруг придвинулся чуть ближе и, прикоснувшись ладонью к моей щеке, спросил:
Ты сможешь простить меня? За тот вечер, за страх, который пережила по моей вине? Я понимаю, что виноват, и мне очень важно, чтобы ты простила меня.
Было удивительно видеть Рашидова таким, как сейчасвиноватым, с блестящими тревожными глазами. А ладонь у него была слегка шершавой, но неприятным это прикосновение мне не казалось. Наоборот его ладонь почему-то пахла чем-то, напоминавшим мне аромат скошенной травы и летнего солнца.
Я прощаю вас,сказала я. Рашидов ответил мне радостной улыбкой.
Он знал Миша знал, что ты простишь. Я в тот же день рассказал ему о том, что случилось в машине. Он меня чуть не прибил. И под шумок содрал с меня обещание, что я к тебе не приближусь до самой его смерти. А уж перед смертью Миша накинул ещё полгода, чтобы ты успела свыкнуться и пережить Знаешь, Наташа, ты очень похожа на него. Сейчас, когда я разговариваю с тобой, меня не оставляет чувство, будто это я с ним говорю.
Улыбнувшись, я встала со стула. Нашу с Михаилом Юрьевичем похожесть объяснить было легкотак же, как дети похожи на своих родителей, ученики бывают похожи на своих наставников, копируя их манеру поведения, перенимая жесты и некоторые выражения.
Мне пора домой, Эльмир э-э-э
Пытаешься вспомнить моё отчество?ухмыльнулся он.Напрасно. Оно практически нигде не фигурирует. Уж очень я его не люблю.
Да? А почему?
А тебе нравилось бы отчество Абдурахманович?
Я хихикнула.
Вот именно поэтому, Наташа Я же грозный и страшный мужик, зачем мне хихикающие подчинённые и всякие язвительные прозвища типа «Хоттабыч» или «Трах-тибидох»
Он взялся проводить меня до дома. Отпустил шофёра с машиной и поехал со мной на метро. По дороге рассказывал разные забавные истории про их с Михаилом Юрьевичем детство и молодость. Истории были настолько смешные, что я хохотала на весь общественный транспорт и никак не могла остановиться.
Уже перед самым моим домом мы попали под дождь. Рашидов раскрыл зонтик, и я, взяв его под руку, зашагала рядом, пытаясь приноровиться к его широкому шагу. Понимающе хмыкнув, он замедлил ход и попытался опустить руку пониже, но только настучал себе зонтиком по голове.
Бывают такие моменты в жизни, когда совершаешь что-то, не задумываясь, просто понимая, что так правильно. А почему правильно и что будет дальше, да и вообще зачем это нужноне думаешь, не анализируешь. Наверное, это просто приходит свыше. Словно божественное дыхание, которое вдруг коснулось двоих очень одиноких людей, бредущих под чёрным зонтиком
Мы остановились перед моим подъездом одновременно. Я смотрела вниз, не в силах поднять глаза, улыбнуться и сказать «прощай», зная, что этот человек, перевернувший сегодня мой мир, уйдёт навсегда. Уйдёт, выполнив своё обещание перед лучшим другом, понимая, что ему нет места в жизни молодой девушки, которая целых пять лет так сильно его боялась.
И сердце моё почему-то колотилось, как бешеное. Наташа, которая теперь больше не ощущала страха, не смела даже поднять глаза
Я хотел попросить тебяуслышала я вдруг тихий голос Рашидова, почти не слышный за шумом дождя.Пожалуйста, не уходи из моей жизни.
Внутри что-то оборвалось, как будто лопнула натянутая струна.
Я подняла голову, и, наверное, моё радостное лицо всё сказало Рашидову, потому что в его глазах промелькнули за несколько секунд: страх, надежда, недоверие и бешеная, стремительная радость.
А потом зонтик был отброшен куда-то в сторону, и меня сжали в объятиях.
Дождевые капли, стекавшие по моему лицу, мешались со слезами, но я ничего не чувствовала, потому что слушала тихие, осторожные слова, которые Рашидов шептал где-то на уровне моей макушки:
Ты нужна мне. Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужна. И я никогда не сделаю тебе ничего плохого, ни к чему не буду принуждать, обещаю. Я очень хочу быть твоим другом. Пожалуйста, не уходи из моей жизни
Я немного отстранилась, а потом взяла его лицо в ладони и сказала:
Я никогда не уйду из твоей жизни, обещаю.
Когда радость, вновь вспыхнувшая в глазах Рашидова, схлынула, он опомнился:
Ты же простудишься под таким дождём Беги домой Я могу заехать за тобой завтра после работы?
Я кивнула и, тихонько пожав его руку, поспешила домой.
Я никому не рассказала о том, что случилось между мной и Рашидовым. Кто бы смог понять меня? Пожалуй, никто. Антон стал бы ревновать, как бешеный, Аня заявила бы, что Рашидову, как и всем мужикам, нужно от меня только одно, и Светочка присоединилась бы к этому мнению. Так что рассказывать мне, в сущности, было некому.
Но я очень хорошо понимала всё, что случилось. Нас с Рашидовым связал в первую очередь Михаил Юрьевич, по которому мы оба безмерно скучали. Общаясь, мы видели друг в друге часть нашего общего знакомого. И он, и я понимали, что Ломов хотел бы, чтобы мы подружились.
На следующий день Рашидов заехал за мной, как обещал, и предложил мне на выбор ресторан, кино («Как бы абсурдно это ни звучало в моём возрасте»сказал он) или свою квартиру. Я выбрала последнее, почему-то понимая, что ничего страшного мне всё равно не грозит, а побывать дома у этого «железного человека» очень хотелось. Любопытно же.
И пока мы ехали к Рашидову, я ещё кое-что для себя поняла. Когда я увидела нашего «биг босса» вчера, то первым делом заметила мелькнувшее в его глазах одиночество. Это была ещё одна причина, почему мы потянулись друг к другупосле смерти жены и друга у Рашидова не осталось родных людей, кроме давно выросших «оболтусов сыновей», как он сам мне признался, а я отчаянно нуждалась в друге и наставникев общем, во взрослом человеке, который не стремился бы попасть в мою постель. И хотя я была уверена, что Рашидов от такого предложения не отказался бы, но в том, что он не будет на это намекать или соблазнять меня, я почему-то не сомневалась.
Послушай,сказала вдруг я, когда мы уже подъезжали к его дому,а могу я называть тебя Миром?
Э-эмпротянул он.А почему именно так?
Ну, причин много Ты мой мир вчера перевернул, например.
Рашидов хмыкнул.
Ну хорошо, зови. Просто я не ожидал, что ты так сразу догадаешься
Догадаюсь?..
Да. Меня так Миша звал. Детское прозвище, знаешь ли Даже жена Эльмиром называла, а вот Мишка только Миром, и никак иначе.
Тут уже хмыкнула я. Как-то не вязался у меня пока строгий Михаил Юрьевич с «Мишкой», как его постоянно называл Рашидов
Когда двери квартиры Мира распахнулись, я тихо охнула.
Ты чего?спросил он, улыбаясь.
Королева в восхищении! Я в восхищении!ответила я, показывая широким жестом, чем же именно восхищаюсь. Мир засмеялся.
Мы с Машей долго обустраивали эту квартиру. Ну, разувайся, вон тапочки стоят, бери, какие подходят, и проходи.
Именно в такой квартире я хотела бы жить. И, нацепив тапочки, я в полном восторге поспешила исследовать её дальше, увидеть все уголки
Всё было выдержано в едином стиле, который я бы назвала классическим. Паркет орехового цвета, деревянная мебель безо всякого золота, в коридорезеркало в тяжёлой медной раме, видимо антиквариат В гостинойбольшой угловой диван, старинные часы с боем, изящный деревянный журнальный столик на колёсиках икто бы мог подумать!..