- Обязательно! - Саша провела ладонью по его макушке.
Ребенок на секунду прижался к ее бедру, и она, автоматически, прижала его к себе.
- У меня кое-что есть! Пойдем, покажу!
Тимер потянул ее за руку из комнат на улицу. Саша подумала, что это у них семейное - таскать людей не спрашивая согласия.
Они вышли из дома и двинулись в обход здания. Тимер повел ее через кусты, и эта дорожка показалась ей тайной. А если дорожка была тайной и протоптана ребенком в одиночку, значит шестилетний шалун что-то скрывал от старших. И это обязательно надо было выяснить, мало ли что.
Протиснувшись сквозь колючий и сильно пахнущий кустарник с мелкими белыми цветами, они неожиданно вышли на обрыв. И Саша увидела то, что поразило ее до глубины души. Вода. Много воды. От самого обрыва вдаль расстилалось синее покрывало водной глади. Вода колыхалась и до нее донесся характерный запах соли.
- Мне нельзя сюда ходить! - Тимер наморщил лобик и посмотрел на Сашу серьезно, - отец запретил. Но я хотел тебе что-то показать! Смотри!
Он повел ее по краю уступа, осторожно ступая босыми ногами. Они дошли до края, хотя Саше больше всего хотелось развернуться и уйти, прихватив с собой маленького храбреца.
- Смотри, - еще раз сказал Тимер и показал рукой на камень.
Сначала Саша ничего не увидела, но потом, присмотревшись, разглядела в глубине скалы нишу, а в ней маленькую голубую вазу.
- Там моя мама, - произнес Тимер, - она любит горы и море, так сказал отец.
- Кто поставил туда - Саша не знала как сказать, -твою эту вазу?
- Я не знаю, - ответил мальчик, пожав плечами, - но это был очень храбрый человек, потому что оттуда можно сорваться прямо на скалы. Я думаю, это был мой отец.
Саша вдруг подумала, что так и есть. Похоже, что этот непонятный ей человек способен на такой поступок ради памяти своей любимой жены. Что же за человек такой - принц Фарид? Он может спасти женщину из беды. Он может захватить власть в своей стране. Он может быть без ума влюблен. Он может не замечать, что его любят. Он может заботиться о ребенке. Своем и чужом, нерожденном. Он очень странный и загадочный.
Она так углубилась в свои мысли, что не заметила, как Тимер начал двигаться в обратном направлении. Он аккуратно переступал по краю, но в какой-то момент его ноги заскользили, и мальчик, взмахнув обеими руками, словно собираясь взлететь, начал падать. Саша, услышав вскрик, обернулась сказать, что пора возвращаться. И время застыло. Словно во сне, она видела падающего навзничь ребенка. Извернувшись она протянула руку и уцепилась пальцами за футболку. Швы затрещали, но выдержали. Тимер упал животом на край и закричал от боли и страха. Саша, задыхаясь, подтащила его к себе, и, передвигаясь на коленях, сдирая кожу об острые камни, отползла от опасного уступа. Она обняла Тимера и начала покачивать, утешая плачущего ребенка. Так они просидели долго. Малыш успокоился, а она никак не могла сморгнуть картинку увлекаемого притяжением детского тельца. От пережитого страха ее начало потрясывать в ознобе.
- Тимер, - Саша повернула к себе заплаканное лицо мальчика, - пообещай мне, что ты никогда! Слышишь? Никогда больше не пойдешь сюда один!
- Обещаю, - шмыгая носом ответил Тимер, - только с папой.
- Правильно, - кивнула Саша, - с папой можно.
- Саша, - мальчик взял ее за руку и прижал к своей груди, - не говори пожалуйста никому об этом.
- Не скажу!
Тайна объединила их. Когда ободранные в кровь, они появились на пороге комнаты Кадрии, и женщина, охая, начала настойчиво допрашивать, где они умудрились так пораниться, оба, не сговариваясь, придумали совершенно правдоподобную историю. Хотя Саша была уверена, что Кадрия не поверила ни на секунду.
Тимер не издал ни звука, пока Кадрия обрабатывала глубокие царапины, Саша же, в свою очередь, стонала и попискивала от жжения антисептика. Мальчик подошел к ней, успокаивающе положил ладонь на живот, и в то же мгновение почувствовал слабый толчок изнутри. Он отдернул руку, изумленно уставившись на то место, откуда произошло движение, и положил ладонь снова. И снова ощутил толчок.
- Это что? - недоумение в глазах ребенка сменялось восхищением.
- Это моя дочка здоровается с тобой, - улыбнулась Саша.
- Она меня знает?!
- Конечно!
- Можно я еще потрогаю?
Кадрия любовалась этой почти семейной идиллией и думала о том, как же не хватает ребенку матери. И, к добру или худу появилась в их жизни эта русская.
Наступила зима. Саша никак не могла поверить, что где-то далеко идет снег и люди украшают дома елками, кутаются в шубы и пуховики, и чистят дорожки перед домом. Все это словно было в прошлой жизни. Здесь зима была другая. Жаркая, душная, сухая. Дожди не шли, порывистый ветер был наполнен горячей солью и песком. И даже редкие тайные вылазки на уступ, куда она повадилась ходить с того злополучного дня, не радовали ее. Вода не манила умчаться вдаль. Она тихо плескалась, нагреваясь безжалостным солнцем.
Беременность медленно перешла в третий триместр, и Саша чувствовала себя очень толстой. Ей было тяжело ходить, тяжело спать. Ей было тяжело жить.
Добрые женщины, окружающие ее, замечали настроение, и пытались как-то развеселить гостью. Саша любила проводить время с Амани. Юная принцесса не была избалованной, и ее жилище, по сравнению с комнатой ее сестры, выглядело очень скромно. Хотя, конечно, и тут все кричало о богатстве. Чего только стоили золоченые светильники, пушистые ковры и роскошная постель с балдахином. Но самым ценным предметом Амани считала огромный музыкальный центр, подаренный мужем, и фотоаппарат. Девушка любила фотографировать. Развешивать по стенам фотографии было нельзя, но в ноутбуке, так же подаренном Фаридом, хранилась огромная подборка фотографий. У Амани явно был к этому талант.
Саша полулежала на шелковом покрывале среди множества цветастых подушек, а Амани бегала вокруг нее в поисках хорошего ракурса.
- Улыбнись, - командовала она, - опусти глаза, будто стесняешься. Возьми персик Надкуси Не смейся!
Саша не могла сдержаться. Изображать беременную гурию, да еще и на камеру, было сначала стеснительно, потом забавно. Но когда Амани показала кадры, она сама себя не узнала. Подведенные черным глаза, расшитый золотом платок, богатые украшения - она действительно, сейчас не отличалась от восточных красавиц, как их привыкли видеть. Никогда бы не подумала, что из нее, русской женщины, сибирячки, можно сделать такое.
- Ладно, хватит! - она кое-как слезла с высокого ложа и размотала платок.
- Фух, жарко!
Саша расплела волосы, отросшие почти до бедер и помотала головой. Волнистые пряди рассыпались по плечам.
- Какая ты красивая! - заворожено протянула Амани.
- Ой, да ладно, - махнула рукой Саша, все же польщенная приятными словами.
- А чем ты занималась у себя на родине? - Амани закончила сбрасывать фотографии в ноутбук и крутанулась на вращающемся стуле.
- Я - дизайнер, - ответила Саша.
- Ой, как интересно! - Амани сложила ладони на груди, и, в какой-то момент показалась Саше маленькой девочкой. - А давай что-нибудь переделаем здесь!
Саша осмотрелась - эта комната ей казалась совершенной. Не было ничего, что бы выбивалось из стиля. Даже современная техника была расположена так, чтобы не портить цельный образ.
- Я не знаю, - с сомнением протянула она, - по-моему, у тебя замечательная комната.
Амани заметно расстроилась, и Саша вдруг захотелось сделать ей что-то приятное.
- Хотя Давай попробуем!
И они попробовали. Амани выскочила в коридор, и через минуту комната наполнилась людьми. Саша никогда бы не подумала, что в этом доме столько народу, тем более мужского пола. Она могла поклясться, что половины даже не знает в лицо. Мужчины в белой униформе выносили мебель, снимали плотные дорогие портьеры, скатывали ковры. Когда комната оказалась полупустой, Саша вдруг заметила, что огромные стрельчатые окна впускают потрясающее количество света, а высокие деревья за окном служат защитой от посторонних глаз и украшением одновременно. Они заменили плотные шторы на легкие и полупрозрачные, громоздкую мебель на легкую и тонкую, вместо напольных ваз комнату украсили горшки с цветами. Пожилой садовник, почтительно кланяясь, принес несколько свежих букетов. Саша подумала, что старик запросто мог бы зарабатывать на жизнь работая флористом. И вообще, она заметила, что седовласый садовник с огромной любовью относился к молодой хозяйке.
Провозившись полдня, они упали в глубокие кресла, любуясь результатом. Саша была довольна собой. Приятная усталость напомнила о том, как она месяцами занималась любимой работой и получала удовлетворение от этого.
Амани вскочила, включила музыку и закружилась в середине комнаты, которая по размерам теперь напоминала танцевальный зал. Саша улыбалась, глядя на нее. И они обе не заметили вошедшего.
- Добрый вечер.
Саша и Амани повернулись на голос и замерли. В дверях стоял принц Фарид, пыльный, уставший, обросший. Амани ахнула, покрылась пятнистым румянцем и бросилась к мужчине. Он обнял ее двумя руками, приподнял над полом и поцеловал в макушку. Саша неловко встала, опираясь рукой о подлокотник и придерживая живот.
- Здравствуйте, - голос неожиданно хрипнул, и она кашлянула.
Амани прильнула к мужу. Казалось, она даже не дышала, и выражение ее лица было таким, что Саше захотелось поскорей уйти.
- Извините, - пробормотала она и торопливо вышла. На выходе обернувшись, Саша увидела, что Фарид смотрит на нее. Очутившись в своей комнате она положила руку на сердце, которое колотилось, как бешеное.
Ко времени позднего ужина она смогла успокоиться и принять невозмутимый вид. То, что он появился вот так, неожиданно, было хорошим знаком, и ей нужно было как можно скорее поговорить с ним. Однако, она быстро поняла, что разговора сегодня не будет. Совершенно счастливая Амани порхала вокруг своего мужчины, Тимер, растеряв всю важность, забрался к отцу на колени. Даже слуги улыбались. Саша ощущала себя лишней на этом семейном ужине.
- Как вы себя чувствуете? - вопрос был задан врасплох, и она растерялась.
- Да, спасибо, хорошо, - справившись с волнением ответила Саша.
- Вам здесь нравится?
- Нравится, - снова кивнула она.
Что нужно было ответить? "Не нравится, верните меня домой"?
- Я смотрю, вы тут на многих повлияли в положительном смысле, - улыбнулся Фарид,. - Амани и Тимер только о вас и говорят.
Саша покраснела, потому что все разом посмотрели на нее.
- Отец, - Тимер подергал Фарида за рукав, - пойдем, я тебе покажу, какой космический корабль мы собрали! Она, - мальчик показал пальцем на Сашу, - здорово играет!
- Ну идем, - мужчина вытер губы, положил на край стола тонкую вышитую салфетку, взял сына за руку и двинулся к выходу. - Всем приятного вечера.
Не спалось. Вот уже третий час она крутилась в постели, пытаясь принять удобную позу. Но не получалось, и это раздражало. Похоже, что и ребенку внутри было неудобно. Он ворочался, толкался, в общем вел себя беспокойно. Саша лежала полубоком, подогнув одну ногу, слегка касаясь, поглаживала подрагивающий живот и смотрела в темноту. Внезапно очень захотелось сладкого. Она потерпела немного, надеясь, что желание пройдет, потом слезла с постели, накинула халат и на цыпочках вышла из комнаты. На кухне было темно и прохладно - работал кондиционер. Она открыла тугую дверцу стального цвета, и достала из холодильника кувшин с молоком. Молоко тут было с другим вкусом, но она уже привыкла. Она знала, где лежит какао. Но, чтобы достать, нужно было взобраться на стул. Саша пододвинула невысокий табурет и взялась за край старинного резного буфета, собираясь поставить ногу на возвышение.
- Не залезайте, я достану.
От неожиданности она чуть не упала, но Фарид мгновенно оказался рядом и подхватил ее.
- О, Боже, что ж вы так подкрадываетесь-то?! - произнесла она дрожащим голосом, хватаясь за сердце, - чуть не умерла от страха.
Фарид приподнялся на пальцы, открыл верхнюю дверцу и достал какао.
- Это надо было?
Саша кивнула. Фарид подал ей коробку с арабской вязью и картинкой дымящейся чашки напитка.
- Вы будете? - она посмотрела на мужчину и покрутила в руке коробку. Он согласно кивнул.
Саша налила молоко в турку, вскипятила, добавила какао. В воздухе разлился характерный запах. Она разлила какао по кружкам, одну пододвинула Фариду.
- Не понимаю, зачем какао убирают наверх, - со смешком произнес Фарид, - постоянно приходится лазить туда.
- Вы тоже любите какао? - спросила Саша.
- Не я, а - начал Фарид и резко замолчал.
Саша плотнее запахнула ворот халата на груди.
- Вам холодно? - мужчина встал и щелкнул кнопкой кондиционера.
- Нет-нет, все хорошо, - запоздало успокоила Саша.
- Сколько уже? - он махнул головой в сторону Сашиного живота.
- Двадцать семь недель, - улыбнулась она.
- Я плохо помню, как жена вынашивала нашего сына, - голос Фарида звучал глухо, - она почти все время лежала.
- Я вам очень соболезную, - тихо сказала Саша.
- Знаете, я виню себя в том, что случилось, - сказал он. - Ей нельзя было рожать. Мы объехали многие клиники мира, и нас везде предупреждали об этом. Но она так хотела ребенка, и я поддался.
13
Саша подперла рукой подбородок и слушала. Она не понимала, почему он вдруг решил все ей рассказать.
- Мы сделали эко. Вы знаете, что такое эко?
- Да, конечно, - она кивнула, - экстракорпоральное оплодотворение.
- Да. Это была целая тайная операция, - печально улыбнулся он, - мы летали в одну из лучших клиник мира, и все получилось с первого раза. Мы подумали, что это знак свыше. Варда была счастлива. А после начались проблемы. Я предлагал ей Избавиться от этого Но она была против. А потом она умерла.
Саша не знала, что сказать. Совершенно чужой мужчина рассказывал ей историю своей потери, но, при этом, не выглядел слабаком. Казалось, он что-то анализирует. Только к нужному выводу пока не пришел.
- Тимер - чудесный малыш, - осторожно произнесла Саша, и Фарид улыбнулся.
У него была прекрасная улыбка. Иногда бывает так - человек красив, но улыбка портит весь образ, а случается наоборот, при самой незаурядной внешности, улыбающийся человек становится почти красавцем. Фарид был потрясающе красив мужественной красотой. Несомненно, он был сыном своего отца, но арабской крови в нем была только половина. Русская же часть сделала свое дело, закрепив утонченность араба русской крепостью. Смуглая кожа и голубые глаза. Тонкий нос и изящно вычерченные брови. Высокий рост и широкие плечи. Да, тут было на что полюбоваться.
Внезапно Саша отряхнулась от романтической задумчивости. Вот же она, возможность поговорить! Все-таки и правда, беременность влияет на женские мозги!
- Фарид, - аккуратно заговорила она, не зная, как начать, - вы очень гостеприимны, но мне бы хотелось узнать, когда можно будет вернуться домой.
- Сейчас это невозможно, - ответил он, губы его сжались в жесткую линию и он уставился в пустую кружку.
- Послушайте, но если бы вы только довезли меня до аэропорта И дали денег на билет
- Если вы готовы идти пешком до аэропорта соседнего государства, я вас с удовольствием доставлю к границе, - он говорил резко, отрывисто, зло.
- Но почему?!... - она захлебнулась в негодовании.
- Да потому что в стране беспорядки! Самолеты не прилетают и не улетают. Сейчас в нашей стране летают только военные самолеты, вам понятно?! Не думаю, что вам в вашем положении захочется лететь в бомбардировщике! Ваше посольство эвакуировано. И вы будете сидеть здесь, пока я не решу, что вам можно двигаться куда-либо!
Он резко встал, давая понять, что разговор окончен.
- Вы сами устроили этот бардак, а теперь жалуетесь! - Саша тоже вскочила, - а я как та щепка, которая летит, когда рубят лес! Господи, да пропадите вы пропадом!
Она выскочила в двери кухни и почти бегом устремилась к себе. Не хватало еще разреветься на глазах этого диктатора.
Утром она не пошла завтракать. Проплакав полночи, она забылась тяжелым сном, и проснулась от тошноты. Ее долго рвало над белоснежным унитазом, а потом накатила слабость. Естественно, через час в дверь тихонько постучали.
- Входите, - негромко выкрикнула Саша, хотя ей сейчас хотелось послать всех к чертям в ад.
Дверь распахнулась и вошла Кадрия с подносом.
- Не хочу есть, - сказала Саша. Кадрия приподняла ее, взбила подушки и усадила повыше, поставив столик с завтраком на одеяло. Саша вздохнула, и отпила свежевыжатый сок из высокого стакана.
- Надеюсь, ты не обидишься, - мягко заговорила Кадрия, - но я вчера слышала ваш с принцем разговор.
- Подслушивала? - Саша хитро посмотрела на Кадрию.
- Не совсем, - смущенно улыбнулась женщина. - Ты была неправа, - серьезнея добавила она.