А ты-то че хоть? удивленно.
Пристыжено опустила очи.
Вроде у тебя как раз таки получилось: вон какой красавицей стала, проходу не дают; учеба, съемная хата.
Только не надо про "светлое будущее", сама от себя не ожидала, как рявкнула. На глазах заблестели слезы. Взоры схлестнулись. Черт и надо же что-то ответить. Но Федь ты знаешь меня, как облупленную. Разве это я?
Скривился вдруг. Нежная добрая улыбка:
Не знаю, но мне нравится, внезапно потянулся ко мне рукой, ухватил прядь волос и перебрал, распушил, выпустил небрежно. Ты была и всегда будешь моим Некитом, просто немного женственным, ухмыльнулся.
Дурак, что ли. Причем тут это? Я в общем Я не знаю, кто я. Чего хочу. Куда иду. Но всё это, что естьне мое. Хоть и, вроде, приличное.
Ну, а что еще надо? Как я? скривился. Думаешь, я там веселился? Столько времени вср*л. И всё только хуже стало. Если бы не пацанысейчас бы нищебродом где-то подался. Ни работы, ни дома. Ничего.
У тебя есть я.
Ага, съязвил. Шумный вздох. Вдруг перевернулся на спину. Потер раздраженно лицо ладонями. Ник. Не чуди, а. Наши дорогиразные, и вдруг взор на меня. Это я, идиот, сразу тебя в д*рьмо втащил. И до сих пор не отпускаю. Так что я даже не обиделся. Всё понимаю. Не писалаи не писала. Двигалась дальше. А содержать. Ну, Ник. Ну как я мог иначе? Закончил бы свой ПТУдальше куда? На завод? И то, если бы взяли.
Ну, теперь уж точно не возьмут.
Тем более перебил, не надо было и сюда тебя брать. Не твое это. Пошла впередиди, не оборачивайся. Не пропаду. А смогу когда подсобить чемвсегда буду рад.
А мне нельзя? Так теперь братья поступают? поражаюсь его мышлению.
Враз облокотился, подпер голову рукой. Взор мне в очи:
Ну, какой ты мне брат, Ник? Глянь какие сиськи выросли, вмиг потянулся к пледу и попытался опустить его.
Отвали, придурок! заржала тотчас, рьяней прижимая к себе покрывало. Хоть и в толстовкеа все равно, идиот, засмущал.
Загоготал и тот в ответкак раньше, когда меня пытался доставать моей "девчачестью", слабостью, разницей между нами, а я глупо, наивно, отчаянно доказывала обратное, отстаивала свое положение ровни.
Разлегся вновь на подушке:
Тыбаба, и этим всем сказано. Должна думать о доме, о семье а не Мордобой и прочееоставь нам, дуболомам и грубиянам.
Смеюсь.
Ба удивленно, перевернулась я набок. Чет совсем недавно ты иное пел.
Когда? искренне изумился. Глаза в глаза.
Когда Ритку обсуждали.
Не сравнивай. Это разные понятия. Тыдевушка, а онашалава, шкура галимая, рявкнул злобно, но тотчас сдержался. Отвернулся. Вновь разлегся на спине. Взгляд в потолок. Шумный вздох:И не напоминай мне больше о ней. Ни видеть, ни слышать не хочу. Пусть вон едет домой и там тусуется, позорит их, а не меня.
О! возмущенно. Второго батю чую, недовольно.
Че? резво метнул на меня взор.
Игнорирую. Последовала примеру. Разлеглась на подушке:
Ниче спи давай.
А ты что, за нее заступаться решила? удивленно, не сбавляет оборотов.
Пока она меня не трогаети я ее не трогаю. Лишь бы нас двоих стороной обходила.
Ну так и я о чем.
Федь, проворачиваюсь. Взгляд в лицо Рогожину. Но она твоя сестра родная.
Ты мояродная. А онаошибка.
Все мыошибки. Каждый по-своему. И что теперь?
Надо честь знать, и башку на плечах иметь, а не
А мы имели? Такими же придурками были, только свои, иные концерты строя.
Но поумнели.
Ага. Как жизнь отхлесталатак и поумнели. Вот и ее. Придет времянаплачетсяи остепенится.
Да поздно будет. И так полгорода уже в ней побывало.
А ты свечку держал?
Че?
Ниче. И вообще, это ее дело.
И снова отвернулась. Чую как странное чувство во мне заиграло. Ведь по сути, я чем-то схожа на нее. Меня так само разово натянули и бросили, как мерзкую шваль. Так что чем я лучше нее? Не так много, но Может, и ее кто там и просто она сломалась? Кто же скажет
Я чет не знаю, или че? внезапно. Резво. Привстал.
Отвечаю взглядом: глаза в глаза.
Невольно испугалась. Но еще миги тая в его добрых озерах, невольно заржала этой излишней его серьезности, грозности. Как же я отвыкла от злюки-Рожи. Даже забавно.
Нет, смеюсь. Спи. Чиста и невинна, как дитя, лгу довольно искусно. Не переживай Вся моя парадигма чести со мной.
Глава 11. Переменный ток. Напряжение
Глава 11. Переменный ток. Напряжение
***
Не знаю, сколько времени прошло, как мы с Рожей стихли, но Федька уже с радостью принялся делиться размышлениями с Морфеем. А вот мне так не свезло: всё еще отчаянно бродила думами неприкаянной в полудреме, и даже алкоголь не спасал От хорошей эмоциональной встряски за день, переживаний, волнения из-за двух ярких встреч, которое до сих пор осколками по венам шаркалось, так и не смогла уснуть.
Скрип двери. Тихие, неуверенные шагии дрогнула, запищала пружинами у наших голов кровать (та сама, что за грубой). Расселся, давясь какими-то, судя по всему, не менее тяжелыми, нежели мои, мыслями, "ночной гость". Шумно вздохнул, вдруг странное, излишне усердное движениеотчего невольно поддаюсь я интересу: устремляю на него взор, но не дает даже ничего толком увидеть, рассмотреть, как тотчас нечто огромное, белое, одутлое влетает в меня. Тихий смех.
Какого?.. злобно гаркнула я. Подушка, отлично вписавшаяся мне в лицо. Отбросить гадкую прочь, гневный взгляд обрушить на ненормального: Мирон. Сидит, ржет, давится язвой, потешаясь моим разоблачением.
Ты больной, что ли? рычу, но уже более сдержано, дабы никого не разбудить. Повезло, что хоть Рожа не проснулся.
А че вы теснитесь? Бедные, несчастные словно сиротки
Скривилась я от раздражения.
А ты как? киваю на голую кровать: одна перина, простынь да одеяло.
Еще шире его ухмылка:
Какая забота И не такое проходили.
Неожиданно скомкал одеялои умостился сверху. Руку под голову. Взор на меня, все еще застывшую в удивлении:
И че? Я тебе спасибо должна сказать? рычу, хотя и уже позорно проклевывается на устах улыбка.
А ты умеешь? ржет (едва слышно).
Да иди ты, рассмеялась и я в ответ. Уложила сбоку от (теперь уже) Федькиной "свою" подушкуи улеглась сверху. Миги позорно сдаюсь: задираю голову вверх. Взор на своего благодетеля: все еще улыбается, гадина.
Че? не выдерживаю.
Ниче, тихо хохочет. Че такая злая?
И снова скрип двери. Живо отворачиваюсь. Замираю, строя вид спящей.
Тихие, робкие шагии опять в нашу сторону.
Застыл кто-то у кровати. Позорно уступаю интересураспахиваю веки: Зайчонок (тот самый, что не есть, итить ее налево).
Че? внезапно удивленно-грубое Мирашева ей.
Я к тебе, тихое, мерзко-кокетливое хихиканье. Движение, шорохи запищала обиженно кровать.
Куда? Не видишь, на одного? недовольное. Хотя, судя по всему, не очень-то категоричное.
Ведь шепот становится еще тише, интимней соблазнительней. А кроватьпищать куда усерднее от аляповатых движений ее захватчиков.
Слушай. Не надо, а
Я тихо. Никто и не узнает.
Я узнаю, грубо, но сдержано. Не хочу.
Тихий смех. Визгнула змейка.
Я же чувствую, вижу, что хочешь. Расслабься, котик Ты же знаешь, я сама всё сделаю. Главноедоверься
Да б***ь! бешеное. Резвые движения. Переполох, отчего та (судя по внезапному вскрику) чуть не упала. Жуткий скрип, стук.
Ты куда? обиженное, врастяжку.
Не ответил. Неуклюжий, но стремительный, уверенный ход прочь.
Буквально секундысорвалась и эта курица за ним, да так поспешно, что кого-то (кто на полу, на матрасе, спал) даже умудрилась задетьзамычал, засопел, заматерился несчастный себе под нос, но тут же благополучно опять уснул
***
Минуты тикали, а напряжение в моем сознании росло по шальной экспоненте. Мысли, догадки гипотезы просто взрывали мозг. Сжималось от странных чувств сердце. Гордость, самолюбие подбитой вороной, неужто это вы в столь странную, безумную игру со мной сыграть решили?
Черти что.
КТО? Мира!
Дался он мне Век не видела и еще столько бы.
Гневно выругаться себе под нос, приподняться в постели. Взор околоспят, сопяттихо вкруг.
"А, гори оно синим пламенем!" живо подрываюсь, на крайвстаю. Нашла где-то там свои "кроссы", обула, как смогла, и пошаркала на выход.
Ты куда? неожиданно заспанное, хриплое мне в спину Федьки.
Обмерла пристыжено я, полуоборот:
В туалет. Спи! Сейчас буду.
Провести? трет глаза несчастный.
Невольно улыбаюсь я этой его заботе:
Не дури голову! Знаю гдесама найду
Да я не перебивает.
Отчего и я тут же его пресекаю:
Да поняла! Спи! Не пять летсправлюсь.
Не дожидаясь очередных словесных выпадовбыстро за дверь.
***
Черт еще и сушняк нехилый давит. Рановато как-то али уже пора?
По памяти вырулить к кухне (в доме которая). Только хотела пнуть дверь, как тотчас узнаю голос: еще бы Мирон.
Слушай, ну че ты пристала тебе мужиков мало?
Из-за нее, да?
Че? удивленно-злобное. Но затем резколживый смех. Ты о ком?
А то я дура, да? Сам знаешь о ком
Жгучая, палящая тишина.
Вдруг шум, стук приближающиеся шаги.
Отчего резко кидаюсь я в сторону. За порогв сени, а там и на выход.
Пройтись по двору.
Замереть под яблоней, прячась в ее темени от лишнего внимания.
Присела на скамью.
«Мать тв**! А холодно уже ночами!»
Невольно обхватила себя за плечи руками в тщетной попытке согреться.
Надо было и куртку брать. Хотя, кто ж знал? Днем так вообще духотень стоитпорой и в толстовке жарко.
А че я вообще выперлась? Что хотела? Что-то ж хотела Но что?
Вот я овца склерозная! Ну да ладно.
Мирон всю голову задурил.
Одного не пойму, если разговор был обо мне, тогда почему со мной-то телится?
Бред какой-то
Черт! А может, я много на себя беру?
Так чисто флирт, а где-то там за пределами этой горе-дачи есть та, которая заставляет его сердце биться чаще? Или что иное пульсировать в вожделении. Мл*ть! Зайчонок от тебя одна пошлость в голове, и картины странные, полные предположений: что ты там с ним творила, что хотела что уже получилаи с чем отказал.
Идиоты! Они, я!
Хр*н с вами!
Сходить в туалети спать. Точно! В туалет
совсем дурой стала.
В сторону огорода. Несмело открыла перекошенную деревянную калиткуи свернула налево. Даже свет Луны не особо спасал. Едва ли не на ощупь пыталась добраться до дощатого сортира. Что будет дальшемне самой уже жутко. Главное, не провалиться а то буду, как та девочка из лагеря"легенда Интернета": и смех и грех
Черт! Мать тв то ли яблоко гнилое, то ли кто-то не успел, али не рискнул. Проехалась, поскользнуласьно не упала.
Держись, Некит! ДЕРЖИСЬ!
А то точно на веки вечные западешь Мирону в сознание вот только не как красавица, а как колоритное пахучее чудовище.
Еще немного, еще рывоки вот оно пугающее бездной жути, сооружение
***
Удача. Хоть в этом везение было на моей стороне.
Наивная. Не успела и пары шагов сделать от местной "усыпальницы", как тотчас едва ли Богу душу не отдаладюжее, двухметровое пьяное чудовище до чертиков напугало. Почти сразу и призналаМайоров. Стоит, улыбается, разведя руки в стороны:
По такой темении одна бродим. Чего так?
Пытаюсь увильнуть, но большие ручища, как и размах объятий, явно не дают свершить "глупость".
Ты куда?
Спать
Ну а я?
Что ты? тихо (лживо) смеюсь, пытаясь отшутиться, ослабить бдительностьи все же удрать. К жене своей иди.
Ну обижено протянул. К ней я всегда успею. Ни-ик ну, куда ты Глянь! Крепко сжал меня одной рукой за талию, притискивая к себе, а второй повел около:сколько звезд, а Месяц как светит! Романтика! Лето
Так-то уже сентябрь, заливаюсь иронией.
Да куда там? Как тепло! И еще зелено! А запах, запах ночи-то какой! Чувствуешь?!
Ага, сортира, ржу.
Ну блин Че ты? качнул разочарованно головой. Глаза в глаза. Ну пошли погуляем?
Вить сдержано, добро. Упрашивая. Иди спать а.
С тобой, загоготал, пойду.
Сжал сильнее в своей стальной хватке.
Пристальная борьба взглядов.
Скривилась я невольноно то ли и не видно, то ли все равно. Миги враз стал приближаться к моим губам своими.
Тотчас моя отчаянная попытка вырваться, оттолкнуть.
Не надо! отворачиваюсь.
Ну, зайчонок Ты чего?
Аж полосонуло по сердцу. Отчего движения мои стали куда стремительнее, напористее. Грубыми, злыми.
ОТПУСТИ! дерзко.
Ласточка ну не сопротивляйся.
Лезет со своими слюнями ко мне, душа заодно жутким амбре.
Морщусь, рычу. Попытка заехать по его тестикуламно идиотично вышло, тщетно.
Я же добрый, ласковый ты чего? Тебе понравится обещаю. Ни одна не жаловалась.
МАЙОРОВ! едва ли уже не ором. ОТВАЛИ!
Маленькая моя скатились лобзания по шее.
Мерзко, жутко убивающе. Совокупляясь с прошлымдо визга, до помутнения изводит.
Тебе Рожа не простит! рычу на ухо, ногтями своими сгрызаными пытаясь вонзится в кожу и хоть немного как-то того отрезвить.
А мы ему не скажем шепчет заговором в ответ.
Я тебе в дочь гожусь, не смущает?
Ни капли и снова лезет своими противными губами к моим.
С*кин сын остается лишь визжатьи позорить себя на всю или
Ва-банк.
Ну, смотри. Сам потом перед Мирой отвечать будешь.
Обмер тотчас. Рука сплыла с моей груди ниже. Немного отстранился:
За что? грубо.
А то не видно.
Не понял заморгал нервически, а вы че?
Все ты понял, вполне серьезно, грубым рыком, а в душе уже ком страха ежом ворочается: если где палку перегну или не туда сверну (ведь это его друг, едва ли не брат), то узнает, поймет, что заливаю. И не думаю, что его обрадует то, что тебе досталось раньше, чем ему.
А Рожа ж растеряно, явно пытаясь докопаться, наковырять, что вру.
А то Мирашеву Федькино слово помеха.
Так он же эту сейчас.
Много, не мало, да? язвлю, лживо (едва не плача) улыбаясь. А в горле дерет обида. Но хватка ослабла, невольно руки поползли вниз ублюдка. Только молчок, хорошо? ухмыляюсь, шаловливо приставив палец к губам. Играть, так играть даже если и клоуну смертельно больно.
Скривился вдруг, ядовито ухмыляясь:
Ай-да Рогожины. Одна лучше другой.
Усмехнулась и я:
Не мы жизнь такая.
Развороти живо пошагала прочь. За калиткуи по тропинке, к дому, срываясь на бег.
А в голове грохочут слова Майорова: а что если прав. Не лучше я Ритки. Нет Ведь сама "водичка", "туалет" а на самом деле
Черт! Мать в*шу!
Протиснутся в сени, к кухнеи обмереть, словно после выстрела.
Жесткий, будто кто розгами до кости стеганул, пронзительный сладострастный женский стон из-за двери.
С*ка
Позорные слезы вмиг подступили к глазам.
Мира-Мира Сволочь ты Кобель бездушный. Кобель похотливый.
Шумный, глубокий вдох, дабы сдержать слабость, чувстваи резвый разворот, прочь. Убраться прочь на**й отсюда.
Но шаг на ощупьи буквально едва с ног кого-то не сбила. Не слышала и шорох, как кто-то сюда за мной зашел. Испуганно поднимаю взорза пеленой, за дрожащим стеклом слез едва могу четко осознать, кого вижу, но ядовитую змеюку сложно с чем-то перепутать. Еще миг, взмахи помчали позорные соленые потоки по щекам.
Ты чего? гыгыкнул мой Супостат.
И вдруг снова пронзительный, вожделенный стон, которому несмело свторил мужской.
А, вмиг просиял Мирон. Заржал. Закинул вдруг что-то в рот, что держал в руках, и принялся показательно, комично жевать. Еще ход жвали широко заулыбался. Махнул рукой в сторону закрытой двери кухни:Извращуга, да?.. Нравится?
И сама не поняла, как решилась Живо кинулась, обхватила его за шею и впилась больным, полным горечи и обиды, страха непонятной жажды, поцелуем в губы. Мой Мирамой и только мой!
Окаменел в растерянности. Не шевелится. Даже улыбка умерла. Строгий. Серьезный. Ошарашенный. Отчего тотчас реагирую яиспуганно отступаю со своим жутким, глупым, мерзким нападением, сгорая уже вовсю от стыда.