Пристыжено рассмеялся тотчас Рогожин:
Лучше тебе не знать.
Так, а че там за прикол, не знаешь? сама же и перебиваю себя, его, явно палясь, что важнее, интереснее сейчас для меня.
Смущенно закусила губу. Спрятала взор от неловкости.
Но ответил:
Да че?.. Скандал какой-то там жесткий был. Уникала одного щемил. Депутата. А того всё на странные речи тянуло. Такие финты выдавалчто аж уши вяли. А у Миры политика та еще: везде и со всеми воевать, пока всё под себя не подомнет. Но тут тяжко всё пошлои решил на время уступить. А тот, с*ка, сразу подсуетился к другим кинулся за защитой. И началась такая вознятретья мировая. Ну, Мирашев со своими людьми и нагнул всех. Положили без разбору. Хотел ублюдок миравот и получил его где-то, на какой-то стройке, в бетоне. И с тех пор Мира даже на временные перемирия не соглашается. Чуть чтосразу гасить.
Ага, внезапно послышалось где-то за нашими спинамии тотчас навалился кто-то нам на плечи. Буквально щека к щеке со мной. Еще и ворочается, обдает дыханием кожу:Хочешь мираготовься к войне, продолжил. Узнаю голос своего Мирона. И потом минус на минус дает плюс, так что что еще можно хотеть от меня?
Учтиво дернула я плечом, прогоняя «липучку». Поддался, выровнялся во весь рост. Испуганный взор уставила на недовольного Рожу: скрепит зубами, но терпит. Вдруг взгляд из-подо лба метнул на меняотвернулась в момент пристыжено.
Решаюсь сгладить, переиграть ситуацию. Ведусь на прежний разговор:
А мирэто минус? невольно беглый взор метнула на Мирашева (радуясь, что есть «легальный» повод очередной раз на него поглядеть): пошагал уже куда-то дальше, в темень. Разворачиваюсь целикомдабы уловить его взглядом, убедиться, что слышал (и это спасибо, что вокруг уже более-менее тихоразбрелись кто куда). Уселся на пенек у костра Мирон. Прикурил сигарету. Длинная затяжка, выдох. Руки невольно скрестил перед собой:
Минус, решает ответить. И опять затяжка Выдох. Начал ковырять свои пальцы, сдирая кожу. Пристальный, задумчивый взгляд. Продолжил:Для меняминус, откусил кусок непослушный и сплюнул на землю.
А войнаплюс? не отступаю, цинично язвя, поражаясь логике.
Ухмыльнулся ядовито. Взор на меня. Глаза в глаза:
Плюс. Она меня вдруг повел рукой около, и всех здесь вас кормит. Так что даплюс.
Война? уточняю, излишне громко, искренне не веря своим ушам.
Она родимая, она, и снова вдох-выдох дымом. Пустил показательно, саркастически серое облако.
Отвернулась.
Вдруг шорох позади.
Но слишком странный, дабы угадатьпредположить достоверно.
Оборачиваюсьодна из «зайчонков» мигом прискакала к Мире и уселась ему на колени. Будто кто током меня шандарахнулживо отвернулась я вновь. Беглый взор на Рожуответил тем же, а затем резво развороти взглянул на Мирона.
О чем и речь, вдруг тихо гаркнул Федька, но так, чтобы перекричать чужие разговоры, чтобы услышала его я.
Скривилась. Смолчала. Отвернулась полностью к столу. А в грудитак и запекла обида, в горле задрала горечь.
Черти что бред какой-то
Спешно ухватила кусок хлеба и принялась позорно жевать, давясь жгучими, жуткими чувствами.
Придурок.
Глава 10. Литофания
Глава 10. Литофания
***
Наевшись до отвала и напившись до дурмана в головепочти все свалили из-за стола. Столпились у костра. Мангал пошел почивать, а вместо негоогромная резная, судя по местным легендам, ручной работы чаша для костра. Побольше дрови сесть неровным кругом кто с кем скооперировавшись, обнявшись. Яс Федькой (как в старые, добрые былые времена), Риткас Мазуром Мирон жепоначалу бродил по закоулкам, доставая всех своей злостью, а как еще немного навернул горючегото и недалекими шуточками. Вновь плюхнулся на пенек, и к нему учтиво всё тот же «зайчонок» прискакал, уселся, да лапки свои, заботливо обвив вокруг шеи, взвесил. То и дело, овца пыталась убаюкать этого паршивца своим изнеженным блеянием, лаской, развратным елеем задурить, затуманить и без того неясную, и не факт, что все же здоровую голову не то хищника, не то уже жертвы.
Разговоры о всеми ни о чем. Вместо гитарымагнитофон на всю катушку. Вместо столбового светиласвет от костра, а в "беседке"свечи, керосиновая подвесная лампа и чей-то приемник-фонарь на аккумуляторе: бордовая бадейка приличного веса (у бати нашего тоже когда-то такая была).
Че, Ник, спишь уже? тихо прошептал мне на ухо Рожа, видя как глаза мои невольно слипаются, будто кто клея туда налил. Пристыжено заулыбалась: бросить всехи свалить непонятно куда одной, а главноеоторваться от своего горячо любимого Федькисродни прегрешению. Кошмару. Даже если и не придется больше видеть омерзительной картины ласк Мирашева с беспардонной курицей.
Не, всё нормально, тихо смеюсь. Некит всё выдержит.
Да ладно! Некит? вдруг раздался ядовитый смех где-то надо мной, отчего тотчас распахнула я широко веки, а от испуга сон как рукой сняло. Мира.
Ну, рычу недовольно, ибо готова за спектакль «деда Мазая»на этого гада кинуться и самолично удушитьхотя и глупые предъявы, знаю. Ничего не обещал, да и в пору бы его, вообще, ненавидеть. Но не могу: иной какой-то инстинкт, наверно, собственнический, сейчас вопил во мне, заливая сознание безрассудностью.
Тот самый, что ли? еще громче огорошил меня Мирон. Рожа, че правда? Это и есть твой Некит? кинул уже брату.
Обмерла я в непонимании. Застыла на миг.
А затем враз перевести, устремить полный изумления взор на Рогожина.
Ну да, ухмыльнулся тот.
Тотчас я расселась ровно, готовясь к чему-то явно непростому. Нервическому.
А че, че-то не так? не выдерживаю. Грубо.
Яд вновь исказил беса тонкие уста:
Так это ты че ль, народ на районе строила? Завод грабонуть хотела? загоготал в момент, гадина.
Обомлела я от удивления от столь "интимных" подробностей своего детства.
Там всего-то кольца, куски мусора, взять пытались. И не строилаа в обиду себя и друзей своих не давала.
Да ладно, вдруг вклинился уже другой голос. ОборачиваюсьМазуров. Шаги ближе (не отстает от него и Ритка, семенит следом). Не врете? и тоже рассмеялся.
Ну так, вмиг всовывает свои пять копеек Рогожина Младшая. Их даже некоторые двойняшками считали. С видутот еще пацан. Та оторва. И вообще, за "недоразвитость" ее не раз со школы хотели выгнать, вместе с этим, кивнула на Федьку. Те еще циркачи: если не побьют кого, то обязательно че-то сломают или спалят. Батя на лапу только и успевал давать, чтобы на них то заяву не катали, то так до конца голову не отбили злые дяденьки.
Зато ты примером для подражания выросла, гаркнула я злобно и отвернулась, дабы не заматериться в лицо.
Ладно, понятно всё, резво перебил нас Мира. Теперь многое стало на свои места. Хотя никогда не мог бы подумать, что все те рассказы про вас с сеструхой, а не
Рожа, ты идешь спать? рявкаю на Федьку, хотя зло хочется выплеснуть явно в иное лицо. Резво встаю с колен брата.
Ам да, замялся от удивления тот. Но миги подчиняется. Поравнялся рядом.
Куда? тотчас раздалось девичье пронзительной обидой, где-то в стороне, неподалеку от нас. А мы?! наигранно-соблазнительное.
Еще миги сами смело окружили, обступили Рогожина. Мотыльки слетелись на свет. Заржал, смущенный, Федька.
Опа как вас опять много, ухмыльнулся сам себе под нос и обнял двоих, невольно прикипев взором к парочке четвертого
Именно, выпалила та самая обладательница вожделенного. Просто так не отпустим!
Захихикали вместе с ней и прочие барышни.
Живо обхватили моего Федьку за шею и потащили к себе в толпу.
Заржал еще громче "Кавалер", краснея вовсю от неловкости. Заметал взволнованный взор то на меня, то на них, притормаживая, отчаянно сопротивляясь:
Ник я пытается обернуться, взглянуть на меня нормально, узреть целиком.
Да вали уже! рассмеялась я и махнула в его сторону рукой. Герой-любовник.
Скрылись, утащили его куда-то на сеновал хохотуньи.
Тихо улыбнулась я сама себе под нос. Уставила глаза вслед сбежавшим уже в сени Ритке с Валиком, повести взглядом задумчиво околона рассредоточенную толпу иных гостей сего "торжества", в поисках чего-то такого, али кого-то такого но зачеми самой не понятно. Он жеурод, придурок, неадекват, грубиян и бабник. Ненавидеть. НЕНАВИДЕТЬ я его должна!
Но не получается
Идиотка.
нет его, где-то делся. Будто ветервечно где-то шатается неприкаянный.
Чудило какой-то То обнимал словно родную, заботу, нежность проявлял, такой спектакль мой выдержал, а теперь и ненужная вовсе. Али какой-то настойчивый "зайчонок" всё же уволок его: куда более смелый, сговорчивый, нежели ядура фригидная, у которой полная голова тараканов, страхов и фырканий.
Черти что
Ну и пошел ты! Казанова хр*нов.
Шаги поспешно в дом.
Только куда свою тушу приткнуть-то на ночь?
В голове дурман (хотя, вроде еще могу трезво, временами, мыслить), но готова уже прямо здесь, на пороге, упасть и дрыхнуть.
Пройтись через мелкие смежные, с закоулками, комнатыи выйти в общую залу. Диваны, кровати на полу уже раскинулось пару мужчин на матрасах. Некоторыедаже и не одни утопая в бесстыдно-откровенных лобзаниях.
Приглушенный свет, легкий переполохно в основном уже многие определили: кто, где и с кем
Диван у окнаеще свободен. У изголовьякровать, но та уж совсем заныканая за грубой. Ночью если кто пристанетточно не увидят и не спасут, если тот залепит рот или еще чего, накачает чем.
Дивантак диван.
Взять с кровати плед, одну из подушеки умоститься более-менее ближе ко входу, на виду. Но вторая-то половина моего ложа свободналишь бы никто лишний не приклеился. Усердно состроить вид, что сплю
И пока я тонула в странных, сумасбродных, пьяных мыслях-переживаниях, вариациях грозного будущего, как вмиг прогнулся рядом со мной диван, и в подтверждение ощущенийхарактерный скрип пружин. Резво обернулась.
Какой-то малознакомый имя его даже не удосужилась запомнить.
Че надо? рявкнула машинально.
началось.
Свободно? соблазнительно-загадочно; томный, прищуренный взгляд.
Но только яд скопился на кончике моего языка, дабы сплюнуть в нахала, как тотчас громом. Гневное. Борзо:
СВАЛИЛ! узнаю голос, от радости сердце сильнее сжалось.
Рожа.
Ты че? С сеструхой, что ли? опешил "кавалер".
НА Х*Й! тираном. Че не понятно?! бешеным ревом, яростно выпучив глаза.
Скривился еще больше от удивления "товарищ-кобель". Поморщился.
Бывает растеряно.
Подчинился, сполз с дивана. Выровнялся. Шаги куда-то в полумрак.
В смысле? А че ты здесь? удивляюсь уже и я.
Подушкой делись, грозный вид, но миги вдруг заулыбался.
Чет ты быстро Или не понравилось? поддаюсь, ложу на средину общий трофей. Ржу ехидно.
Забрался под покрывало:
Почему же?.. Просто хорошо знают свое дело. А долго рассусоливатьнет сил. Не сегодня.
Живо забросил на меня руку, обняв; нос уткнул в подушку; закрыл глазаи принялся нагло сопетьдрыхнуть.
А че ко мне-то? По утру бы продолжение не? Или они там только разовые? Сразу рвутся-лопаются? захихикала ехидно.
Спи, философ, гаркнул злобно, даже не отрываясь от прежнего занятия. Че-то ты слишком умная стала да на такие темы. Не доверяю я этим, что тут Вон, уже одного недо-хищника прогнал: не хочу, чтоб пока я там тех, эти тебятут. Хватит с Рогожиных и одной шлюхи.
Окаменела я от заявленного.
Молчит, сопит. Искусно строит вид спящего.
Нервически сглотнула слюну.
Еще миги решаюсь. Поддаюсь. Легла рядом, провернулась. К нему спинойкак обычно, как раньшеотчего тот сильнее меня обнял, прижал к себе, зарывшись носом в волосы.
Тягучие, жуткие минуты сомнений, страха волненияи отваживаюсь на жуткое. Шепотом, дабы остальные не слышали:
И давно знаешь?
Про что? не сразу спустя долгие мгновения, но поддается на мое незримое давление, выжиданиенапряжение.
Про Ритку
И снова жуткая, жгучая тишинастрашно было осознавать, что столь болезненная тема всё же была донесена до него. И не мной. Без подготовки и, наверняка, в самых ярких красках.
Давно, выстрелом. Несколько лет уже. Еще как только у нас там стала отжигать, и снова палящая пауза. Но че я мог поделать? ЧЕ? Своим сказалстороной стали обходить, не вестись на "щедрые предложения". А дальше? Я ж не царь, и не Бог. Это бате надо предъяву давать, а не мне. Это он все время за нее заступался не давал ей мозги вправлять. Всё на мне ремнем железную дорогу рисовал, а еетолько по головке гладил. Вот и получите, распишитесь. Хотя вдруг заржал, всё равно онахорошая, а яурод. И видеть меня в своем доме не хочет. Ну и пожалуйста Не больно-то и хотелось.
Ну, не то что бы несмело, пристыжено.
Вот не надо! резво отдернул, гаркнул грубоизлишне громко, но тотчас осекся. Проворачиваюсь в его хватке. Лицом к лицунемного отстраняюсь на расстояние фокуса (едва с подушки уже не падая). Продолжил:Ты хоть по ушам не езди. Всё я уже понял. Два раза повторять не надо. В отличие от тебя, Ритка никогда не брезговала правду мне в лицо плевать.
Гадкую правду, обижено надула я губы, пытаясь себя оправдать, ведь тоже ложь не приемлю, особенно относительно Федьки.
Гадкую, повторил и вдруг заулыбался. На другую она ж не способна. Как там Мира любитель выразиться, а иначемоветон для нее будет.
Не комильфо, тихо рассмеялась я.
Да че с нее взять? шумно вздохнул. С детства как была тупой овцой, так и осталасьразве что всё только усугубилось. Бабаона и есть баба. Че от нее ожидать?
А яне баба? захохотала возмущенная. Облокотилась, подперла голову рукой. Взор на брата.
Черт словно и не было этих пяти лет. Не было ни размолвок, ни обид ни ненависти.
Только что в лице изменился. А такпо-прежнему мой любимый Федька, хоть и странные речи ведет.
Растянул уста в своей добродушной, широкой, смущенной улыбке:
А тыНекит. Был и будешь.
Ты каким-то женоненавистником прям стал, задумчиво протянула я. Разлеглась вновь. Нос к носу. Бурим временами расфокусированным взглядом друг друга.
Улыбается загадочно, смущенно.
Но еще миги решается на то, что так долго видимо, глодало его, но на что все никак не отваживался, на смелое, болезненное откровение:
Че там Инка?.. Говорят, палящая пауза перед выстрелом в самого себя, замуж вышла? Родила?
Ох, Рожа горько вздохнула я. Зажмурилась, дабы не видеть его эти полные разочарования и боли глаза. Инка немного помолчала. Забудь ты уже ее Всё равно разные вы очень были. Да и не такая уж любовь между вами была. Сам знаешь и видишь. Главное, что сразу правду, в лоб сказала: «Ждать не буду, и ты не жди». Не каждая так сможет Тем более зная твой, временами, пылкий нрав.
Хмыкнул тихо. Вмиг распахнула веки я. Взор на брата: задумчивый, бесцельный взгляд метал тот около.
Один ты мой вечный ждун, заржал неожиданно. Глаза в глаза со мной, осознанно.
Тотчас от стыда запылали мои щеки. Спрятала очи я.
Который ни разу так и не написал тебе, рублю сама себе голову. А что? Некуда бежать. Всё равно когда-то этот разговор да состоится.
Смолчал.
Решаюсь продолжитьпокаяться:
Для меня мне казалось, невольно запнулась я, лучше бы меня там закрыли. Не знаю замерла, подбирая слова. Вдох-выдохи как на духу:Сначала я тебя ненавидела. Винила во всем. Ни видеть, ни слышать не хотелапроще перечеркнуть всё, чем малодушно застыла в жгучей паузе. Не то, чтобы разбираться копаться. Нет. Осознавать всё. Переживать всё. Боль принимать. Прощезасунуть всё в дальний уголи не думать. Жить не зная. Хотя тоже в итоге, так не смогла. Ты тогда написала я. Я прочла, но порвала и выбросила. Вернее Выбросила, потом откопала в мусорепрочла. Ну и В общем, а послепосле уже было поздно что-то тебе писать. Менять. Не знаю. Я стала себя ненавидеть. Почему-то мне стало казаться что этомоя вина. Что я не углядела, не упросила Не настояла. Что тогда когда ты променял меня на всех этих
Никого я не менял, резвое, грубое, перебивая.
Игнорирую (шумно сглотнув слюну):
Променял, глаза в глаза. Я понимаю вернее, догадываюсь о твоих доводах Почему, но Променял, Федь. Променял. Ту нашу жизнь. Пусть и безбашенную, несерьезную глупую, но променял колкая тишина. Мы хотели повзрослеть, но каждый по-своему. И каждый не угадал