Кали воплощала в себе многое из того, чего у меня раньше не было. Я не привык обсуждать ее. Она не была какой-то случайной бл*дью. У меня были достаточно большие яйца, чтобы признать, что она важна для меня.
Лютер знал, что она сыграет важную роль в моей жизни, но это было слишком похоже на попытку поговорить по душам, и я не стал заниматься этой херней.
Несколько минут мы шли в тишине. Вдали от прожектора, остальная территория была окутана темнотой, но, насколько мог видеть, Лютер отлично справлялся с ее содержанием.
У вас хорошая организация, это было самое близкое к благодарности, которую он ожидал получить. Мужик установил свой дом-ловушку уже почти девять лет назад. Она была подключена, чтобы предупреждать его, когда кто-то входил.
Обычно у него поблизости были разведчики, которые приходили и забирали людей, но Кали была не просто человеком, она была моей.
Он срежиссировал все так, чтобы помещение выглядело разоренным или заброшенным, менял местами картины на стене, чтобы завершить действо. Получилось мрачно и чертовски гениально.
Я научился всему, что знаю, у мастера распутства. Без тебя был бы в заднице, чувак.
Он потер перевернутый крест, вытатуированный на шее.
Я пожал плечами. Лютера знал с двенадцати лет, на год меньше, чем Кобру. Гриммавсю свою долбаную жизнь. Мы вчетвером, вместе с Далией, единственной сучкой, которую пускали в свой внутренний круг, выросли вместе. Были настолько близки, насколько вообще могут быть близки четыре отмороженных дегенерата, ненавидящих эмоциональную привязанность.
Я был тем, кто превратил его диковатое хобби в инструмент для получения прибыли. Деньги всегда будут силой сами по себе.
Установил связь между ним и покупателем, а дальше бизнес пошел в гору. Дом был лишь способом привлечения капитала. Он еще не прогорел.
Когда предложил ему ввести племянницу в семейный бизнес, ублюдок чуть не наложил в штаны от радости. Это была вся мотивация, необходимая ему для того, чтобы на следующий день разделаться с сестрой и ее парнем, похожим на мешок с дерьмом. В итоге все получилось. Энни было уже восемь, и она с удовольствием справлялась со своей ролью в течение четырех лет. Ребенок был как стеклышко в старой колодке.
Конечно, мы прошли долгий путь. Теперь мы лучшие проклятые грешники и воры в Бесплодных пустошах, вспоминал он вслух с огромной улыбкой на лице. Мужик был прав, и будем оставаться такими еще долгие годы.
В этом и заключалась особенность больных ублюдков, как мы наш арсенал был безграничен. Мы гордились всем, что делали, и у нас была своя идеология о том, каким должен быть мир.
Именно эта вера и их поддержка проложили путь к моему будущему. В шестнадцать лет я возглавил долбаную секту. Мы не позволяли ни тому, откуда родом, ни тому, как воспитывались, калечить нас. Были отвергнутыми бунтарями, которые жили по своим собственным правилам.
Бесплодные пустоши считались адом на земле, и я использовал их для создания империи. Теперь настало время сделать так, чтобы эта чертова махина никогда не рухнула.
Глава 11
Калиста
Не знала точно, сколько времени просидела, прислонившись спиной к стене. От нечего делать, рассеянно поглаживала перевернутый крестик, который носила на шее.
Этот долбаный ублюдок действительно оставил меня прикованной.
Не могла с уверенностью сказать, что в безопасности, учитывая, что Ромеро был моим спасителемснова, как он так красноречиво напомнил мне, но это было гораздо лучше, чем если бы с меня сняли кожу по неизвестно каким причинам.
Я не доверяла ему настолько, насколько могла, но хотела этого.
Хотела иметь возможность довериться ему и не сомневаться, что он никогда не предаст меня. Поначалу просто хотелось, чтобы меня поняли. Когда встретила его, была потеряна и не знала, кто я такая. Так долго прятала ее ото всех, что даже начала забывать.
Теперь все было иначе. Запутанный лабиринт, в котором всегда оказывалась потерянной, наконец-то преподнес новый поворот. Он привел меня прямо в объятия дьявола, вовлекая в коварный танец, который никогда не кончается.
Я больше не была пленницей собственного разума. Теперь находилась в заточении своих пристрастий и навязчивых идей. Это была его гребаная вина. Он изменил меня. Дал то, без чего не могла жить.
Многое между нами висело буквально в воздухе, но одно оставалось неизменным.
В конечном итоге всегда оставались лишь он и я.
Я вынырнула из своих мрачных мыслей, когда гнетущая тишина сменилась целым шквалом звуков, доносящихся с разных сторон. Посмотрев в направлении дома, увидела ряженых последователей Ромеро. Нужно было быть чертовски рассеянным, чтобы не заметить их появления.
Словно по волшебству, рядом появился Ромеро, идущий навстречу с человеком, который привел меня сюда. Небо окрасилось в фиолетово-синий цвет, что предвещало рассвет. Где, черт подери, он пропадал все это время?
О, взгляните. Она все еще здесь, издевался Ромеро, когда они были всего в нескольких футах.
Я сверкнула в него взглядом, мысленно проклиная тысячу раз.
Как только они добрались до меня, Голубоглазый подошел с сияющей ухмылкой на лице и быстро расстегнул цепи на запястьях.
Прости за твой зуб, сладкая, мягко сказал он.
Я слышала искренность в его словах, но не понимала, почему он извиняется передо мной. Мог бы сэкономить себе время.
Улыбнулась в ответ так мило, как только могла.
Можешь засунуть свои извинения себе в задницу.
Его темные брови приподнялись к линии роста волос, и он усмехнулся.
Ну, я Лютер и тоже рад официально познакомиться с тобой.
Он улыбнулся и отошел в сторону, чтобы Ромеро мог занять его место.
Потерла запястья, на которых были кандалы, чтобы вернуть ощущение коже. Ромеро протянул мне свою руку с чернилами, не сводя глаз с моего лица. Было бы глупо и мелочно оттягивать неизбежное, знала так же хорошо, как и он, что уйду с ним, хочу этого или нет.
Вложила свою ладонь в его, и это было похоже на соединение двух кусочков головоломки.
Можешь идти?
Ну, ты уж точно меня не понесешь, огрызнулась.
Он ухмыльнулся и потянул меня вверх, уверенно, но осторожно, убедившись, что я твердо стою на ногах, прежде чем прижать к себе. Я не старалась быть сдержанной, вдыхая его запах.
Пойдем, уголок его рта слегка приподнялся, он развернул меня в направлении дома.
Шли молча. Лютер был по одну сторону от меня, а Ромеропо другую.
Сосредоточилась лишь на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Он был таким чистым и опрятным, а ягрязной. Казалось, это стало обычной тенденцией.
Когда мы шли по тропинке мимо дома, я взглянула на подъездную дорожку, где были припаркованы четыре машины. Три из нихбольшие внедорожники с фактурной отделкой, напоминающей меловую панель.
Рядом с ними находились его последователи. Я не видела выражения их лиц из-за масок, но знала, что все они смотрят на него.
Прислонившись к задней пассажирской двери тяжелого джипа Ромеро, стояла темноволосая девушка. Я была уверена, что это она напоила меня водой.
Увидев нас, она оттолкнулась от машины и подняла руку, чтобы убрать за ухо прядь шелковистых угольно-черных волос. Браслет на ее запястье сдвинулся и обнажил татуировку в виде перевернутого креста, которая была мне хорошо знакома. В голове замелькали мысли о предположениях.
Когда мы приблизились, я заметила, что один ее глаз карий, как ириска, а другойзеленый. Бедранемного округлые, а сиськибольшие и упругие. Она была красивой, даже более чем. Я бы не прикоснулась к ней, но по тому, как она улыбнулась мужчине рядом со мной, поняла, что он это делал.
Ты в этом уверена, Дал? спросил он, когда мы подошли к ней.
И в чем же она должна быть уверена? сразу включилась в разговор, сознательно переходя в режим территориальной сучки.
Она едет с нами, ответил Ромеро.
Почему?
Она растерянно моргнула, выглядя немного ошеломленной такой бесцеремонностью. По одному этому факту и ее настороженному виду я поняла, что она из тех, кто думает о вас плохо, но не осмеливается сказать об этом вслух. Это была бы совершенно клишированная парочка: хорошая девочка и плохой мальчик.
Смена обстановки, предложила она, пожав плечами, глядя между мной и Ромеро, который еще ничего не произнес.
Точно, проворчала я. Можем ехать? спросила у Ромеро, уже направляясь к пассажирской стороне его машины. Я не была настроена гостеприимно.
Приоткрыв дверь и оглянувшись через плечо, увидела Лютера, который так сильно улыбался, что удивительно, как лицо не лопнуло.
Ромеро наблюдал за мной с непроницаемым выражением лица. Он сказал что-то, чего не расслышала, а затем направился к водительской стороне.
Я забралась внутрь и закрыла дверь. Было так приятно прижаться спиной к чему-то мягкому после ночи, проведенной на земле.
Дал помахала рукой Лютеру, а потом забралась позади меня, когда Ромеро занял место водителя.
Тито был где-то там, сказала я через несколько минут после того, как мы тронулись в путь.
Я его вытащил.
Кх, хмыкнула я, не особо заботясь об этом.
Поразмыслив, поняла, что для меня не имеет значения, что с ним случилось. Конечно, однажды он спас мне жизнь, но это было не потому, что он был надежным парнем; у него имелись собственные мотивы.
Я слишком беспокоилась о нем. Он был взрослым мужчиной, который мог сам за себя постоять.
До конца поездки, держала рот на замке, хотя имелось миллион вопросов и некоторые вещи, чтобы высказаться. Не хотелось открывать еще одну банку с червями, когда мой разум уже кишит паразитами.
Мне нужна была минута, чтобы подумать. Минута, чтобы отдышаться. Я прижалась к нему и закрыла глаза. Когда Ромеро положил руку на мое грязное колено, почувствовала, как окутывает спокойствие.
Я была жива, свободна, а рядом со мной был мужчина, который по-новому определил, что значит грех. Поэтому не собиралась тратить время на размышления о том, что произошло. Мой опыт даже не был слишком травмирующим. Бывало гораздо хуже.
Если мне нужны были ответы, должна была заставить его согласиться дать их мне. С этими мыслями, открыла глаза и взяла его руку в свою, переплетая наши пальцы.
Собиралась погрязнуть в жалости к себе, начала я. Но к черту это. У меня есть список требований, и не перебивай меня, пока не закончу, потому что не позволяю себе перебивать тебя.
Не стану тебя перебивать. Даже не попытаюсь начать. Похоже, ты напрочь забыла, как устроены наши отношения. Я знаю, чего ты хочешь, и понимаю, что тебе нужно. Мы поговорим о том, что произошло на мосту, и обо всем остальном забавном дерьме, которое с этим связано. Но сначала ты приведешь себя в порядок. Поешь, а я дам тебе кое-что для снятия стрессаи я не имею в виду свой член. Понимаю, как сильно ты его любишь, но не волнуйся, детка, скоро у вас будет воссоединение. Прошло уже две недели, мои яйца синее твоих глаз. Мне нужно напомнить, каково этобыть похороненным внутри тебя. Я собираюсь трахать тебя так сильно, что твоя маленькая тугая киска останется с неизгладимым оттиском меня внутри. А потом тебе придется оседлать мое лицо, чтобы мой язык не чувствовал себя обделенным. Я что-то упустил?
Пялилась на него целых две минуты, влажность между бедер преобладала над всеми остальными ощущениями.
Шевеление Дал на заднем сиденье вернуло мое внимание. Он заставил меня забыть о ней, при этом попав в каждый пункт из моего списка.
Самоуверенный гребаный засранец, пробормотала я, крепче сжимая ноги и глядя на него.
Глава 12
Калиста
Солнце было уже высоко в небе, когда мы, наконец, прибыли к месту назначения.
Я посмотрела сквозь лобовое стекло, когда Ромеро и Дал вышли из машины. Находившееся впереди здание когда-то было отелем весьма красивым, если судить по архитектурным элементам.
Во внутреннем дворике толпились люди, а некоторые выстроились вдоль дорожки, как бы охраняя. Я приметила на крыше несколько человек. Если разобраться, Ромеро всегда находился в безопасности.
Поразило то, что не все из них надели маски. У многих были полностью открыты лица.
Дверца с моей стороны открылась, Ромеро протянул руку, чтобы помочь выйти из машины.
Взяв ладонь, он повел меня ко входу в здание, которое когда-то было Ла Мо́нт Сьютс, судя по обветшалой вывеске, которую удалось разглядеть.
Осознав, как непринужденно шла вместе с ним в это незнакомое место, запнулась. Замерев, оставила ему выбор: либо тащить меня за собой, либо остановиться самому.
Он внутри? уточнила, имея в виду Девида, попытавшись высвободить ладонь из руки мужчины.
Он обменялся взглядом с Далией, и между ними промелькнуло что-то невысказанное. Прежде чем успела расспросить, в чем дело, он схватил меня за предплечье и рывком выбил почву из-под ног.
Какого хрена ты делаешь?
Молниеносная реакция привлекла внимание некоторых людей поблизости.
Он поймал меня за долю секунды до того, как свалилась на землю. Это было настолько низко, что если бы надула губы, то поцеловала бы уродливый коричневый бетон.
Ромеро грубо поставил меня на ноги и заставил идти вперед.
Отпусти меня, рычала на него, стараясь вывернуться.
Попытки оказались напрасными. Во мне не осталось сил. Я напоминала котенка, пытающегося одолеть добермана.
Даже не представляла, что он делал, намеревался сделать, или почему вдруг понадобилось тянуть меня. Я предприняла попытку выкрутиться, но меня так сильно дернули, что прикусила язык, а это взбесило еще больше.
Не сопротивляйся, Кали, все равно не победишь, предостерег он, разворачивая меня так, чтобы видела его лицо. В голосе звучала угроза, но темные глаза говорили совершенно об ином.
Взглянув на него, нахмурила брови. Что, черт бы его побрал, он замышлял? Осознавая, что Ром не хочет или не может сказать прямо, иного выбора, кроме как подыграть, не оставалось.
Хорошо, резко выдохнула, прежде чем повторить чуть тише. Ладно, пожалуйста, но не тащи меня снова. Я буду послушной, на этом слове чуть запнулась.
Смотри-ка, так и знал, что ты не настолько глупа, как кажешься, тихо произнес мужчина, прежде чем отвернуться, подталкивая меня вперед, хотя на сей раз и мягко. Действительно, ощущение дежавю; этот высокомерный ублюдок заявил то же самое в день, когда спас меня от участи мясного рулета для каннибала.
Без спроса Дал распахнула перед нами одну из стеклянных дверей. Когда мы проходили мимо, ее пристальный взгляд столкнулся с глазами Ромеро. Захотелось повалить ее на землю и раскроить черепушку. В действительности, девушка ничего не совершила, а значит, натворила достаточно, чтобы я захотела остановить ее сердце.
Не стала пытаться изображать из себя психотерапевта и рационализировать собственное безумие. Я была невменяема и прекрасно с этим справлялась.
Лобби отеля выглядело большим и просторным. Яркий свет заливал стеклянный купол крыши, а повсюду кипела жизнь.
Некоторые люди с любопытством таращились. Большинство же продолжало заниматься своими делами. Все были облачены в черную одежду, которая ассоциировалась у меня с Дикарями.
Я присоединюсь к тебе через несколько минут, обратился Ромеро к Дал, направив меня к лифтам.
Девушка махнула ему ладонью и ушла, одарив меня легкой улыбкой. Я не ответила. Какого дьявола она вообще оказалась здесь?
Стоя с ним рядом, не произнесла ни слова, даже не представляя, с чего начать, продолжая исполнять свою роль, пока мужчина не велел другого. И даже когда мы вошли в коробку из четырех стен, молчала, как и он.
Мой игнор не помешал ему пялиться на меня, дышать в затылок, что еще больше скручивало внутренности.
Было ли неправильным то, что хотела, чтобы он впечатал меня лицом в стену и трахнул сзади?
Хотела его независимо от того, была ли грязной, чистой, разозленной или же счастливой. В болезни и в здравиивсегда желала его. Должна была возненавидеть, но даже в таком случае хотела. Было любопытно, как здорово трахаться сквозь муки ненависти.
Как только старые металлические двери с громким скрипом открылись, вышла в длинный пустой коридор и ощутила, что снова могу дышать. Это вообще оказалась самая долгая поездка на лифте в жизни. Ромеро вышел позади меня.
Пойдем.
Я направилась с ним в одну из комнат. Он открыл дверь без ключа-карты и посторонился, чтобы дать мне возможность зайти первой. Комната оказалась больше, чем ожидалось, с великолепной двуспальной кроватью королевского размера, диваном и уборной.