Идите за стол, папа занял свое место и ждал уже Полю, чтобы усадить ее рядом с собой, как раньше, за обедом.
Семейный ужинистория особая, увлекательная и интересная. Сами знаете, как приятно собраться приятным вечерком за большим столом: болтать, шутить, угощаться и смеяться буквально надо всем. И при этом вовсе не нужно бояться обидеть кого-то, поскольку все свои и все всё понимают. А потому собрание недурно развлеклось, припомнив Поле незнание крыжовника, адского дачного петуха и два мотка пряжи цвета нежный оранж. Досталось и Андрею Петровичуворовать яблоки из чужих сумок неприлично! Дольше всех потешались над Генеком, вероятно, по привычке, считая его маленьким мальчикомпроказником и сорванцом. Климу досталось извечноезануда, а Анна Ильинична получила порцию «хихи» на счет отскочившей пуговки с ее брюк, когда она громко смеялась над младшеньким.
Все! Больше не могу, счастливо выдохнула мама, спустя часа два. Мне нужно упасть в кресло. Если честно, я готова прилечь даже на коврик в гостиной. Давно так не смеялась.
Давай, мам, приляг. Кстати, пуговицу твою я вижу. Вон она, закатилась под буфет, после слов Женьки похихикали еще немного, а потом согласились с мамой и всей толпой, слегка лениво, отправились в гостиную.
Прозоровы дружно (и намеренно!) замедлили шаг и позволили Полине идти первой. Она вошла в большую гостиную комнату и остановилась, не понимая, куда присесть. Семья помогать не стала. Знаете почему? Момент, сейчас все разъяснится.
Когда-то, еще в самом начале замысла о «смотринах» Анна Ильинична вычитала в журнале, что если человека впустить в комнату с большим количеством кресел и диванов, он подспудно выбирает именно свое место, полностью соответствующее собственному мнению о себе. Кто-то сразу идет туда, где лучше видно его самого, а кто-то старается присесть так, чтобы не быть уж очень заметным, но при этом с удобством наблюдать за окружающими. Вот и сейчас, поддавшись привычке, семья ждала, что же выберет Полечка.
Та прошлась между диванчиками, потопталась, как кошка, выискивающая теплое, безопасное местечко и неожиданно для всех выбрала самый неудобный диван. Женя насупился, папа и мама удивились, а Клим блеснул яркой улыбкой, но погасил ее, чтобы не выдать себя и свои непонятные чувства к Полечке.
Гостинаядва небольших диванчика друг напротив друга, один огромный, пара кресел. Шкафы с книгами и фотографиями, несколько картинлегкие, прозрачные акварели. И в этой вот комнате у каждого из Прозоровых было свое, скажем так, насиженное место. Мама и папа всегда выбирали большой диван: можно прилечь, удобно закинуть ноги. Женька заседал на одном из маленьких, прямо по центру, у всех на виду. А Клим он стал владельцем второго диванчика, напротив двери. Со своих мест все друг друга видели и были на расстоянии слова. Поля выбрала диван Клима, села, устроилась поудобнее и ждала, когда же застывшие в дверях Прозоровы войдут.
Вошли и направились каждый к своему месту. Женька почувствовал что-то неприятное, но объяснить этого сам себе не смог. Промедлил, профукал и не забрал Полю с собой на свое место. Обиделся, что выбрала не его? Нет. Об этом он не думал, всего лишь слушал шёпот интуиции, которую он проигнорировал, как частенько это случается со всеми нами.
Сказать, что Полечка удивилась, когда с ней рядом устроился Клим, это ничего не сказать. Девушка попыталась сдвинуться к краю диванчика и стать незаметной. И прежде всего для Жени. Он буравил ее взглядом, а Поля не умея понять его состояния, надумала себе разного и чувствовала себя не совсем уютно. Клим же подлил маслица в огонёчек.
Не помешаю? и смотрит серьезно так, будто от полиного ответа зависит, останется он сидеть тут или нет.
Нет. Она помотала головой для пущей убедительности, потом, правда, спохватилась. Это я вам мешаю, Кwим. Простите, я не знала, что тут ваше место.
Разумеется, она пересела к Жене, и все пошло своим путем. Спокойная беседа, в которой Поля и Клим почти не участвовали, длилась еще часа два, пока мама не спохватилась.
Полуночники! Завтра все дрыхнуть будут до обеда. Арина рассердится, что завтрак остыл. Всем спать. Поднялась с дивана и поманила Полю за собой. Идем, Полечка, посмотрим, не забыла ли Любаша дать тебе пижаму.
В полиной спальне, Анна Ильинична осмотрела все хозяйским оком и осталась довольна. Чисто, уютно, красиво, да и пижама на своем месте. Лежит на постели и ждет своего часа.
Полечка, я не люблю пафосных речей, но тебе скажу, детка. Я очень рада, что ты и Женечка вместе. Я еще никогда не видела его таким увлеченным и нежным. Он влюблен, дорогая, и я очень одобряю его выбор. Такие славные девочки, как ты, огромная редкость. Ты бывай у нас запросто. Можешь даже без младшего сынищи. Папа наш тоже рад тебе. А Клименсик только с виду такой грозный. Он очень хороший мальчик, но закрытый. И очень упрямый. Можно я тебя обниму?
Разумеется, Поля позволила, тепло обняла в ответ женщину, что так искренне предлагала дружбу. В этом нежном объятии Поля почувствовала снова, то, чего лишена была уже давно. Семью. Поддержку. Такую, знаете ли, приязнь, расположение близкого человека.
Поле бы взять и рассказать, что никакая она не девушка Жени, что между ними нет ничего, кроме парочки поцелуев, но она промолчала. И этому есть объяснениетерять расположение семьи, которая приняла ее так тепло, она не желала совершенно! Не хочется говорить о психологии, детских комплексах, но все это есть и выливается вот в такие маленькие катастрофы. Полечка по юности и неопытности, пропустила мимо ушек слова Анны Ильиничны «бывать запросто и без младшего», а решила, что только будучи девушкой Женечки она сможет видеть этих людей и уже перестанет быть такой одинокой, как раньше.
Тем своим решением и дала возможность судьбе поиграть сразу множеством людей, собравшимся сейчас под этой крышей. Но кто же знал, что получится из этого ее молчания?
Поля, если нужна стирка одежды, сложи все в мешок и оставь у двери. Любаша заберет и утром принесет все чистое и выглаженное. Надевай пижаму и спи спокойно. У нас в доме защитников больше, чем врагов, которые сюда могут сунуться.
Знала бы Анна Ильинична, чем отзовутся в Поле ее слова, может и промолчала бы. После смерти бабушки Полечке было страшно жить одной. Некому было предложить защиту иВидимо все отразилось во взгляде девушки и мудрая мама поняла все и сразу. Так Клим смотрел на нее, когда маленьким семилеткой остался совершенно один. Сиротствоэто страшно.
Ты не одна. Все хорошо, деточка. Этого оказалось достаточно, чтобы Поля поверила и кивнула.
Еще одно теплое объятие на ночь и Анна Ильинична оставила Полю. Та, по привычке слушаться старших, сняла с себя сарафанчик и белье, сложила в холщевый мешок и пошла в душевую. Постояла под теплой водичкой, порадовала себя, потом надела уютную, большую пижаму и собралась лечь в постель. Удивилась тому, что пока принимала душ, мешочек с одеждой исчез. Восхитилась тихонько удобству жизни в богатом доме, забралась в постель и услышала стук в дверь.
Поль, я войду? На минутку, голос Жени ее не напугал, она была готова к этому.
Открыла дверь и сказала сразу, не пуская на порог очаровательного своего «парня».
Женечка, я не могу впустить тебя. Мне очень неудобно перед твоими родителями и братом. Яя так не могу. Не хочу.
Я не за этим. Но, в надежде, Поль, улыбался Женька, буквально вытаскивая из Полечки ответную улыбку. Сложно не ответить ему, такому красивому, милому и хулиганистому.
Женя, уходи. Вот ты нагwец. Поля уже смеялась.
Поцелуй и уйду! Поль, честное слово, и лезет уже в дверь, щельмец.
Никаких тебе поцеwуев, обманщик, и захлопнула дверь перед его симпатичной мордашкой.
Женька еще поскулил под дверью минут пять, но поняв, видимо, что сегодня не его ночь, ретировался в свою комнату. Поля улеглась в постель, но вспомнила, что не сказала Соням и Соняж, что уехала. Те станут искать! Вскочила и заметалась по комнате в поисках телефона, потом припомнила, что оставила аппарат в гостиной. Пришлось тихонько проскользнуть в коридор и на цыпочках пройтись по спящему дому, в полумраке выискивая путь в гостиную.
Глава 5
Если бы кто-то сказал Климу еще несколько часов тому назад, что он будет сидеть в засаде, он бы моментально обратился к врачу с очень серьезной просьбой о госпитализации информатора. Но, сейчас он, правда, ждал. Нет, выжидал. Пожалуй, не стоит уточнять кого именно.
Клим видел, что Поля оставила свой телефон на столике в гостиной, знал, что рано или поздно он ей понадобится, но понятия не имел, как скоро и совершенно не хотел думать о том, что явится за ним Жихарка. Уже больше часа он сидел в кресле, которое пряталось за шкафом в гостиной, и старался не потерять надежды. Каждые пять минут он напоминал себе о собственном безумии, но почему-то не сдавался. Плеснул в стакан немного виски, кинул пару кубиков льда и цедил напиток, уталкивая подальше мысли о том, что Поля может быть занята сейчас и не чем-нибудь, а кем-то. Братом. Однако, Клим дураком не был и кое-что заметил, когда все они вместе сидели в гостиной.
Поля не реагировала на младшенького. Клим, конечно же, следил за парочкой, и не заметил ничего, что могло бы его расстроить. Слово «ревность» он утолкал туда же, куда и мысли о «занятости» Поли. Девушка сидела на приличном расстоянии от Жени и незаметно отталкивала его руки, которые Клим злобно и про себя окрестил «загребущими».
Он дождался. Часы, что висели на стене, щелкнули длинной стрелкой, показали полночь и Поля пришла. В полумраке гостиной она показалась Климу не привидением, нет, а девочкой, которой вздумалось надеть пижаму старшей сестры. Рукава длинные, закрывают пальцы на руках, а брючины прячут пятки, касаясь краями пола.
Клим уже собрался встать с кресла и обозначить свое присутствие, но не стал. Удивился тому, как повела себя Полина. Та нашла свой телефон, взяла его, но уходить не спешила. Прошлась медленно по гостиной и остановилась рядом с диванчиком Клима, потопталась иуселась как раз в тот угол, где обычно сидел он сам. Положила руку на подлокотник, потрогала, будто лаская, бочок дивана, именно в том месте, где лежала рука Клима.
Поля не знала, для чего ей понадобилось делать все это, вероятно, она так чувствовала и хотела. Все то время, что семья провела в гостиной после ужина, Полечка тихонько подсматривала за старшим братом Жени. Ее бесконечно привлекали его руки! Она сама себе удивлялась, но так и не смогла отвести глаз от его ладони, что так небрежно лежала поверх подлокотника дивана. Красивые, сильные мужские пальцы будто жили эмоциями их владельца и отражали его мысли: постукивали, поглаживали, замирали.
Вряд ли Клим догадался о том, что было в мыслях у Полины, скорее ощутил нечто.
Удобно? спросил он и напугал девушку до взвизга!
Она вскочила и запищала так, как пищат женщины при виде мышки, которая не может напугать своим маленьким размером, но тем, что так шустра и в любой момент ее серенькое тельце и длинный, противный хвостик могут отказаться на ноге, руке, а то и вовсе на голове.
Кwим! Напугали Поля сжимала в руке телефон, выставив его перед собой, и выглядело это так, будто она старается спрятаться за небольшим прямоугольником из металла и пластика.
Извини. Клим старался не смеяться, но уж очень хотелось.
И совсем не потому, что Поля забавно выглядела в большой пижаме, пыталась защититься телефоном, а от того, что она пришла. Пара глотков виски усугубили, добавили красок его мировосприятию.
Что вы здесь делаете так поздно? честное слово, не будь Полечка так напугана и не крутись в ней адреналиновая воронка, она бы просто ушла, но зачем-то заговорила.
Караулю, он готов был молоть любую чушь, лишь бы она осталась.
В каком смысле? Поля растерялась и смутилась, боялась думать о том, что Клим, наверно, сказал все понятно, а она, глупенькая не догадалась.
В прямом, Паулина. Караулю столовое серебро. Берегу семейные ценности. Полечка начала догадываться.
От меня?
Конечно. Первую часть ночи дежурю я, потом отец, а к утру Женька. Глядя на то, как Полины глаза округляются, Клим догадался, что она ему верит и тут же пошел на попятную. Я шучу. Ты очень доверчива.
Доверчива. Как часто Полечка слышала это слово от Саши Никитина. Он подсмеивался над ней, выговаривая, что пора бы повзрослеть и начать понимать, что не все сказанное нужно принимать буквально, намекая на некоторую ее неразвитость и недалекость. Поля, в своем восхищении его интеллектом и кругозором, верила этим его замечаниям и постепенно определила сама себя в какую-то особую нишу глупости, а потому и не возражала. Поначалу обижалась, а потом приняла и согласилась с ним.
Вот и сейчас, понимая, что Клим умен, чувствуя его превосходство во многом, приняла его высказывание, как подтверждение ее несостоятельности и смирилась. Правда, от Клима слышать такое было очень обидно, болезненно.
Да, правда. Полечка кивнула и развернулась уже уйти, но была остановлена крепкой климовой рукой.
Поль, стой. Он видел, что его слова подействовали на девушку, правда, не понимал, какие именно. Я что-то не так сказал? Ты обиделась?
Другая бы высказалась и сделала это с удовольствием, но только не Поля. Выговаривать и обижаться на хозяина дома, который был настолько любезен, что угостил, оставил на ночлег и старался сделать приятным время, проведенное ею в его доме, не позволило бабушкино воспитание. Да и собственная убежденность в его правоте заставляла таить в себе горестные слова.
Что вы, совсем нет. Спокойной ночи. Клим не отпустил, даже больше.
Она поставил стакан на полку и подтянул Полю ближе к себе, взял за плечи.
Вижу, обидел. Не понял чем и жду твоих пояснений. Расскажи. Взгляд его такой пронзительный и тепло ладоней, что бережно держали ее, Полечку, подействовали. Правда не совсем так, как мог подумать сам Клим, да и Поля тоже.
Высокий, красивый, лощеный мужчина в дорогой рубашке, при модной стрижке и с загаром цвета «люкс»пожалуй, это искушение для любой девушки. Клим не пытался соблазнить, не улыбался обаятельно, не говорил пошлых комплиментов, но Полечка и соблазнилась и обаялась и даже сочла комплиментом его просьбу пояснить ему что-то. Засмотрелась на него и не смогла вымолвить ни слова. Даже обычная в таких случаях мысль:«Ну, скажи же что-нибудь, дурочка!»не помешала ей любоваться Климом молча.
Сказать честно, Клим не особенно-то и думал сейчас, нервно сглотнул и повторил свою просьбу, просто потому, что не нашел ничего другого.
Расскажи. Сложно сказать, что больше тронуло Полю, его желание слушать ее рассказ или его, в буквальном смысле, умопомрачительный взгляд, но она кивнула.
Сам Клим тоже кивнул и отвел ее к дивану, где они уселись друг напротив друга. Поля мучительно подбирала слова, а Клим смотрел на то, как печально изгибаются брови очаровательной цветочницы, Паулины Мельцаж. Он первым не выдержал странного молчания.
Начни с главного. Я тебя обидел? и Поля решилась на правду.
Немножко. Кwим, вы не хотели, я знаю. Это все потому, что
Почему? он даже подался к ней, подвинулся, чувствуя, что ей нелегко даются слова и, пытаясь помочь.
Доверчивых считают глупыми.
И? он точно знал, что это еще не конец ее рассказа.
А я бы не хотела, чтобы вы думали обо мне так.
НуДа, он вынужден был согласиться с тем, что никто не хочет, чтобы его считали дураком. Ему было приятно ее уточнение, что именно ему она не желала демонстрировать глупость. И это все, что он понял, услышав ее слова.
Разговор пошел совсем не так и совершенно не о том, о чем Клим предполагал.
Ты доверяешь всем?
Вовсе нет.
Мне?
Иначе как дурной, эту беседу назвать нельзя. Но, оба ощущали приближение искренности.
Я не то, чтобы доверяю вам, но вы убедительны. Просто верю тому, что вы говорите. Полечка пыталась объяснить, а Клим старался понять.
Оба помолчали.
Паулина, я ни на что не намекаю, не пытаюсь тебя обидеть и без всякой задней мысли предлагаю тебе выпить виски. Иногда алкоголь помогает беседе, а у нас явные затруднения. Я обещаю, что никому об этом не расскажу и в случае, если ты выпьешь больше, чем нужно, я дотащу тебя до твоей комнаты и забуду о том, что видел гостью пьяной. Если напьюсь я, ты смело можешь оставить меня на этом диване. А чтобы ты не пугалась, говорю сразукогда я пьян, я не буйствую. Верь мне. Для убедительности Клим стукнул себя в грудь кулаком, не успев удивиться такой долгой своей и странной речи. Клянусь ливерной колбасой.
Поля оценила, хохотнула и
Ливерной? Фу. Я ее терпеть не могу.
Ты ничего не понимаешь. Никто не понимает. Почему сразу фу? Хотя, в этом доме такую закуску держат только для меня.