- Ты не Джек Уайт.
- Я бы сказал, что я лучше, но с того места, где сижу прямо сейчас, должен признать готовность Джека к расширению своего дела и испытанию собственных границ. Мы же к этому не готовы.
Рай мрачно смеется.
- Он прав, мужик. Нам нужен новый материал.
Джакс всё еще дуется, когда я кошусь на его кукурузные хлопья.
Я качаю головой.
- Если хочешь знать правду, у меня не было ни малейшего интереса возвращаться обратно до того, как я услышал ее игру. Она была столь вдохновляющей.
В течение длительного момента все ребята смотрят на меня, а затем Уип медленно кивает.
- Со мной такое случилось в Исландии. Я бродил, не ища ничего конкретного. А затем зашел в один клуб. Там был диджей, мастер миксов. Он играл так охренительно необузданно, и это не было похоже на музыку, которую я слышал ранее. Я проторчал там всю неделю и начал работать с ним над некоторыми ритмами.
Джакс хмурится, но ничего не говорит.
- Уип вызвонил меня, - вставляет Рай. - Я прилетел с ним повидаться, и мы начали вместе писать музыку.
- Давайте я скажу всё прямо, - медленно произносит Джакс, еще сильнее хмурясь. - Ни один из вас не хотел иметь дела с музыкой в течение всего прошлого года?
Тяжесть повисает в воздухе. Я наклоняюсь вперед, опуская предплечья на холодную поверхность стеклянного стола.
- Мы можем прояснить ситуацию прямо сейчас. Ага, Джакс, мы облажались, - я киваю в сторону Уипа и Райа. - То, что ты сделал, подкосило нас всех. И я говорю это не для того, чтобы развить у тебя чувство вины...
- О, ну, это удобно, - он фыркает и делает глоток пива.
- Это охренительно плохо, - выкрикиваю я. - Но что есть, то есть. И если нам потребовалось разъехаться в разные стороны, чтобы отыскать свой собственный путь обратно, найти свою музыку и вдохновение, ну, тогда это неебическое везение, на которое не стоит жаловаться.
Джакс смотрит на меня, пока Уип и Рай молча и напряженно ждут. Мы все смотрим друг на друга в течение затянувшейся минуты, в то время как клуб пульсирует и вибрирует вокруг нас.
А затем Джакс вздыхает и проводит рукой по лицу.
- Ты прав. Знаю, ты прав, - он откидывает голову назад, и она со стуком ударяется о спинку диванчика, а затем парень моргает, глядя на потолок. - У меня не было никакого музыкального прозрения, - его зеленые глаза впиваются в нас. - Но я хочу играть. Мне нужно это.
Его искренность ощутима. Но меня сводит с ума то, что он хочет этого по неверным причинам. Но я ему не отец. Так что могу лишь поддерживать друга и делать то, что лучше для группы.
- Именно за этим мы здесь, - говорю я.
Кончиком большого пальца Джакс поддевает мокрую этикетку со своей бутылки пива.
- Это многое значит, - он обводит нас взглядом, встречаясь с каждым глазами. - Я серьезно. Знаю, что был мудаком. Но... Спасибо за возвращение.
Дело в том, что до этого Джакс никогда не был мудаком. Он был счастливчиком, парнем, который мотивировал нас. Знаю, Уип и Рай считают так же. Комната снова погружается в тишину, и я гадаю, как мы снова вернемся к этой легкой атмосфере, в которой прожили столь долго, и возможно ли это вообще.
- Эх, хватит уже, - выпаливает Уип таким жалобным тоном, который больше подошел бы семилетнему мальчишке. - Мы прошли через сложные времена. А теперь можем просто переступить через свое "я" и выпить чертово пиво?
На это Джакс смеется.
- Ага, мужик. Можем.
Рай поднимает руку, привлекая внимание помощника, который молчаливо стоял в дальнем углу комнаты. Он шепчет что-то на ухо мужчине, пока все остальные пьют свое "чертово пиво" и наблюдают за происходящим в главном зале.
Не проходит и минуты, как открывается дверь, и входит группа женщин.
Блять.
- Подумал, нам придется по душе компания, - говорит Рай. Может, парень и музыкальный гений, но он также типичный кобель в отношении секса. - Ну, знаете, это поможет нам снова объединиться.
Женщины красивы, хорошо одеты и очень интересны. Несколько месяцев назад я был бы двумя руками "за". Теперь же злюсь, что не могу провести и десяти минут с друзьями без посторонних. Я даже не задумываюсь о своем члене. Он не у дел.
Странно то, что Уип и Джакс тоже, кажется, не слишком полны энтузиазма. Уип выглядит так, словно ему больно, его взгляд бросается к танцполу в основном зале, а затем парень сжимает руки в кулаки на столе. Джакс просто смотрит на всё это без эмоций. Но когда наши взгляды пересекаются, он стирает данное выражение со своего лица, откидывается на спинку и раздвигает бедра, освобождая место для девушки. А затем хватает одну из них за талию и притягивает к себе на колени.
- Дамы, - говорит он.
Девушки хихикают.
Этот звук будто царапает мою кожу. Когда остальные женщины располагаются за столом, проталкиваясь в кабинку, я поднимаю руку.
- Постой, - говорю, обращаясь к очень симпатичной брюнетке в почти прозрачном шелковом платье. - Мне нужно пописать.
Классика. Это дает желаемый результат. Ее нос морщится, и она спешно убирается с моего пути. Но эта гримаса быстро исчезает с ее лица.
- Поспеши обратно. Не могу поверить, что буду зависать с Киллианом Джеймсом.
Не будешь. Но я не поправляю ее.
Просто выхожу и направляюсь к выходу.
- Подожди, - Уип оказывается рядом. - Хочешь пойти в основной бар?
Мне хочется спросить у парня, почему вдруг ему не интересно зависать с девочками, ведь он еще больший игрок, чем Рай. Но затем я задаю этот же вопрос самому себе. Так что просто киваю.
Бар полон народа, люди натыкаются на нас. Но в этом есть и некая анонимность. До тех пор, пока мы не установим с кем-то визуальный контакт, нас никто не тронет.
- Я привык к тому, что меня не узнают, - говорю ему, пока мы пьем пиво.
- Я тоже, - он смотрит на пустую сцену. - Мне это типа нравилось.
- Но ты всё равно хочешь вернуться.
- Должно быть, я ненасытен относительно поклонения, - Уип встречается со мной взглядом. - А ты?
Я размышляю над этим в течение секунды. Скучал ли я по своим фанатам тоже? В моих руках и позвоночнике появляется странное напряжение. Я бросаю взгляд на сцену, и мое сердце стучит быстрее.
- Я скучал по этому.
Я не упоминаю о том, что мне еще и страшно. Было бы так просто позволить потребности этого поглотить всё остальное.
- Ага, - он делает глоток. - А по всему остальному? Сейчас я чувствую себя старым.
На это мне приходится рассмеяться.
- Старым и скучным.
- Возможно, - парень качает головой. - Мне хочется чего-то настоящего. Вернуться в то место, где мы были, когда написали "Апатию".
Место истины. У меня было такое с Либби. Я чувствовал это, когда мы пели. И я хочу вернуть это чувство. Хочу вернуть это рядом с ней. Делает ли это меня эгоистичным? Не знаю. Но груз сожаления давит мне на плечи. Я отступил, дал ей пространство. И это кажется ошибкой.
А я натворил немало ошибок в жизни. Ставлю бутылку на барную стойку, ощущая кислоту в животе.
- Хочу, чтобы ты послушал песни, что я написал, - говорю Уипу. - Думаю, их можно сочетать с тем, над чем работали вы с Райем.
Уип медленно улыбается.
- Мы сделаем это? «Килл-Джон» перезагрузится?
Предвкушение, словно приятное жужжание, лижет меня языками изнутри. Больше ни капли сожаления. Стремительно движемся вперед.
- Ага, мужик. Сделаем.
Либби
Я погрязла в вечеринке жалости к себе, лежа в одиночестве на диване и глядя в потолок, когда кто-то постучал в дверь. От этого мое сердце моментально пускается вскачь, и, стыдно признаться, но мне нужно, чтобы это оказался Киллиан.
Однако несмотря на данную потребность, я долго сижу на месте, пытаясь остановить дрожь.
Еще один стук раздается в тишине дома. Мои ноги подкашиваются, когда направляюсь к крыльцу. Снаружи, на подъездной дорожке, стоит арендованный автомобиль. Во рту пересыхает, ладони потеют. Они скользят по ручке, когда я открываю дверь.
Разочарование отправляет мое сердце лететь с парашютом к животу.
- Какого хрена вы двое здесь делаете?
Скотти бросает на меня пустой взгляд, пока разговаривает с Бренной.
- Я думал, Киллиан говорил, что она застенчивая.
Застенчивая? Вот какой Киллиан видит меня? Он, вероятно, назвал бы меня отшельницей, что недалеко от истины. Я привыкла наслаждаться этим, но теперь осознаю, как глупо было скрываться от жизни.
- Застенчивая не значит немая, - возражаю я. - Или глухая. Попытайтесь обращаться ко мне, а не к своему помощнику.
- Я люблю ее всё больше с каждой новой встречей, - говорит Бренна, ярко улыбаясь. - Она словно маленькая Кейт Хадсон. Только не такая блондинка. Или не такая острячка, слава богу.
- У вас двоих развилась капелльная дискуссия, которую кому-то стоит прокомментировать? (капелла в смысле коллективного действаприм. пер.)
Идеальные губы Скотти изгибаются.
- Капелльная? О чем ты болтаешь?
Бренна фыркает.
- Она милая. Нет, - отвечает она, обращаясь ко мне слишком громко. - Мы привыкли выступать сольно, детка.
Она ударяет мое бедро своим, проходя в дом. И делает это так просто, что я даже и не думаю ее останавливать.
К счастью, у Скотти есть немного манер, и он наклоняет голову.
- Вы и вправду не захотите, чтобы она сама бродила по дому без присмотра, мисс Белл. Могу я войти?
- Если вы можете контролировать Вот Эту, тогда входите.
Бренна уже налила три стакана холодного чая, а теперь роется по кухонным ящикам в поисках бог знает чего.
- Где твои печеньки? - бормочет она, открывая буфет. - На таких кухнях, как эта, всегда найдутся печеньки. Я видела это по телику.
- У меня есть крекеры, йогурт и очень острые ножи, - я отгоняю ее.
- Нет печенья? - она прикладывает руки к груди. - Я ждала их весь день.
- Жаль, что разочаровала, - у меня почти нет еды в доме: не хотелось есть. Сама в шоке.
Но так как мое гостеприимство требует действий, я ставлю напитки на поднос и приглашаю ребят в гостиную. Скотти и Бренна следуют за мной. Через минуту мы сидим, попивая холодный чай в напряженном молчании. Ну, вернее мы с Бренной. Скотти не прикасается к своему стакану, просто подозрительно глазеет на него. Мне хочется сказать ему, что там нет отравы. Но опять же, части меня нравится идея о том, что он опасается данной возможности.
Опуская свой стакан, я устраиваюсь поудобнее в кресле.
- Тогда ладно. Зачем вы здесь?
Почему с ними нет Киллиана? Я скучаю по нему так сильно, что больно дышать, а их присутствие делает всё еще хуже.
Выражение лица Скотти начинает искажаться, словно мужчина подавился чем-то гадким. По крайней мере, он не может винить мой чай. Бренна, с другой стороны, начинает ржать. Сильно.
Скотти бросает на нее уродливый взгляд и наклоняется вперед.
- У Киллиана есть для тебя послание.
- Послание? - мое сердце достигает предельной скорости, а разум резко тормозит до полной остановки. - Что это, на фиг, означает? Мы в пятом классе? Почему он просто не позвонил мне?
Уголок глаза Скотти дергается, а Бренна громко откашливается в руку. Слезы формируются под ее очками в стиле кошки.
- Да, - выдавливает сквозь зубы Скотти. - Это было бы логично, - его глаз еще сильнее дергается. - Однако мы здесь, чтобы доставить это...
- Это телеграмма в виде песни? Потому что в данном случае это того бы стоило.
Бренна проигрывает борьбу со смехом и взрывается хохотом, отчего ее грудь раздувается.
- Пойди поищи печеньки, - рычит на нее Скотти, хотя, на самом деле, он не утратил ни грамма самоконтроля. Он сдержан, как никогда. Ну, за исключением дергающегося глаза.
По-прежнему хихикая, Бренна покачивается, а Скотти возвращает ко мне свое внимание.
- Правда, бывают дни, когда я ненавижу свою работу, - он вытягивает сложенный лист бумаги из внутреннего нагрудного кармана и передает его мне. - Не спрашивай. Просто прочти кровавую записку.
Ну, ладно.
Ненавижу то, как дрожат мои пальцы, пока беру у него бумагу и открываю гладкий лист сливочного цвета. Почерк Киллиана наклонен и запутан. И мое сердце мгновенно сжимается. Черт, я скучаю по нему.
Либс,
Ты устроила Скотти вынос мозга по этому поводу, верно?
Я останавливаюсь, и часть меня хочет проверить, не прячется ли Киллиан где-то в комнате. Это глупо, но, боже, иногда этот мужчина меня пугает. Я отбрасываю эти мысли и возвращаюсь к чтению.
Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть давящегося презрением Скотти.
Я борюсь с улыбкой. Ему бы понравилась идея с телеграммой в виде песни.
Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть тебя, Либерти Белл.
На этом записка заканчивается, и я фыркаю, потому что это совсем не смешно.
- Если он хочет меня увидеть, - не могу не пожаловаться Скотти. - Тогда какого черта он не здесь? И какого хрена эта маленькая...
Многострадально вздыхая, он достает еще одну записку. Я вырываю ее у него из руки.
Не могу там находиться. Я должен быть на репетициях. Если попытаюсь улизнуть, мне грозит физическая расправа. Погрусти немного и почитай чертовы записки, ладно?
Кривя губы, я поднимаю взгляд на Скотти.
- Давай следующую.
Бормоча под нос, Скотти вынимает свернутый лист немного большего размера.
Я не могу быть там, Либби. Но ты можешь быть здесь. И ты знаешь это. Приезжай ко мне, Либби. Садись в самолет и будь со мной. Я так сильно по тебе скучаю, что даже не могу позвонить. Потому что, услышав твой голос, то, как ты ответишь "нет" тому, чтобы присоединиться ко мне, я почувствую, как сжимаются мои внутренности.
Так что, словно последний трус, я отправил к тебе Скотти и Бренну. (Плюс, карма - сука, а Скотти задолжал. Он умирает прямо сейчас? Давай, посмейся. Ему станет еще хуже).
Я смеюсь, потому что могу слышать уговаривающий и дразнящий голос Киллиана у себя в голове. Он хочет меня. Прерывистое дыхание покидает мои легкие, и я моргаю, чтобы прояснить зрение.
Эти песни, которые я написал вместе с тобой, они наши, не мои. Я написал их из-за тебя. И не собираюсь петь их с кем-то другим, лишь с тобой.
Поехали со мной в тур. Узнай зверя не понаслышке. Он замурлычет для тебя, Либс, обещаю.
Скажи "да", Либерти. Скажи. Давай, всего одно короткое слово. Открой эти прекрасные губы и произнеси его. Д-А.
Ладно. Я больше не стану писать. Вот только еще одну вещь напоследок.
Письмо заканчивается, но Скотти уже достал еще одну записку на отвратительно яркой желтой бумаге. Я должна прикусить губу, видя выражение боли на его лице, и молча взять записку.
Каракули Киллиана в этой записке более искаженные и жирные.
Если ты не притащишь свою сладкую попку в самолет, я буду отправлять Скотти и Бренну к тебе домой каждые выходные, пока ты не дашь слабину. Я сделаю это, куколка. Даже не сомневайся.
Твой К
- Он ненормальный, - бормочу я, с любовью складывая бумагу и играя с ее краями.
- Как ты и сказала, - соглашается Скотти. Его взгляд буравит меня. - Ну?
Стопка разноплановых листов бумаги лежит у меня на коленях. Я опускаю ладонь на их прохладную поверхность и вздыхаю.
- Я позвоню ему.
Из кухни до нас доносится протяжный стон.
- Едрить колотить, - кричит Бренна. - Если я должна буду вернуться сюда, то тебе лучше начинать готовить печенье!
Глава 13
Киллиан
- Я скучаю по хорошему траху, - сообщая эту маленькую пикантную новость, Уип подбрасывает барабанную палочку в воздух, смотрит на часы и ловит ее снова.
- Не заинтересован в помощи тебе по данному вопросу, - отвечаю я, развалившись на диване и попивая ледяную воду. Я не говорю ему, что тоже скучаю по этому.
Мы только что закончили интенсивную репетицию, играя несколько часов подряд. Приятное ощущение. По-настоящему. Пот скользит по моей коже, кровь кипит, и я взвинчен до предела. Если бы Либби была здесь... Но ее нет. Должно быть, Скотти сейчас с ней. Я ерзаю на сидении, ощущая кислоту в желудке.
- Если ты так сильно по этому скучаешь, - говорит Рай, сидя на высоком стуле за микрофоном. - Пойди и трахни кого-то, избавив нас от твоего нытья.
Уип показывает ему средний палец, еще раз подбрасывая палочку.
- Не могу. У меня травма.
На этих словах мы все садимся ровнее.
- Святое дерьмо, - тянет слова Рай. - Сэр Многотрах дал слабину? Скажи, что это не так.
Уип пожимает плечами, сосредотачиваясь на барабанной палочке.
- Повстречал одну шершавую киску. И теперь всё выглядит не так, как прежде.
Мы с Райем содрогаемся от сочувствия.
- Что за, на хрен, шершавая киска? - спрашивает Джакс. Он сейчас редко включается в беседу, но его брови приподняты от интереса.