- Потому что ожидаю, что меня встретит дворецкий. Или, быть может, я обнаружу тявкающего у моих ног пуделя.
- Я думал о том, чтобы завести собаку, - Джакс встает.
Уголки его глаз морщатся, а голова наклоняется направо. Мне знакомо это выражение лица, будто оно мое собственное. Что не странно, учитывая то, что я видел его с шести лет. Так что сейчас для меня очевиден тот факт, что он напряжен и ненавидит это.
Как и я.
Так что, отбрасывая в сторону всё притворство, я пересекаю комнату и притягиваю его в мужские объятия, похлопывая по спине.
- Ебаный идиот, - говорю я грубо. - Хорошо выглядишь.
Он обнимает меня в ответ до того, как мы отстраняемся.
- А ты выглядишь крайне дерьмово. Какого хрена ты сотворил со своими волосами?
Знаю, он стебется надо мной, но рука рефлекторно так и тянется к постриженным волосам. На мгновение я не вижу перед собой Джакса, его место занимает Либби, ее маленькая грудь выделяется через тонкую ткань майки, щеки покраснели, а руки дрожат, пока она стрижет мои волосы. Я почти могу ощутить, как ее пальцы снова касаются моей головы, наклоняя ее в ту сторону, в которую она хочет.
Боже, от одной мысли о ней в моей груди расцветает боль.
- То, что стоило сделать уже давным-давно, - говорю легкомысленно, словно внутри меня не разрывает на части.
Джакс кивает, но ничего не отвечает. Мы стоим здесь, глядя друг на друга и не произнося ни слова. Вот так и обстояли дела с тех пор, как он очнулся в больнице. С моей стороны из-за того, что я не мог придумать, что сказать, чтобы в конечном итоге не начать орать на его долбанную задницу, а со стороны Джакса?
Я привык понимать, о чем он думает, лишь взглянув на парня. Или, по крайней мере, считал так. Но тогда я осознал, что нихрена не понимал.
- Ну, - говорит Джакс, нарушая молчание. - Хочешь выпить или еще чего?
- Нет. Я в порядке.
Он снова кивает, а затем матерится.
- Блядь, Килл, просто вывали уже это.
Вывали уже это? Я даже не знаю, с чего начать. Жар затапливает мою грудь и поднимается к горлу. Мой кулак резко летит к его подбородку, и Джакс ударяется об пол, попутно сваливая столик на бок.
- Господи, - Джакс трет лицо и тихо смеется. - Я и забыл, как сильно ты можешь врезать.
Я разжимаю пальцы.
- Я сам не знал, что собираюсь это сделать.
- Я знал, - он ворчит и медленно поднимается на ноги, отмахиваясь от моего предложения помочь. Джакс касается своей губы, на которой появилась капелька крови. - Теперь тебе лучше?
- Нет, - я направляюсь на кухню, чтобы взять льда. - Моя рука офигенно болит.
- Ага, прости, что мое лицо попалось тебе под руку, - он ловит мешочек льда, который я ему бросаю. - Ты приложишь лед к руке?
Но мне хочется чувствовать боль.
- Я врезал тебе не настолько сильно.
Джакс фыркает и направляется к старомодному бару в боковой части комнаты. Его мини-холодильник забит бутылками с водой и соком. Огромное изменение по сравнению с ассортиментом в старые времена: пивом и водкой.
- Хочешь чего-то?
- Клюквенно-яблочный сок.
Мы пьем сок, словно хорошие маленькие мальчики, пока я больше не в силах это терпеть.
- Это был худший гребаный момент моей жизни. Когда я тебя нашел, - напряженно сглатываю и опускаю взгляд на покрасневшие костяшки. - Я понимаю, что тебе было еще хуже. Но от этого не легче. Я... ты напугал меня до чертиков.
- Знаю, - выражение его лица становится безэмоциональным, пакет со льдом чуть не выпадает из руки. В тот день его зеленые глаза были налиты кровью и отупением. Теперь они блестят, и Джакс моргает, отводя взгляд. - Я не думал о тебе. Ни о ком не думал.
- Я был твоим лучшим другом. А ты просто... Ты мог прийти ко мне.
Он фыркает, пытаясь улыбнуться, но ему не удается.
- Ты должен был попытаться получше.
- Офигенно верно, я должен был, - я спрыгиваю со стула, на котором сидел, и мчусь к окну, чтобы задернуть красные шелковые шторы.
- Я не хотел, чтобы меня исправляли, - произносит он. - Не в тот момент.
Я даже не могу на это ответить.
Джакс вздыхает.
- Если бы я был в здравом уме, то поступил бы иначе. Но в том-то и проблема, что я не был в своем уме.
Мои пальцы зарываются в шелк.
- Ты собираешься повторить это?
Ему требуется долгое время на то, чтобы ответить. И когда Джакс отвечает, его голос слаб.
- Я не собираюсь.
Я фыркаю, пока гнев разливается по моим венам.
- Это утешает.
- Я честен. И принимаю помощь. Вот и всё, что я могу сделать.
Поворачиваться к нему лицом еще сложнее. Он кажется спокойным, задумчивым, тогда как я готов выпрыгнуть из шкуры вон.
- Я не знаю, могу ли сделать это снова, - говорю ему. - Если эти поездки по турам и такая жизнь подталкивают тебя к краю, тогда я не хочу этого делать. Потому что буду переживать, что снова найду тебя, захлебывающегося своей собственной блевотой.
Перед глазами мелькает яркий образ. Но это не Джакс. Это я сам, в то время как Либби обливает меня из шланга, тащит в кровать и приказывает снова не обгадиться. Вина и отвращение, словно змея, обвивают мои внутренности.
Джакс смотрит на меня.
- Я заслужил это. Но давай проясним одну вещь: ты, Киллиан ебаный Джеймс, не господь бог. Ты не можешь исправить всё и защитить нас всех.
- Хули ты сказал?
- Не притворяйся передо мной. Ты всегда был таким, принимал всё наше дерьмо, словно свое собственное. Думал, что можешь исправить жизнь каждого и сделать всё лучше. Но это не так. В твоих руках лишь твоя жизнь, - он встает и хлопает льдом по столу. - То, что я сделал, было хуево и отстойно. И я принимаю помощь. Вот и всё, что могу сказать. Способен ты с этим смириться или нет. Выбор за тобой.
Джакс направляется в маленькую студию внутри своей квартиры, даже не оглядываясь.
Оставшись один, я снова поворачиваюсь к окну. Внизу городское движение неизменно активно, люди перемещаются туда-сюда по тротуарам. Всегда пытался исправить жизнь каждого и сделать всё лучше? А что в этом плохого?
Я думаю: "А что, если бы Либерти была здесь, со мной, то что бы она сказала прямо сейчас?".
Но в моей голове Либс молчит. Вместо этого вижу страх и отчаяние в ее глазах в тот момент, когда я пытался уговорить ее выступать вместе со мной.
- Блядь, - шепчу я.
Доставая телефон, пишу ей сообщение. Ее ответы напыщенны. Как и мои. Каждое новое сообщение оседает камнем у меня в животе. Я разрушил что-то между нами. Мой большой палец касается экрана. Я хочу поехать к ней. Но мне нужно заняться работой здесь.
Засовывая телефон обратно в карман, я хватаю гитару и иду играть с Джаксом.
Либби
Он уехал. И это подобно смерти солнца. Моя планета сошла с орбиты, всё погрузилось во тьму и тишину. Больно дышать, больно двигаться. Я знала, что в конце концов он уйдет, знала, что это будет больно. Но всё равно не была готова. Отныне всё кажется неправильным.
Я пытаюсь работать. У меня есть набор для творчества из смоченного картона. Но сейчас просто сижу и смотрю на него. Я закончила свои проекты - не удивлюсь, если мои клиенты начнут жаловаться на скучные макеты, что я им отправила - и отклоняю все новые заказы. У меня есть достаточно средств, чтобы уйти в отпуск за свой счет.
Вот только по факту я хожу от окна к окну, подпрыгивая от каждого малейшего звука и задерживая дыхание, когда слышу шорох шин проезжающих по дороге авто. Потому что я живу в захолустье.
И как только Киллиан уехал, я осознала, что совершила ошибку. Мне следовало поехать с ним. Стоило сказать своим страхам закрыть рот. Но оглядываться назад, конечно, проще. Теперь-то я вижу, в кого превратилась.
В человека, который... застрял, за неимением лучшего слова, в своей жалкой жизни. Это, правда, на удивление легко. Часы переходят в дни, дни - в месяцы. И до того, как вы даже осознаете, пройдут годы, а вы всё еще этот же человек. Тот, кого ваша версия помоложе даже бы не узнала.
Мои родители умерли, и почему-то с ними умерла и я. Друзья отдалились от меня. Нет, я отдалилась от друзей. Так или иначе, не могу притворяться. Я отдалилась от всего: спряталась в старом доме бабушки и погрузилась в работу, ради которой никогда не нужно было покидать дом. Я затаилась. Это было не сознательное решение. Я просто ушла и так и не вернулась.
Киллиан хотел схватить меня за лодыжку и вытянуть в мир живых. Хуже того, он хотел вытолкнуть меня под свет софитов. А теперь он уехал.
И я позволила ему это.
- Я такая идиотка, - говорю пустой комнате. Тишина звенит в ответ.
Обычно я люблю тишину. Но сейчас ненавижу. Ненавижу. Ее.
- Пошло всё к черту, - не уверена, что мне нравится эта новая привычка говорить с собой вслух. Но у меня есть проблемы посерьезнее.
Ложусь на пол, словно влюбленная дура, одевшись в грязную футболку Киллиана с изображением Звездных воин, а затем открываю поисковик на телефоне. Не представляю, где остановился сейчас Киллиан, но, по крайней мере, могу правильно ввести название города.
Я пролистываю рейсы в Нью-Йорк, когда телефон начинает вибрировать из-за входящего сообщения.
"Ты была права. Мне нужно было лично встретиться с Джаксом".
Я гляжу на экран. Замороженная. Это хорошо. Почему это так приятно?
Маленькие точки внизу экрана загораются по очереди, пока Киллиан что-то пишет. Появляется еще одно сообщение.
"Теперь у нас все хорошо. Правда, я хочу вернуться к работе".
Болезненно сглатывая, я заставляю себя ответить.
"Я рада. Всё будет хорошо. Ты любишь это".
Не знаю, что еще сказать. Я рада за него.
Он отвечает.
"Я скучаю по тебе. Обещай, что приедешь на концерт".
Больше нет предложений приехать и сыграть вместе с ним. Напряженно моргая, я смотрю в окно, за которым ярко светит горячее солнце. Мое зрение размывается, и я снова моргаю.
"Конечно, я приеду".
Слеза бежит по щеке. Я игнорирую ее.
Он снова пишет.
"Я хочу извиниться. Я пытался подтолкнуть тебя к тому, к чему ты была не готова. Это было эгоистично. Прости".
Он ведет себя мило, и всё равно мое горло болит от попыток сглотнуть слезы.
"Всё нормально, Киллиан. Я знаю, ты хотел, как лучше".
Иисус, мы переписываемся словно незнакомцы. Я пытаюсь думать о чем-то светлом, о чем-то, похожем на нас. О чем-нибудь. Но затем он пишет снова.
"Мне нужно идти на репетицию. Поговорим позже?"
Возможно, и поговорим. Но я знаю наверняка, что всё уже не будет так, как раньше. Моя рука дрожит, когда пишу ответ.
"Конечно. Повеселись :)"
Маленький смайлик смотрит на меня, словно насмехаясь. Я выключаю телефон и отбрасываю его до того, как Киллиан может ответить. Лежа на полу на солнце, я закрываю глаза и плачу. Я упустила свой шанс и сама в этом виновата.
Глава 12
Киллиан
VIP секция может представлять собой оазис спокойствия или пульсирующую бурю неистовой энергетики. Когда ты знаменит, быстро понимаешь, что лишь от тебя зависит то, как пройдет ночь. Хочешь конфиденциальности? Получай. Хочешь кучу женщин, которые так и рвутся объездить твой член и стонать твое имя? Конечно.
Сегодня мой выбор - конфиденциальность. Мы с Джаксом ждем в комнате с видом на переполненный бар и пустую сцену. Даже несмотря на то, что у клуба есть VIP комната, он в действительности не очень претенциозен: здесь подают пиво и бургеры, а не шампанское и коктейли. Многообещающие представления вживую проходят здесь почти каждую ночь, а толпа любит потанцевать в удовольствие, а не ради того, чтобы покрасоваться.
Музыка пульсирует и гремит в основном помещении, но здесь на удивление тихо.
Через мгновение официантка в джинсах приводит к нам Уипа и Райа.
Как только они нас видят, наш басист Рай идет вприпрыжку. И хотя я выше него, он почти сбивает меня с ног, когда обнимает до синяков на ребрах.
- За то время, что тебя не было с нами, уебок, - когда я смеюсь, издавая хрипы, он опускает меня, давая подзатыльник. - Я уж начал думать, что ты можешь стать гребаным отшельником.
Рай по конституции тела похож на полузащитника, но энергии в нем как в щенке. Страшное сочетание. Сейчас парень широко усмехается, но в его глазах мерцает опасение. Он быстро бросает взгляд на Джакса, и тем самым говорит мне всё, что нужно знать. Они тоже не уверены в нем.
- Я был в отпуске, мудак.
- Грел задницу на солнышке, пока мы работали, - говорит Уип, подходя к нам.
Люди часто думают, что мы родственники, потому что очень похожи, вот только у него голубые глаза. В школе мы любили говорить девчонкам, что мы - двоюродные братья, но это всё фигня. Он до мозга костей ирландец, и слабый акцент это доказывает.
Уип быстро похлопывает меня по плечу.
- Скажи, что ты нашел какую-нибудь горяченькую девицу и был занят ею всё это время.
Я никогда ничего от них не скрываю. Но по какой-то причине не хочу рассказывать парням о Либби прямо сейчас. Не в тот момент, когда знаю, что они станут задавать вопросы.
- Со слов Бренны, - говорит Рай, - у него была маленькая соседка-милашка.
Моя спина застывает.
- Ты снова сплетничал с Бренной?
Щеки Райа немного краснеют. Все мы знаем, что он испытывает слабость по отношению к моей двоюродной сестре. И, да, я использую это преимущество прямо сейчас.
Но он быстро фыркает.
- Приму эту отмазку за "да".
Мы присоединяемся к Джаксу за столом.
- От чего он отмазывается? - спрашивает Джакс.
- От разговоров о друге, которого Килл завел в летнем лагере, - шутит Уип.
Возвращается официантка и расставляет по кругу заказанное Джаксом пиво. Рай бросает на нее взгляд, и она широко улыбается.
- Мне не стоит спрашивать... но ты Дж. Дж. Ватт? (известный футболистприм. пер.)
Мы все давимся своим пивом, пытаясь скрыть смех. Особенно Рай, который снова краснеет. Он просто улыбается.
- Не говори никому, что я зависаю тут с группой One Direction, ладно? Можешь сделать со мной фотку.
- Хорошо, - девушка немного хмурится, когда я показываю Райю средний палец, а Уип толкает его ногой под столом, отчего звенят бутылки.
- Иисусе, -говорит Рай, когда она уходит. - Один год о нас ничего не говорили в СМИ, и меня незаконно захватил полузащитник.
- Ты немного на него похож, - говорит Уип, кривясь и глядя на Райа. - Только пониже. Хотя ты мог бы сыграть его в групповушке.
- В групповушках я всегда буду лучшим и останусь самим собой, так что пошел ты к черту, - Рай возвращает свое внимание ко мне. - Итак, что за летняя катастрофа? Рассказывай.
Я делаю большой глоток пива до того, как тупо посмотреть на него.
- Да, была соседка. Но нет, она не летняя катастрофа, - Либби намного больше этого. - Мы тусовались вместе. Она крутая. Ее папа был студийным гитаристом. Джордж Белл.
- Да ладно? -заинтригованный Рай наклоняется вперед.
- Ты знаешь его? - спрашивает Уип.
- Я не знал его лично, - говорит Рай. - Но, конечно, слышал о нем.
Неудивительно, что Рай знает о папе Либби. Всякий раз, как мы ехали в тур, Рай утыкал нос в книги о истории музыки. Нет инструмента, на котором парень не умеет играть, и нет отрывка музыкальной композиции, названия которого он бы не знал. Мы пытались поставить его в тупик своими вопросами. Много раз. Но всегда терпели неудачу.
- А вы, ребята, не слышали? - спрашивает он, когда пустые взгляды устремляются на парня.
- Даже слова, - говорит Джакс.
- Он был охренительным музыкантом. Сам мог бы стать звездой. Но, думаю, не хотел. Просиживал кучу времени, создавая студийные записи вместе с известными группами конца восьмидесятых - начала девяностых.
- Это же рассказывала и Либби. Он научил ее играть, - я бросаю взгляд на их ухмылки. - Иисусе, прекратите уже думать только своими членами. Она вообще-то помогла мне написать песни.
- Да ладно, - растягивает слова Джакс.
Я не упускаю выражение его лица, по которому видно, что он уже причислил Либби к дешевым развлечениям. Я мог бы распинаться, рассказывая им о своих отношениях с ней, но не сейчас. Вместо этого я откидываюсь на спинку стула и пожимаю плечами.
- Она поет и играет на гитаре. И, честно говоря, она офигенно феноменальна, -смолкаю, размышляя, но к черту, это же мои лучшие друзья. Я не могу ничего скрывать. - Я просил ее приехать и играть с нами.
- Что за нах? - Джакс бросает на меня такой взгляд, словно у меня вырос член на лбу.
- Не волнуйся, она отказалась, - но в этом всё еще есть смысл. Потому что она рождена для выступлений. Как и я сам.
- А как насчет того, чтобы сперва спросить у нас? - говорит Джакс, еще раз кривясь от отвращения. - «Килл-Джон» не нуждается в еще одном члене группы.
- Она могла бы выступать с нами на трех песнях в качестве гостя. Бля, Джек Уайт делает так всё время, и это великолепно.