Скандал за дверью внезапно утих. Видимо, теть Рая все же поверила, что перед ней Великий и Ужасный Бонни Джеральд, о котором Тошка ей все уши прожужжалэто ж намного безопаснее, чем рассказывать мамочке о Барбаре и планах жениться и осесть в Нью-Йорке.
В мою дверь снова позвонили.
Иди к черту, придурок! крикнула я.
Открой, нам надо поговорить, почти нормально ответили мне.
Я не намерена больше слушать твои вопли. Я беременна, мне вредно волноваться.
Не будет воплей. Открой! Ты же знаешь, я не уйду.
Полицию вызову, у тебя рожа бандитская, тебя посадят я хотела сказать «в обезьянник», но вовремя вспомнила: счастливых воспоминаний нам сейчас не надо. Особенно не надо мне, а то опять размякну и прощу ублюдка. Нет уж! Мстить, так мстить! В ужасную русскую тюрьму!
Роза, не притворяйся дурой. Просто поговори со мной.
Я уже все сказала. Проваливай.
За дверью тихо выругались, но взяли себя в руки и пошли на новый заход.
Впусти меня, пожалуйста.
Зачем? Ты будешь просить прощения?
Да!.. Нет!.. Какого черта Роза, открой! и он снова затрезвонили в звонок.
Да, нет, какого чертав этом весь Бонни Джеральд.
Ладно, я открыла и впустила больного ублюдка. Но будешь орать на менявызову полицию. И ботинки снимай, я только что пол помыла!
Играя желваками на скулах, мистер больной ублюдок снял ботинки и куртку. Даже сам повесил на вешалку, искоса поглядывая на швабру в моих руках. Что, ожидал увидеть другую картину? Какого-нибудь Луиса-Альберто на кровати, усыпанной розовыми лепестками? А вот обломись. Никаких любовников, даже в шкафу, только честная швабра.
Дальше кухни я его не пустила. В спальню не хочу, знаю я его методы убеждения, а в гостиной у меня бардакя вытащила с антресолей кучу коробок со всякой всячиной. Надо же решить, что из памятных вещей я заберу с собой в Нью-Йорк, а что упрячу обратно. И с квартирой надо что-то решить. Сдавать не хочу, денег у меня достаточно, а вот поселить кого-то, чтобы присматривали, надо. Я на сегодня договорилась с девчонками встретиться, потрындеть, заодно и спрошу, если у кого проблемы с жильем, пущу к себе. Хоть ту же Анжелку, она вроде так и не обзавелась жильем в Москве. Поглядим, короче.
Но сначала поглядим, чего хочет баран сицилийский. Точнее, чего он хочет на словах, я уже поняла. А вот чего на самом деле, это ба-альшой вопрос. Ну и как именно он готов извернуться, чтобы желаемое получить.
Ну, и о чем же ты хочешь поговорить, Бонни? поставив швабру в угол и сняв косынку, я села на кухонный стол.
Он не стал садиться на стул, чтобы не потерять преимущества в росте, и замер напротив, опершись спиной на холодильник, весь такой хмурый-хмурый. Сцепил руки в замок.
Я хочу знать, что случилось между тобой и Кеем, тоном прокурора заявил он.
Ничего, сказала я чистую правду.
Разумеется, мне не поверили.
Если ничего, зачем ты ушла от него?
Я делаю то, что считаю нужным, и не обязана тебе отчитываться, конечно же, я его провоцировала. Из чистого детского желания позырить, что он будет делать дальше.
Не обязана, согласился Бонни, злобно раздувая ноздри. Просто объясни. Чего тебе не хватало? Он что, недостаточно красив? Недостаточно богат? Плохой любовник? Что за шлея попала тебе под хвост?!
Эй, тише, я пощелкала пальцами. Я не буду с тобой разговаривать в таком тоне.
В нормальном тоне мы разговариваем, он кипел и бурлил, но тон сбавил. Я не понимаю, как можно было бросить Кея, чего ради? Чтобы вернуться в этот сарай?
Вот не надо! У меня отличная двушка почти в центре Москвы!
А хоть бы и так. Тебя сюда никто не звал.
Ты же не думала, что Кей отпустит тебя вот так просто!
Я чуть не рассмеялась. Сюр и бред! Он вообще сам себя слышит?
То есть просто отпустить тебянормально, а менянет? Логика никогда не была твоей сильной стороной. Как и совесть.
Бонни снова яростно сверкнул глазами и сжал кулаки, я даже на мгновение испугалась, что сорвется и даст волю рукам по счастью, зря. Он сунул руки в карманы, от греха подальше.
Кто бы говорил, он смерил меня презрительным взглядом. Ладно. Что ты хочешь, чтобы вернуться в Нью-Йорк и стать нормальной женой Кею?
Вау, ты уже торгуешься! Прелестно, просто прелестно! Ты попутал роли, Бонни Джеральд. Проституткане мое амплуа.
Твою мать! он шагнул ко мне, с явным трудом удерживая руки в карманах. Хватит язвить, назови твою цену, это ж не сложно, детка. Что ты хочешь?
Вот тут я почти пожалела, что поддержала игру Кея. Слишком больно и тошно слышать такое от мужчины, к которому рвется твое сердце. Но почтине считается. Я зла на тебя, Бонни Джеральд, ты даже не представляешь, насколько я зла!
Ну, это уже ближе к делу, гадко усмехнулась я: ну а что? Меня назначили бешеной сукой, надо соответствовать. А что ты можешь предложить мне, малыш?
То, что ты хочешь, в бешеных бараньих глазах светилась гениальная мысль: все продается за деньги, славу и деньги.
Вот как, я усмехнулась еще гаже. Тогда для начала ответь, зачем это тебе, Бонни Джеральд? Ты же меня ненавидишь и презираешь.
Неважно, что думаю о тебе я. Кей тебя любит, и Кей тебя получит.
О, да! Вот она, настоящая мужская дружба! Пофиг, что Кей хочет бяку, бяку он все равно получит, хоть ей и отравится. Логика с большой буквы «Ы»!
Ты не ответил, я окончательно утвердилась в тоне «ехидная меркантильная сука». Не даешь мне, что я хочукатишься к чертям собачьим вместе со своими хотелками.
Бонни поиграл желваками, отступил на шаг, явно чтобы уменьшить желание меня загрызть, и выдал:
Затем, что Кей мой друг.
Друг? я подняла бровь примерно так же, как делает это лорд Сарказм.
Друг, любовник, какая разница! Ты прекрасно знаешь, что для меня Кей! наконец-то в его голосе проскользнуло нормальное человеческое чувство, ну, кроме ярости и презрения.
О нет, я могу только догадываться. А хочу знать наверняка. Так друг или ты его любишь?
Люблю, значительно тише ответил Бонни. Хватит, а? Просто скажи, чего ты хочешь. Тебе же что-то нужно. Всем что-то нужно.
Разумеется, нужно. Ты думаешь в правильном направлении, я почти мило улыбнулась. Вопрос в том, на что ты готов ради Кея. Ты же понимаешь, что деньгине предмет нашего торга?
Я уже догадался, хмыкнул Бонни.
Надо же, а ты способен думать логически. Изредка.
Бонни прошипел сквозь зубы что-то матерное и обжег меня еще одним яростным взглядом. Вот только впечатления на меня это не произвело.
Раз не денег, продолжил он базарный торг, запрятав желание меня убить в карман, то чего? Вряд ли славы, для этого Кей подходит куда лучше меня.
Скажем прямо, Кей не только для этого подходит куда лучше тебя, не удержалась я. Кей, в отличие от тебя, умный и взрослый мужчина, фантастически прекрасный любовник, заботливый муж и отец будет отцом. Он красивее тебя, богаче, успешнее, умнее да, это очень важно, что умнее. Пожалуй, тебе нечего мне предложить, Бонни Джеральд.
Кажется, я переборщила с топтанием по больным местам. К концу моей краткой речи в глазах Бонни блестели слезы, хоть он и держал каменную морду.
Ну, так вернись к нему, и тебя снова будет все, голосом он тоже владел отлично, не знай я его, поверила бы в сарказм. Глупо было сбегать от совершенства.
Да уж, раз мне это говорит признанный чемпион по глупостям, я поверю. Но, видишь ли, Бонни Джеральд, все мы имеем право на свои глупости. И я тоже. Так что вали отсюда. Дверь прямо за тобой.
Ты ты он с огромным трудом сдерживался, чтобы не полить меня матюками или не сбежать куда подальше, и, к удивлению моему, справился. Глубоко вдохнул, сжал губы, несколько мгновений посверлил меня взглядом и выдавил:Нет. Я не уеду без тебя.
Ну и зря. Тебя ждет твоя нормальная невеста. Ты же собираешься жениться, Бонни Джеральд, завести десяток итальянских детишек и забыть меня как страшный сон. Самое время заняться этим прямо сейчас.
Как мило ты обо мне заботишься «суку бешеную» он проглотил.
А то. Давай, вали к своей селедке.
Он молча покачал головой, хотя я видела: почти готов свалить. Ну да, кому ж захочется терпеть, когда его тыкают носом в лужу.
Впрочем, тыкать его мне тоже надоело, все равно бесполезно. И Кей немного не того от меня хотел, как мне думается. Уж точно не чтобы я выгнала придурка с концами. И сама я все же не хочу так, с концами. Как бы я ни злилась, я все равно его люблю, козла недоенного.
Роза, пожалуйста, он все же преодолел желание удрать, даже тон сменил со скандального на проникновенно-виноватый. Чего ты хочешь? Извинений? Да, я козел, я виноват перед тобой, я должен был сам тебе все объяснить мне очень жаль. Ты сейчас ненавидишь меня, но Кей тут ни при чем. Онумный и взрослый, он не косячит. Не наказывай его. Я прошу тебя.
На последних словах он опустился на колени и склонил голову.
Я невольно восхитилась. Изумительный артистизм! А как меняет подход, загляденье! Не вышло наездом и торгом, выйдет чистосердечным признанием своей вины.
Сукин сын. Знает же, что устоять перед «кающейся Магдалиной» невозможно. То есть трудно, но возможно. И я устою, несмотря на то, что сейчас мне безумно хочется прижать его голову к себе, запустить обе руки в черную гриву и простить все на свете.
Сукин сын.
Я все же положила руку ему на голову, сжала волосы в горститак, как он любит. Почувствовала ответную дрожь и задавленный судорожный вздох. А потом нежно и проникновенно сказала:
Этого мало, Бонни. Ты хочешь слишком дешево отделаться.
Хочешь, я извинюсь публично. Американское телевидение подойдет?
Я подумаю, я снова сжала его волосы, и он снова дрогнул. Вот только я не была уверена, что дрожит он от страсти, а не от злости. Но этого все равно мало.
Стоило мне убрать руку, как он вскинул голову и хмуро спросил:
Что еще?
Искренности я не прошу, покачала головой я, ты слишком хороший артист, чтобы я смогла тебе поверить. Но есть кое-что еще, чего мне не хватает, Бонни Джеральд.
Чего? в его глазах снова мелькала жажда убийства, ненадолго хватило раскаяния.
Сабмиссива, я нежно улыбнулась. Кей прекрасен, но он доминант. А я хочу саба.
Ок, я найду для тебя саба, Бонни так не хотел видеть очевидного, что я почти умилилась. Русский? Американец? Любой твой каприз, Роза.
Ты, Бонни.
Он вскочил, пылая негодованием.
Нет! Я больше нет!
Ну, нет, так нет. Свободен, я насмешливо улыбнулась и склонила голову набок.
За каким чертом тебе саб, который не хочет играть? Это же глупо!
Вот и я говорюсвободен. Тем более что мне нужен не просто саб, а раб. Горячий, покорный и на все готовый. Ты не годишься, это я уже поняла.
Не гожусь! слишком быстро согласился Бонни. Возвращайся в Нью-Йорк, к Кею. Будет тебе отличный саб, самый лучший. Хоть десять!
Не-а, я покачала ногой в драной кеде. Я хочу сегодня. Здесь и сейчас. А так как ты не годишься, вали и не занимай мое время. У меня еще окна не помыты.
Ты что, собираешься их мыть сама?
Ага. У меня тут прислуги нет.
Ты с ума сошла! Третий этаж! Найми кого-нибудь!
Я таки рассмеялась. Бонни вздумал заботиться о моей безопасности! Анекдот, твою мать.
Не могу, Бонни. Я ж ушла от Кея, ты помнишь? Мне теперь экономить надо!
На меня несколько секунд смотрели с неподдельным детским удивлением. Что, не ты один умеешь нести чушь и бред?
Роза, ты
Я, я Роза. Или проваливай и не мешай, или помой мне окна сам.
Ты с ума сошла.
Ага, сошла. У меня, может, гештальт не закрыт, чтобы сам великий гениальный Бонни Джеральд, звездища всех времен и народов, помыл мне окна. И полы в гостиной.
Еще несколько секунд на чудо природы в моем лице пялились, словно баран на новые ворота. И явно пытались сообразить, если пойдут навстречу сумасшедшей, она станет разумнее и покладистее? Может быть, ей надоест изображать Золушку со шваброй наперевес и она все же одумается и вернется к мужу-миллиардеру?
Я же улыбалась просветленно, как Никель Бессердечный взятому за горло деловому партнеру, и качала ногами в кедах.
Ладно, помою, решился на подвиг Бонни.
Ага. Сначала окна, моющие под раковиной, швабра там, кивнула я на орудие труда, не слезая со стола.
Может, пока кофе сделаешь? он смотрел на меня, явно не зная, то ли ему смеяться, то ли биться головой об стенку.
Может, может, покивала я. Приступайте, мистер Джеральд.
А потом с чувством глубокого морального удовлетворения любовалась на стриптиз на подоконнике: то ли кто-то не пожелал пачкать белую рубашечку и дизайнерские джинсы, то ли рассчитывал смягчить мое черствое сердце зрелищем почти обнаженного мужского тела, то ли по своему обыкновению забыл подумать вовсе.
Вам когда-нибудь мыл окна полуголый мистер Звезда под собственную проникновенную песню, играющую по радио? Нет? Поверьте, ощущения незабываемые.
Особенно от понимания того, что как бы мистер Звезда ни врал сам себе, он уже согласился на мои условия.
12. Поцеловать лягушку
Москва, конец октября
Бонни
Только сбросив рубашку и джинсы прямо в руки Розе, Бонни понял, что немного перестарался в плане охладиться. Разумеется, окно на кухне он домоет, но уже замерз так, будто окунулся в зимний океан.
Впрочем, это было и к лучшему. Хоть мозг перестал кипеть, а чертово тело подводить в самый неподходящий момент. Когда Роза сказала «саб», ему стоило огромного усилия воли не согласиться еще до того, как она договорит. Она предлагала именно то, чего он хотел больше всего на свете. В смысле, его тело хотело, но не разум.
Снова попасть в зависимость от бешеной суки?! Да он скорее сдохнет! Какой бы она ни была гениальной актрисой, сбежав от Кея, она показала свою истинную сутьтакую же, как у Сирены, как у всех этих взбалмошных эгоистичных сук. Больше он ей не доверится. Никогда.
И плевать, что от этого «никогда» ему хочется сдохнуть прямо сейчас. Плевать, что стоит ему посмотреть на нее, такую милую и домашнюю в своих драных кедах и завязанной на талии старой рубашке в цветочек, и от желания дотронуться, снова почувствовать вкус нежных губ сносит крышу.
Нет. На этот раз он удержит крышу на месте. Он должен, и ради себя, и ради своей семьи. В конце концов, пусть Клау ему и соврала насчет ребенка, но в целом она была права: раз у него хватило сил бросить наркоту, то хватит на то, чтобы стать нормальным мужчиной. Никакой больше зависимости!
Он просто уговорит Розу вернуться к Кею
Все же понять, почему она ушла от мужа, Бонни так и не смог. Нормальные женщины не уходят от таких, как Кей. Может быть, это просто гормоны, и она уже сама жалеет о потере? А ругается с Бонни, потому что обижена на него, а не потому что не хочет обратно к Кею? Она же любила Кея, он точно знает. Невозможно ошибиться, видя их вместе
От воспоминания о встрече в «Гудвине» снова заныло в груди. Они вместе выглядели настолько едиными, понимали друг друга без слов, продолжали фразы друг за другом, и все время касались то руками, то коленями под столом, и во взглядах, которыми они обменивались, было столько нежности! И вот, через два дняРоза бросила Кея. Это же бред собачий! Этого не должно было быть!
Езу, как все запутано! И чертовски холодно.
Домывая чертову верхнюю фрамугу, Бонни старательно не смотрел на Розу, и все равно видел, как она принесла толстый плед, накинула его себе на плечи, прежде чем разлить горячий кофе по кружкам. Видел, как она наливает в обе кружки по чуть бренди, кладет мед и стружку имбиря. Как косится на окно и понимающе улыбается, словно вот-вот скажет: ну ты и придурок, Бенито. Кей тебя разыграл, а ты и поверил.
Может быть, так оно и есть? Кей подшутил над ним, увидев, как он ищет Розу по всей квартире? Но шкаф был пуст. А значит, Роза увезла вещи.
Или Кей их спрятал, прежде чем встречаться с Бонни? Нет, прежде чем утром идти в офис. То есть он планировал обман да нет! Не может такого быть! Кей не мог. Он никогда не врал Бонни, с самого их договора в Восточной Европе, никто из них никогда не врал другому. А значитникакого розыгрыша. Все по-настоящему.
Черт! Ну почему?!
Наконец, закончив с окном и замерзнув так, что пальцы почти перестали гнуться, Бонни спрыгнул с подоконника. В голове опять было пусто, мысли смерзлись в чертов снежный ком. А Роза едва заметно улыбнулась ему, нежно и грустно, и протянула нагретый плед, помогла закутаться.