ГЛАВА 27
ГЛАВА30
[Она]
Я просыпаюсь от холода, который проникает в комнату через открытое с вечера окно. Утро встречает меня серой, промозглой хмарью. Анатолий не спит, сидит и смотрит на тяжелые, свинцовые тучи, упавшие на, еще не успевшие пожелтеть, величественные холмы.
- Ты замерзла? - спрашивает он, увидев, что я проснулась. - Прости, я не сообразил закрыть окно.
- Да, я замерзла, согрей меня Анатолий - говорю я, скидывая с себя легкий пух одеяла. Он не думает долго, заключает мое тело в плен своих горячих, сильных рук, зарывшись лицом в мои волосы.
- Люблю тебя - шепчет он, щекоча своим дыханием мою шею.
Я хочу его, умираю, каждая клеточка моего тела жаждет его прикосновений, хочу чувствовать внутри себя его мощь, его мужественную твердость.
- Возьми меня - хриплю я, чувствуя, как мое тело бьет дрожь. Он тоже больше не сдерживается, перекатывает под себя мое тело и сминает своими губами мои. Мне кажется, что я взорвусь, когда касаюсь чувствительными соскам его груди, когда сильные руки сдавливают мои ягодицы. Крик вырывается из груди, я чувствую потрясающее проникновение его плоти, слияние наших тел в одно, неразделимое целое. Содрогаясь от безумного восторга, я обвиваю его ногами, что бы почувствовать его еще ближе, еще острее.
- Софи, ох Софи - рычит он, отрывисто, яростно двигаясь во мне, ускоряя темп. И мир взрывается, словно сверхновая, поглощая собою реальность. И только его слишком горячее, обжигающее тело, жаркое частое дыхание, мой полный страсти и удовольствия стон существуют сейчас в вакууме комнаты, наполненной запахами любви и ферромонов. Я понимаю, что и Анатолий близок к оргазму по его участившемуся дыханию, напрягшимся рукам, сжимающим мое тело, по пульсации внутри меня. Он вдруг замирает, изливая в меня свое семя, а я лежу неподвижно, наслаждаясь каждой минутой этой яркой, горячей близости, умирая от любви и нежности к моему мужчине, застывшему в сладострастной судороге.
-С каждым днем я люблю тебя все больше и больше - говорит Анатолий, когда его сбившееся дыхание восстанавливается - Ты самая желанная мною женщина, Софья.
- Мне нужно в душ - говорю я, не ответив на его признание. Он полусидит, привалившись спиной к подушке, длинные ноги раскинуты, лишь одеяло, пропущенное между ними, прикрывает его полную наготу.
- Ты прекрасен - выдыхаю я, едва справляясь с собой, с захлестывающим меня желанием. Теплый душ слегка отрезвляет меня, смывает душное возбуждение, с которым я борюсь с огромным трудом. Анатолий ждет меня возле ванной комнаты с огромным, пушистым полотенцем, в которое тут же заворачивает меня, словно ребенка и несет на кровать, что бы продолжить чувственное сумасшествие.
Мы приходим в себя уже к обеду, когда тусклое, осеннее солнце, все же отвоевывает место на небосклоне у серого, беспросветного марева.
- Я не хочу уезжать - говорю я, глядя, как Анатолий собирает в чемодан наши пожитки.
- Софи, мы приедем летом - говорит Анатолий, разбивая мое сердце уверенностью, звучащей в его голосе.
Ангел хлопочет на кухне, громко гремя кастрюлями и тихо ругаясь на своем языке. Увидев нас, он расплывается в улыбке и начинает споро метать на стол полные еды тарелки.
- Ощущение, что ты нас на колбасу откармливаешь - смеется Анатолий, - мы в двери скоро проходить не будем.
- Ешьте, ешьте. Хоть натуральной еды попробуете, а не химии, в магазинах купленной - по - доброму ворчит Ангел, подталкивая ко мне сковороду, с яркой, желтоглазой яичницей, пахнущей сладким перцем и помидорами. Рот моментально наполняется слюной, но организм отдается такой тошнотой, что я боюсь, что меня вырвет прямо тут и сейчас. Ангел, видя мое состояние, ловко выхватывает сковороду у меня из - под носа и убирает ее подальше.
- Отдыхай, Софья - говорит Анатолий после обеда, целуя меня в макушку. Через два часа самолет унесет нас обратно, туда, где у меня больше не будет счастья. Я смотрю, как мужчины грузят в машину наши чемоданы, и гоню от себя, терзающие душу сомнения. Телефонный звонок разрывает тишину комнаты, заставив меня вздрогнуть.
- Я соскучился - слышу я далекий, нетерпеливый голос Олега - жду тебя. Когда ты приедешь, наконец?
- Сегодня - обреченно говорю я, и выключаю телефон.
Аэропорт встречает нас шумом галдящей толпы и кондиционированной прохладой, такой приятной после тяжелой духоты улицы. Анатолий уходит, что бы занять очередь на регистрацию и сдать багаж.
- Я люблю тебя, Сонечка - солнышко, - говорит мне Ангел, заключив в свои медвежьи объятия - и хочу, что бы ты знала, что не зависимо от того, что ты решишь, я помогу тебе. Во всем помогу. Я всю жизнь считал тебя своей дочкой, любимой и неповторимой. Ты так похожа на нее, всем. У тебя ее черты, поворот головы, движение рук - ты ее копия. И ошибки, которые ты совершаешь сейчас, тоже ее. Я не хочу, что бы ты повторила судьбу своей матери, Софья.
- Видно, карма у нас такая, Ангел, приносить несчастье, любящим нас людям.
- Такой судьбы не бывает. Это личный, неправильный выбор, который сделала ты сама. Я не осуждаю, тобою двигало желание защитить, спасти своего мужчину. А нужна ли ему твоя жертвенность? Ты не думала о том, что сделаешь его несчастным до конца жизни, в один момент. Одно тебе скажу, Анатолий не заслуживает такого отношения к себе. Я хочу, что бы ты была честна с самой собой, в первую очередь, и о ребенке он должен знать, это мое мнение.
- Я все решу сама - твердо говорю я, прекращая раздражающий меня разговор.
- Добре, дочка. Это твой выбор, и тебе с этим жить. Я буду ждать тебя.
- Спасибо, Ангел
- Нам пора, Софи. Спасибо тебе, Ангел. Мне совсем не хочется уезжать - смеется вернувшийся Анатолий, и крепко жмет руку моего названного отца. Мы приедем летом, если ты не против.
- Конечно, приезжайте - говорит Ангел, глядя на меня с усталой укоризной. Тайна, связавшая нас, гнетет его, это видно. - Береги ее Анатолий, не дай наделать непоправимых глупостей. И знай, что ты всегда желанный гость в моем доме.
Я смотрю на удаляющуюся спину Ангела, и чувствую, как текут слезы по моим щекам.
- Не плач, родная. И мне жаль уезжать, но работу и университет никто не отменял - улыбается Анатолий, стирая рукой мои слезы. - И о каких глупостях он говорил? А ну ка признавайся, что ты задумала.
- Слушай ты его больше - отвечаю я, внимательно глядящему на меня Анатолю - Просто он переживает за меня, вот и все.
В самолете я, выжатая, как лимон от усталости и нервного напряжения, мгновенно засыпаю. Анатолий, укрыв меня пледом, погружается в чтение. Спустя три часа мы приземляемся в аэропорту родного города, который принимает нас в свои ледяные объятья. Ветер треплет верхушки деревьев, бросая нам в лицо горсти холодной, дождливой измороси, пока мы бредем от самолета, к ожидающему нас автобусу.. Я бесконечно благодарна моему мужчине, который догадался достать из чемодана куртку, прежде чем сдать его в багаж. В этом он весь мой Анатолий, заботливый и любящий, идеальный мужчина.
Олег первый, кого я вижу, оказавшись в здании аэровокзала. Я чувствую, как становятся ватными мои ноги, и боюсь, что просто упаду сейчас, не в силах сделать и шага. Он направляется в нашу сторону, расплывшись в широкой улыбке. Я вижу удивление на лице моего Анатолия, но он справляется с ним и протягивает руку, в приветственном жесте. - Ну, наконец - то. Я уж заждался - говорит Анатолию, но пристально смотрит при этом на меня. Работа не ждет, я тут тебе документы привез, завтра хочу получить результат. - Как ты узнал, что мы прилетаем сегодня? - удивленно спрашивает его Анатолий.
- Догадался - весело колышется Олег. - В наш замечательный город, самолеты из Болгарии раз в неделю летают. Нужно быть полнейшим идиотом, что бы не дотумкать, когда встречать моего друга и лучшего работника. Скажи, что ты рад меня видеть.
- Да, рад. Прости Олег, мне нужно получить багаж. Софи, подожди меня тут, я скоро.
- Иди уж, я составлю твоей даме компанию. Не переживай, она в надежных руках.
- Олег, зачем этот фарс?- спрашиваю я, проводив глазами Анатолия.
- Я ужасно соскучился. Умирал от ревности все это время. Соня, Сонечка - горячечно шепчет он, покрывая мои руки мелкими, липкими поцелуями.
Мне противно, чувство гадливости захлестывает меня, но чувство самосохранения мешает выдернуть руку из плена полных, влажных пальцев Олега.
- Олег, мне нужна еще неделя, что бы решить свои проблемы - твердо говорю я.
- Это очень долго, Соня. Я и так ждал достаточно. Не нужно испытывать мое терпение, оно не безгранично.
- Мне нужно. Нравится тебе это или нет. Знаешь, мне порой кажется, что лучше рассказать все Анатолию и разорвать этот порочный круг, Олег. Не быть с ним, но и с тобой покончить все отношения. Я не боюсь тебя больше. Это ты сейчас испытываешь мое терпение. Я сдержу свое обещание, но неделю ты мне дашь - цежу я сквозь зубы и вижу, что Олег боится. Ему страшно от того, что я поняла, насколько он привязан ко мне, насколько слаб он стал в этой своей болезненной страсти, это написано в его глазах. Я вижу, что мы поменялись ролями, и сейчас я диктую ему условия. Он чувствует это, и беспомощность пугает его до безумия.
- Ну, хорошо - наконец решается он - но завтра я хочу видеть тебя у себя. Я привез тебе подарок, Софья. Ты же придешь?
-Да, - отвечаю я - я привыкла держать свои обещания.
Я лгу, мне страшно. В этой беспросветности я думаю совсем не о себе, мне жаль ни в чем неповинного, нерожденного ребенка, жаль Анатолия, который в очередной раз разуверится в любви, жаль Олега, загнавшего в угол не только нас, но и себя. Да, мне жаль его. Человек, не познавший любви с детства, не умеющий, не осознающий - это Олег, мой мучитель, мое наказание.
- Я возьму такси - говорю я, подошедшему Анатолию, но Олег останавливает меня, схватив за локоть, чем вызывает гримасу отвращения и тихой ярости на лице моего любимого. - Я отвезу вас, зря, что ли полтора часа прождал? говорит Олег, выхватывая у меня из руки небольшую дорожную сумку - Не царское это дело, баулы таскать Софья. Я бы, ни за что не позволил своей женщине поднимать тяжести.
Я вижу, что Анатолий не хочет и минуты находиться в компании своего друга детства, но и обидеть его отказом он не может. После осеннего, мокрого холода, в тепле дорогой машины Олега я расслабляюсь, слушая в пол уха неспешный разговор мужчин. Они обсуждают работу, которая мне совсем не интересна, по - этому нить разговора я теряю.
- А я ведь женюсь скоро - вдруг говорит Олег, улыбаясь, но прищуренные глаза его смотрят не весело. По лицу Анатолия пробегает тень интереса.
- На ком, интересно? Кто же та счастливица, что сумела, таки, украсть твое сердце, улыбаясь, спрашивает он.
- Не скажу, пока секрет. Но для тебя моя избранница станет огромной неожиданностью -веселиться Олег, вызывая у меня желание вцепиться ногтями в самодовольную, издевательскую ухмылку, намертво прилепившуюся к его лицу.
[Он]
- Паш, вот скажи, ты то хоть знаешь, на ком наш Олежек женится?- спрашиваю я. Мы сидим на моей кухне и пьем привезенную нами из Болгарии ракию. Пашке нравится, он глотает огненную жидкость и, крякнув, жмурится от удовольствия. Я слышу веселый гам, доносящийся из соседней комнаты, где Софи играет с близнецами в подаренные нами, совершенно невообразимые конструкторы. Леночка сидит с нами, но не пьет, а лишь внимательно слушает и незаметно, как ей кажется, контролирует количество выпитого нами спиртного. Они появились на нашем пороге, спустя два часа после приезда, словно только и ждали нашего возвращения и уходить не собираются, как я понимаю.
- Ты с чего взял, вообще, что у Олега появились идеи о браке? Глупости какие, Олег и женится. Майке его захомутать не удалось, по причине его яростного сопротивления. Жалко ее, кстати, что с ней, ты узнавал? - спрашивает Павел, глядя на меня осоловевшими глазами.
-Он сам мне об этом сказал.
- Врет он, такую идиотку поискать нужно. Вот не верю я, что Олежек вообще любить может. Подумать только, женщина с которой прожил вместе пять лет при смерти, а он отдыхать поехал, гад. Я не оправдываю Майю, она та еще штучка, но бездушие второе имя дружка вашего - вступает в разговор Леночка, но тут же переводит его на мою Софи - Анатолий, а что с Софьей, она здорово изменилась, округлилась, похорошела? У вас нет для нас никакой приятной новости? Может мы не знаем чего?
- Да нет, я ей предложение сделал, но она не ответила мне.
- Ну - ну, значит скоро будет - задумчиво говорит Леночка, я хочу спросить ее, что она имеет в виду, но взрыв веселого смеха, несущийся от двери отвлекает меня, заставляя забыть о словах Елены. Близнецы врываются в кухню с веселым гиканьем, подгоняемые Софи, глаза ее блестят, лучатся счастьем и весельем. Я давно не видел ее такой прекрасной, восхитительной. Мне хочется выгнать взашей наших гостей и любить ее до одури, не прекращая, не прерываясь ни на мгновенье, владеть ею, обладать.
- Нам пора, наверное, - гудит Павел, видимо почувствовав мое настроение, а может просто увидел голодный взгляд, которым я смотрю на веселящуюся Софью. Мальчишки, повиснув на ней словно обезьянки, никак не хотят уходить, доводя до белого каления своих родителей. А я представляю, что вот так, однажды она будет весело смеяться, обнимая наших с ней детей, и тогда я стану самым счастливым на свете человеком. - Я хочу детей от тебя - говорю я, закрыв дверь за нашими визитерами. - Не нужно, Анатолий - отвечает она, и я вижу, как искры радости покидают ее прекрасные, янтарные глаза. - Давай спать, я так устала.
Когда я, спустя полчаса захожу в спальню, она уже спит, разметав по подушке золотистые свои косы. Ее прозрачно - розовая кожа, подсвеченная ночником, целомудренная нагота, полукружья налитой, покрытой сетью тонких синих вен, груди, заставляют трепетать мое сердце. « Моя, только моя» - бьется в затуманенном алкоголем мозгу. Прикрыв за собой дверь, что бы не потревожить сон моей любимой, я отправляюсь в кабинет, где ждут меня, данные Олегом документы.
ГЛАВА 28
ГЛАВА31
[Она]
Он спит, уронив голову на разбросанные по столу документы. Мне не хочется тревожить его сон, но и уйти, не предупредив Анатолия, я не могу.
- Софи, что - то случилось? - спрашивает он, проснувшись от моего прикосновения к его колючей, небритой щеке.
- Ты снова оставил меня одну, только и всего - говорю я, зарываясь руками в его волосы, вдыхая любимый, мужественный запах. - Я приготовила завтрак, пойдем есть, а то у меня сегодня еще много неотложных дел.
- Каких, интересно? - заинтересованно спрашивает Анатолий. Обняв за бедра руками, он тянет меня к себе, усаживая на колени, словно маленькую девочку.- Хочешь, я с тобой пойду? Закончу с документами и составлю тебе компанию.
- Нет, не нужно. Мне, правда, нужно бежать, Анатолий - говорю я, выталкивая слова сквозь моментально пересохшие связки. Желание поднимается из самых глубин моего тела, разносясь кровью по венам, захватывая в свои чувственные оковы. Еще чуть - чуть и я не смогу бороться с собой. - Нотариус ждет, да и в университете нужно появиться. А ты работай, нет нужды сопровождать меня всюду.
- А завтрак?
- Я уже поела, - лгу я. Тошнота, ставшая мой постоянной спутницей, не дает мне проглотить даже воду, не говоря уж о еде.
Холодно. На улице, в душе поселился леденящий холод. Я иду к врачу, нотариус подождет. С трудом передвигая, ставшие вдруг свинцовыми, ноги я бреду по тротуару, покрытому грязным месивом. В больнице тепло, пахнет хлоркой и, почему - то паленым мясом, вызывая очередной приступ нескончаемой тошноты. Женщины жмутся друг к другу, сидя на узких неудобных скамьях, ожидая своей очереди. Большие, похожие на дирижабли, животы свои, они несут с гордостью, разговаривая на непонятные мне, но животрепещущие для них, темы. Мне душно. Душно от их трескотни, мерзкого запаха, и страха, свернувшегося тугим комком внизу живота. Очередь движется безумно медленно, затягивая в двери кабинета, все новые и новые жертвы. « Только бы не упасть» - думаю я, в глазах пляшут веселые мушки, а во рту образуется неприятная горечь.
- Девушка, с вами все в порядке?- озадаченно спрашивает меня моя соседка, бездумно - нежно гладя себя по огромному, беременному животу. Этот, привычный для нее жест, почему - то, успокаивает меня.
- Да, все нормально - отвечаю я, силясь выдавить подобие улыбки. - Знаете, что. Моя очередь следующая, идите вперед меня, а мы подождем, нам то некуда торопится уже. - Вам? глупо спрашиваю я.
- Ну да. Мне и ребенку - весело смеется девушка, от чего на щеках ее появляются трогательные ямочки.
В кабинет врача я захожу в состоянии близком к обмороку.
- Ну, входите же, девушка - улыбается немолодой доктор, глядя на мою застывшую в дверях фигуру. Мне он нравится. Нравятся смешинки в его серых, внимательных глазах, белки которых покрыты сетью красных капилляров, они выдают в нем большого любителя выпить, аккуратная, рыжая бородка и натруженные руки, которые помогли родиться сотням младенцев. - С чем пришли? - спрашивает он, с участием глядя на меня