Украшенная бриллиантами каффа прикрывала отсутствующую мочку уха. Она выглядела на миллион долларов. Она выглядела так, словно всех денег в мире было недостаточно и никогда не будет достаточно. Я искал для нее каффу в подарок на Рождество, но потом решил подарить его сегодня.
Ничто и никто не заставлял меня желать стать лучшим человеком больше, чем встреча с этой потусторонней девушкой. Каждый грешник стал бы святым, лишь бы получить от нее отпущение грехов.
Марселла Витиелло девушка, знающая себе цену, и, черт, она стоит гораздо больше, чем я мог себе позволить. Мне нечего предложить ей, кроме моей любви, моей преданности и моей чертовой жизни. Я никогда не задумывался о признании в любви девушке, но я признался Марселле, и прямо сейчас мне хотелось кричать об этом с крыш. Возможно, это безнадежное увлечение или безумная одержимость. Скорее всего, и то, и другое. Дерьмо, но если это не любовь, то я не знал, что еще может быть.
Когда я наконец-то моргнул после того, что мне показалось вечностью, я понял, что весь клан Витиелло наблюдает за мной. Меня нелегко смутить, но даже я почувствовал себя пойманным, особенно когда Лука и Ария обменялись многозначительным взглядом, который я не смог прочитать, а Амо покачал головой с отвращением. Только Валерио выглядел таким же невежественным, каким я часто ощущал себя в эти дни.
Марселла встретила взгляд своей матери, и между ними произошло что-то, понятное только женщинам, потому что Ария коснулась руки Луки, и после нескольких слов, сказанных шепотом, они все исчезли в гостиной, оставив нас с Марселлой наедине.
Марселла начала спускаться по лестнице, ее глаза остановились на моих.
Я тряхнул головой, словно пытался очнуться от сна, и ее улыбка расширилась, будто она точно знала, что делает со мной.
Я подошел к ней, когда она достигла последней ступеньки, нетерпеливо желая оказаться рядом с ней.
Они не поймут, что их поразило, когда увидят тебя,сказал я ей, целуя, не заботясь о том, что губы испачканы помадой.От тебя дух захватывает, Белоснежка. Иногда я все еще жду того момента, когда проснусь от этого сна, и ты окажешься плодом моего воображения.
Я очень реальна, сейчас как никогда.
Ты по-прежнему совершенна во всех смыслах, которые имеют значение. Метки не изменили тебя.
Ох, но они изменили.
Они только сделали тебя сильнее.
Думаю, сегодня мы увидим, верно?
Сегодня тебе придётся нелегко, я знаю. Люди будут следить за каждым твоим шагом, и твое решение взять меня с собой только усложнит тебе жизнь.
Я видел заголовки таблоидов за последние несколько дней. Все они рассуждали о первом появлении Марселлы и ее психическом состоянии, некоторые даже предполагали, что она склонна к суициду или страдает социальной фобией из-за травмы.
Она мрачно улыбнулась.
Они хотят увидеть, как я трушу. Они хотят, чтобы мне было стыдно из-за видео, стыдно за мое ухо и татуировку. Они слишком долго ждали этого момента.
Она была дочерью своего отца, со стальным хребтом и бесконечной гордостью. Она была королевой, которой не нужна корона для правления, но тем более уместно, что она короновала себя, уничтожив последний оставшийся след моего дяди.
И им придется ждать еще целую жизнь,прорычал я.
Марселла кивнула. Она пыталась скрыть тревогу в глазах. Светские мероприятия были ее территорией, местом, где она чувствовала себя как дома, территорией, на которой она правила годами. Теперь ей нужно вновь проявить себя, и, возможно, впервые в жизни она боялась, что не справится.
Я прочистил горло и достал каффу, которую купил для Марселлы. Я даже не подумал о том, чтобы красиво завернуть, вместо этого мне пришлось протянуть украшение на ладони.
Я знаю, что это, вероятно, не стоит и половины того, что на тебе сейчас, но когда я увидел это, я должен был купить для тебя, потому что, как феникс, ты восстанешь из пепла и сожжешь всех ненавистников.
Глаза Марселлы расширились, когда она рассматривала каффу с фениксом. Она сняла бриллиантовое украшение со своего уха и надела мой подарок. Хвост феникса закрутился над местом, где должна была находиться мочка, а остальная часть существа змеилась вдоль уха, и поднимало голову к верху. Хвост и крылья были украшены красными драгоценными камнями, а все остальное существо имело по всему телу и голове камни из нефрита, топаза и оникса. Это стоило мне почти всех денег, которые я нашел, но увидеть благоговейный взгляд на лице Марселлы, когда она любовалась собой в зеркале над камином в фойе, стоило гораздо больше, чем все деньги мира.
Она сглотнула, встретившись с моим взглядом в зеркале.
Спасибо.
Я кивнул, одолеваемый непрошеными эмоциями.
Пойдем, и сожжем несколько ненавистников.
Глава 14
Мэддокс
Ты поедешь со мной?спросила она.
Обычно я брал байк и ехал впереди, чтобы убедиться, что дороги безопасны. Я никогда не садился в машину с ней.
Конечно,ответил я, сжимая ее руку.Я на твоей стороне. И если тебе понадобится, чтобы я надрал жирную задницу какой-нибудь модной дамочки, я сделаю и это.
На ее лице мелькнула ухмылка, на мгновение прогнав беспокойство.
Я бы хотела, чтобы ты мог. Я бы хотела, чтобы все так и было, но это бой, который нельзя выиграть насилием.
Я уверен, что ты ошибаешься. Нет такого боя, который нельзя выиграть насилием.
Она закатила глаза.
Вот почему ты должен ладить с Амо, Маттео и отцом. Вы все слишком любите насилие.
Она была права, но, к сожалению, мы потратили годы на то, чтобы быть жестокими друг к другу. Это немного усложнило процесс сближения. Сейчас мы с Лукой Витиелло нехотя ладили. Всякий раз, когда мы с ним сталкивались на собраниях Головорезов, он относился ко мне так, будто не ненавидел меня так сильно, как раньше, что было шагом в правильном направлении.
Мои собственные чувства к этому человеку все еще далеки от нежных, но я больше не ощущал себя убийцей рядом с ним, так что это хорошо. Он еще не доверял мне, как и я ему, но мы работали вместе и терпели друг друга из-за Марселлы. Понимала ли она вообще, сколько власти она держала в своих идеально наманикюренных пальчиках?
Нам пора,сказала она.Не хочу пропустить торжественный въезд. Фурии подумают, что я проскользнула только потому, что боюсь.
Поездка до многоквартирного дома, где Мэр устраивал торжество, заняла всего пятнадцать минут. Мы с Марселлой не разговаривали, но она сжимала мою руку, а я пытался преодолеть ощущение дискомфорта от поездки в лимузине. Я никогда не был хорошим вторым водителем. Предпочитал контролировать ситуацию.
Когда мы припарковались в подземном гараже, Марселла осталась сидеть.
Я наклонился к ней и встретился с ее сосредоточенным взглядом. В глубине ее голубых глаз я увидел страх, с которым она боролась как воин.
Если ты захочешь уйти, подай мне знак, и я увезу тебя. Хорошо?
Она улыбнулась и резко кивнула. Я вышел и открыл для нее дверь, помог ей выйти, затем отпустил ее руку, хотя это последнее, что я хотел сделать. Я жаждал показать всему миру, что Марселла моя, но не раньше, чем она будет готова. Ее семья уже шла впереди. Их присутствие, надеюсь, уменьшит влияние появления Марселлы.
В лифте, который доставил нас на террасу крыши, где проходила вечеринка, Марселла сжала мою руку в смертельной хватке. Я ослабил захват, когда мы оказались на последнем этаже. Официально мы не были парой, и я не собирался предавать это огласке. Это решение Марселлы.
После секундного колебания она отпустила меня и выпрямилась еще больше. Двери открылись, и я вышел, осматривая периметр. В пентхаусе было многолюдно. Я узнал несколько лиц, политиков, местных светских львиц, миллиардеров и членов Фамильи. Все взгляды сфокусировались на мне, черной овце среди этих фальшивых белых овечек. Я кивнул Марселле, изображая идеального телохранителя.
По лицам многих женщин, собравшихся в зале, было видно, что они надеялись сегодня стать свидетелями свержения Марселлы Витиелло. Предвкушение и злорадство в их выражениях говорили об их ужасных характерах больше, чем они, возможно, осознавали. Быть может, они надеялись найти сломленную, пристыженную и покорную Марселлу после произошедшего. Но когда Марселла вошла в зал с высоко поднятой головой, похожая на чертово привидение в своем платье и соответствующих Лабутенах, она смирила их всех. Марселла пришла не трусить или прятаться, она пришла, блядь, править. Эти холодные голубые глаза, которые вначале заморозили мою кровь, а затем воспламенили ее, теперь холодно смотрели на всех зрителей, готовые злорадствовать.
Я мрачно улыбнулся, глядя, как лица некоторых женщин опускаются, превращаясь в шок. Марселла скользила по залу, кивая в знак приветствия Мэру и всем, у кого хватало смелости встретиться с ней взглядом. Ее каффа с фениксом была выставлена напоказ, как и татуировка.
Я шел в нескольких шагах позади, внимательно наблюдая за окружающими. Я почувствовал тошнотворное удовлетворение, когда некоторые люди испуганно отступали. Я для них как дикий зверь, необузданный, не подчиняющийся их правилам. Они боялись Луку Витиелло, потому что знали, на что он способен. Они боялись меня, потому что не имели понятия, на что я способен. Страх перед неизвестностью был прекрасен, если его правильно использовать.
Марселла взяла бокал шампанского с подноса, который ей предложил один из официантов, но я покачал головой, не любитель этого шипучего напитка. Я действительно хотел пива. Как только Марселла остановилась, к ней подошла пара лет пятидесяти. Марселла заметно напряглась, но я сомневался, что кто-то, кроме меня, заметил это. Она сохраняла приятное выражение лица и кивнула им в знак приветствия.
Марселла, я так рада видеть тебя здоровой душой и телом после ужасов последних нескольких месяцев,сказала женщина, и это прозвучало неискренне.
Марселла, должно быть, тоже это услышала, но продолжила профессионально беседовать.
Джованни очень беспокоился о тебе,сказал мужчина, и мое внимание усилилось.
Значит, это родители бывшего Марселлы. Я быстро осмотрел зал, стараясь не обращать внимания на любопытные и враждебные взгляды гостей. Наконец, я заметил мужчину, которого до сих пор видел только на фотографиях. Он стоял рядом с буфетом, разговаривая с другим мужчиной, но его взгляд был устремлен на меня. Он сузил глаза, поймав мой взгляд.
Я поднял брови. Он думал, что его взгляд меня запугает?
Я захвачу тарелку с едой. Может, мне принести что-нибудь для тебя?
Марселла покачала головой.
Я поем чуть позже.
Я кивнул и пересек зал в направлении буфета и Джованни. Он замер, поняв, что я направляюсь в его сторону. Его спутник тоже выглядел готовым наставить на меня пистолет. Конечно, теперь мы привлекли внимание Луки, а вскоре, вероятно, и всех остальных. Все ждали сцены, которая попадет в заголовки газет. Я определенно не стал бы ее причиной.
Я взял тарелку и наполнил ее крошечными кусочками еды, которые были украшены так, что стало почти грустно их поглощать. Я улыбнулся Джованни.
Ты выбрал правильное место.
Я поднял за него тост кусочком креветки.
Ему потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями.
А ты нет,ответил он, выпрямляясь и выглядя более уверенным теперь, когда внимание половины зала было приковано к нам.
Он думал, что это защитит его? Я и раньше надирал людям задницы в более неловких ситуациях.
Ох, у меня склонность к неправильному выбору,ответил я, мой голос стал жестче, чем раньше.Но я принял одно идеальное решение.
Я пристально посмотрел на Марселлу, которая смотрела в мою сторону. Я видел ее замешательство и беспокойство из-за моего разговора с ее бывшим.
Марселла скоро поймет, что ты неверный вариант, Уайт. Ей нужен мужчина с хорошими манерами, тот, кто не опозорит ее на публике.
Больше всего ей нужен мужчина, который не побоится показать ей, как он ее ценит, даже если это означает разозлить Луку Витиелло.
Намек на смущение пересек лицо Джованни.
Если люди узнают, что она с тобой, она будет уничтожена.
Ты ничего не знаешь о Марселле, если думаешь, что что-то или кто-то может погубить эту девушку.я съел еще одну креветку, прежде чем поставил тарелку.И еще, не приближайся к Марселле, если знаешь, что для тебя хорошо. Она больше не твоя.
Она моя. Мои глаза сказали то, что я еще не мог произнести вслух.
Я кивнул ему и Луке через весь зал, прежде чем вновь подойти к Марселле, которая выглядела так, будто ее нужно спасать от родителей Джованни.
Пожалуйста, извините нас. Нам нужно кое-что обсудить,сказала она и, прежде чем кто-либо успел возразить, пригласила меня пройти в бар.
Мы расположились у барной стойки, и Марселла заказала для себя Космополитен, очевидно, нуждаясь в чем-то более крепком, чем игристое вино. Я взял для себя виски, что вызвало у нее быструю ухмылку, которую она быстро скрыла, чтобы никто не понял, что она не так безэмоциональна, как ей нравится притворяться.
Что?спросил я, сделав глоток из стакана.
Ни один из моих других телохранителей никогда не стал бы пить на работе.
Я не совсем твой телохранитель,тихо сказал я.
Встреча с Джованни заставила меня еще больше возмутиться этой шарадой. Я хотел заявить о Марселле как о своей на глазах у всех.
Тогда кто ты?
Она подошла ближе, в ее глазах появился почти вызывающий блеск. Я почувствовал, как взгляды половины людей в зале устремились на нас, даже тех немногих, кто раньше не обращал на нас никакого внимания.
Твой благородный слуга, Белоснежка,сказал я с язвительной улыбкой и сделал еще один глоток.
Сейчас я смотрел только на девушку передо мной и на то, как она смотрела на меня, словно считала меня своим в той же степени, в какой я считал ее своей.
Она покачала головой, делая еще один шаг ближе.
Больше.
Я больше, или ты хочешь большего?спросил я.
И то, и другое,тихо произнесла она, остановившись прямо передо мной. Теперь к нам было приковано внимание почти всего зала.Поцелуй меня,сказала она, застав меня врасплох.
Не то чтобы я не не думал об этом.
Ты уверена? Некоторые из этих старушек выглядят так, словно это большее действие, чем за последние годы. Они будут говорить о тебе всякое дерьмо.
Мне плевать, что они говорят. Ты мой мужчина, и мы скрывали это слишком долго. Мне надоело подчиняться их прихотям, быть рабыней их правил, прятаться. Если моя семья может принять нас, то лучше бы они это сделали.
Белоснежка, если мы сделаем это, я никогда не отпущу тебя. Я стану твоим до самой смерти. Ты можешь забрать мое сердце, мою душу, мою жизнь и все остальное, что ты хочешь от меня.
Я возьму все,надменно сказала она, прежде чем ее лицо смягчилось, а сочные губы растянулись в улыбке.
Я отставил стакан, обхватил одной рукой тонкую талию Марселлы и поцеловал ее, и это был не целомудренный поцелуй. Я заявил свои права на принцессу Нью-Йорка перед всеми их осуждающими взглядами, надеясь, что они задохнутся от шока.
Поцелуй длился всего пару ударов сердца, мимолетное мгновение во времени, но с последствиями на всю оставшуюся жизнь.
Марселла сделала выбор, который вызвал осуждение многих.
Она показала всему миру, что я был мужчиной на ее стороне, что бы ни говорили другие.
И выражения их лиц не оставляли сомнений в том, что они думают. Я ниже их, и уж точно ниже принцессы Нью-Йорка. Я одарил их холодной улыбкой. Пока Марселла хочет, чтобы я находился рядом с ней, я буду рядом. Черт. Я бы, наверное, остался, даже если бы она больше не захотела меня видеть. Эта девушка обхватила меня своими идеально ухоженными пальчиками, и она, конечно, знала это.
Марселла
Я никогда не делала ничего наобум, особенно на публике. Я планировала каждый шаг, каждое слово, каждую улыбку.
Сегодня, впервые в жизни, я действовала импульсивно, просто потому, что хотела этого, и поцеловала Мэддокса.
Я услышала унисонное дыхание и шокированный ропот, который последовал за этим, а когда отстранилась от Мэддокса, то увидела шок на многих лицах.
Я устанавливаю правила,прошептала я.
Королева всегда это делает,сказал Мэддокс, и обожание в его глазах придало мне сил, которые понадобятся мне сегодня и во многие последующие дни.
Набравшись смелости, я рискнула взглянуть на свою семью. Лицо отца стало каменным, но взгляд его глаз был убийственным. Мама легонько коснулась его руки. Я поняла этот жест. Она пыталась сдержать его. Амо ушел, вероятно, ему был неприятен наш поцелуй.
Это люди, чье мнение имело значение. Мне нужно, чтобы они стояли на моей стороне, чтобы отважиться в бурных водах нашего мира. Мама поймала мой взгляд и слегка кивнула.
Я могла бы расплакаться и обнять ее от благодарности, но сохраняла маску публичности и вела себя так, будто ничего необычного не произошло.