Это не к нам.
Это сейчас,сказал я.Марселла сказала вам.
Я повел ее к своему байку, но телохранитель последовал за мной и фактически схватил меня за плечо. Я среагировал без раздумий и ударил его кулаком в лицо. Он упал на колени.
Хватит,зашипела Марселла, когда другой телохранитель выхватил пистолет.Если хочешь, позови моего отца, но сейчас я поеду кататься.
Я протянул ей шлем.
Конечно, Лука вышел и направился к нам. Я подавил порыв ударить и его.
Что здесь происходит?спросил он, одарив меня смертельным взглядом.
Мэддокс прокатит меня,пожав плечами, ответила Марселла.
Лука покачал головой. Марселла подошла к нему, и через мгновение он отрывисто кивнул.
Твои телохранители проследят за тобой в машине, чтобы убедиться, что ты в безопасности.
Я вылез из неудобного пиджака и надел свою кожаную куртку, хотя она и смотрелась странно с брюками и рубашкой, сел на байк, а Марселла подняла платье и забралась позади.
Взгляд Луки мог бы заморозить ад.
Готова прокатиться?спросил я.
Марселла улыбнулась так, что кровь прилила к члену.
Готова.
Я завел двигатель и отъехал, прежде чем Лука успел передумать, и, конечно, черный лимузин поехал за нами.
Как насчет того, чтобы сбежать от наших охранников?крикнул я.
Марселла рассмеялась.
Давай сделаем это.
Я нажал на газ и поплелся через пробки, чтобы машина не могла нас преследовать.
Через десять минут я был уверен, что мы от них угнали.
Я сосредоточился на том, что беспокоило меня с самого начала: подол платья все время развевался.
В конце концов, он запутается в шинах. Я остановился на обочине. Мой взгляд скользнул по ее обнаженной ноге.
Твое платье создаёт проблемы.
Ты прав,сказала она, оглядываясь по сторонам.
Тротуар здесь, в Гринвиче, был пустынным, и папарацци определенно не следили за нами. Она медленно расстегнула молнию, и платье упало у ее ног. Марселла стояла передо мной в одних туфлях на каблуках и крошечных стрингах.
Задрав платье, она направилась ко мне.
Становится холодно. Могу я взять твою куртку?
В тот момент я отдал бы ей все, что она попросила. Увидев, как она надевает мою куртку, меня охватило сильное чувство обладания и защиты. Даже если Марселла заслуживала большего, чем я, я бы никогда больше не отпустил ее. Я хотел быть с ней, хотел быть первым, кто поцелует эти сочные губы утром, и последним, кто поцелует их ночью.
Накинув куртку на свои хрупкие плечи, Марселла села на байк позади. Ее голые ноги прижались к моим, и, возможно, это мое воображение, но ее киска обжигала мою спину сквозь ткань нашей одежды.
Никогда бы не подумал, что избалованная принцесса однажды станет моей Старушкой.
Мэддокс,сказала она опасно сладким голосом.Если ты еще раз назовешь меня Старушкой, я задушу тебя подушкой во сне.
Я усмехнулся.
Держись крепче,сказал я.
Я вдруг понял, куда хочу ее отвезти. В место, которое я посещал несколько раз за последние несколько недель. Через пять минут мы подъехали к пирсу, который вел на Маленький Остров. Это остров, построенный человеком на столбах в форме тюльпана, с которого открывался прекрасный вид на Нью-Йорк и Гудзон. В это время ночью он был уже закрыт, так что мы были одни.
Я остановился прямо перед закрытыми воротами и слез с байка.
Подожди секунду.
Я уже проникал в парк, поэтому не потребовалось много времени, чтобы перелезть через забор, обмануть систему безопасности и открыть ворота.
Марселла раздвинула ноги и благодарно улыбалась. Блядь. Увидев ее с раздвинутыми ногами на мотоцикле, мою кожаную куртку, едва прикрывающую ее грудь, ее соблазнительный плоский живот и крошечные стринги, я чуть не лишился чувств. Я поспешил к ней, и мы поехали вверх по пандусу на Маленький Остров.
В основном было темно, только лампы, прикрепленные к перилам, отбрасывали мягкий свет на территорию. В часы работы после наступления темноты освещались дорожки и несколько деревьев. Теперь же основным источником света были огни окружающего нас города. Я поднялся по тропинке, ведущей на самую высокую точку острова. Отсюда открывался лучший вид на город и реку, и он был уединен от случайной суеты на пирсе.
Я остановился, и Марселла слезла с байка, лишив меня своего тепла. Она с любопытством огляделась вокруг, пока я слезал. Ее кожа казалась почти прозрачной в серебристом лунном свете. Ее соски затвердели, сумрачные красные камешки, которые хотелось трогать и сосать. Она улыбнулась мне.
Никогда раньше не была здесь. Как ты можешь знать это место, если живешь в городе намного меньше меня?
В последние несколько недель у меня было много свободного времени по ночам. Открыть для себя город было лучшим вариантом, чем сидеть одному в квартире.
Марселла задумчиво смотрела на меня.
Ты скучаешь по своей семье байкеров?
Я скучаю по компании, смеху и шуму. Тишина это не мое.
Ты найдешь друзей в Фамилье. Вы с Гроулом уже хорошо ладите, и моя семья тоже подтянется.
Я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать свою одинокую задницу. Я хотел побыть с Марселлой.
Теперь я не один,сказал я низким голосом, подойдя к ней.
Я просунул руки под куртку, мои мозолистые ладони поклонялись шелковистой коже Марселлы. Она была богиней. Свирепая, как Гера, и прекрасная, как Афродита. Я бы последовал за ней в Ад, если бы она попросила меня. Я уже находился на полпути после того, как убил своего дядю ради нее.
Она не остановила меня, когда мои руки обхватили ее грудь. Я подавил стон, когда ее соски еще сильнее уперлись в мои ладони. Глаза Марселлы затрепетали, а тело незаметно подалось навстречу моим прикосновениям. Я почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь, и был уверен, что это не от холода. Я провел большими пальцами по ее чувствительным соскам, затем опустил голову и взял один из них в губы. Марселла издала тихий стон, и это все, в чем я нуждался.
Мой язык кружил вокруг соска, а руки спускались вниз по бокам и обхватили ее упругую попку. Ее мышцы сжались под моей ладонью.
Черт. Я соскучился по твоему вкусу.
Марселла схватила меня за голову и одобрительно хмыкнула. Шум воды под пирсом и отдаленные голоса доносились до нас.
У тебя есть что-нибудь, на что мы можем лечь?спросила Марселла задыхающимся голосом.
Только моя куртка, но думаю, она тебе не понадобится. Я согрею тебя.
Марселла понимающе усмехнулась, когда я помог ей вылезти из куртки и расстелил ее на земле, затем опустил на нее Марселлу и себя. Газон был достаточно мягким, так что куртка это все в чем мы нуждались. Наши губы встретились с меньшей настойчивостью, чем когда-либо прежде. Поцелуй не был торопливым.
Я растянулся между ног Марселлы и продолжил дразнить ее грудь. Когда она стала проявлять беспокойство, я позволил своим губам коснуться ее рёбер, затем пупок. Пьянящий аромат ее возбуждения достиг моего носа, и то немногое, что осталось в моем мозгу, теперь спустилось и в брюки. Я спустился ниже и кончиком языка раздвинул половые губы Марселлы, а затем стал ласкать ее. Она была скользкой от своей потребности во мне. Знание того, что я не единственный, кто почти сошел с ума от желания за последние несколько недель, успокоило меня.
Ох, Мэддокс,густо произнесла Марселла.
Я поглаживал кончиком языка ее чувствительные складочки, прежде чем использовал свой пирсинг, дразня ее клитор. Она ответила низким стоном и новым приливом возбуждения. Я не торопился. Не хотел торопиться. Мягкие толчки ее бедер и то, как ее пальцы разминали мою кожу, были хорошими индикаторами того, что я все делаю правильно.
Время потеряло свое значение. Наблюдать за тем, как Марселла полностью отдается моим прикосновениям, забывая обо всем вокруг, даже о малой возможности быть пойманной, было приятно само по себе.
Мне нужно оказаться внутри нее. Мне нужно напомнить себе, что Марселла Витиелло действительно моя, от ее идеально накрашенных пальцев ног до угольно-черной макушки волос. Я ласкал ее быстрее, испытывая нетерпение. Ее стоны участились, ногти впивались в мою кожу, когда она почти отчаянно хваталась за мои мышцы.
Не останавливайся,яростно прошептала она.
Касаясь ее клитора, я ввел в нее два пальца, подавив стон от того, как плотно ее стенки обхватывали меня. Все отошло на второй план, когда я зарылся головой в Марселлу и погрузился в ее тепло и вкус. Ее пальцы перебирали мои волосы, и она стонала самым прекрасным образом. Марселла выгнулась дугой, и я резко дернул ее клитор, доведя ее до предела.
Она вскрикнула, впервые не сдержавшись. Этот горловой, полный похоти крик почти заставил меня кончить в брюки. Я смотрел на нее, завороженный ее похотливым выражением лица. Но даже в страсти Марселла выглядела элегантно, будто невидимая корона все еще была на месте.
В конце концов я остановился, и дыхание Марселлы замедлилось. Моя собственная потребность была уже почти невыносимой, но мне не хотелось прерывать этот момент. К счастью, это сделала Марселла. Она приподнялась и толкнула меня вниз. Она быстро расправилась с моими брюками, и вскоре мои трусы оказались на траве. У моего члена уже билось собственное сердце.
Марселла встала на колени рядом со мной и обхватила рукой основание члена. Она бросила на меня жеманный взгляд, откинув свои длинные волосы на одно изящное плечо.
Я не ожидал этого и чуть не взорвался, когда она наклонилась и взяла меня в рот. Учитывая, как часто я представлял себе этот момент, он должен был разочаровать, но каким-то образом ей удалось победить мой возбужденный разум. Я не мог оторвать от нее взгляд, пока она сосала мой член. Ее шелковистые локоны упали вперед, закрывая лицо. Я быстро убрал их назад, затем придержал, когда они снова грозили упасть. Мне нужно видеть ее, чтобы поверить в это.
Иногда ее зубы задевали член, или ей было тяжело координировать движения рук и рта. Это напоминало мне, что она делала это впервые. Я был первым парнем, с которым она занималась этим, и это делало каждую небрежность намного более сексуальной, чем я когда-либо думал.
Остановись,прорычал я и обхватил ее за плечи, мягко подталкивая назад.Мне нужно оказаться внутри тебя, Белоснежка. Не могу ждать больше ни секунды.
Я обхватил ее бедра и помог ей залезть на меня. Я смотрел на ее пыльно-розовые соски на фоне бледной кожи, на блестящий черный шелк ее волос на фоне моей кожи. Мой взгляд опустился ниже, туда, где соединялись наши тела. Я дразнил ее клитор своим пирсингом, пока она снова тихонько не застонала. Затем я устроил свою толстую головку у ее входа и приподнял бедра. Ее губы раскрылись шире, язык скользнул по верхней губе. Она выдохнула, вбирая меня в себя.
В этот момент я бы с радостью умер. Если Витиелло хотел моей смерти, он мог убить меня, и я бы умер счастливым человеком, особенно осознавая, что он будет страдать, зная, что я трахнул его прекрасную дочь. Марселла опустилась, пока ее попка не коснулась моих яиц. Ее губы разомкнулись для тихого стона, стенки сжались вокруг меня.
Я обхватил эту упругую задницу.
Если ты наклонишься вперед, мой пирсинг будет касаться твоего клитора.
Марселла ухватилась за мои плечи и наклонилась вперед. Я направил ее задницу в медленном вращении вперед.
Ох,вздохнула она, ее веки опустились в явном удовольствии.Потрясающее ощущение. Я так соскучилась по этому.
Я притянул ее к себе для очередного поцелуя.
Блядь, как мне этого не хватало.
Наши глаза встретились, и горизонт отразился в ее глазах. Вскоре Марселла захлестнул оргазм, и я последовал за ней. Она рухнула на меня сверху, ее дыхание обжигало мое горло.
Я люблю тебя, Белоснежка. Мне следовало бы говорить это чаще. Но я никогда не думал, что скажу это кому-то, и меня не волнует, что я произнёс это слишком рано или в неподходящие моменты, но я чертовски люблю тебя, и мне не нужны годы, чтобы понять это.
Она подняла голову, удивление исказило ее черты. Она ничего не ответила, только посмотрела на меня так, что я почувствовал себя голым на совершенно новом уровне.
Что ты любишь во мне?спросила она мягко, заставая меня врасплох.
Было так трудно выразить любовь словами, особенно для меня. Я никогда не любил говорить об эмоциях, но Марселла не оставила мне выбора.
Ты жестока,ответил я с подавленным смехом.
Марселла облокотилась на мою грудь, проводя ногтями по моей коже.
Я люблю, что ты удивила меня, что ты не склонилась и не умоляла, когда мы тебя похитили. Я люблю, что ты подружилась с испорченной бойцовской собакой и до сих пор навещаешь ее. Я люблю, как ты улыбаешься мне. Я люблю, как ты предана своей семье, даже если это делает мою жизнь намного сложнее. Я люблю, что ты не пытаешься скрыть свои шрамы, а превращаешь их в заявление.
Я сделал паузу. Мои мысли наплывали друг на друга в голове.
Марселла наклонилась вперед и поцеловала меня.
Спасибо,сказала она просто.
Ты простила мне непростительное,произнёс я.
Ей нужно знать, что я понимаю, как сильно я облажался.
Она просто кивнула, будто это было само собой разумеющимся.
Я никогда не считал, что Витиелло прощают.
Мы не прощаем, ну кроме тех, кого мы любим.
Я признался Марселле в любви, и после того, как я убил ради нее своего дядю, она, вероятно, поверила, что я действительно люблю ее, но она сдерживала любое признание в любви. Я понял это, без колебаний принял ее потребность во времени и пространстве, но теперь я нуждался в большем. Я подвинулся ближе, коснулся ее бедер.
Ты простила меня.
Марселла вздохнула.
Потому что я люблю тебя.
Я целовал ее снова и снова. Я хотел остаться так навсегда, только мы вдвоем.
Никто не будет счастлив от нашей любви,сказал я.
Это не имеет значения, пока мы вместе.
Марселла
Я взглянула на часы, и мое лицо замерло.
Уже почти час ночи. Наверное, нам стоит вернуться, пока отец не отправил поисковую группу. Телохранители наверняка уже рассказали ему о нашем побеге.
Ухмылка Мэддокса стала дразнящей, и он погладил меня по попе.
Мне не хочется вставать или возвращать тебя в семью, никогда.
Он погрузил пальцы между моих бедер, чувствуя мое затянувшееся возбуждение.
Я закрыла глаза, впившись зубами в нижнюю губу, наслаждаясь тем, как Мэддокс дразнит меня. Мне хотелось провести с ним всю ночь, заниматься любовью и разговаривать, особенно после того, как мы только что заявили о своих чувствах друг к другу.
Я снова вздохнула.
Не искушай меня. У меня и так достаточно проблем.
Он похлопал меня по заднице.
Хорошо, тогда давай предстанем перед нашим судом.
Я засмеялась. Папа, вероятно, уже вынес свой вердикт, и он не будет хорошим ни для кого из нас.
Я выпрямилась, полностью обнаженная. Взгляд Мэддокса окинул меня так, что по спине пробежала приятная дрожь. Я тоже позволила себе немного полюбоваться мускулистой и чернильной верхней частью тела Мэддокса. Мне нравилось проводить пальцами по упругим ребрам и спускаться по мягкой коже к поясу.
Если ты и дальше будешь так смотреть на меня, мы не скоро вернемся,предупредил Мэддокс низким голосом, его член наполовину затвердел.
Я пожала плечами.
То же самое, Мэд.
Он потянулся ко мне, но я с хихиканьем отпрыгнула назад и прокралась к тому месту, где уронила стринги, при этом не забыв вызывающе нагнуться, поднимая и надевая их.
Мэддокс вскочил, схватил кожаную куртку и накинул ее мне на плечи.
Тебе действительно нужно надеть ее, или я собираюсь трахнуть тебя, нагнув над байком.
Мне бы этого хотелось,сказала я с дразнящей ухмылкой.
Мэддокс со стоном покачал головой и стал одеваться.
Я достала свое платье из седельной части и снова надела его, даже если оно помялось. Если бы я вернулась домой только в кожаной куртке Мэддокса, отец без вопросов пустил бы пулю в голову Мэддоксу. Состояние моего платья тоже не принесло бы Мэддоксу никаких бонусов.
***
Я прижалась к нему еще крепче, когда мы ехали обратно в особняк, не потому что боялась мотоцикла, а потому что хотела быть как можно ближе к нему.
Как только мы остановились перед особняком, дверь открылась, и папа вышел, выглядя очень злым.
Я слезла с мотоцикла.
Тебе лучше уехать домой, я с ним разберусь.
Мэддокс покачал головой и тоже слез.
Я не трус. Я доведу тебя до двери, как сделал бы любой хороший джентльмен.
С каких это пор ты джентльмен?спросила я.
Папа ждал нас со скрещенными руками. Мне очень хотелось, чтобы Мэддокс послушал меня.
Мэддокс кивнул.
Надеюсь, мы не нарушили комендантский час Марселлы,сказал он.
Конечно же, он не мог удержаться от провокации папы, что было равносильно тому, чтобы ткнуть разъяренного медведя.
Я быстро прижалась к отцу и обхватила его правую рукуего руку с пистолетом и ножом, хотя он мог драться обеими руками,не давая ему напасть на Мэддокса.