А то что? спросил нагло, резко, поднимаясь на ноги.
Тело затекло, окоченело и теперь с трудом слушалось. Вплотную подошёл к хрупкой Лизе, оттесняя её к краю. Она испуганно вглядывалась в моё лицо, мелкими осторожными шажочками двигаясь назад.
Максим, я ведь упаду, сказала она слишком спокойно, словно констатируя факт, продолжая держать руки на уровне груди. Так говорят с психами, наверное. Но я и веду себя соответствующе.
Её глаза блестели, янтарь потемнел, а по коже стекали капли дождя. Волосы прилипли к шее. Нереально отвести взгляд. Шесть лет уже прошло, и я думал, что разлюбил, что теперь точно ничего не почувствую. Но я просто обманывался. Сердце, как дикое, барабанило в груди, руки зудели от желания прикоснуться. Прижать, завернуть в тепло и не отпускать.
Зачем ты здесь? спросил хрипло, ощущая, как по губам скользят капли. Как же много воды.
Я мимо ехала, на велосипеде, увидела, что человек лежит. Испугалась, что плохо кому-то, хотела помочь.
Я хмыкнул.
А тут оказался всего лишь я.
Лиза ничего не сказала. Она продолжала смотреть огромными глазами на меня. Боится? Неудивительно. Но даже сейчас в ней ощущался внутренний протест и что-то ещё. Ненависть? Неприязнь? Презрение? Хотя я в таком виде, что любая бы на месте Лизы испугалась. Ладно, хватит испытывать её нервы. Я шагнул в сторону и, вопреки желаниям, жестом показал девушке, что она может идти. Долго ждать не пришлось. Она шустро пробежала мимо, больше не глядя в мою сторону.
Механизм запустился и его было не остановить. Долгие годы без встреч, все мысли о нейпрочь, все сны о нейболь, и вот она так близко Живая, реальная. Я не смог остаться на месте и пошел за ней, сам толком не понимая, зачем. Выпросить у жизни ещё несколько мгновений с ней? Наверное. Меня ввело в шок то, как я реагировал на неё. Всё, что испытывал раньше, усилилось стократ и сносило башню, взрывало мозг эмоциями.
Живёшь далеко? спросил её, догнав.
Девушка вздрогнула, обернулась. Всюду вода, но она не скроет покрасневших глаз и отчаяния во взгляде. Что это с ней? Так испугалась, что теперь плачет? Этого я не хотел. Но стоит ли жалеть ту, что поступила так? Я не знаю. Стоило ее увидеть, как что-то в груди вспыхнулоопаляло, обжигало и пугало. Ещё чуть-чуть и останется лишь пепел. Так что это? Любовь или ненависть?
Не очень, буркнула она, вытирая влажными ладонями лицо, обиженно кусая губы.
Да когда же этот дурацкий дождь прекратится?! Последнее, чего я хотел, так это чтобы Лиза заболела. Ненавистная, но такая родная, дорогая когда-то. Мы через столько прошли вместе! Меня в последнюю очередь должно волновать её здоровье, вот только Я стянул тонкую, но не промокшую изнутри куртку, которая ещё хранила мое тепло, и схватил Лизу за плечо.
Подожди, сказал ей, и девушка резко обернулась, с ужасом глядя на пальцы на своём плече.
Зачем? злобно прищурившись спросила она, глядя то на меня, то на куртку.
Настолько противен? Или это что-то иное?
Чтоб не пялились на твою грудь, заявил, подставив рукав. Или ты нарочно так вырядилась? Нравится привлекать к себе внимание?
Никого нет на улице! крикнула девушка, злыми рывками запихивая мокрые руки, глядя исподлобья.
Кажется, она на грани. Но что будет, если грань будет стёрта? Если она переступит её, к чему это приведёт? Возненавидит меня ещё больше? Вновь вышвырнет из жизни, как рыбу на камни, заставив задыхаться?
Я ощущал себя мазохистом, пока застегивал куртку на Лизе, которая замерла и не смела двигаться. Только грудь быстро поднималась и опускалась от учащенного дыхания. Я видел, что она не сводила глаз с моих рук, пока я, как в замедленном кадре, вёл собачку по молнии вдоль тела. Мурашки покрыли её шею. Дикие желания опьянили меня. Хотелось прикусить эту кожу, обжечь горячим языком, а после смять непослушный, такой красивый рот. Руки странно дрожали. Не от алкоголя: от адреналина, бушующего в груди. Я так долго мечтал коснуться её. Хотя бы мимолётно Хотя бы так, раз по-другому нельзя.
Спасибо, резко сказала она, прищурившись.
Благодарность больше походила на оскорбление. Девочка отрастила зубы и когти. Умница. Отфыркнулась от волос, что липли к пухлым губам.
Вернуть не забудь, бросил ей, маскируя бурю равнодушным тоном и небрежностью.
Я бы прекрасно обошёлся без этой куртки, но вдруг это станет поводом для новой встречи. Странно. Мы ещё не расстались, но я уже ощущал потребность в новой встрече.
Куда вернуть? спросила Лиза резко, не сводя глаз с моих губ. С ума сводит.
Принеси ко мне, ответил я и назвал адрес места, где временно поселился.
Девушка нахмурилась. Кивнула. Развернулась и пошла прочь по витиеватой, размытой ливнем, тропинке. Стихия, наконец, успокаивалась. Но не я.
Лиза ни разу не обернулась, пока шагала по склону. Вытащила из кустов старый велосипед, покачала головой и повела его рядом, запинаясь о прибитую к земле длинную траву. Я шел следом, ощущая себя промокшим до нитки придурком-подростком, не способным справиться с собственными эмоциями. Вновь нагнал девушку, поравнялся и теперь не отставал. Заметил, что у потрепанного велосипеда слетела цепь. Но помогать не стал, чтобы не обольщалась.
Что тебе понадобилось здесь в такую погоду? спросил её, наблюдая, как на милом лице, между бровей, залегла хмурая складка. И почему ты на этом? Неужели всё так плохо? Мажор тебя бросил?
Лиза смотрела то перед собой, то под ноги, упрямо не глядя на меня. Это нервировало. Шагала быстро, яростно втаптывая кроссовки в грязь. Она явно не настроена на диалог. Какие мысли её сейчас одолевают? Какие эмоции? Почему она молчит!? Нормальный мужик давно бы купил своей женщине хороший велосипед, если она желает ездить именно на нём, а не оставлял эту рухлядь. Тем более такой хрупкой, тоненькой Лизе. Или она одна?
Мы вышли на чистую асфальтированную дорогу. Я не выдержал и выдернул из рук велик, повёз сам. Лиза только ещё больше нахмурилась, но спорить не стала. Машины иногда проносились мимо, заглушая быстрые шаги. Налетевший ветер продувал мокрую футболку, облепившую тело и я пожалел, что пришел сюда пешком. Всё равно же не пил, хоть и планировал. Можно было сесть за руль.
Солнечный луч, нагло пронзивший тучи, мягко осветил каштановые волосы Лизы, висящие мокрыми плетями. Словно прочитав мои мысли, она растрепала пряди пальцами, позволяя солнцу и ветру играть ими. И что в ней такого? Обычная девушка. Но я не мог отвести взгляд, шагал как привязанный, и это раздражало не меньше, чем её молчание. Сердце колотилось как сумасшедшее: рассчитывало на что-то, глупое.
Старый остановочный комплекс был сооружён из трёх бетонных стен и таких же плит вместо крыши. Шаги гулко отражались от стен. Похоже, это было единственное сухое место поблизости. Внутри стояло три свежеокрашенных скамейки, вполне себе целые, пока ещё не поломанные никем. Я закатил велик в тень, швырнул его к стене. Провел ладонью по скамейке: краска уже высохла. Лиза села на сухую поверхность так, чтобы увидеть приближающийся автобус. Скрестила ноги и обняла себя. Смотрела на дорогу и провожала проезжающие мимо автомобили взглядом. Сердитая, она была похожа на себя прежнююмаленькую и вечно взъерошенную, ужасно заботливую и сопереживающую. Ту Лизу, которая никогда бы не повелась на чей-то статус и деньги. Мою Лизу.
Только не говори, что тебе нужен автобус, буркнула девушка, всматриваясь вдаль.
А если и так, то что? Не пустишь меня в него? спросил с издёвкой, приблизившись почти вплотную.
Лиза резко поднялась на ноги и, наконец, наши взгляды встретились.
Что тебе надо от меня? крикнула она, вглядываясь в моё лицо с каким-то отчаянием, сделала шаг вперёд, и теперь едва не касалась меня.
Это был словно удар под дых. От её близости дышать стало трудно и закружилась голова. Янтарное море, плескавшееся в ее глазах гипнотизировало, зачаровывало, и я уже не мог сдвинуться с места. Да и не хотел.
С чего ты взяла, что мне что-то нужно? пожал плечами, вновь сдерживая то, что сжигало изнутри и просилось наружу. Криво улыбнулся, сбивчиво дыша.
Нет? Тогда зачем преследуешь, оскорбляешь? Я не сделала тебе ничего плохого, чтобы заслужить такое отношение!
Не сделала!? После этих слов захотелось заорать. Встряхнуть её, чтобы освежить память. Ничего, значит? Ненависть ядовитой змеей извивалась, отравляла всё хорошее, что я ещё хранил в памяти об этой девушке. А она стояла так близко, широко распахнула свои ведьмовские, расстроенные глаза, смотрела с упрёком. От быстрого дыхания её пухлые губы приоткрылись. И я потерял контроль. Резким движением вскинул руки, ладони прижал к её прохладному лицу. Лбом врезался в её лоб, с жаждой глядя в испуганные глаза. Ощущал её теплое дыхание на своих губах и сходил с ума.
Незаслуженно, да? спросил злобно, тихо, и попытался отстраниться, понимая, что ещё секунда и я просто сдамся.
Вдруг ощутил теплые руки на своей груди, которые внезапно обожгли. Взгляд метнулся туда и вернулся к её губам. Сердце зашлось в бешеном ритме и все пропало. За талию притянул её к себе, наклонился стремительно, чтобы впиться в губы поцелуем. Миллиметр разделял нас, когда Лиза с силой толкнула меня в грудь, выворачиваясь из захвата. И я убрал руки, шагнул назад.
Девушка бросилась к велосипеду, рванула на себя и скрылась в подъехавшем автобусе, что остановился прямо рядом с нами.
Я проводил его взглядом, и как только автобус скрылся из виду, согнулся, уперев ладони в колени. Будто только что закончил интенсивную силовую тренировкувсё тело гудело от напряжения. Надо ехать домой. В таком состоянии я могу совершить какую-нибудь глупость, хотя, казалось бы, куда уж больше. Заказал такси и сел на скамейку, закрыв лицо руками. Холода больше не ощущал, только жар из самого сердца, заполнивший тело.
Колючая нить между нами вновь протянулась. Ранила, причиняла боль, но терять время я больше не хочу. Даже если дней осталось совсем немного, я проведу их с Лизой, хочет она этого или нет. Пусть после она страдает, пусть ненавидит меня потом всей душой, тоскует и воет, как от жгучей раны. Она узнает, что я испытал, когда ни о чем не сказав, ушла у другому. Она всё прочувствует, когда мой отсчёт подойдёт к концу и я уйду из ее жизни навсегда.
Глава 3
Лиза
Я буквально забежала в автобус. Не ощутив тяжести велосипеда, протащила его через ступеньку без заминки. Сразу обернулась, проверила, не идёт ли Максим следом. И только когда убедилась, что он остался на остановке, смогла выдохнуть. Одеревеневшее тело направила в конец салона, села на твердое сидение с высокой спинкой и прислонилась горящим лбом к стеклу. Прикрыла глаза. Только вместо прозрачной твердости окна всё ещё чувствовала теплый упрямый лоб Макса. Его близость испугала, погрузила в бездну забытых мыслей и выхватила оттуда самые сильные: когда-то я любила его, но всеми силами старалась стереть это чувство, вытравить из себя, уничтожить. Он обошёлся со мной не лучшим образом тогда, шесть лет назад. Так почему сейчас, когда жизнь так глупо столкнула нас, в груди зашлось от пронизывающей тоски по нему? Почему? Какого черта в момент, когда он говорил гадости, в моей голове крутились мысли о том хорошем, что когда-то связывало нас, будто его слова лишь прикрытие? И даже сейчас, вместо того, чтобы скинуть ненавистную куртку, я лишь сильнее запахнула её на себе.
Меня трясло. Тело бросало то в жар, то в холод, а сердце загнанной в ловушку птичкой трепыхалось, заставляя дышать чаще. Душу швыряло из стороны в сторону, вывернув наизнанку. Что вообще сейчас было?
За проезд оплачиваем, прозвучал настойчиво мужской голос совсем близко.
Я вздрогнула, вынырнула из широкого ворота куртки, пропитанного запахом Макса и едва уловимым ароматом мужского парфюма. Вынырнула и из омута мыслей. В маленькой сумке денег не было точно. Приподнялась над сидением и потянулась к заднему карману ещё прохладных, неприятно облепивших тело, джинсовых брюк. Повезло. Ухватила сложенную, слегка влажную купюру пальцами и протянула её кондуктору. Забрала сдачу. И тут же забыла об этом, переключившись на Макса.
Вопросы крутились надоедливым роем.
Да как Макс здесь вообще оказался?
За что набросился?
Зачем смотрел так, если ненавидит?
И если это была не ненависть, тогда что? Что заставило его так себя вести? Там, у озера, Макс очень меня напугал. Я не ожидала его встретить. Узнавание было мучительно-радостным, но его последующая реакция ударила точно звонкая пощёчина. Я не понаслышке знала, что это такое, и не стеснялась таких сравнениймоя мать иногда позволяла себе подобное. В глазах против воли скопились слёзы, хоть я и зареклась больше никогда о нем не плакать. Но в тот момент
День с самого начала не предвещал ничего хорошего. Несколько раз в неделю, ранним утром я садилась на старый велосипед, купленный с рук полгода назад, и ехала в «Новый рассвет». Там, в коттеджном поселке с таким светлым названием, находился дом семьи, которая нуждалась в приходящей периодически домработнице на полдня. Были и другие дома, но туда я приходила только если требовалось подменить знакомую, которая меня порекомендовала. Такая подработка очень выручала: во-первых, никто не слонялся рядом и не мешал делать работу, чаще всего хозяева дома просто уходили на время уборки; во-вторых, платили исправно; в-третьих, для человека без профессии, зарплата там была на хорошем уровне.
Вот и сегодня, поспав несколько часов после поздней смены в магазине, пережив встречу с мужем и теми, кто был с ним, я помчалась на эту подработку. Почти добралась до места, до поселка было рукой подать и там бы подобного не случилось, но налетела на выбоину и упала, больно ударив ногу. Из-за спешки не особо обратила на это внимание, быстро отряхнулась и обречённо выдохнула: О нет! Что-то произошло с цепью и остаток пути проделала с трудом: педали не раз прокручивались вхолостую.
Отработав, поехала домой. Нога ныла, небо громоздкими тучами заволокло, и я решила сократить путь вдоль озера. И очень быстро успела об этом пожалеть. Тучи заволокли небо ещё утро, но пролиться решили именно тогда. Хлынул дождь, а велосипед доломался и пришлось катить его рядом по дороге, которая стремительно становилась грязным месивом. Вот тогда-то я и увидела человека, лежащего на каменном выступе. И понеслось
Автобус быстро преодолел расстояние в несколько остановок, не дав толком успокоиться, и я помчалась домой. Анестетик в виде эмоций перестал действовать, и нога сразу напомнила о себе. До дома дошла прихрамывая. И как только до этого так бодро шагала? И как теперь идти на очередную смену
Залетев в квартиру, скинула обувь, поставила велик, ставший обузой, в коридор. Сняла куртку, свернула и спрятала в шкаф со своей одеждой в спальне. Как можно глубже. Разделась и побежала в душ. На правой ноге красовался шикарный синяк. Зато только ушиб, а не какой-нибудь перелом, это уже плюс. Ведь надо же стараться находить положительное даже в таком случае.
Горячая, на грани терпимого, вода, смывала утро и начало дня, замазывала душевные раны временным обезболивающим. Это время я бы ни на что ни променяла. Полчаса, в которые меня никто не будет дергать. Ни муж, ни начальство, ни коллеги. Никто. Это маленький промежуток времени, что я могла посвятить целиком себе и своим чувствам. Или избавлению от них. И есть лишь один человек, который никогда меня раздражал, но пока его нет рядом. И нашей встречи я жду сильнее всего.
А пока, в миллионный раз подумав о Максе, спрятала лицо в ладонях. На них до сих пор ощущалось его отчаянное сердцебиение. Что же с тобой стало, Максим?
Короткая передышка закончилась. После душа пообедала вчерашними макаронами, просушила волосы, погладила бежевую рубашку и побежала на остановку, чтобы отправиться в город. Сегодня пятница, надо успеть проскочить до пробок. И на работе будет дикий ажиотаж, а я с такой ногой. Но ничего, справлюсь. И не с таким приходилось сталкиваться. Ведь не будет же этот бешеный день сурка повторяться вечно. Не будет же?
Еще надо будет позвонить Наталии, узнать, во сколько они с Мишей приезжают в город. У меня получилось выделить немного денег на то, чтобы тетя свозила моего сына на море. Любимого, самого дорогого и важного для меня человека, ради которого я вытерплю всё, что ещё придумает подкинуть мне жизнь. Не передать словами, как я волновалась за него в первые дни и как тоскую. Отсчитываю часы до их возвращения.
Я не успела войти в кафе со служебного входа, как встретила Настю, вторую официантку.