Теперь я поняла, что значу для тебя.
Ты значишь для меня больше, чем можешь себе представить, Икс.
И поэтому ты не удосуживаешься даже снять одежду, когда ты со мной? Почему ты никогда не остаешься со мной после? Почему относишься ко мне как к чему-то... хрупкому?
Так что, Икс? Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой этим дерьмом?Ты произносишь это слишком громко, оглядываешься и понижаешь голос настолько, что он едва слышен.Ты хочешь, чтобы я относился к тебе так же, как и к другим девушкам? Хочешь, чтобы я кончал тебе на лицо? Хочешь, чтобы я тащил за волосы и ранил тебя? Ты этого хочешь, Икс?
Я трясу головой.
Я не знаю. Не знаю, хочу ли я этого. Я не знаю, Калеб! Я просто знаю, что, наблюдая за тобой с ней, я чувствовала ревность. И злость. Мне казалось... будто ты наслаждался ею больше, чем мной. Я не хочу быть для тебя просто очередной девушкой среди множества.
Я не могу дать тебе то, чего ты просишь, Икс. Ты не... Знаю, ты разозлишься, когда я скажу это, и мне жаль, но ты, в самом деле, не поймешь.
Я испускаю стон разочарования, достаточно громкий, потому что другие посетители оборачиваются в мою сторону.
Тогда помоги мне понять!
Как, Икс? Что я должен сказать тебе?
Как на счет правды?
Правды о чем? Что за правду ты хочешь знать?
Правды обо мне? О нас? Почему ты удерживаешь меня там, в этом чертовом небоскребе словно... словно я Рапунцель.
Ты не отвечаешь долгое время, глядя на полотно Сарджента, в честь которого меня назвали.
Как же много часов мы оба просидели на этом месте, глядя на эту картину?
Что за смена темы. К тому же... столь уместная. Я здесь по своему собственному желанию.
Очень много, если говорить по правде,колеблюсь я и продолжаю.Многие из моих воспоминанийошибочные. Я отчетливо помню, как была здесь с тобой, сидя в инвалидном кресле. Мы рассматривали творение Сарджента, а потом ты вез меня дальше по музею и мы разглядывали полотна Ван Гога. Я помню это, Калеб. Ощущаю так же ясно как то, что стою здесь сейчас. Но сейчас, когда нахожусь здесь, я обнаружила, что все это невозможно. Потому что Ван Гог выставлен в другом музее. И я... я не понимаю. Как я могу помнить то, чего не было?
Ты дышишь, поджав губы.
Я занимался некоторыми исследованиями в области памяти, пока ты училась ходить и разговаривать вновь. Память и процессы в памятипредмет, столь мало изученный нами. Но одно, что я запомнил, читая все материалы: наши воспоминания, из детства и тому подобном, на самом деле, мы не помним сами события, а лишь помним воспоминания о самих воспоминаниях. Улавливаешь смысл? И чем больше времени проходит от какого-то события в нашей жизни, тем больше искажаются реальные воспоминания, поэтому то, что мы помним, может сильно отличаться от того, что произошло на самом деле.
Это сбивает меня с толку. Мне нужно не забывать дышать, чтобы не потерять сознание и не упасть в обморок.
Значит... те немногие воспоминания, которые есть, могут быть даже не правдой?
Я не могу доверять собственным воспоминаниям? Как такое возможно? Но то, что ты говоришь, имеет значимый смысл.
По крайней мере, так говорят ученые.
Ты пожимаешь плечами так, словно это совсем несущественно.
У меня так немного воспоминаний. О тебе, Логане, Рейчел, о других ученицах, о Лене... у всех у вас воспоминания, которые вы копили всю свою жизнь. Цепочка, которую вы можете использовать как спасательный якорь. У меня же этого нет. У меня есть всего шесть лет. Вот и все. Моя личность не... последовательна. Она... частична. Нарушена. Фальшива. Создана. Яэто не я. Я та, кого создал ты.
Икс, это несправедливо...
Еще как справедливо, Калеб. Это правда. Ты создал меня. Дал мне мое имя. Дал мне крышу над головой, комнату на тринадцатом этаже. Купил все мои книги, и если у меня и есть какая-то индивидуальность, то ее я почерпнула с их страниц. Ты научил меня манерам и самообладанию, манере держаться и выдержке. Ты создал мою личность, назвав меня Мадам Икс, женщиной, которая праздно сидит и обучает богатых мальчишек. Что я сама выбрала для себя, Калеб? Ничего. Ты покупаешь мне одежду. Еду. Ты упорядочил мое расписание. Я полностью пребываю под сферой твоего влияния.
О чем это ты?Медленно, осторожно произносишь ты.
Я говорю, что ты создал мою личность. И я начинаю чувствовать, что это не я. Словно я надеваю платье, которое либо мало мне, либо же свисает. Слишком мало в одном месте и слишком свисает в другом.Я делаю паузу, чтобы сделать вдох, и это оказывается трудной задачей.Я... разваливаюсь на глазах, Калеб.
Долгое молчание.
Потом ты говоришь:
ТыМадам Икс. ЯКалеб Индиго. Я спас тебя. Со мной ты в безопасности.
Мое дыхание становится прерывистым.
Пошел к черту, Калеб Индиго.
Я спас тебя от ужасного человека. Я не позволю, чтобы с тобой вновь случилось что-то плохое.
Наши руки переплетаются. И есть что-то волшебное в этом прикосновении, в твоем голосе, которое буквально окутывает меня своими чарами.
Ты поднимаешь меня на ноги и тащишь прочь из музея.
Прямиком в свой «Майбах». В салоне тихо играет классическая музыка, соло от виолончели нежно колеблется. Я сосредотачиваю свое внимание на мелодии, хватаясь за нее, словно за спасательный круг, пока Лен мягко варьирует в потоке движения машин, отвозя нас обратно в твою башню.
Твоя рука покоится у меня на пояснице, пока мы стоим в лифте. Ты поворачиваешь ключ к букве «Р», что значит «пентхаус». Мы все поднимаемся, и поднимаемся, а я просто не могу дышать. Чем выше мы едем, тем сильнее сдавливает мои легкие.
На этаже меня сразу приветствует черная кушетка, у которой и на которой ты трахал меня множество раз столь бесчувственно, и на меня накатывает паника. Словно меня загнали в ловушку, чувствую прогнившее дыхание, когда мое горло сжимают, перекрывая пульсацию в горле.
Ты выходишь, ожидая, что я последую за тобой, но я резко поворачиваю ключ. Не жму лобби или гараж, не третий этаж и не тринадцатый. Просто тыкаю любую кнопку наугад. Ты вздыхаешь, наблюдая за мной, позволяя мне уйти. Одна рука в кармане твоих идеальных брюк, другаяв копне густых черных волос. Жест разочарования, раздражения, капитуляции.
Я даже не знаю, на каком этаже выхожу. Нахожу лестницу, ведущую наверх, и просто взбираюсь по ней. Поднимаюсь. Лезу до тех пор, пока не начинают болеть ноги и не потею в своем платье за три штуки баксов, я продолжаю подниматься. Вот дверь, лестница закончилась. Я не в силах дальше подниматься, мои ноги словно желе. Я поворачиваю серебряную ручку и толкаю ее. Дверь застревает, ее никогда не открывали, и вдруг распахивается настежь. Споткнувшись, я вываливаюсь на крышу башни.
Дыхание перехватывает, и я делаю несколько медленных неуверенных шагов, идя дальше по крыше.
Весь город предстает моему взору в ночном очаровании. Квадраты света сияют вдоль улиц и по всему периметру. Небо надо мной темное, темно-серое, а на горизонте светит полумесяц.
Когда успела наступить ночь?
Как долго я была в музее, одна, глядя на портрет? Неужели так долго? У меня нет воспоминаний о том, как я сюда добираюсь, лишь чувство движения автомобиля и размытые лица проходящих мимо людей, машины, желтые такси и черные внедорожники... и тихая игра виолончели.
Я подхожу к краю здания, долго хожу по белым камням, разбросанным по крыше. Серебристый свет преломлял свод справа, а слевавентилятор, громко ревущий в большом бетонном блоке.
Смотрю вниз, пятьдесят девять этажей вниз до тротуара. Людиподобны пятнышкам, а машинысловно игрушечные. У меня кружится голова, меня сотрясает дрожь, как всегда при головокружении, и я отступаю назад.
Ноги трясутся, коленки неестественно подгибаются.
Я рыдаю.
Бесконечный, не прекращаемый поток слез.
До тех пор пока я не теряю сознание, пока мои веки не закрываются, я продолжаю всхлипы, меня сотрясает дрожь, подобно землетрясению, я продолжаю плакать, плачу и плачу до тех пор, пока перестаю понимать причину своих рыданий.
За исключением, всей моей жизни.
ГЛАВА 4
Я утопаю в этом океане мрака. Небо подобно морю, скоплению вращающихся потоков облаков, которые, как волны, расползаются во все стороны и нависают надо мной, словно титаническая масса морей Гомера, что цвета красного вина. Я лежу на спине на крыше здания, остатки жара предыдущего дня еще передаются моей спине сквозь тонкую ткань платья.
Очнувшись, я чувствую чье-то присутствие, но не открываю глаз. Возможно, это ты нашел меня. Не так много мест, куда я могу пойти. Я чувствую, что ты сидишь рядом, касаешься пальцем моих волос, откидывая их со лба.
Но потом я чувствую запах корицы и сигарет.
И когда открываю глаза, то вижу, что это не ты.
Логан,шепчу я удивленно.Что ты здесь делаешь?
Парочка взяток, возможность отвлечь,это было нетрудно.
Он пожимает плечами.
Тебя не было в твоей квартире. Даже не знаю. Я просто почувствовал... нечто вело меня сюда. Я знал, что найду тебя здесь.
Тебе не следует здесь находиться.
Он берет губами сигарету, накрывает ее руками, я слышу скрип, а послещелчок. Вспыхивает яркое пламя, и слышится запах сигаретного дыма, резкий и едкий. Он втягивает щеки, грудь вздымается, и носом он выпускает струи белого дыма.
Да, не следует.
Тогда зачем ты здесь?
Я поднимаюсь и сажусь, игнорируя тот факт, что мое измятое и испачканное платье поднялось выше бедер, показывая больше тела, чем положено.
Мне нужно было с тобой поговорить.
Что еще можно добавить?
Ты бесстыдно пялишься на меня. Дует ветерок, и мои соски затвердевают, кожа покрывается мурашками. Возможно, тому виной не ветер, а Логан. Его глаза, их яркая синева, его близость, его внезапное и необъяснимое присутствие здесь, на крыше. В моей жизни.
Вообще-то, я могу много чего добавить,его глаза однозначно говорят о многом.
Тогда рассказывай,говорю я словно это вызов.
Дым завитками поднимается от сигареты, зажатой между его пальцев.
Калеб не тот, кто, по твоему мнению, есть на самом деле.
Ты не первый раз говоришь это,отвечаю я.И ты же знаешь, кто он в действительности?
Кое-что мне известно.
Он протяжно затягивается сигаретой и вновь выпускает дым через нос.
Ты пробрался сюда, чтобы поведать мне о секретах Калеба?
Он качает головой, в этом жесте чувствуется агрессия. Его русые волосы развиваются вокруг его плеч.
Нет, не для этого,признается он.Ты сделала неправильный выбор. Ты должна была остаться со мной. У нас могло бы получиться что-то потрясающее.
У меня никогда не было выбора, Логан.
Мои слова пронизаны ложью.
Нет, был.Еще одна долгая затяжка, и ты вновь выпускаешь дым через ноздри, словно дракон.Но это неважно. Я не собираюсь спорить с тобой на этот счет, но пришел сюда, чтобы сказать, что нарыл кое-что.
Что ты подразумеваешь под словом «нарыл»?
Мне нужно что-то делать с руками, смотреть куда-то в другую сторону, куда-нибудь, только не на Логана.
Я повсюду искал информацию о тебе,тихо говорит он и ударяет большим пальцем по фильтру сигареты, пепел падает вниз и ветром развевается по сторонам.
Что-нибудь нашел?делая над собой усилия, спрашиваю я.
Я выдергиваю зажигалку из его руки, она теплая от его ладони. Прозрачный зеленый пластик, сантиметр или два жидкости находится на дне. Черная кнопка, серебристое колесико и отверстие для пламени. Я прокручиваю колесико пальцем, вызывая искры. Еще раз делаю это, нажимая в то же время на черную кнопку, смотрю, как пламя возрождается к жизни. Пачка сигарет лежит на крыше возле носка его ботинка. Он сидит рядом со мной, скрестив ноги, без стыда, открыто разглядывая мое тело, мою ложбинку между грудей, мои бедра, черный шелк, прикрывающий мою киску. Я протягиваю руку и беру пачку сигарет. Он наблюдает за мной, но ничего не предпринимает. Я вытягиваю одно из изделий цилиндрической формы и вставляю желтовато-коричневый пятнистый кончик себе в рот, как делал он на моих глазах. Возникает пламя, прикасается к концу сигареты. Дым плавно поднимается вверх, я вдыхаю.
Ты так будешь кашлять до потери легких,предупреждает Логан.
Дым наполняет мои легкие, слишком сильно, слишком горячо, плотно и опаляюще. Я захожусь в сухом кашле, кашляю и кашляю, мои глаза начинают слезиться.
Зачем ты это делаешь?спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
Привычка, которую я не могу бросить. Не то чтобы я старался, полагаю.Он затягивается.Попробуй сначала взять сигарету в рот, а потом затянись. Или не затягивайся. Это дерьмовая привычка, абсолютно ужасная для тебя. Чувствую на себе ответственность сказать, что тебе не следует начинать курить.
Он не пытается остановить меня, не пытается забрать сигарету. Просто наблюдает, как я делаю то, что он предложил, и, хотя я все еще кашляю, в этот раз уже не так сильно, как в первый. Я чувствую головокружение, слабость, опьяняющее ощущение, и, полагаю, я начинаю понимать привлекательность данной привычки.
Что ты узнал, Логан?спрашиваю я спустя несколько минут молчания.
Он отвечает не сразу. Несколько долгих минут тяжелого и напряженного молчания, дым от сигареты поднимается тонкими завитками вверх, случайный наркотик для него, для меня. Я позволяю тишине повиснуть, она весит столько же, сколько и облака.
Мне нравится курить. Это занятие, чтобы заполнить тишину, упругое пространство между моими и его словами.
Информацияэто сила.Он тушит сигарету быстрым и злобным поворотом запястья.Я хотел шантажировать тебя тем, что выяснил. Не рассказывать, пока ты не уйдешь со мной. Но тогда я был бы не лучше Калеба.
Я пытаюсь переварить его намек.
Думаешь, Калеб знал, кто я и не рассказывал мне?
Думаю, он знает больше, чем рассказывал тебе, да.Он встает, расправляя свое поджарое тело, и уходит прочь от меня по крыше, затем кладет руки на стенку высотой ему по пояс, которая отгораживает его от падения.Помнишь тот день в моем доме? Когда я вернулся после прогулки с Коко?
Я тяжело сглатываю.
Да, Логан. Помню.
Это уже второй раз, когда он вспоминает об этом. Я помню тот день слишком хорошо. Он приходит на ум снова и снова, это мечта, фантазия, воспоминания, которые нападают на меня, когда я купаюсь, пытаюсь уснуть, неразличимые детали рук и губ, когда я просыпаюсь.
Чтобы отвлечься от нового наплыва воспоминаний, я поднимаю взгляд. В небо, темное от облаков, затуманенное смогом и световыми пятнами.
Я бы так хотела увидеть звезды. И задаюсь вопросом, как бы они выглядели, что бы я почувствовала, глядя вверх и видя небо, наполненное сверкающими алмазными точками света.
Его слова эхом отдаются у меня в душе, пульсируют у меня в ушах, и меня вырывает из мира грез боль желания слышать его голос.
Ты была обнажена. Каждый сантиметр твоего чертовски невероятного тела был обнажен для меня. Я держал тебя в объятиях. Я обладал тобой, Икс. Мои руки были на тебе, ты была на моих губах, на моем языке. Но я отпустил тебя... позволил уйти.Он оборачивается, смотрит на меня. Словно может распознать меня по запаху, словно видит, что кроется под тканью платья.Не думаю, что ты когда-либо поймешь, чего это мне стоилоуйти от тебя. Сколько для этого потребовалось самоконтроля.
Я дрожу всем телом.
Логан, я...
Он отворачивается и опять всматривается в линию горизонта, продолжая говорить со мной.
Меня преследует это. Ты была моей, и я отпустил тебя. Меня мучает не тот факт, что ты ушла, а то, что я позволил тебе уйти. И более того, осознание того, что так поступить было правильно. Настолько, насколько я ненавижу это, в равной степени это причиняет боль... ты не готова быть моей.
Опять двадцать пять? Что это значит, Логан?Теперь я поднимаюсь на ноги, оттягиваю вниз подол платья. Семь шагов, и я стою всего в полуметре от его спины.Я думала, ты выяснил что-то обо мне.
Он качает головой.
Это ничего не значит. Не обращай внимание.
Логан тянется к заднему карману своих джинс и вытаскивает сложенный квадратом листок бумаги. Держит в руках, смотрит на него. Порыв ветра ударяется об него, развевая уголки по сторонам, словно хочет вырвать из его рук, чтобы я никогда не узнала, что там написано. Он оборачивается и смотрит на меня. Подходит ближе. У меня перехватывает дыхание. Меня бьет дрожь. Мое тело помнит ощущения его прикосновений, вкус его губ. Мне нужно прекратить. Это не тот выбор, который я сделала. Но... Я не могу это забыть. И в глубине души мне не хочется забывать.