И до твоей беременности мне нет никакого дела, поняла? Я нагло врал ей в глаза, но руки с шеи убрал и направился к выходу. На этом все. У самой двери обернулся и посмотрел на нее в последний раз, чтобы запомнить ее такой: сломленной, с заплаканными глазами и опухшими от моих поцелуев губами. Развернулся и вышел.
Не стоило нас спасать! донёсся до меня ее исступленный крик, но я решил больше не оборачиваться.
12. Виноват. Лерой
Ты приехал, приехал! воскликнула Ритка и с огромным животом наперевес поспешила ко мне утиной походкой. Следом за ней семенил Димка, ее муж.
Тише, тише, не спеши! пытался угомонить ее он, как будто до сих пор не понял, что просить мою сестру успокоиться бессмысленно.
Милая моя, привет! Я нежно обнял ее, стараясь не прижиматься сильно. Когда уже я возьму на руки свою племяшку?
Моя бы волясегодня в роддом уехала, но еще недели три точно ходить, вздохнула Ритка. Ты лучше скажи, какими судьбами тебя к нам занесло? Да еще так неожиданно
Я ненадолго. Я пожал руку Диме, подоспевшему за сестрой. Завтра утром уже улетаю.
Ладно, пойдем в дом, там все и расскажешь. Ритка взяла меня за руку, как в детстве, и повела за собой по расчищенной от снега дорожке в сторону небольшого коттеджа, который они с Димкой в этом году все же достроили.
Ну что ты меня глазами своими сверлишь?! возмущалась сестра, когда мы сидели на кухне и согревались горячим чаем. Я уже и забыл, какими холодными могут быть зимы в России. Все у меня хорошо, говорю же! А то, что набрала немного лишнего, так это не беда. Вот Уляша родится, и начну худеть. Лерунь, правда, нет повода для волнения!
Рита, пожалуй, была единственным человеком, если не считать покойной матери, которой я разрешал называть себя этим противным именем «Лера».
Я просто соскучился, отозвался в ответ, чтобы она не переживала лишний раз. Ты у меня красавица, Ритка! А с животом особенно.
Ну, скажешь тоже! Это только в глянцевых журналах да по телевизору беременные все красивые да шустрые. А на деле? Она скорчила забавную рожицу и продолжила: Тут болит, там колет. Ботинки самостоятельно не надеть, на животе не поваляться. Это я молчу о том, что есть постоянно хочется. Вон, Димка, уже замучился мне готовить. Ощущаю себя не женщиной, а цистерной неповоротливой.
Заботливый Димка, а для окружающих вполне себе Дмитрий Олегович, подошел к сестре и ласково обнял за плечи.
Ты у меня лучше всех, Ритусик, чмокнул жену в затылок. Валера прав: ты красавица, и внутри тебя еще одна красавица. И обе мои.
Ага, это ты так ласково намекнул, что я не цистерна, а бесформенная матрешка? в шутку рассердилась на мужа Ритка, а мне оставалось лишь сидеть и улыбаться.
В свои двадцать восемь я тоже мечтал о семье, о детях, вот только все никак не складывалось. С юности работал на Горского. Ни образования нормального не было, ни профессии. Что я умел? Находить, запугивать, калечить Да и из женщин рядом были одни шалавытак, на одну ночь. Семью с такими не построишь.
Это потом, с годами все устаканилось. Горский меня многому научил, помог открыть свою фирму, да и времена другие настали: физической силой уже мало что решалось. Дом построил, сестру поднял, а сам так и остался не у дел. Пока этим летом вновь не увидел Ксюшу. Из тощей нескладной девчонки она превратилась в хрупкую и изящную девушку, от которой я был не в силах отвести взгляд.
Кому, как не мне, Коля мог бы доверить безопасность своей единственной дочери, когда дуреха без ведома решила вернуться домой? Я наблюдал за ней издалека, как стояла потерянно в аэропорту, как ходила первые дни по городу и разглядывала его огромными кукольными глазами, как ездила в институт и варила кофе в «Кофеине». Я всегда был рядом, но она никогда не видела меня.
Зато успела заметить Черниговского. С его дедом у меня были отдельные счеты. Это ему в далекие времена отец задолжал денег. Это он стоял за похищением Ритки. Это из-за него мы так и не успели собрать деньги на операцию матери. И если бы Горский не просил меня не трогать Ермолая и Тимура, то я давно бы расквитался теперь уже с обоими.
Коля же, в свою очередь, внимательно наблюдал за мной и все подмечал: как я смотрел на Ксюшу, как говорил о ней, как с пеной у рта искал ее, когда та сбежала от Соболева, как ненавидел Черниговского. Он понял все сам и не стал возражать. Более того, он решил помочь.
Поэтому, когда он предложил затею с аукционом, я не просто согласился, а еще и доработал его план до нужной кондиции. Даже Горскому было не по себе от его воплощения, но главное мы достигли цели: они расстались.
Но стало ли мне легче? Нет. Я смотрел на ее страдания и ничем не мог помочь. Пытался ее отвлечь, но видел в ее глазах лишь боль и отчаяние. И в эти моменты я хотел задушить самого себя. Я был источником ее бед. По моей вине она была несчастна. Наверное, именно тогда я понял, что опоздал: Ксюша любила этого разукрашенного урода по-настоящему. И это стало идеальным наказанием для меня за все.
Внимание! Внимание! Амирова Валерия вызывает планета Земля. Повторяю! Задорный Риткин голос выдернул меня из воспоминаний. Валер, ну ты чего? Уснул, что ли?
Глядя на возмущенную и надутую мордашку сестры, я не смог сдержать улыбки.
Извини, Ритусь, задумался.
Да поняла я уже! Даже спрашивать не буду, о ком ты там мечтал. Но, Валер, может, задержишься на пару дней, а? Обязательно завтра уезжать?
Да, Ритуль, обязательно. Если все нормально будет, на обратном пути еще заеду.
Абсолютно все, даже Горский, были уверены, что ближайшие дня три-четыре я проведу с сестрой. Ксюша умудрилась промыть мозги и ему: мне дали отпуск, а заботу о ее безопасности временно переложили на Миронова.
Но я чувствовал, что происходит что-то неладное: слишком тиха была Ксюша в последние дни, слишком масляно говорила с отцом, слишком вовремя решил уехать в Сочи Миронов, который совсем недавно встал на ноги. А началось все с того немого звонка.
То, что звонили из соседнего отеля, я узнал практически сразу, как и то, кто звонил. Черниговский. Каким-то образом ему все же удалось выбраться из страны и найти нас. Но его поведение казалось мне очень странным. Он не пытался поговорить с Ксюшей или приблизиться к ней. Нет, он просто наблюдал. Издалека. С непробиваемым выражением лица. А потом уехал так же резко, как и появился.
Может, я тогда и переиграл, черт его знает, но просто так отдавать свою девочку ему я не собирался.
****
Домой я попал ближе к обеду следующего дня. В том, что Ксюша тоже была в городе, я не сомневался. Еще после ее нелепого побега в Ле-Манн я установил в ее телефон GPS-маячок, о чем, судя по всему, она так и не узнала. Зато я знал я, где ее искать.
Красная точка на экране смартфона уже несколько часов мигала в одном и том же месте. Ксюша была у Миронова, и я был спокоен.
Я отлично понимал, зачем она убежала от меня и вернулась домой, и как бы я ни хотел, чтобы Черниговский никогда не узнал о ребенке, всегда осознавал, что шила в мешке не утаишь. Но тот факт, что сейчас она была не у него, оставлял мне надежду, что она вернется ко мне.
Мне хотелось сорваться и поехать к ней. чтобы отругать за то, что в очередной раз сбежала, узнать, все ли с ней хорошо, просто увидеть. Но я держал себя в руках. Ксюша хотела свободы и самостоятельных взрослых решений! Пусть так! А яя просто, как и всегда, буду рядом.
Огромный пустой дом После того как Ритка умчалась к своему мужу, он стал тихим и слишком большим для меня одного. Я сидел на кухне и вспоминал тот день, когда впервые привез сюда Ксюшу: как она босиком спускалась по массивной лестнице, как пила кофе из той самой чашки, что сейчас держал в руках я, как улыбалась мне, несмотря на всю боль, которую испытывала по моей вине.
За окном начинало светать, а я так и не ложился. Смотрел на мигающую точку и теребил в руках ее чашку с давно остывшим чаем. Я был не прав. Во всем.
Сейчас, как никогда, чувство вины перед этой светлой и хрупкой девочкой съедало меня изнутри.
Наспех накинув куртку и схватив ключи от машины, я выбежал из дома, чтобы просто извиниться перед ней
13. Потерял. Лерой
Нужен ее медицинский полис и паспорт. Сможете привезти? Постарайтесь до двенадцати в приемный покой передать. Молоденькая медсестра тонким голоском пыталась мне что-то объяснить, но шум в ушах мешал сосредоточиться. Запах больничных стен и удушающая атмосфера местной клиники нисколько не помогали уловить суть ее просьбы.
Хорошо, кивнул я скорее по привычке. Можно к ней?
Нет, я же вам уже раз сто объяснила, более чем равнодушно ответила девчонка, отходя от меня и усаживаясь за небольшой столик, освещенный доисторической настольной лампой и заваленный кипой бумаг. Вот документы привезете, мы ее оформим, и врач к вам выйдет.
Мой кулак с глухим звуком врезался в бетонную стену, а глаза налились яростью, которая уже битый час искала выход. Ровно столько времени прошло с того момента, как бригада «скорой помощи» передала Ксюшу в отделение гинекологии, а я так до сих пор ничего не узнал.
Врача быстро сюда зови! не сдержавшись, заорал я. Иначе я вашу богадельню с землей сровняю!
Наверно, девчонка уже привыкла к настолько буйному проявлению эмоций со стороны родственников пациенток, а потому практически никак не отреагировала на меня. Лишь на долю секунды она оторвалась от своих бумажек и бросила на меня предупреждающий взгляд.
Пожалуйста! схватившись за голову, уже совсем тихо , с мольбой в голосе попросил я. Там моя любимая женщина и мой сын. Там вся моя жизнь Понимаете? Я просто хочу знать, что она не закончена.
Врач на операции, молодой человек, с долей сожаления ответила та. Как освободится, я его позову. Подождите еще немного. А лучше привезите ее документы.
***
Я нашел Ксюшу, лежащей на полу в прихожей в квартире Миронова. Растрепанная, зареванная, с голыми ледяными руками и ногами, она свернулась калачиком прямо возле открытой входной двери и тихонько стонала. Склонившись возле нее, я обхватил ее лицо руками и, убирая прилипшие к нему пряди волос, заставил открыть глаза и посмотреть на меня.
Ксюша, девочка моя, что произошло?! Как ты?! как в бреду, повторял я одно и то же, но она молчала и лишь смотрела на меня безразличным, потухшим взглядом.
Скинув с себя куртку, я поспешил укрыть ее, а затем взял девчонку на руки и понес в первую попавшуюся комнату. Такая легкая, напрочь замерзшая и совершенно обессиленная, она абсолютно не сопротивлялась, наоборот, прижалась холодной щекой к футболке на моей груди.
Мне больно, пересохшими губами прошептала Ксюша, а я растерялся. Черт! Ячеловек, видевший, казалось бы, всю жестокость этого мира, не раз вытаскивающий с того света своих парней по долгу службы, не знал, что делать с простой девчонкой!
Где болит? спросил я, осматривая ее с ног до головы.
Она попыталась ответить, но вместо слов из ее глаз ручейками побежали слезы. Положив ее на ближайший диван, я несколько раз провел ладонью по ее щеке и только сейчас заметил красные пятна, которыми была покрыта вся шея Ксюши. И в этот момент мне действительно стало страшно. Кто мог сотворить подобное с ней и зачем?!
Я вызову «скорую», стараясь не выдавать своего волнения, сообщил ей. Но Ксюша так ничего и не ответила.
***
Вы Миронову привезли? раздался за спиной чей-то баритон.
Обернувшись, увидел пожилого мужчину в белом халате и с уставшим выражением лица.
Давайте пройдем в ординаторскую, вежливо предложил он, а у меня все внутри оборвалось. С Ксюшей же все хорошо, верно?
Я шагал за ним до кабинета, как на эшафот, до последнего надеясь на чудо.
Мариночка сказала, вы чуть не разнесли наше отделение. Мы вошли в кабинет, где возле окна стоял стол с парой стульев, а в углуповидавший виды диван. Нервы, молодой человек, еще никому в этой жизни не помогли, а вот здравый смысл
Она жива? С ребенком что? прервал я на полуслове рассуждения доктора.