Илюху надолго накрыло волной апатии. Спорт больше не вызывал желания жить. Он даже выпивать изредка начал, на девчонок не глядел, убеждая себя в их изначальной, генетической порочности.
Если даже мама мама вытворяет такое, что говорить о других!
Себя Илья не винил, потому, что всё от начала до конца делал правильно.
Как-то раз, когда стало совсем невыносимо, юноша решил скрасить одиночество в баре. Это было не в его правилах, но другого выхода он не видел.
Выпив пару крепких коктейлей, Илья опьянел. Безразлично разглядывать публику было скучно. Захотелось уйти. В этот момент его пригласила на танец взрослая женщина. Отчего его растащило на откровение, вспомнить сложно, но так случилось.
Илья впервые в жизни самозабвенно изливал душу совершенно незнакомому человеку: женщине, матери.
Почему бы не попробовать её расшевелить, решил Илья. Мать-то с юнцами флиртует. Может в этом что-то есть: одному поздно, другомурано, а вместекайф.
Попробовал. Понравилось. Женщина умела доставить и простое, и нетрадиционное удовольствие. Это так заводило, что не было сил остановиться. Виктория Леонидовна была разведена, одна воспитывала двух подростков. Как же она была горяча!
Показаться с ней на людях стыдно, а у неё дома, когда детвора отправлялась в свою комнатушку, можно было экспериментировать сколько угодно.
То, что казалось порочным, постыдным, зажигало не по-детски.
Жизнь налаживалась. Илья вновь стал побеждать в олимпиадах, играть в сборной района по баскетболу, сочинять песни, но однажды безнадёга вернулась, хотя для этого не было видимых причин. Просто опять стало скучно, одиноко, даже с ней, с Викой.
Юноша стал замечать растяжки на её теле, глубокие морщины, усталость во взгляде и многое-многое другое.
В тот день он как всегда привычно зажал Вику в прихожей, нетерпеливо расстегнул блузку, залез под юбку, поцеловал взасос и ничего не почувствовал.
Это было непонятно, странно.
Женщина, хихикая и радуясь, залезла под душ, его отправила в постель, я быстро.
Илья разделся, лёг в кровать, даже возбудился, но дождался Вику. Счастливая женщина юркнула под одеяло, а его вдруг переклинило.
Да пошла ты, заорал вдруг юноша, больно хлопнув её по влажному заду, вскочил с постели, стремительно натянул одежду и был таков, сам не понимая, что на него нашло.
Больше Илья в эту квартиру не приходил.
Честно говоря, он скучал, причём изобретательно, по-своему. Чтобы вызвать приятную истому, достаточно было остаться наедине с собой, выключить свет, усесться удобнее, закрыть глаза. Наслаждение гарантировано.
Вика в иллюзорном пространстве являлась без промедления, принималась колдовать над его чувствительным к ласкам телом. Илья знал, с чего женщина начнёт, как будет ластиться, где дотрагиваться. Спешить, напрягаться, не было необходимости.
В новой реальности её присутствие стало необязательным, скорее являлось помехой. Желание партнёрши тоже перестало быть необходимым атрибутом страсти. Илья рулил сам.
С призраком любви можно было говорить, спорить. Эта Вика знала, что хорошо, что плохо, как нужно отдаваться, чем доставить наслаждение, что и когда отвечать.
Девушки им по-прежнему интересовались, Вика тоже периодически предпринимала попытки встретиться, даже Верочка, успокоившись, строила глазки.
Никто ему больше не был нужен: отца он ненавидел за пассивность и пьянство, мать презирал за жадность и похоть, всех на свете женщин отвергал за развратную сущность, за стремление сделать из мужика вьючного ослика, привязанного за эрегированный кончик.
Такая жизнь не для него. Есть математика, есть спорт: большего для счастья не требуется. А женщины пусть ищут простаков, живущих страстями и похотью.
Он не такой. Ему достаточно той Вики, которая никогда не спит. Если есть желание и толика бодрости, стоит только протянуть правую руку, немного помочь себе потом ещё немного
Вот такая непростая история приключилась в восемнадцать мальчишеских лет.
Скажететак не бывает? Ошибаетесь. Чувства, как и всё прочее в земной юдоли, нет необходимости спасать, ими нельзя жертвовать. Любовь нужно ценить, экономить, беречь. Может тогда хватит надолго.
Иллюзия и реальность
Я ехал в маршрутке, за рулём которой сидел тщедушный и бескровный лихой бородач. Он явно куда-то спешил: то закладывал виражи, то резко тормозил, выказывая недовольство на непонятном гортанном языке, и неистово жестикулировал, как третьесортный актёришка.
Пассажиров мотало из стороны в сторону. Кто-то вскрикивал от боли, боднув очередной раз соседа, другие утыкались в более жёсткие преграды.
Публика благоразумно помалкивала: никому не хотелось нарваться на неприятность в попытке образумить хулигана. Судя по поведению, водитель был в ярости, или под наркотическим дурманом.
Все хотели одногобыстрее бы дитя гор доскакало до ближайшей остановки и успокоилось.
Выскакивали из салона столь стремительно и дружно, что на выходе образовалась давка.
Меня опрокинула навзничь девчонка ростом с напёрсток.
Я успел-таки сгруппироваться, приземлился довольно мягко на ладони. Дюймовочке повезло меньше: малышка обхватила меня за шею, но серьёзно повредила нос, ударившись о мой тренированный затылок.
Кровь хлынула мгновенно (прощай любимый спортивный костюмподарок некогда сильно любимой женщины). Девчонка обеими ладонями зажала нос, наклонилась вперёд, но и её наряд был безнадёжно испорчен.
Джигит за рулём, высадив последнего пассажира, рванул с места в карьер, чтобы не попасть под раздачу: толика благоразумия в его кудрявой головёнке всё же сохранилась.
Народ вокруг суетился: кто-то предлагал кровоостанавливающий карандаш, кто-то влажные салфетки и советы. Один из наиболее бдительных и продвинутых зрителей успел вызвать наряд стражей порядка, объяснив тем, что здоровенный детина (то есть я), избил школьницу на глазах у толпы.
Патруль прибыл через пару минут.
Никто ни в чём не желал разбираться. Меня сграбастали, хлопнули несколько раз по почкам демократизатором, надели наручники и как куль с опилками швырнули в патрульную машину.
Девчонка заверещала, пыталась чего-то объяснять. Тщетно. Караульным необходима статистика задержаний и протоколов, упускать счастливый случай выслужиться было с их точки зрения неразумно.
Тогда она пошла в наступление, требуя чтобы и её поместили в воронок, измазав для убедительности кровью форму самого агрессивного полисмена, по всей видимости, старшего нарядахозяина той самой дубинки, которой прошлись по моей спине.
Школьницу (позднее оказалось, что мы ровесники) грубо затолкали ко мне в задний отсек, предназначенный для нарушителей порядка, чтобы не испортила ненароком стерильной чистоты ментовского транспорта.
Меня Дина зовут, подала для знакомства ладонь девочка, они у меня попляшут! У меня папакапитан милиции. Сейчас ему позвоню. Говори скорее фамилию.
Эй, вы, в какое отделение нас везёте? Папка, пап, тут такое! Меня в патрульную машину затолкали на Караваева прямо с автобусной остановки. Я и Дёмин Игорь Павлович. Он ни в чём не виноват, честное слово. Детали потом. Выручай!
О том, что происходило в отделении, рассказывать нет смысла. С грубой силой наших карательных органов сталкивались многие, все прочие видели бравых ментов в кино.
Папа-капитан не шумел, но в глазах у провинившихся стражей застыло уныние, разбавленное подобострастием.
Сколько мы вам должны за костюм, спросил папа.
Это был форс-мажор. Дина тоже пострадала.
К сожалению, не могу доставить вас домой, юноша. Служба, но такси за мой счёт. И не спорьте со старшими. Надеюсь, мы ещё увидимся.
Я тоже надеюсь, застенчиво играя миниатюрными плечиками, неуверенно прошептала Дина, но мгновенно сосредоточилась, дай те смартфон на минуточку.
Так в моём телефоне появилась запись с пометкой Дина Мухина.
Нажатие клавиши и на её аппарате высветился мой номер.
Я обязательно позвоню, Игорь. Обязательно.
Странно, я её почти не запомнил. Только скромный, целомудренный, по сути и ощущению, запах волос и пытливый, заинтересованный взгляд.
Конечно, в этот день я везде опоздал. Правда, успел сдать костюм в химчистку.
Вечером мне позвонила Алина, девушка, некогда подарившая его мне.
Не помню, любовь у нас была или наваждение, но память о тех днях была живая и яркая. Сто дней или около того беспредельного счастья.
Алинадевочка жутко аппетитная, сексуально раскрепощённая, сладкая-сладкая, но слегка распущенная и предельно влюбчивая. Во всех подряд. Потому мы и расстались: одного меня любимой было мало.
И вот звонит.
Странно!
Гарик, любимый, узнал! Не представляешь, как я соскучилась. Давай встретимся.
Алина, ты ничего не путаешь? Мы разбежались. Прошло столько времени. Ведь ты сама
Ха! Думаешь, не знаюты меня до сих пор любишь. Я тебятоже. Стандартная ситуация. Кто в наше время не делает глупостей. Должна же я была попробовать варианты. Жизньмгновение между прошлым и будущим. Лови момент, будь счастлив. Разве я не права? Такие девочки как я на дороге не валяются. Не тормози! Ну же, смелее, мой рыцарь. Обещаю фейерверк романтического позитива и всё такое
Почему я?
Ты лучший. Закрою глаза и вижу остальное при встрече. Кафе Кувырок Луны на Островского. Столик заказан. Живая музыка, танцы. Ты и я.
Не знаю, почему согласился. Всплыло в душе нечто приятное, тёплое, волнующее. Лучше чем с Алиной мне никогда ни с кем не было. Возможно, магическим образом подействовал интригующий подтекст, обещание чего-то до жути соблазнительного, о чём столько мечтал, и вот можно сказать, исполнилось!
Сознание останавливало, подавало сигнал дискомфорта, но нечто боле могущественное требовательно толкало на свидание. Анализировать, включать логику, выстраивать линейные алгоритмы, не было ни сил, ни желания. Вдруг это джекпот, неожиданное, долгожданное везение?
По натуре я не игрок, азартне моя стихия. Наверно что-то напутала внутренняя химия, приняв мимолётное возбуждение за серьёзный повод поверить в серьёзность предложения.
На секундочку поставил рядом Алину и Дину.
Если рассматривать экстерьер, эстетические, так сказать, декорации, Дина в конкурсном забеге выбывала сразу. Но отчего я про девчонку вообще в подобном контексте подумал, вот в чём вопрос. Она-то ничего не обещала.
Сомнения грызли всю дорогу, но стоило увидеть Алину, как частота романтических колебаний душевного маятника резко вошла в резонанс с её интимными излучениями. Наверно я невероятно соскучился. Она была бесподобна, соблазнительна, желанна.
Как было не поплыть, видя на расстоянии прикосновения такое роскошное угощение!
Нечто ретивое взыграло, пустилось в пляс.
Голова шла кругом, мышцы задеревенели, представляя восхитительно трепетное интимное напряжение. Её плотоядный взгляд, соблазнительная спелость выпуклых форм, генетическая память тела, бесстыдно влекущий к блаженству женственный ароматвсе доводы в пользу Алины, которая была прекрасна и доступна как никогда.
Так и знала, Гарик, так и знала, что произведу на тебя впечатление!
Я хотел немедленно, прямо сейчас, обнимать, целовать.
Торопыга, прошептала она, останавливая меня жестом, всё будет, иначе, зачем встречаться. Возмужал, заматерел. Дай насмотреться вдоволь. Сколько мы с тобой не виделись?
Я был ошеломлён.
Выпьем по чуть-чуть, самую малость, для разогрева, спросила Алина, усаживаясь напротив.
Может, сначала потанцуем?
Как ты предсказуем, Дёмин. Ничуть не изменился. Могу поспорить на что угодно, сейчас начнёшь нюхать волосы, прижмёшь так, что косточки хрустнут, потом я почувствую животом нечто пульсирующее, горячее. Не заводись, у нас полно времени.
Тогда пересяду к тебе.
Это можно.
Я уселся рядом, плечо к плечу, заказал пару крепких коктейлей для начала, фруктовые салаты и бутылку красного мартини.
Помнишь, любимый.
Алина потёрлась щекой о мою щёку, расскажи о себе. Вспоминал? Только честно. Или проклинал?
Зачем ворошить прошлое.
Считаешь, у нас есть настоящее? Ты один где работаешь?
И учусь, и работаю. Не хочу плестись позади прогресса. У меня неплохой послужной список, есть шанс получить свою лабораторию. А на личном фронте не сложилось. Впрочем, не пытался. Ты меня здорово осадила. Как удивительно пахнут твои волосы! Не могу поверить, что мы опять вместе что можем, наверно, снова стать парой.
Ну, прости, Гарик! Я неправа. Ничего, наверстаем. С процентами отдам всё, чего ты лишился по моей вине. Любимый!
Алина положила руку на моё колено. Я вздрогнул. Это извинение, провокация, играчто? Как себя вести?
Притянув девушку к себе, целомудренно поцеловал в шею. Бархатистая кожа возбуждала фантазии, манила возможностью немедленно окунуться в забытый со временем, но такой волнующий океан наслаждений.
И всё-таки танец. Хочу прикоснуться к тебе всем телом, ощутить предельную близость. Знаешь, я научился видеть с закрытыми глазами тебя видеть осязать, обонять, взаимодействовать, чувствовать. Я понял главноевсё плохое, всё хорошее между двумя людьми начинается с того, что один другому поверил. Просто так, потому что иначе не может.
Мысли путались в голове. Алина держала меня на дистанции, словно приглядывалась, словно боялась ошибиться, довериться. Так казалось. То же происходило со мной, но воображение настойчиво дорисовывало позитивный образ, исключая иные варианты. Два раза снаряд в одну воронку не падает. Так говорят.
Мне стало невыносимо жарко. Дышать стало нечем.
Давай отсюда уйдём, предложил я, не в силах сдержать желание впиться в её изумительные губы поцелуем.
Алина опять положила ладонь на моё колено, сместила её к центру и вниз, невесомо дотронулась до самого интимного.
Ого, мой мустанг бьёт копытом. Похвально. Давай ещё посидим, здесь так мило, так уютно. Я тоже тебя хочу, просто умираю от желания, но мы же не дети. Нужно уметь ждать, уметь усмирять желания. Нагуляем аппетит и тогда
О чём она говорила, я не понимал. Моей руке было дозволено нырнуть под блузку, губамисследовать шею, ухо, обнажённое плечо.
Щёкотно, Гарик, с ухом осторожней, не хочешь же ты, чтобы я прямо здесь, прямо сейчас ты же понимаешь, о чём я это самая чувствительная интимная точка! Ты такой славный, такой трогательный. Как я соскучилась!
Моя рука настойчиво исследовала тугой животик, добралась до застёжки бюстгальтера, которая почему-то оказалась спереди, расстегнула.
Что творилось со мной, не описать словами. Я был на грани фола. Почувствовав напряжённую вишенку соска, мгновенно провалился в нирвану. Это был нокаут. Как спортсмен, я зналчтобы продолжить поединок не получив поражение у поверженного бойца есть только девять секунд.
Именно их не хватило. Я задохнулся.
Дисквалифицирован, Гарик! Прекрати, на нас смотрят.
Тебе приятно?
Тешишь мужское эго, развратник! Не скрою, ты меня всегда возбуждал, а теперь, после продолжительного тайм-аута, просто сатанею от близости. Зачем мы пошли в кафе? Нужно было начать с главного, а заново знакомиться потом, когда сбросим напряжение. Ладно, в следующий раз так и сделаем. Расплачивайся, поехали к тебе.
В следующий раз?
Неудачная фигура речи. Мы же не собираемся расставаться ещё раз, так ведь?
Такси как назло не было. Погода промозглая, ветреная. Мы обнялись, чтобы согреться.
На этот раз меня затрясло основательно.
Таких вкусных губ я не пробовал с того памятного дня, когда Алина сказала, что всерьёз влюбилась в другого, что пора расставаться.
Почему я про это вспомнил?
Ах, да! В самый сладкий момент раздался звонок на её телефоне.
Не отвечай, просил я, но Алина не послушала.
Что-что когда, говоришь уже приехал? Но, ты же говорил неужели нельзя было предупредить! Ладно, поняла. Не кричи уже еду, любимый. Вина купи Мартини. Целую!
Извини, Гарик, не срослось, смотрела моя девушка глазами наивной очарованной школьницы, прости, я же не знала, я думала, что он ушёл насовсем. А оно вон как вышло. Не огорчайся. Хочешь, я тебе денег на такси дам?
Опять расстаться друзьями, про запас, на всякий случай, когда одиноко, а новых впечатлений не предвидится? Бред! Хочу не видеть тебя никогда больше, чтобы забыть навсегда, стереть из памяти, как ошибку в черновике. Интересноэто который экземпляр по счёту? Ладно, о чём это я, живи счастливо!