Только вздохнуть.
Вы же понимаете, Анна. Надеяться, что Артур сам будет выполнять мои предписания, не приходится.
Умоляющий взгляд дочери.
Я не хотел вас обременять,сипит Артур.Прости. Вы так быстро сбежали Я подумал, не случилось ли чего.
Голосовой покой!рычит доктор.Постельный режим. Теплое питье! И никакого пения.
Аня?вопросительно смотрит на меня Артур.
Просто смотрит. Не сверкает глазами, не играет лицом. А ведь перед нашим разводом его вот такого, не исполняющего роль звезды, я и не видела.
Оставайся,обреченно киваю я.
Ура!кричит Катя, обнимает меня, потом отца.
И вот теперь я не сплю. В доме снова витает манящий запах любимого. СТОП! Когда-то любимого мужчины. И Это сводит с ума. Кто меня понес на это его выступление! Действительно, вот почему было просто не отправить смс-ку. Как делают нормальные люди.
Но ясильная. Я не меняю своих решений. Тем более таких, что дались кровью и куском души. Справлюсь.
Осторожные шаги ворвались в мое сознание. Подскочив, я прислушаласьтак и есть. Ходит. Крадучись.
Выбежала из спальни.
Тебе плохо?
Бледный и заросший, в джинсах и с голым торсом, Артур выглядел сексуально. Более чем! И как этой заразе удается, а? Еле живой, а вот все равно. До чего хорош!
Есть хочу,смущенно признался он.
Прислушалась. Не хрипит. Уже хорошо.
Пошли.Я отступила на шаг и убрала руки за спину. На всякий случай.
Аня ЯОн же шагнул ко мне, и глаза при этомвнимательные, ждущие.
Ты соблюдаешь голосовой покой,максимально строго, и еще шаг прочь от него.
Договорились,сказал он одними губами.
И посмотрел, чуть улыбнувшись. Не лучезарно, фонтанируя на публику. А тепло. По-домашнему. Челка упала на лоботрастил ее будь здоров. И подкачался, плечи стали рельефнее, руки прибавили объема
О-хо-хо
Мое счастливое прошлое.
Как же заснуть в настоящем, а? Когда он такой вот, одинокий и красивый, совсем рядом.
Суп будешь?спросила я, сама не узнавая свой голос.
Сама варила?беззвучно.
Какой послушный! Только дыханием и губами. Смотреть на нихпросто му́ка. Сладкая. Но как же больно
Я по-прежнему готовлю сама. Если ты об этом.
Твой сырный?и голос такой мечтательный-мечтательный.
Это «волшебное» блюдо я варила всегда, когда он возвращался с гастролей. И тогда, когда денег было всего ничего: на съемную хрущевку и памперсы Кате, а остальноекак хочешь, так и раскидывай. Все равно не хватит. Это потом, когда все выправилось по финансам, как-то перестала. Мы оба как-то перестали приходить в восторг друг от друга, и суп уже стал не тот.
Кура. Плавленый сырок. Зелень. Когда-то мы его называли блюдом последней надежды. Целую жизнь назад.
Резко отворачиваюсь. Понимаю, что злюсь. На него. На себя. На эту дурацкую ночную ситуацию.
Слишком интимно. Слишком по-прежнему. Слишком накатывает
Достаю маленькую кастрюльку из холодильникаготовить я стала намного меньше, надо отметить. Включаю конфорку, старательно смотрю на постепенно алеющий круг на плите. Словно оттуда мне придет озарение.
Аня
Он оказывается у меня за спиной. Еще не касается. Пытаюсь унять дрожь. Найти здравый смысл. И разорвать это колдовство. Сердце колотится, воздуха не хватает. Закрываю глаза. Чувствую его дыхание на своих волосах. И потрясенно осознаю, что чувствую его каждой частичкой кожи, каждым волоском. И что-то во мне ликует. Жадно. Неистово.
«Ну же! Не медли!»
С трудом я подавляю на вылете этот всхлип. Не произношу вслух, но Артурготова поклястьсяощущает его, ловит его, слышит.
Аня,одним дыханием повторяет он.
И кладет ладони на мои обнаженные плечи: тонкие бретельки не в счет. Мы оба захлебываемся воздухом. В такт. Разом. Он чувствует мою дрожь. И медленно-медленно склоняется. Прикосновение губкак нежная забытая мелодия, которая вдруг начинает звучать в тебе. Да так, что ты забываешь обо всем. И летишь. Свободная, счастливая.
Рука забирается под волосы, приподнимает их. Счастливый вздох. Артур бережно касается шеи губами. Стонет. Прижимается всем телом. Ох, насколько он возбужден! Практически как я сама.
Девочка моя Любимая,горячечно шепчет он.Как я скучал.
Он подхватывает меня на руки. И он везде. Снова захватывает в плен, я снова готова покоряться И весь мой бунт, все попытки стать свободной и счастливой Все оказывается напрасным.
Ярость. Светлой полосой, как молния, вспыхивает у меня перед глазами ярость. Заставляет закипеть кровь. И прогоняется колдовство его прикосновений.
Нет,произношу я. И сама удивляюсь тому, что говорю. И тому, что я смогла хоть что-то сказать.
Аня?он еще не верит.
Прекрати. Пожалуйста,непослушными губами, через силу.
Любимаяи снова не верит, как всегда, только он, только его чувства.
Довольно, Артур,мой голос становится громче, ярость прорывается
Меня наконец-то слышат.
Артур как-то неловко ставит меня на пол, сильные, нежные руки не хотят отпускать, скользят по моему обнаженному телу в последней нежности. В последней попытке что-то изменить.
Нет,повторяю я. Голос дрожит. Резко отворачиваюсь, поднимаю со стола ночную рубашку, невесть когда с меня слетевшую, надеваю обратно.
Супв тарелку. Молоков кружку. Разогреть в микроволновке. Сода на кончике ножа и сливочное масло. Гадостьзнаю. Но надо? Заслужил.
Аня,Артур пытается меня удержать рядом, когда я все это ставлю на стол.
Приятного аппетита,твердо говорю я и выпутываюсь из его рук, отхожу.
Объясни,кричит он, морщится от боли, хватается за горло.
А вот не надо забывать про голосовой покой. Доктор предупреждала.
Я прекрасно прожила без всех этих объяснений. Ты прожил тоже.
Он издает бешеный хрип:
Прекрасно?! Да я
Не кричи,обрываю его.Катя спит.
И ухожу с кухни.
Ушла. Тихо закрыла за собой обе двери. И на кухню. И в спальню.
Приготовившись бодрствовать до утра, я заснула. А проснулась под тишайший разговор на кухне:
Так почему вы пришли вчера?шепотом, но вполне живенько спрашивал Артур.
Ну-у-у,отвечала Катя. Исчерпывающе.
То есть ты что-то начудила?
Па-ап. Тебе говорить нельзя.
А тебе зато можно,беззвучно смеется он.
Катя тяжело вздыхает. Я выбираюсь в коридор: вот любопытно, заметит он или нет изменения во внешности дочери? Видимо, любопытно это не только мне, потому как наша девочка вполне себе раздраженно интересуется:
Пап. Ну посмотри на меня внимательно. И скажи, что изменилось?
Цвет волос ужасный, конечно,спокойно отвечает он.И прическа, прости, малыш, не лучше. Но в целом для того стиля в музыке, что ты мне вчера показывалапойдет. Хоть пирсинг в нормальной конторе делала?
Я. Его. Убью!
И за восторженный вопль дочери, в котором ясно прозвучало: вот он, лучший в мире папа, а не какая-то там мать истеричка. Убью и закопаю. А слезами поливать не стану. Не дождетесь.
То есть ты ругаться не будешь?все-таки уточняет Катя.
Если это все, что так огорчило мамуто нет. Просто в следующий раз подойди заранее. И озвучь. Я тебя к нормальному стилисту отведу.
Не просто убью. Мучительно убью. Гад!
Хотя, вот любопытно, что ответит дочь? Про скрипочку. И пытки. Я от интереса даже злиться немного перестала.
Ой, папочка, ладно. Я опаздываю.
Какая умненькая девочка! В школу она опаздывает, в ту самую, куда больше не пойдет, потому что отстой. Только папе об этом говорить не надо, он же не мама-истеричка.
Катя,что-то подозревает Артур.
Вечером увидимся?нежным и наивным голосочком, никак не подходящим зеленой бунтарке.
Думаю, да,едва преодолев долгую-долгую паузу говорит Артур.
Его подозрения забыты, Катя талантливо перехватила инициативу. И в кого такая?
Только не говори, что вы с мамой уже поругаться успели,переходит в наступление ребенок.
Нет, но
Папа!
И столько строгости в голосе. Вот спрашиваетсякто кого отчитывать должен, а?!
Хорошо-хорошо. До вечера, котенок.
Котенок? Этокотенок? Да ты не заметил, как твоя дочь стала почти взрослой и превратилась в твою копию. Боже мой. Тот же звездный характер, чтоб без мыла в любую щель. За что мне это все?!
Глава пятая
Прошу не ломать мои нервные клетки.
Там живут нервные тигры
(С) ВК
Ой, а вы снова с Артурчиком?
Я посмотрела на улыбающуюся барышню, что всем своим видом желала изобразить наивность и романтизм. Такая милота-милота: губки бантиком, глазки как у куколки. Ресничками хлоп-хлоп. Из новых приобретений театра. Всего полгода после учебного заведения, всего полгода в Оперетте, а свары в коллективы пошли нешуточные. Причем на ровном месте, даже не за роли. А так. За идею. Кто что про кого сказал, мелочи всякие полезли. Мелочи-то мелочи, а скандалы знатные.
Не сказать, что до этого мы все жили по принципу «один за всехи все за одного». Нет. Не то направление деятельности. Но было на порядок спокойнее. А тут
Совпадение? Возможно.
Тем временем я продолжала просто смотреть на девчонку. Моя ж ты овечка! Рановато мнишь себя тигрицей, зубки хоть и ядовитые, а еще молочные. Она задергалась и стала пояснять, быстро и суматошно:
Я вчера смотрела. Концерт уличный по всем каналам. И в инсте, и на ютубе. Такая прелесть! Вы так хорошо смотритесь вместе. Просто идеальная пара.
Только вздохнуть: вот прилетит мне еще за это выступление. Как-то я напрасно расслабилась.
Как славно, когда есть, кому пиарить. Классно вы засветились с «Крещендо». И муж рядом.
Я нахмурилась, хотела добавить «бывший», но поняла, что меня и не услышат вовсе. Да и вообщемного чести с барышней этой объясняться.
Вы же теперь уйдете к ним петь?вдруг задала барышня несколько странный вопрос.
С чего вы взяли?тоном «не говорите глупостей» парировала я.
А про себя с досадой подумала: зная нашего, ревнивого, как Отелло в период обострения, надо бы зайти и объясниться.
С чего взяли, объяснять мне не стали, а что-то прочирикали и сбежали. Стопроцентноразносить свежие новости по гримеркам.
Добрый день,заглянула я к нашему великому и ужасному, чувствуя себя скорее крепостной актрисой, чем высокооплачиваемым профессионалом.
Великий был мрачен и заранее зол.
Здравствуй, Анна.
Анна, не Анечка, не Энни и даже не Нюся. Да вот нехорошо ж! Судя по сведенным бровям и глазам, что метали молнии, разведка уже доложила, интерпретировала и истолковала. Хотя, если запись уже выложили, мог и сам увидеть
Как-то я затупила, каяться надо было начинать еще вчера. Охо-хо-хо. Не тем я занималась накануне, ох не тем.
Как это понимать?ко мне развернули ноутбук, на котором до этого внимательно рассматривали мои певческие экзерсисы на Манежной.
Какой выразительный стоп-кадр. Я как раз выхватываю микрофон из рук бывшего. Артур смотрит на меня. И правда, вместе мы смотримся весьма и весьма эффектно. Хороши, ничего не скажешь.
Анна. Тебе напомнить, как ты уже хотела побунтовать? Сменить место работы? Помниться, что-то было о рамках, в которых тебе тесно? Так?
Стиснуть зубы и молчать. Не спорить. Не оправдываться. Владлен это ненавидит. Особенно, когда его понесловот как сейчас.
Тебе напомнить, чем все закончилось?
Молчать. Главное, молчать.
Я прикусила щеку изнутри.
Как ты уже обращалась к мужу, чтобы он помог тебе? И что?
Все, что он говорилбыло и правдой, и неправдой. Уходить я не собираласьне для того я выигрывала конкурсы, моталась по кастингам, напрягала всех знакомых и не очень, чтобы только получить первую сольную партию А потомудержаться в солистках, когда конкурсы каждый год, и кастинги на каждую постановку, а репертуарных спектаклей все меньше.
Но раздвинуть рамки и правда я хотела. Возможно, зря. Возможно, я много что сделала зря.
И как ты рыдала у меня
Я едва удержала на лице приветливое, чуть смущенное выражение под кодовым названием «невинность номер пять». Специально разработанное для случаев умеренного бешенства великого и ужасного.
Который уже начал интерпретировать в духе собственной концепции бытия. То есть бредить.
Рыдать-то я рыдала. Только не прилюдно. И уж тем более не в театреэто факт. Если бы я позволяла себе рыдать на рабочем месте, то меня б уже подгрызли давным-давно.
И как умоляла оставить в театре?! Готовая на все, лишь бы тебя не выгнали?
М-да. Что-то года никого не красят, Владлена в том числе. А вот в яркую манию величия разукрашивают вполне себе. Когда все грянуло, развод в том числе, я, конечно, договаривалась. И просила помочь. Но рыдать и умолять Как-то серьезно расходится его толкование событий с тем, что помню я. И что это он имеет в виду под «готовая на все»? Слишком замысловато для моих вокальных мозгов, которых, как всем известно, не существует в природе.
Я слушала обличительную речь, опустив голову и время от времени вздыхая«Магдалена, готовая каяться». Поза номер шесть, для бешенства, переходящего или в творческий порыв, или в грандиозный скандал с увольнениями. В зависимости от того, насколько адекватно ситуации будет исполнена Магдалена.
Внутри даже не кипело. Просто холодный расчетувы. Я не могу потерять работу. Не собиралась тогда, в то лето, когда меня подставил Артур и его любимый квартет. И тем более не могу позволить себе это сейчас, когда сама обеспечиваю свою маленькую семью. Значит, все эмоции потом. Продолжаем давать Магдалену.
Я прекрасно знала, что завтра Владлен будет целовать мне руки. И говорить, что янаходка и его счастье. Что будь он помоложе с этаким прозрачным намеком: переубедите меня немедленно, что я молод душой, прекрасен телом и лучший кобель-производитель в этом рассаднике искусства. Разумеется, целовать мне руки, играть бровями и намекать неприличные намеки Владлен станет при всем честном коллективе. Чтоб видели и заходились в бешеной любви ко мне.
Но сейчас Его истерику надо пережить. С холодной головой. Но отчего-то слезы практически вскипели у меня на глазах. Потому что переживать состояние беспомощности Снова. Как тогда. Наверное, именно этого я Артуру и не простила. Его шашни с Данойпростила. По крайней мере, собиралась. А вот унижение Сколько унижения я пережила по его вине!..
Ань. Да что с тобой?вдруг совершенно нормальным голосом спросил Владлен, кажется, оборвав свои страдания о несправедливости мира на полуслове.
Все нормально,выдохнула я. На мгновение закрыв лицо руками.
Да что случилось-то?
И словно не орал минуту назад. Охо-хо. Творцы и гении. Они такие.
Только рукой махнула. Загнала слезы вглубьсердце заныло, но еще не хватало! И устало ответила:
Импровизация, Влад. Чистая случайность. Пришли с Катей послушать концерт, а там Артур простыл. Голос потерял. И заметил меня. Выскочил с микрофоном, как черт из табакерки.
А получилось, словно неделю репетировали.
Опыт,улыбнулась я.Хорошее образование.
Моя школа.
Божественная. И никак не иначе.
И мы улыбнулись друг другу, словно и не было никакого скандала, и не поймали меня на измене высокому искусству оперетты. Гений. Хорошо хоть я научилась с ним правильно обращаться. За десять-то лет.
На будущий год возобновляем «Принцессу цирка»,как бы между прочим сообщил Владлен.Ты, конечно, королева, но и принцессой будешь смотреться восхитительно. Ладно-ладно, заболтались мы с тобой, а репетиция через пять минут.
Я склонила голову, соглашаясь. И отправилась делать то, что действительно любила. И умела.
Петь.
Сегодня голос звучал как-то по-особенному. Наверное, как в мои двадцать. Легко, серебряным ручейком, лились звуки. И отчего-то все вокруг пахло сиренью. Даже музыка. Легко, тонко. Ненавязчиво.
И к чему бы это?
Дом встретил меня запахами. Сирени. Вкусностей. Артура.
Он, воспрянувший телом и духом, нашелся на кухне. Дочь что крутилась рядом. Хвостиком. Идиллия. Жаль, что сегодня спектакля не было. Тогда бы пришлаи упала. Сил заснуть бы не было, но и шевелитьсятоже. Как, впрочем, и переживать. А так
Привет, Ань,Артур подошел, помог снять пальто, на мгновение задержал в объятиях. Коснулся волос. Потянулся, чтобы поцеловать.
Я раздраженно дернулась. Посмотрела на него: ты что, с ума сошел? Поймала его лучезарный взгляд. Он таким поклонниц одаривал, когда по-быстрому очаровать хотел.
Прекрати!прошипела я, решительно не желая чувствовать себя неблагодарной сволочью, обламывающей души то есть тенора, тенора прекрасные порывы.
Он тяжко вздохнул, чуть улыбнулся мне и отошел. Я поймала огорченный взгляд Кати, на которую это представление явно и было рассчитано.
Ты голодная?тихо-тихо, как и рекомендовали врачи, спросил бывший.
Не уймется никак. Мало мне было концерта у Владлена, теперь еще дома. В моем доме. Где Артура быть не должно.
Надо это пережить. Дышать глубоко. «Анна Австрийская и подвески», поза номер два, она же «царственное негодование». Главное, не сорваться в скандал, нервы на пределе. А до срывадесять лучше бы вечностей, но так хорошо не бывает.
Дышим.
«Десять».
Я направилась к себе в комнату, чтобы закрыться там и переждать приступ актерского мастерства. Он же не дурак, должен понять, что меня лучше не трогать.
Мы с Катей заказали еду в твоем любимом ресторанчике.Артур перегородил мне дверь в комнату.
«Девять».
Не дурак, все понял, но учитывать не собирается. Ничего-то не изменилось. Ни-че-го.
«Пропусти!»рекомендовала я, выразительно посмотрев на него.
Мой посыл проигнорировали. И Катя. Катя сверлила меня негодующим взглядом. Ну, конечно, любимый папа дома. Вокруг меня пляшет. А я капризничать изволю.
Ждали только тебя,и бывший шагнул ко мне, явно собираясь обнять.
«Восемь».
Что я не выношу прикосновений, когда злюсьон благополучно забыл. Или не счел существенным.
Нет, я всегда знала, что Артур настырный упертый баран. Что он прет как танк, если ему что-то пришло в голову. Никогда не принимает во внимание чувств других людей. Ну, может быть, с друзьями из квартета ему и приходится считаться, но не со мнойэто уж точно.
Но вот сегодня все очаровательные стороны характера он решил продемонстрировать зря.
Я обогнула его и прошла к любимому шкафчику, где хранила стремительно тающие запасы стратегически важного пустырника. Взялась за пузырек и рюмочку. Оставалась еще смутная надежда, что я успею принять настойку и как-то взять себя в руки.
У тебя что-то случилось, милая?и такая нежность в голосе. Ну, хоть прямо сейчас на сцену. Хотя, если подумать, можно Артура выгнать со сцены. Но сцену из Артура не вытравить никогда. И никакими силами.
«Семь, шесть, пять Хватит. В общем, старт и пуск».
Я отшвырнула и рюмку, и пустырник. Зазвенело, разбившись, стекло. Вместе с моим терпением.
Да почему нельзя просто не трогать меня!
Мама!
Но мне уже было не остановиться. Унизительные воспоминания, тяжелый разговор с режиссером. Снова подстава от Артура и его квартетапусть невольная, но все же! А теперь и это. Идеальный муж и отец трогательно встречает с работы свою истеричную жену.
Аня, пожалуйста
Вот. Теперь он меня еще и успокаивать будет.
Одуряюще пахло спиртом и травами.
Я поняла, что сейчас буду рыдать. Жалко. Безысходно. В голос.
Ну. Уж. Нет!
Выскочила в прихожую, схватила пальто, сумку, рванула дверь, похоже, сломала ногти. Прочь. Прочь. Прочь!
Мама!донесся в спину яростный голос Кати.Вечно ты все портишь!
Катя, не смей,рявкнул Артур.
Я бежала вниз, не видя ничего. Только белое марево перед глазами.
Аня!
Вздрогнула от окрика. Покачнулась. Артур подхватил меня, не давая ни упасть, ни убежать. Развернул к себе, прижал.
Не смей ко мне прикасаться!
В ответ он подхватил меня на руки, посадил на широкий подоконник, сгреб в объятия. Я чувствовала, как его молниями пронзает дрожь. Меня тоже трясло. Ухватилась за его плечи. Поняла, что он даже без футболки. А этот ненормальный болеет. Бессильно закрыла глаза. Да за каким чертом! А?
Аня,очень тихо заговорил он.Я тебя люблю. Я год не жил без тебя. Аня, мне никто не нужен, кроме тебя. Понимаешь.
Я закрыла уши руками.
Почему ты не хочешь слушать? Не говоришь сама? Мы даже не поругались! Не выясняли отношений. Не скандалили.
А зачем, Артур?
Да к черту прошлое! Я не могу так. Я Аня.Он коснулся нежными чуткими пальцами моей щеки, и я бессильно прикрыла глаза. Зачем вот это все?Аня, скажи мне. Ты этот год была счастливее, чем со мной?
О. Память, память, память Куда ж без нее. Вот он касается меня в первый раз, сам просто подрагивает от нетерпения, от желания. И я плыву, тянусь к нему. Первый поцелуй. Как же мы сошли от него с ума. Казалось, что никто и никогда не может забрать у нас это счастье, головокружение от объятий
А вот оно как обернулось.
Ты знаешь,задумчиво сказал он.Я все равно тебя верну.
Пошел в сад, Артур!Мой вопль, должно быть, слышали все в окрестности.Ты самый самовлюбленный, невозможный и эгоистичный козел, который только существует на свете. И я никогда
Здравствуй, Маша,спокойно, глядя через мою голову, проговорил Артур. И мягко улыбнулся.
Добрый день,ответила девочка.
Мое лицо просто полыхнуло пожаром. Я оттолкнула бывшего, соскочила с подоконника. Боже, какой ужас, а! Гостья, опустив глаза в пол, теребила в руках шапку с помпоном. Который, похоже, она сейчас просто оторвет.
Проходи,гостеприимно предложил Артур. И резво отправился в дом. Сверкая обнаженным торсом. Мачо, а!!!
Эм-м,промямлила я.
Я рада, что Артуру лучше. Мы очень переживали,девчонка подняла голову. И вдруг абсолютно счастливо улыбнулась.Вы не представляете, как это здорово!
Глава шестая
Две бутылки водки.
К ним два огурца.
Ща мы будем делать
Маску для лица)
(С) Депресняшки
«Вы там живые?»
«Скорее нет, чем да».
«ЛЕВА».
«Прости. После концерта чуть выпили, развезлоты не представляешь как. Ирина сообщила мне утром, что в изумлении».
«И вы туда же?!»