Двойной спор
Пролог
То есть
То есть что, Рома? забившись глубоко в свой панцирь, холодно перебиваю.
Всё было игрой?
Смотрю в родное лицо, выискивая на нём следы драки, а в паре метров стоит мой жених. Ненавистный, противный, навязанный.
Он разговаривает с папой.
И в этот миг, я осознаю, да ведь Гордеев совсем не знает жизни. Его любимое занятиетратить деньги отца. Всё.
Худощавый миловидный блондин. Полная противоположность Романова, который действительно единица. Он сам своим трудом добился таких высот.
Я считала его мажором, а на деле он оказался намногим больше.
Да. Мажор.
Да. Несносный.
Да. Хам хамский.
Да. Бессердечный
Но я знаю, что это только его игра.
Настоящий он совсем другой, пусть и "маски" так же являются его частью.
Но папа считает, что ВАДИМлучший выбор для меня. Пф-ф-ф. Скорее для его бизнеса. Породнится с семьей Гордеевыхсказка.
Он никогда не примет Рому. Да и мы не сможем быть вместе.
Слишком многое натворили. Столько стоит между нашими отношениями. Столько всего.
Тебе ли говорить о игре, Рома? выдавливаю, сглотнув.
Любимые глаза зажигаются опасным огоньком.
Ты на меня поспорил. Я поспорила на тебя. Поиграли, развлеклись, зашибись. Теперь иди, взмахиваю рукой, отгоняя его, как муху.
Но Ромка не был бы собой, если так легко ушёл.
Он хватает меня за ту ладонь, которой я махала. Замираем друг перед другом. Грудная клетка парня тяжело вздымается.
Всеми силами стараюсь показать, что мне он безразличен. Что сердце не заходится. И дышать без него легче лёгкого.
Я не дам тебе выйти за него, категорично шепчет невыносимый.
Миг. И я повисла вниз головой на его плече.
Отпусти. Отпусти меня, хнычу, из последних сил сдерживая солёные капли.
Но мажору похр*ну на моё мнение и мнение людей вокруг.
Идёт к выходу.
Чёртов робот.
Увязла в решение, как вырваться, но при этом не упасть на пол. Поэтому не замечаю в упор, что отец довольно улыбается, глядя на нас.
А его ассистент что-то быстро объясняет Вадиму, порывающемуся спасти свою невесту, из сильных лапищ "маньяка".
1
Пап, ну, что ты имеешь ввиду?! Почему я не могу продолжить учиться?
Можешь, доченька, можешь, отпив кофе, улыбается Марков старший.
До момента, как я радостно захлопала в ладоши, что обошлось. И в этот раз, кару небесную избежать смогла, спокойно обламывает:
Но не в своём хересе.
Па, не херс. Хек, еле сдерживаюсь, чтобы не расколошматить макбук.
Нельзя, Ева, нельзя, сама себе твержу. Пока отец не снимет "бан", нельзя. Денег на новый «макинтош»нет. Придётся потом скотчем обматывать, позориться на всю округу.
Да хоть пи*дек, доча. Ты погляди во что превратилась. Клубы, тусовки, алкоголь. Наркотики то ещё не употребляешь? исподлобья смотрит на меня красивый мужчина.
Чего прикопался?! Обычно совсем не контролирует, а тут, как с цепи сорвался.
Неужели очередная любовница провинилась, и он её отправил в далёкие дали, грустно думаю, водя пальцем по краюшку чашки. В ней обычный чай.
Я и сама поняланадо завязывать. Допьюсь, что скоро мать родную не узнаю. Всё из-за урода этого. Смог всё-таки разбить вдрызг моё глупое сердечко. Такой наглой была. Так храбрилась.
Чтоб отсохло у него всё, что ещё не отвалилось, благодаря моим "тёплым" пожеланиями.
концентрацииноль. Сомневаюсь, что ты сейчас трезва. Всё, Ева. Всё! Баста, вырывает голос отца из воспоминай.
А-а? пару секунд не понимаю, что он имеет ввиду.
Финир, - переходит на французский отец, чтобы, наверное, было понятнее.
Берёшь билет на самолёт. В Москве чтобы была не раньше среды.
Папа, офигеваю от поворота. От это задумалась.
Я сказал. В среду. Чтобы. Была. В Москве, отчётливо повторяет мужчина.
Денег больше на свои развлекушки не получишь.
Ты оставишь свою дочь без еды? в священном ужасе, шепчу.
Тыщ двадцать тебе хватит.
Двадцать? хвастаюсь за сердце.
Ой, застучало, ой, забилось. Умру, как есть умру в рассвете лет.
Ева, строго сводит брови родитель.
Прекращай спектакль. С голоду не помрёшь. Остальное у тебя и так есть. Шмоток дохера и больше, всяких мазючек, причём элитных, чемодан. Чемодан, Ева, косметики!
Да-а не чемодан. Всего лишь маленькая сумка, закатываю глаза.
Мужики!
Как не понимать простой истиныума не приложу. Каждая моя баночка, тюбичек и бутылечёкочень и очень важны.
Не буду ведь перед друзьями чушкой ходить. Да и перед постороннимитоже.
Отец считает мне надо губы помазюкать гигиеничкой, за сто рублей, да всё?!
Так меня на смех подымут, раньше чем скажу "дратути".
Спрашивать будут, чего такой естественной побыть решила.
Всё. До среды, доча, устало выдыхает папа.
Будь умницей, хоть раз сделай, что прошу.
Затыкаюсь, правда понимая, что нужно остановиться. Если я надавлю, или стану истерить. Чувствую, и двадцати тысяч не перепадёт. Отецне тот человек, которого можно прогнуть.
Придётся собирать вещички и ехать.
***
Спустя четыре дня
Ева Михайловна, окликает водитель, стоит выйти из аэропорта.
Поздоровавшись, позволяю забрать вещи, и уложить их в багажник.
Обойдя машину, залезаю в салон.
Так устала, закрыв глаза, облокачиваюсь на сидение, вытягивая ноги вперёд.
Дома будет время отдохнуть.
Удивлённо распахиваю веки.
Па-па? неуверенно жалко, смотрю на Маркова.
Кого-то другого хотела увидеть?! по-доброму смеётся он.
С визгом подлетаю вверх. Лихорадочно крепко-крепко обнимаю мужчину.
У меня пара часов свободны. Куда хочешь поехать? ласково поправляя съехавшую с меня кепку, спрашивает отец, а я готова повторно завизжать от его заботы.
Не в стиле Марковых, проявлять сентиментальность. Но
Ну-ка не плачь. Не плачь, говорю, с напускной строгостью, басит отец. Заметив, что промакиваю глаза, но пытаюсь продолжить рассуждать дальше.
Я не плачу, мотаю головой.
Просто рада тебя видеть, искренне улыбаюсь.
Отец терпеливо ждёт, когда я наобнимаюсь с ним.
Ладно, отодвигаюсь. Пора и честь знать, хмыкаю, заметив, что он тянется к телефону.
Все нужное я подготовил, одновременно и кому-то печатает, и разговаривает папа.
На секунду возникает вспышка гнева, тут же тушу её. Полна привыкнуть. Он всегда в работе. Ни минуты без неё не может.
Жить ты будешь у нас.
У нас? У кого "у нас"? непонимающее хлопаю глазами.
У нас с синичкой.
Ты себе птицу завёл?
Это моя невеста, Ева. У неё фамилия Синицина. Поэтому я её так зову иногда.
И сколько лет твоей невесте?
Ева! одёргивает отец.
Сколько лет твоей невесте, папа?
Ева, какая разница? продолжает увиливать Марков, но я настойчива как никогда.
Отец!
Двадцать ей. Двадцать. Довольна? взрывается мужчина. Испуганно замираю.
Он не повышал голос никогда. Однажды я машину его дорогущую разбила, достал из её перекореженной всей, осмотрел. Сто раз спросил в порядке ли, что болит. Но не кричал.
А машина вдребезги была. Странно, что я осталась мало того, что жива, так и отделалась одной, пусть и глубокой царапиной на ноге. Осколок стекла располосовал ткань брюк, задев кожу. Мышцы, слава богу, не пострадали.
Но сейчас
По лицу вижу, что уже пожалел, что накричал. Но упрямый характер, не мог позволить ему извиниться. Поэтому он, как и я, отвернулся к окну. И вскоре сконцентрировался на телефоне, про меня забыв.
Отлично! Зло сдуваю прядь, упавшую на лоб.
Прекрасное начало новой жизни. Теперь с мамой осталось разругаться, и будет волшебно.
Конечно, после произошедшего речи о том, чтобы ехать в кафе, не было. Весь настрой пропал. Сухо отказалась, когда повторно предложили. И всю дорогу могла думать об одном. Что за новая прошмандовка появилась в когда-то родном доме?
Приехали.
Вижу, что приехали, мрачно бурчу, но из машины вылезаю.
Не буду же тут бойкот устраивать. Либоя, либоона. Не факт, во-первых, что прокатит. Отправит в общагу отстойную и: "бай-бай, доча". Будет с ней развлекаться.
Нет. Не буду идти на поводу у своей эмоциональной части. Надо действовать хитрее.
Учёба начинается завтра, не успела войти в дом, информирует отец, расположившись на диване, и уткнувшись в чёртов айфон.
Вася отвезёт тебя на занятия, считает нужным добавить.
Закатив глаза, угукаю, попросив скинуть всю инфу, о новом вузе, в мессенджере.
И прямо так, в пуховике, да кроссовках чешу до кухни. Каждый день клининг служба приходит. Сомневаюсь, что за время моей учебы во Франции, отец стал грязнулей. Так что волноватьсяне стоит.
Достав из холодильника минералку, отвинчиваю крышку, и опустошаю половину литровой бутылки. Как ни прискорбно признавать, вернулись к обычному нашему общению.
Ну, что ты боишься?! спустя секунду после этой мысли, доносится из гостиной.
Еле протолкнула воду в пищевод, от шока, что отец может быть настолько нежным.
Навострив локаторы на максимум, прислушиваюсь более тщательно.
Я ей не понравлюсь. Твоя дочка привыкла дальше голос стал настолько тихим, что мне либо беспардонно ворваться, и потребовать всё сказать в лицо, или просто мучаясь любопытством, забить.
Подумать как же, как же быть мне, не дал мобильник. Затрезвонил голосом Бибера, на всю огромную папину хоромину.
Х-м. Незнакомый номер.
Если чёрные риелторы, по наводке "добрых другов моих", захотели продать на органы. Скажу: "Врёшь. Ты, всё врёшь. Не возьмёшь! "
И на этой ноте, оставив за собой последнее слово, рубану завершить вызов.
В чёрный список и забуду, как страшный сон. Так что не боясь нисколько, отвечаю.
Е-е-е-ва-а-а, моментально заорали в ухо, не успеваю и слово молвить.
Боже. Маслёна, прекрати истерику, громко требую, практически, повторяя слова отца.
Не до конца придя в себя, после звуковой атаки, трясу головой.
Где я? Кто я?
Ну-у-у, Е-е-ева.
Ладно, перегибаю, соглашаюсь, отставляя бутылку на стол.
Но было правда громко.
Прости, робко шепчет подруга.
Возможно и не робко. Да и не шепчет вовсе.
Походу, правда, оглохла. Пальцем стучу себе по уху.
Вот дура ты, Масленникова, не могу сдержаться.
Чего это? обиженно сопит Ника.
Таво это обрываюсь, не договорив мысль.
Заметила потому что в проёме высокую статную фигуру Маркова.
За ним стеснительно улыбаясь, не находила себе место новая мачеха. Та самая, на два года младше меня.
Маслён, я тебе перезвоню, обещаю и не дождавшись ответа, отключаюсь.
Погоди, Ника. Надо разобраться с этой парочкой сладкой.
2
Серенькая мышоночка. вру нагло.
Какая убогость, вру ещё наглее.
На самом деле, девушка довольно милая. Не типаж отца. Совсем не типаж.
Не гламурная, не пафосная, не размалеванная, не на шпильках, а это уже повод задуматься. Все предыдущие любовницы, как одна, эти орудия пыток обожали.
Куча "НЕ".
Но миленькая. Вся такая хорошенькая. Видок самой примерной ученицы. Той самой, что весь класс ненавидит, потому что на фоне такой овечки пушистой, п*пец сложно существовать. Чтобы ты не делал(делала) всегда будешь уступать.
Терпеть не могу таких.
если ты ещё раз разоряется отец.
Но я играю в игру. Классная.
Называется: "Сведи вниманием своим, актрису погорелого, желающую показаться пай-девочкой".
Поняла, поняла, перестаю прожигать взглядом мачеху бр-р-р.
Тьфу-тьфу-тьфу. Ещё по столу постучать надо. Останавливает одновыглядить будет по-дурацки.
Но с уверенность могу сказать, переступит мой труп, тогда сможет стать мачехой. Костьми лягу, но выдворю её из отчего дома.
У всех имеются слабости. И у неё найдём.
Хорошо, папа, строю покорность. Глазюшками невинными похлопала.
Хлоп-хлоп. Порыв ветра аж подняла. А-а. Не! Дело не в реснях.
Обломала разыгранная сценка, в которой Синицина быстро подбежав к окну из него НЕ прыгнула, к сожалению. Просто закрыла. И, под презрение, сотого уровня от меня, "вжи-и-ик". Прижалась крылышком под крылышко папочки.
Семейство пернатых ё-моё.
Ну-с, давай что ли обниматься, подождав пока она перышки уложит, развожу руки в стороны, как будто весь мир хочу обнять.
Ева! гаркает Марков, стоит прошманденечке его ещё больше бледнеет. Она неуверенно жмется к отцовскому боку, а я испытываю в душе радость.
Выдворить её будет проще оказывается чем я предполагала.
Перебор, да? хмыкаю, выдерживая суровый папин прищур.
Ничего. Мы к обнимашкам постепенно придём. Ладно. Отец мой и будущая жена его, паясничаю.
Мне с подругой бы встретиться. Можно? Или я под домашним арестом? барабаню пальцами по столешнице, продолжая казаться беззаботной и лёгкой. Снаружи.
Внутри сжалась, как пружина. Если он не разрешит, это усложнит мою жизнь вдвойне, а то и втройне.
Придётся придумывать планы побега, забега, скрываться от преследования охраны. Одним словом, жесть.
Олег поедет с тобой, подумав немного, дозволяет отец.
Глубоко вдохнув, улыбаюсь, якобы всё пучком. В душе же хочу свернуть шею и этому псу цепномуОлегу, и себе, шобы не мучилась.
Что за бред?
Разве сто пятьдесят заверений, что я больше "ни-ни". Встаю на путь истинный, даже слабенький коктейльчик в мой рот не попадает, ни за что и никогда. Этого недостаточно?
Обязательно охранника приставлять?! Да ещё и ТАКОГО.
Спасибо, пап, вежливостьнаше всё.
Мужчина удивлённо приподнимает брови от ох*ренной послушности. Кго понять можно. Он доселе, в моём исполнение, этого чуда в глаза то не видел. Знать не знал о существовании.
Но я делаю морду кирпичом, якобы так и надо. И да! Ясамо воплощение добродетели.
Хрен с ним. Данную битву проиграла. Достойно признаю своё поражение.
***
И что думаешь делать? интересуется Ника, собирая остатки молочного коктейля трубочкой, прихлюпывая при этом, но совершенно не стесняясь.
Мы с МасленниковойАх! Да.
Конечно же, тело, чтоб его, хранителя, забывать не стоит. "Пёс" отца вежливо уселся в самый дальний угол. Как раз из него отлично было меня видно.
Что только не говорила ему. Но при всех честных заверениях, что я папе не скажу и тыры-пыры, "Олежа" остался.
Так вот. Продолжим.
Мы с Маслёной расположились в кафе "Фея". Неприметное заведение на окраине Москвыраньше. А сегодняуже популярная сеть по всей столице.
Жаль. Причём очень. Мне нравилась былая простота. Пока популярности не было и народу было меньшедышалось легче.
Нам с Никой, когда я жила в Москве, нравилось бывать в "Фее". Можно было, без лишних ушей, обсудить волнующие темы. Теперьне подохнуть. Гам сплошной, да куча звуков.
Давай в другое место пойдём? пытаюсь уговорить подругу, сама к своему кофе так и не притронувшись.
Да-а брось. Наше любимое кафе, непосредственно хмыкает кудряшка.
Ведь встретились, надо радоваться, не обращая внимание на глупости. Так всё скайп, скайп. Дай хоть поразглядываю тебя спокойно.
Еика, как бабуся, цокает языком, заставляя меня иронично приподнять брови.
Одни мощи, Евка. Тебя во Франции не кормили что ли? тычет пальцем в мою ключицу. Перехватываю юркую ручонку.
Маслён, а, Маслён?
Что? испуганно замирает она.
Ты ориентацию сменила пока я в Жуи была?
Ну, тебя, показательно обижается кудряха, плюхаясь на стул.
Меня, как минутой ранее её, берёт столбняк.
С огромным интересом, рассматриваю подругу. Оказываетсяя по ней скучала. Сама себе в этом признаваться не хотелая же такая независимая, мне никто не нужен. А вот! Скучала и ещё как.
По этим веселым пружинкам-кудряшкам, лучистому доброму взгляду, слегка детскости и наивности, свойственной лишь ей.
М-да. Похоже я, правда, в другую "команду" переметнулась. Теперь играю за "розовеньких".
Маслён, окликаю.
Л.П. отрывается от поедания тарта.
А-а? вскидывается она.
Невольно фыркают.
Какая ты неряха. На! Вытри мордуленцию, протягиваю салфетку. Не решившись сказать то, что хотела. Что ценю нашу дружбу, порой слишком сильно.
Не сложилось забугорьем с подругами. Никаединственная, с кем я могу обо всём на свете говорить.