Доверяю ей больше чем себе. Надеюсь, она догадывается о том, что важна для меня. Практически, как сестра стала. Даже, и не практически. Правда, стала.
В тот миг, когда я переборю свой характер ужасный, скудный на проявление чувств, мы уже состаримся. Грусть, тоска, печаль, одним словом.
Ты не ответила, тщательно вытирает лицо Ника.
На что? не понимаю о чем она.
Что будешь делать?
Жить. Что ещё?! Ну, и немного пакостить. Синичке я точно не отдам отца. Ишь чего придумала. Замуж за Маркова выскочить. Не жирно будет?
Ты её не знаешь, Ев, взывает к моей разумности Ника.
Если нормальная девчонка, почему бы и нет. Твой отец разве не заслуживает счастья? вроде рациональные вещи пытается втолковать, но я не хочу их слышать.
Не может она быть хорошей. Явно что-то задумала. Отравит отца
Ев, тебе бы детективы начать писать. Озолотиласьточно. Что ты мелешь? Каким образом она его отравит? Стряпней своей? злится подруга.
Она не любила, когда на честного человека наговаривали. Я понимала её принципы. Но Синичкина сто процентов охотница за деньгами. Иначе быть не может.
Рома
Смотри-смотри, Ромыч, пихает Исаев в бочину.
Ещё раз так сделаешь, останешься без рук, предупреждаю, натягивая козырёк кепки на глаза основательней.
Дружбан хохотнув, не воспринимает мои слова всерьёз. И стягивает с меня единственное прикрытие, от любопытных глаз. Садясь на него своей вот урод.
Как же з*ебло то всё.
Пятерней провожу по волосам, поправляя чёлку. Как обычно ловлю полные обожания взгляды девчонок. Фирменной улыбкой отвечаю некотором, приводя своих "избранниц" в экстаз.
Сам же серьёзно раздумываю над тем, чтобы уехать куда подальше. Желательно туда, где ни одной души, по крайней мере, живой.
Сколько можно так реагировать?!
Ни минуты одному не побыть. Обязательно кто-нибудь возникнет рядом и понеслось.
Каждый раз одинаковый монолог: "Привет. Можно твой номер? Ты же модель? Да? Такой красивый!"
Ладно, девки. Но когда и парни подходят. В такие моменты еле держусь, чтобы не сорваться и не полезть морду бить. Охуе
Новенькая тоне промах, тем временем задумчиво говорит Макс.
Слышу в его голосе уважение и отрываюсь от кофе.
Новенькая, заставившая Исаева сделать что-то новенькое, кривлю губы в усмешке.
Забавно. Возможно я даже посмеялся бы. Если бы не было так тошно.
Но иррационально, внутри поднимается давно забытое чувстволюбопытство.
На что я должен смотреть? окидываю снизу-верх стройную миниатюрную фигурку блондинки. Как раз остановившуюся у буфета, чтобы разглядеть витрину внимательнее.
В двух шагах Холодкова. В своём репертуаре. Уверенразвлекаться явилась.
Ей порой так же бывает скучно, но в отличии от меня, случайными связами она не довольствуется. Предпочитает выковыривать чайной ложечкой мой мозг: "Когда же, когда же официально объявим, что мы-пара."
Ну, и вотдоколупываться до новеньких. Второепожалуй любимейшее её занятие.
Твоя Илонка её прессует, а ей хоть бы хны. Совершенно не реагирует, восхищенно вводит в курс Макс.
Не моя, во-первых. Во-вторых, может блондиночка боится поэтому и молчит. Чтобы конфликт не раздувать ещё круче.
Нет. Тут что-то другое, не соглашается друг, с интересом наблюдая за тем, как Холодкова накренивает свой поднос с едой. Якобы случайно.
Новенькая, до этого любезно улыбающаяся бабе Глашенашей буфетчице, после испуганно оха последней, резко поворачивается, взмахнув копной волос.
Поднявшись, не вижу, как Исаев удивлённо выгибает бровь.
Непонятно с чего, возникает необузданное желание защитить невинный цветочек. Но зря рыпался.
3
Ева
Ой, извини, пожалуйста, хватаю салфетки, любезно предоставленные бабой Глашей, смотрящей на происходящее, с огромнейшим одобрение.
Типа: «Молодец, Евка. Так её. Гадину, терроризировавших всех и вся вокруг.»
Я в Р.Э.У. пару часов, а про мымру Холодкову наслышана.
Под тихую-тихую тишину в столовой, вытираю, на деле размазываю сильнее, томатный сок по белой и пушистой кофточке.
Такое чувство, что она плюшевого мишку убила по дороге, и нарядилась в трофей.
Но, наверное, я просто отсталая. И такое сейчас модно.
Что же ты так неаккуратна, Холодцова?! сочувствующее смотрю в наливающиеся кровью глаза.
Угу. Плавали-знаем. Поднос хотела опрокинуть на меня, читается в моих.
Накося-выкуси.
Теперь походи в свитере, при виде на который, создаётся впечатление, как будто ты по дороге парочку слишком оборзевших новеньких мачканула.
Бросаю салфетки в урну, забираю из рук милой буфетчиц новую порцию сока. Оплачиваю. Благодарю. И меланхолично прохожу мимо застывшей, каменным изваянием, девицы. Всё под ту же начинавшую звенеть тишину.
Мельком заостряю внимание на высоком парне, с какой-то стати подскочившего в момент «атаки». И до сих пор замеревшего прямо, как Холодцова. При этом сложив руки на мускулистой груди.
Холодцову кажется кондрашка хватит.
Как хватит, так и "расхватит". Возможно, в следующих раз побоится нападать на новеньких, зная, что не каждый будут терпеть.
Невольно всплывает вопрос: неужели никто раньше не давал ей отпор?!
Отмахиваюсь от него. Неважно.
Моментально теряю интерес и к наглой девке, и к парню. К первойибо не достойна, чтобы я время на неё тратила.
Ко второму, потому что увидела вокруг него толпу девушек. С обожанием, смотревшим на явно не хорошего человека.
Чуть не стошнило.
Пренебрежительно улыбаюсь. Позади королевишна недоделанная осталась, это у наскоролевич. Ну, пусть "правят" дальше. С одним условием: не трогая новенькую.
Эй!
Знакомых тут нет. Поэтому, с чистой совестью, продвигаюсь дальше к выходу. Не меня зовут.
Новенькая. Новенькая. Блондинка! Я к тебе обращаюсь, кто-то хватает за руку.
Резкий рывок и вот я уже верхом, сижу на удивлённо хлопающей глазами громадине.
И опять. Вроде только все стали говорить, есть, хохотать и веселиться. Как снова дурында я, привлекла к себе внимание.
Ё же моё. Выход был так близко.
Представляешь, закатывает глаза парень подо мной.
М-да, не думала, что "парень" и "подо мной" так быстро снова появятся в моём лексиконе.
Ты заставила меня истекать кровью, смотрит он на свой живот.
Теперь настал черёд мне, непонимающее хлопать ресницами.
Не могла я навредить. Этот приём у меня до автоматизма доведён. Специально, чтобы бросить через себя маньячелло проклятого, стукнуть его и убежать.
На уровне инстинктов сработал, хотя и не нужно было.
Рома
Герц то молоток, толкается плечом Исаев.
Ага. Молоточище просто. Хрупкая девка на раз уложила, иронично усмехаюсь, с огромным интересом наблюдая, как новенькая сдувает прядь, упавшую ей во время того мощного броска.
И пружинисто подскакивая на ноги, протягивает руку истекающему томатным соком «молоточку».
Тот тут же принимает помощь. И вот два клоуна, разыгравшие отменное представление, оба на ногах.
Кто его знает?! хмыкает Иса.
Может у него такой хитрый план был.
Распластаться на полу под девчонкой?!
Гы-гы-гы-гы, тут же заходив ходуном, ржёт друг.
Усмехаюсь. Д*бил. Как есть д*бил.
Держи, девочка, замучили тебя эти ироды, протягивает баба Глаша новенькой очередной стакан.
Я бы на её месте, уже забил на сок. Явно не удасться выпить его. Даже до выхода донести.
Но девчонка тоже просекла похоже, поэтому быстро опрокидывает в себя весь сок. И благодарно улыбнувшись буфетчице, вытирает губы, внешней стороной маленькой ладошки.
М-да. Воображеньеце сразу подкинуло картинку. А извращенный мозг соединил каплю,(кровь) в уголке губ, и сосс. Ещё же "сос"спасите
Ля-я-я. Всё!
Картинки перед глазами вскачь. Как новенькая подо мной, на кровати, молит о пощаде
Увлеклись, что и не заметили как она его отшила тем временем хмыкает Исаев, вроде не заметив, что моментально стало жарковато.
Удостаиваю друга внимательным взглядом. Не. Не заметил. Стоит рядом, отзеркалив мою позу.
Слегка отодвигаю футболку от торса, чтобы немного воздуха прошлось по разгоряченному телу.
Разве отшила? радуюсь.
Радуюсь?
Радуешься, подсказывает быстро-быстро застучавшее сердце.
Чему?
Какое дело то мне до новенькой?!
Отравился что ли?!
Чем слушаешь?! Вон сам посмотри, кивает Макс на одинокого Герца, собиравшегося уходить. Но его перехватила Илонка. О чём-то стали тихо беседовать.
Какие дела у неё могут быть с ним?!
А! Это как раз неважно.
Как же её зовут отвлекает Исаев от престранной картины у выхода.
Ещё фамилия какая-то цветочная. Не помнишь? Полянкина. Розочкинанет, не то
Ромашкина, помогаю.
Точно. Ромашкина. А ты откуда знаешь? подозрительно поворачивается ко мне дружбан.
Молча сажусь за стол, стараясь не обращать внимание на девок, так и продолжающие жечь глазами. Спокойно прихлёбываю американо.
Ромашка ушла, гордо сверкая упругой пятой точкой, обтянутой в кожаные брючки. Больше любопытного ничего не придвидится.
Разве что приставучий Исаев никак не уймётся.
Мля. Кажись знаю, что случилось, громко восклицает, садясь рядом.
Приподнимаясь, отсаживаюсь. Друг осуждающее поцокав языком, подперев щёку кулаком, продолжает:
Наклонись, что скажу.
Не буду.
Наклонись.
Не буду я, мотаю головой.
Ты в неё влюбился! открывает "тайну", хватая меня за край футболки и притягивая к себе. Хмыкнув, качаю головой, нежно проводя по лицу друга.
Тот округляет глаза, а я же продолжаю издеваться:
Не. Не угадал, качаю головой.
На самом деле, моё сердце давно занято.
И кем же? ухмыляется Макс, понимая, что я сейчас скажу.
Тобой! по секрету шепчу.
Секунда, втораяи мы синхронно заржали.
А, если серьёзно? Что это ты подскочил, когда твоя Илонка
Куда она, кстати, пропала?! Приходит поздно мысль. И Герцмен исчез. Совсем не отследил. Теряю сноровку?!
её обижать начала?
Пожимаю плечами, допивая остатки кофе.
Раз по барабану на неё. Докажи.
Каким образом? не понимаю.
Спорим?
Мля-я-я-я, роняю голову на ладонь.
Не млякай. Не дай провидение призовёшь, баба Глаша услышит и точно тебе по губам надаёт, паясничает Исаев.
Ну, так что?
Чтоб тебя перекорежило, желаю от всей души, понимая, что отказаться нельзя. И всё-таки нехотя руку пожимаю.
Срок?
Месяц. Что-то мне подсказывает, он обещает быть томным, подмигивает Исаев.
Поднявшись, забираю рюкзак и иду на выход.
Ты куда? А кепка?
Не оборачиваясь, показываю фак.
Куда-куда. На кудыкину гору, млять. Тебя бы прихватить, чтобы отп*здить по помидорам.
Опять надо информацию искать. Что любит, что ненавидит, по кому фанатеет.
4
Ева
Ох. Вытягиваю ноги, усевшись на самую отдаленную скамью.
Скорей бы пара началась. Тогда уж точно получу передышку. И перестану чувствовать на себе взгляды любопытных сокурсников.
Не знала, что окажусь на месте того симпатичного парнишки.
Ему тоже продохнуть не давали. Всё глазами облизывали.
Слава богу, на меня просто с интересом смотрят. Подойди никто не осмеливается.
Как же так же?! Ж*па полная настигла незаметно?
А прошло всего три часа, после моего появления в Р.Э.У.
То эта Холодцова, то приставучий парень, явно подкатывающий шарики свои ко мне. То те два красавчика, решившие, что яотличное развлечение. Вместо того, чтобы помочь, стояли и таращились, как меня то сумасшедшая гарпия пыталась подносом «убить». Стопудов же одним вываливанием еды на не успокоилась. Ещё бы и врезала в конце. С неё станется.
То третий гад придумал чё: «Давай дружить, новенькая?»
Нашёлся самый дружелюбный, мля.
Убежала из столовой, сломя голову. А ведь это поведение совсем не свойственно для меня.
Обычно, я наоборот, ЗА любую движуху.
Теперь же мне, кровь из носа, нужно не привлекать к себе внимание.
Королев и королей не трогать. Ибо познакомившись с ними, далее точно пойдут тусовки, клубы и всё вернётся на круги своя.
А в рехаб мне совсем не улыбается попасть. Но точно попаду, если стану всем улыбаться, головушкой кивать, да номер раздавать. Друзья и приятелипотенциальный враг. Как герычем помахать у носа завязавшего нарика.
Начну радостно друзей заводить и конец придёт точно. Прощай, университет. Здравствуй, дорогая наркоклиника.
Отец порой беспощаден. Особенно сейчас, когда у него появилось «три в одном»: и любовница, и доченька, и невеста.
Нафига ему я проблемная?!
Не-не-не. Если нужно будет, паранджу на себя напялю, лишь бы не влипать в неприятности. И оградить себя от лишнего внимания.
Скажу ислам приняла. Нет больше Евки, по матушки Ромашкиной. Теперь яГюльчатай.
Привет робкий голос рядом.
Открываю глаза и приподнимаю голову.
Ко мне обращаются. К кому ещё, если не ко мне?!
Больше интересного ничего в радиусе километра, днём с огнём не сыщешь.
Всё! Надо снаряжаться в поход, за чёрной рясой. Верёвку там, нож для устрашения взять и вперёд.
Отожму её у священника. Надеюсь, поделится. У него же их много. Пусть не жадничает, ближнему(а ближе всех к нему буду я. Нож у горла держать)поможет. Мочи же нет.
Привет, отвечаю, потому что ответить надо.
Не будешь девочку без повода прессовать. Она бедненькая вот-вот согнется под тяжестью тетрадок, учебников и рюкзака своего.
Ты не против, если я с тобой сяду? с надеждой спрашивает она, так осторожно, как будто я ей ща как гаркну: «НЕТ!». И по лбу врежу её же учебниками.
Конечно. Садись! пододвигаюсь.
Мне то не жалко. Пусть ребёнок сядет. Тем более она не по своей воле просит. Обстоятельства вынудили. Аудитория забилась на максимум. Так что девчуле либо со мной, либо на полу.
Меня Эммелин зовут, зачем-то представляет, выкладывая учебники и доставая из рюкзака пенал.
Я такой в школе то не носила. Максимум, что у меня было тогдаручкаодна. Карандашполовина.
У ответственной девчонки в пенальчике, как успела чуток подглядеть, и линейка, и ручек миллион, и стиралка, и эта хреновина, забыла как она называетсятранспортир.
Ха! А я в ударе. Не думала, что до сих помню название адова изобретения.
Но в универе оно зачем?
Ладно архитектору, но мы тоэкономисты.
Ты не удивляйся моему имени, тем временем болтает увлечённо Эми, как-то там.
Выгибаю бровь, как бы говоря: «Да сфигали мне удивляться?!»
Но девушка моей живой мимики не видит. Продолжает учебники утрамбовывать на столе.
М-м. У нас по предмету один учебник
Вздохнув тяжело, приложила руку к глазам и продолжила слушать, так как выхода не было особо.
Моя мама просто "голубую лагуну" любила очень. Вот и назвала в честь главной героини. Ты, конечно, можешь ко мне просто Эми обращаться. Я понимаю, что имя сложное, не запомнить сразу его.
Слушай«просто Эми», перебиваю.
Д-да? вздрогнув, вскидывает голову соседка по лавке.
Блин. Мне двадцать четыре всего. И уже появляются такие словосочетания в лексиконе.
Ты откуда моё имя знаешь? с подозрением уточняю.
Так
Ну?
Его всё знает.
Схер*ли? не понимаю.
Ты же королевишну приструнила, склонясь, шепчет Эми.
Стала чуть ли не богиней. Тебя теперь все новенькие любят. Да и старенькие, улыбку от такого описание пятикурсников сдержать не удаётся.
Эми увидев, что улыбаюсь, тоже неуверенно растягивает губы.
Холодкова всех замучила. И преподов, и учащихся. Даже ректора.
Даже ректора? Как он терпит? Он жеректор.
Как не терпеть. У Холодковой отец
На самом интересном, обрывая трескотню девушки, прозвенел звонок.
В аудиторию вплыла её величество. Про неё родимую мы только что говорили. Потом его величество. Про него бы век и второй, за ним идущий, не говорить.
Ну, потом уже препод.
Эми. Эми, шепчу, не отрывая взгляда от парня.
А-а? тихонечко в ответ.
А кто это?
Кто "кто"?
Вон у преподавательского стола стоит.
Э-э-это сейчас пригляжусь, поправляет очки девчуля.
Хртела ей сфоткать, да показать, но не успела. Фокус навёлся раньше.
А! Так это Рома Романов. Парень Холодковой. Они правда официально не встречается. Но для всех и так не секрет, что онеё. Хищницы то наши столовские