А я хочу тройную,упорствую я, даже зная, что мне может заплохеть от переедания.
Взрывайся подальше от меня, прожорливая гусеница.
Стив, да сердце у тебя каменное. Держите, мисс Малыш. Вот ваш ростбиф. Я могу передать комплимент повару?
Не только комплимент, но и заверения в моей вечной любви. Готова своими руками поставить этой святой женщине памятник.
Повармужчина. И ему приятно слышать эти слова из ваших уст, Олга. Я сам готовлю для своих гостей. Потому и приглашаю в свой дом только тех, для кого делаю это с радостью.
Упс.
Да вы полны сюрпризов, господин региональный менеджер.
Глава 18
Эта вечеринка в доме у Шона становится какой-то поворотной точкой в моем отношении к «чертовой большой шишке», как ранее я именовала мистера Уилана.
Меня больше не надо пинками выгонять из офиса, чтобы отвезти ему на подпись документы. У меня перестало портиться настроение после общения с ним. Я вдруг начала замечать, что он умен, начитан, великолепно образован, прекрасно знаком с русской классической литературой, пусть и в переводе, и может с легкостью поддержать беседу на любую тему. Во время моих официальных визитов дверь в его кабинет всегда остается открытой, собственно, так было всегда, с первого раза. И причина этомузащита моего доброго имени и репутации, как оказалось.
Видите ли, мисс Малыш, вы слишком красивы и часто появляетесь в моем кабинете, а я слишком громко восхищался вашими талантами в присутствии своих коллег. Не хочу, чтобы они распускали необоснованные слухи о вас.
Кхм. Обо мне. Не о нас, а только обо мне. Ну ладно. Принято. Да и мне самой, если быть совсем уж откровенной, намного проще шутить и пикироваться с ним на виду у десятков любопытных глаз, что так и снуют мимо его приемной. Если бы наш смех был слышен из-за закрытой двери мда...
И, черт возьми, меня даже не бесит это смешное и глупое сокращение моей фамилиимисс Малыш.
Чем чаще и продолжительнее становятся командировки Данила, тем чаще по воле случая мы со Стивом оказываемся в компании Шона. И тем продолжительнее становятся наши дружественные посиделки вместе с коллегами по стройплощадке, тем ближе почему-то нас сажают за одним столом.
«Сладкий папочка», как называют его некоторые сотрудники, строг и суров на рабочем месте, но в неформальной обстановке превращается просто в душку, с которым народ с удовольствием болтает по делу и без оного. Я вижу, что к нему часто обращаются за помощью самые разные люди, и каждый раз с растущим уважением отмечаю его одновременно и разумный, и человечный подход к просьбам и просителям.
Нужна поддержка сотруднице столовой, у которой дочь попала в аварию и нуждается в сложной операции? Шон лично делает рассылку по всем сотрудникам и выбивает из акционеров разрешение утроить сумму сданных сотрудниками личных денег.
Требуется срочный ремонт одинокой пенсионерке, чей небольшой саманный домик стоит слишком близко от проложенной для большегрузов объездной дороги, по которой целыми днями проезжают тяжело груженые самосвалы? Шон лично едет к ней вместе с представителями генеральных подрядчиков, и уже через месяц женщина радуется отремонтированному фасаду и новой крыше.
Детский дом обратился с просьбой помочь снабдить сирот школьными принадлежностями перед новым учебным годом? Шон лично дает указание ИТ отделу, и к 1 сентября дети с восторгом знакомятся со своим новым, полностью оборудованным компьютерным классом.
С мистером Уиланом внезапно становится и весело, и интересно, и как-то по домашнему уютно. Неожиданно, да?
Вот и сегодня мы с боссом приглашены в кэмп (кэмп, от англ. campлагерьпостроенный для занятых на проекте иногородних сотрудников среднего и рабочего звена лагерь из быстровозводимых модульных зданий. На подобных проектах в таком кэмпе довольно развитая инфраструктура, включающая и столовые, и медпункты, и даже небольшие бары, предназначенные исключительно для проживающих в кэмпе,прим. Автора) посмотреть финал Кубка Шести Наций.
Звонок мобильного раздается в тот момент, когда со свистом и улюлюканьем мы хором вопим «Дави этих чертовых лягушатников!» и с хохотом обнимаемся, когда «наши» англичане со счетом 22:19 выносят комнаду французов в дополнительное время.
Привет, ты где?
Дан? Привет, прости, плохо слышно, тут шумно очень.
Я спрашиваю, где ты.
Я со Стивом, в кэмпе.
Снова позднее совещание?
Да нет, просто пятница, завтра короткий день. Регби смотрим,я немного теряюсь, слыша такой неприкрытый сарказм в его голосе.А ты где?
Стою под твоей дверью. Уже с час, наверное.
Так ты вернулся? Ты же говорил, не раньше воскресенья. Погоди. Сейчас! Я сейчас придумаю, как побыстрее добраться до...
Не стоит. Раньше, чем через полтора часа все равно не доедешь, а у меня рано утром снова самолет. Я к родителям загляну. Хорошего вечера, Оля.
Он скидывает звонок, а я
А я почему-то хочу расплакаться. Или напиться? Ох, нет. Только не это. Завязала я с напиваниями в мужских компаниях.
Олга! Мисс Малыш! Что-то случилось?Шон пытливо заглядывает в глаза, которые я усиленно прячу от него за вылезшими из небрежного пучка прядями волос.
Да нет, ничего такого,вымученно улыбаюсь, но вижу по его взгляду, что он не верит моей неискренней улыбке.Знаете, мистер Уилан, я тут подумала и решила, что Джин звучит благозвучнее, чем мисс Малыш.
Ох, я что, все это время неправильно произносил вашу фамилию?смущается мужчина.
Типа того. Не то чтобы прям до неприличия, но с подтекстом.
Каким же?
Ну, вы сокращали ее до «детка», «крошка».
Уф, ну хоть ничего обидного,с облегчением выдыхает Шон.
Это да. Только «малыш» в его произношении звучит слишком интимно. Даже с приставкой «мисс».
Значит, я все же заслужил почетное право обращаться к вам «Джин»?он тянется своим бокалом к моему.Предлагаю выпить за столь знаменательное событие, к которому я так долго шел.
Но настроение все же испорчено. И уже через двадцать минут я втихаря, ни с кем не попрощавшись, выскальзываю из бара, чтобы уехать домой на одном из постоянно дежурящих тут местных такси.
Мисс Малыш Джин! Постойте!
Ну что еще?
Я разворачиваюсь, скалясь все той же фальшивой улыбкой.
Джин, я вижу, что что-то случилось, но приставать с вопросами не буду. Я просто хочу вам помочь. Петрович!
Одна из припаркованных служебных машин приветливо мигает фарами.
Джин, мой Петрович довезет вас домой. И вам комфортнее, и мне будет спокойнее. Не доверяю я этим местным лихачам. Спокойной ночи, Джин.
Он берет мою руку и подносит ее к губам. И я даже не успеваю сообразить выхватить ее или превратить этот жест в деловое рукопожатие, как тыльную сторону ладони обжигает поцелуй.
И спасибо. Сегодняшний вечер стал особенным для меня.
Еще один поцелуй, и Шон отпускает руку и отступает на шаг.
Как и предрекал Данил, домой я подъезжаю через полтора часа.
Как и обещал Данил, он меня не ждет.
Как не обмолвился и словом Данил, под дверью лежит огромный роскошный букет желтых роз.
Желтых роз, которые я ненавижу.
Я сижу в обнимку с чертовыми розами и реву.
Почему он не знает, что я не люблю розы? Почему он не знает, что я терпеть не могу вообще желтые цветы?
Может, потому, что я сама не даю ему шанса узнать меня чуть получше?
Сколько его «поговори со мной, сирена» я проигнорировала?
Сколько его «не засыпай, давай поболтаем» проспала?
Сколько его «о чем ты думаешь сейчас?» заткнула поцелуем?
А теперь сижу и реву из-за того, что мы друг друга совершенно не знаем.
Хотя нет. Кое-что я все же знаю о нем точно. Возможно, лучше, чем кто бы то ни был.
Я знаю, как громко колотится его сердце под моей ладонью.
Знаю, как заполошно пульсирует синяя венка на виске, когда я тянусь к нему поцелуем.
Знаю, как моментально покрывается мурашками его кожа, когда слегка прикусываю плоский коричневый сосок.
Знаю, как он гортанно стонет, когда я облизываю головку его члена.
Знаю и люблю.
Люблю сама стонать и выгибаться в его руках.
Люблю задавать темп и лишь строго шептать «тш-ш-ш» на его попытку ускориться.
Люблю запах нашей общей страсти и крики-всхлипы-рыки в унисон.
Люблю и... хочу.
Хочу засыпать в его объятиях и просыпаться, оплетенная его ногами и руками.
Хочу видеть свое отражение в его глазах цвета штормового неба.
Хочу вдыхать его неповторимый аромат, от которого кружится моя бедная голова.
Хочу знать, что он любит меня.
Но не готова ответить тем же.
Эти прекрасные желтые розы в моих руках не виноваты в том, что когда-то, давным-давно, мою первую, несмелую и трепетную влюбленность, готовую сорваться с губ признанием в любви, грубо осадили гадкими словами.
«Может, тебя отпи*дить, чтобы не крутилась под ногами, малолетка?»
Я пережила презрение того, в кого была столь глупо романтично влюблена. Просто стала аккуратнее с признаниями в чувствах кому бы то ни было.
Эти прекрасные желтые розы в моих руках не виноваты в том, что семена идеологии недолюбленного когда-то кем-то секс-гуру Володи легли в благодатную почву.
Запомните раз и навсегда: элементарный инстинкт размножения успешно монетизирировали те, кто придумал называть его любовью и приписал этому понятию несуществующие в животном мире чувства и эмоции.
Я пережила предательство того, чьим словам слепо доверяла. Просто стала избирательнее в выборе друзей и учителей.
И да, можно сколько угодно говорить о том, что с тех пор прошло достаточно времени, что за это время я должна была давным-давно сама полюбить себя, но
Вы думаете, я не знаю о тараканах, прочно поселившихся в моей голове?
Как бы не так.
Просто с ними спокойнее.
Просто с ними не так больно.
Ведь мне сейчас не больно?
Глава 19
Эй, тыковка, ты в порядке?
В полнейшем,безмятежно улыбаюсь я Стиву, а тот лишь недоуменно хмурится, глядя на меня.
А глаза чего такие красные?продолжает допытываться он.
Не обращай внимая. Аллергия. Все выходные у родителей ковырялась в саду. На какую-то траву реакция. Никак вычислить не можем, на какую именно.
А, ну ладно. Так, там из Москвы требуют отчет в новом формате. Слушай хренеллиард задач на сегодня. Во-первых, созвонись
Нормальный рабочий день. Ну, для нас нормальный. Наверняка кто-то не выдержал бы подобной беготни, постоянных разъездов, десятков коротких совещаний на разные темы, переключений от вопросов по таможенному оформлению на полицейское сопровождение негабаритов, подсчетов сталийного времени и тут же официальных сводок погоды за последние три месяца. Дурдом. А для нас это нормальный, обычный, рядовой рабочий день. После обычных, рядовых, нормальных выходных, которые я практически полностью провела, лежа калачиком в кровати и не реагируя ни на чьи звонки. Я даже не стала обращать внимания на высвечивающиеся имена. Просто в какой-то момент набрала сама маму, поговорила с ней, мимоходом упомянув, что ближайшие два дня буду очень занята и телефон, скорее всего, будет вне зоны доступа, и отключила его к чертям собачьим.
И нет, я не плакала. Совершенно.
Лежала и любовалась желтыми розами, стоящими на прикроватной тумбочке и одуряюще пахнущимина всю квартиру.
Оль, ты прости, я чесслово не хочу тебя сейчас обидеть и ни в коем случае не осуждаю, но Ты же понимаешь, что даже если этот твой женатик разведется, то ни за что не женится на тебе?
Понимаю,киваю я.
Ты же понимаешь, что даже если вдругименно вдруг, такое тоже случаетсявсе же женится, то долго ваш брак не продлится. Тот, кто бросил первую жену, рано или поздно совершит то же самое по отношению и к тебе.
Понимаю,улыбаюсь я и прихлебываю кофе.
Ты же понимаешь, что даже если не бросит, то счастливы вы не будетевас обоих будет грызть чувство вины.
Понимаю.Не хочу и не буду спорить с приятельницей.
А ты чего это лыбишься?подруга явно встревожена. Встревожена и не понимает причины моего абсолютного спокойствия, даже легкого равнодушия.
Натуся, я лыблюсь, потому что у меня нормальное настроение. Потому что я приняла решение. Потому что меня не терзают ни сомнения, ни угрызения совести, ни моральные метания. Потому что я поняла, что я эгоистка и хочу сейчас думать о себе. Ведь я имею такое право?
Натуся морщится, словно от зубной боли.
Лелик, ты хорошо подумала?
Хорошо ли я подумала? О да. Я устало вздыхаю и прикуриваю сигарету.
Наташ, невозможно прожить жизнь, не совершив ошибок. Невозможно все предугадать и подстелить соломку там, где ты упадешь через неделю или год. Ведь ты можешь упасть раньше, а можешь вообще не падать, потому что к этому времени научишься летать. Невозможно прожить безгрешную жизнь. Рано или поздно ты вольно или невольно причинишь кому-то вред. Ты терпеть не можешь Володю, которого и в глаза не видела. Я и сама не могу сказать, что обожаю его. Но в нашей жизни нам попадают порой учителя, которые дают информацию, подобную столовому ножу. Таким инструментом можно воспользоваться для приготовления ужина, а можно зарезать человека.
Ничего себе, инструментик,недовольно ворчит моя подружка-психологиня.
Ничего себе,соглашаюсь я и затягиваюсь.Знаешь, в чем я уверена по поводу Лизы, да и, прости, тебя тоже? В том, что для вас обеих по большому счету нет разницы, кто или что явился поводом к разрыву или разводу. Потому что этот разрыв и развод все равно состоялся бы. Если в браке нет трещин, он не развалится из-за чьей-то хорошенькой мордашки. И потом, скажи мне, положа руку на сердце, кроме обиды на бывшего мужа, тебе сейчас лучше или хуже, чем с ним?
Наташа пожимает плечами и отворачивается к окну.
Живя с ним, ты горбатилась на трех работах, нелюбимых при этом. Сейчас ты занимаешься тем, к чему у тебя лежит душа. Без оглядки на его «что скажут люди» и «не смей этого делать». Ты наконец стала сама собой и спишь ночью спокойно, а не выглядываешь его в окошко в ожидании, когда он соизволит вернуться после очередного загула.
То есть ты еще и благодетельницей себя считаешь?
Нет, не извращай мои слова. Я просто тот самый нож, понимаешь? Ни плохая, ни хорошая. Просто оказалась в определенном месте в определенное время. По воле случая.
Прекрасная позиция. Солдаты тоже говорят, что они стреляют, потому что получили приказ!Наташа прищуривается и раздувает ноздри. Разводслишком болезненная тема для нее. До сих пор.
Ты права. Приказа стрелять у меня не было. Поэтому в суде Гаагского трибунала я не буду рассчитывать на снисхождение,я безмятежно улыбаюсь.И еще раз тебе повторяю: я не верю в любовь, но при этом верю в карму. Я знаю, что расплата когда-нибудь меня настигнет. Пусть так.
И что ты будешь делать со своим Данилом?
Во-первых, он не мой, а как тот дядя Федор из мультикасвой собственный. А во-вторых, ни-че-го.
Как это ничего?
А вот так. Я не буду проявлять никакую инициативу. Вот мы первый раз поссорились. И я объективно не чувствую за собой вины в этой ссоре. Я не знала, что он прилетит раньше, он не предупредил, а я никогда и не обещала сидеть дома и преданно ожидать его под дверью. При этом я реально была рада слышать его и пообещала приехать как можно быстрее. Но он психанул и ушел. Поэтому я не буду делать ничего. Вот как будет, так и будет.
А если он больше не придет и не позвонит?
Значит, так тому и быть. Значит, мы отработали с ним нашу совместную карму. Значит, пока просто не поняли, для чего нужна была эта встреча. Но поймем. Чуть позже. Может быть.
Я тушу сигарету и допиваю последний глоток кофе.
Лелик, я тебя не понимаю. Ты какая-то непоследовательная.
Ага,соглашаюсь я.Непоследовательная, ветреная, стервозная, при этом верящая в карму. Но кто сказал, что я обязана быть другой и соответствовать чьим-то ожиданиям?
И я не вру. Ни Натусе, ни себе.
Что-то переключили в моей голове те желтые розы, желтые розысимвол разлуки, символ, ясно дающий понять, что время гормональной бури закончилось. И мой заклинивший тумблер, отвечающий за равновесие разума и эмоций, которым я дала слишком много воли, вернулся на положенное место. И сейчас я, как мне кажется, могу рассуждать вполне здраво и осмысленно.
А посему
Я включаю телефон и просматриваю список неотвеченных вызовов и пропущенных смс-сообщений. Взгляд все еще судорожно ищет одно имя, а мозги отмечают его отсутствие.