Моим щекам мокро и горячо. Только сейчас, сама став мамой, я могу оценить всю ту степень беспокойства родителей о собственных отпрысках. Только сейчас понимаю, каково было родителям отпустить меня на учебу в далекий, незнакомый город. Каково было слышать мои резкие порой ответы по телефону, мол, занята и совершенно некогда говорить. И то счастье, которое они испытывали при каждом моем визите в деревню. И ту тревогу, которая сейчас снедает их обоих.
Родители мои, самые любимые и любящие на свете, я вас просто обожаю. И жизни своей не мыслю вдалеке от вас.
И я все правильно сказала Данилу.
Наше место пока здесь. Где горы и лес, где рядом море и экологически чистое, теплое, только что из-под беленькой ухоженной добродушной соседкой тетей Галей козочки молоко для первых прикормов малышки.
А Москва Москва для тех, кто занят строительством своей карьеры.
Да, дочка?
А мы будем счастливы и рады тому, что у него все получается так, как он для себя запланировал. И будем любить его на расстоянии. Молча.
Хотя нет. Не молча. Теперь мне придется петь еще чаще.
Глава 33
Ранее серые, скучные, расписанные не то что по часам, а по минутам будни теперь раскрашены в яркую палитру с тысячей цветов и оттенков.
Моя сотканная из морской пены и солнечного цвета сладко-соленая, огненная, жаркая, жадная и щедрая одновременно Женщина вновь перевернула этот когда-то простой и понятный мир. В очередной, уж который раз за прошедший с нашей первой встречи год.
Это хорошее, это плохое. Это добро, это зло. Что тут непонятного?
Да все непонятно.
Потому что без плохого мы не ощущаем того хорошего, что приходит в нашу жизнь. Без зла забываем, что надо творить добро. Без тени не радуемся свету.
Я вынужден оставить ее и дочку в этой небольшой деревушке. Это плохо.
Но надежнее и комфортнее места для моих двух драгоценных существ невозможно и придумать. Это хорошо.
Она выглядит уставшей и прячет от меня взгляд. Это плохо.
Но покраснела и смутилась, заметив жадный мой. Это хорошо. Наверное.
Я впервые понял, что в состоянии убить человека. Это хорошо.
Но пока не знаю, как до него добраться. Это плохо.
У меня есть ДОЧЬ!
И это просто космос. Новый, совсем недавно родившийся, нежный, трепетный, прекрасный, ослепительный в своей пахнущей медом и материнским молоком невинности космос.
Но и она, и ее красавица мама носят не мою фамилию. И это срочно надо исправлять. Потому что это неприемлемо!
Я набрал ее номер уже сотню раз. И только садясь в самолет, понимаю, что она, скорее всего, просто сменила симку. Упущение с моей стороны не догадаться об этом. А теперь я на целую неделю теряю возможность слышать ее, переписываться и требовать ежедневного фотоотчета о жизни моего ребенка. И я это исправлю.
Я исправлю все. Но надо составить тщательно выверенный план.
Нил, это что за выкрутасы?недоумевающе гудит в трубке знакомый голос.Я тут вовсю ставки делаю на то, как скоро ты займешь мое место, а ты выпендриваешься? Что за вожжа тебе под хвост попала?
Дядя Витя явно расстроен и даже сердит.
Привет, дядя Витя. Я тоже рад тебя слышать,ухмыляюсь я в трубку.
Не увиливай, парень. Я о серьезных вещах с тобой разговариваю,в его голосе прорезывается металл, от которого обычно его подчиненные готовятся падать в обморок и срочно ползти либо на кладбище, либо на рабочее место. Да только все его серьезные вещи не идут ни в какое сравнение с моими.
Есть причина, дядя Витя. Намного масштабнее и глобальнее, чем весь нефтяной бизнес вместе взятый.
Хм,пауза, невнятное бухтение и ворчливое:Баба, что ли?
Прекрасная, чудесная, восхитительная женщина, дядя Витя. Которая так заразительно смеется, что даже ты не устоишь. И влюбишься в нее с первого взгляда.
Не понял,недоумевает родственник.
Ты стал дедом, дядь Вить. Двоюродным, но все же,уже не могу сдержать шальной, от уха до уха улыбки.
Что? Когда? Ты же развелся вроде. Как успел-то? А мать твоя, сестрица младшая моя что, не в курсе до сих пор?
Никто не в курсе. Ты пока первый. Но я надеюсь, что пока никого не поставишь в известность. Ты же у нас единственный умеешь хранить секреты?
Ёпта, племяш! Ты серьезно?
Серьезнее некуда.
И ты уверен?
На все сто пятьсот.
Эм-м-м, так а увольняться-то зачем?
Потому что моей дочке и ее маме будет плохо в Москве. Я возвращаюсь домой, дядь Вить. Это окончательно и обсуждению не подлежит.
И ты вот так все бросишь и
Дядь Вить, карьеру я построю где угодно. Ты меня знаешь. А такие женщины встречаются всего раз в жизни.
Ну поздравляю, племянничек. Раз ты уверен.
Спасибо, дядь Вить.
Помощь точно не нужна?
С карьерой? Нет. Но есть другая просьба. Личного характера.
Разумеется, не все так просто с увольнением, когда ты достигаешь определенного положения в такой компании. Но все решаемо. Пусть и чуть дольше, чем я хотел бы. В конце концов, что такое месяц, освещенный яркой целью, по сравнению с предыдущими девятью, прожитыми во мраке тусклой рутины?
Теперь каждая пятница для меня почти Новый год. Вернее, его самая любимая частьпредвкушение праздника и подготовка к нему. В этот день я получаю все заказанные в течение заканчивающейся недели коробки и упаковки. И везу их электричкой, самолетом и машиной в один небольшой, но уютный домик в тихой деревне, где не все рады меня видеть. Они привыкнут. И поймут. Рано или поздно. Я всегда добиваюсь своего. Особенно если это свое настолько важно для меня.
И потом, я приезжаю не в гости. А по делу. Каждый раз по очень важному.
Как ты узнал, где я живу?спрашивает она, смешно сморщив нос. И я понимаю ее недоумение. Даже эта скотина, мой бывший босс, не знал точного адреса, хотя я вытряс из него всю душу. Кроме того, что это где-то за сто километров от нашего города. И он не врал.
У твоего папы, красавица, есть свои секреты, доча. Даже от твоей замечательной мамы. Пойдешь ко мне на ручки?
Я бы и твою глупую маму сгреб в объятия, если бы она хоть на секунду дала мне понять, что не против. Но пока на сердце теплеет от того, что хотя бы Дарья ДаниловнаДаниловна! Слышите?чуть не выпрыгивает из крохотных ползунков, когда я протягиваю ей руки.
Моя жена, которая пока не знает о своем грядущем новом статусе, с явной тревогой наблюдает, как я держу ребенка. Но придраться не к чему. Я просмотрел много обучающих видео и прочитал кучу специальной литературы. Я подготовился.
Я уже только в самолете сообразил, что ты просто сменила номер телефона. Поэтому вот, держи.Я протягиваю коробочку с новым смартфоном на две симки.Одна там уже стоит. В ней забит мой номер. Для вас он доступен круглосуточно. Если я в самолете, сработает автоответчик. Все остальное время я на связи. Ты же будешь звонить папе, доча? Да?
И в довольном детском «агу-агу» я слышу торжественное обещание и звонить, и писать, и присылать сотни ежедневных фоток.
Вот Даша плавает. Вот она принимает солнечные ванны. Вот так она держит деда за пальцы. Вот так улыбается бабушке. Ползает. Играет с погремушкой. Облизывает дольку яблока. Зеленого. Красное нельзя. Есть крохотный, но шанс поймать аллерген. Твоя мама умница. Все делает идеально.
Смотри, какой красивый пеленальный столик папа тебе привез.
Данил, у нас есть пеленальный столик.
Мой удобнее.
Так и есть.
Вот, доча, это прыгунки для тебя.
Данил, ей рано еще.
Ничего,пожимаю плечами я.Время пролетит незаметно.
И время действительно летит.
Ходунки, три вида колясок, манежик, матрасик, веселые разноцветные бортики в детскую коляску, люльки-переноски, автокресло для новорожденных, стульчик для кормления. И каждый раз пакеты с новыми детскими нарядами: на сейчас, на вырост, на холодное лето и теплую зиму, на дождь и снег, на утро и вечер, для прогулок и для сна. В небольшой мансардной комнате уже нет свободного места для всего того, что привожу я каждое утро субботы.
Я оставляю машину неподалеку, у одной милой бабулечки, что каждый раз лукаво подмигивает мне и машет из окошка, мол, заезжай. Выпиваю с ней чашечку душистого чая, болтая ни о чем, и, собрав привезенное, тихо иду по тропинке.
Всякий раз, прежде чем открыть калитку, я с легкой ревностью наблюдаю за утренним ритуалом старого капитана и его обожаемой внучки.
Огромный седовласый мужчина, бережно прижимая к груди драгоценную ношу, медленно ходит по садику, баском приговаривая:
Здравствуй, небушко ясное, здравствуй, солнышко прекрасное. Здравствуй, ветер могучий, здравствуй, шиповник колючий. И тебе, крапивушка жгучая, и тебе, водица текучая, здравствуйте от Дарьи Малышевой, девицы здоровой, красивой, счастливой.
Прекрасный обычай. С одной поправкой.
Девица Дарья Громова. Громова. Не Малышева.
И я понимаю тебя, капитан. Так приятно слышать свою фамилию, данную новому человечку, новой жизни, новой вселенной. Но это МОЯ вселенная. И очень скоро ты будешь вынужден с этим смириться.
И вообще, тебе в любом случае придется начать разговаривать со своим будущим зятем.
Доброе утро, Владимир Иванович.
Было добрым,недовольно буркает он в ответ.Пока кое-кто не приехал и не испортил его.
Прекрасная погодка стоит. Только солнышко все больше и больше припекает. А девочки живут под самой крышей. Еще неделя-другая, и в их комнате будет настоящее пекло.
Не нравится мой дом, построй свой и там распоряжайся!запальчиво кидается в очередной спор будущий тесть.
Прекрасный дом. Только вашей внучке вряд ли понравится получить тепловой удар при нашем жарком южном солнце. Вот телефон мастера. Он готов по звонку приехать, все посмотреть и в удобное для вас время установить самую лучшую систему кондиционирования воздуха.
Раскомандовался он тут. В Москве своей командуй, юнга.
Оплата за мой счет,все так же доброжелательно, но твердо добавляю я.
И он берет визитку. Сопит, пыхтит, видно, что аж кипит от возмущения, но берет.
Данил, может, позавтракаете с нами?вмешивается Валентина Сергеевна, пытаясь немного снизить накал страстей.
Спасибо. Я сыт. Я бы хотел пообщаться с дочкой и Олей. Я могу зайти?
Я поднимаюсь в комнату с весело гукающей Дашей на руках. Как они ходят по этим ступенькам десятки раз каждый день? А если оступится с мелкой? А если голова закружится? Да и доча с каждым днем прибавляет в весе. Тяжело ведь наверняка.
Доброе утро.
Ты ранний гость,она нервно одергивает распахнувшийся ситцевый халатик, слегка тесный в груди. Под глазами темные круги. Опять плохо спали?
Данил, ну зачем так много? Остановись. Нам не надо всего этого. Мы просто не успеем воспользоваться твоими дорогими игрушками, одеждой и приспособлениями.
Я лишь хмурюсь в ответ и заношу очередную коробку.
У моей дочки будет все самое лучшее.
Ей не надо лучшее. Ей нужны только любовь и забота.
А как еще я могу выразить ей свою любовь и заботу, если мы живем не вместе, женщина моя? Я не просто хочу каждый день целовать свою дочь, обнимать, купать, укачивать, просыпаться среди ночи, чтобы сменить подгузник, ходить с ней на прогулку. Я мечтаю делать это вместе с тобой, в четыре руки. И целовать не только ее. И обнимать ночью не только ее. И вытирать слезы не только ей. Если ты все же сможешь выплакать свою боль, а не будешь давиться сухими рыданиями, как в тот раз, когда рассказывала горькую историю одной доверчивой, неопытной девчонки.
Поехали со мной. Прямо сейчас. Собирайся, собирай Дашу и поедем.
Нет, Данил,качает она головой и отворачивается.
Каждый мой разговор с ней, каждая встречатанец на тонком, ломком весеннем льду.
Я боюсь спугнуть ее резким словом или слишком голодным взглядом. Я вижу, что с рождением дочки она изменилась. Стала Серьезнее, глубже, строже. Не то чтобы она и раньше была пустоголовой и легкомысленной.
Год назад она вызывала у меня ассоциацию с вальяжной львицей, вышедшей на охоту.
Сейчас это стремительная изящная лань, всегда настороже, постоянно озирающая окрестности в поиске угрозы ее детенышу.
Тише, милая. Никто не посмеет тебя обидеть. Больше никто. К тебе и твоему детенышунашему!больше никто не приблизится, не запнувшись об огромного, хладнокровного чешуйчатого питона. И только его согретая лучами вашей любви пятнистая шкура ляжет под ваши розовые пяточки, одинаково нежные что у дочки, что у ее мамы.
Или дело в другом?
Или я тоже стал тебе противен?
Как те, другие?
Поэтому в твоих глазах столько неуверенности?
Глава 34
Это самые счастливые, самые хлопотные, самые чудесные и самые забитые делами под завязку дни моей жизни.
Врач рекомендовала нам плавать. Мы каждый день утром и вечером набираем полную взрослую ванну воды и плаваем в ней.
Врач сказала, что неплохо бы делать ребенку массаж. Мы находим детского массажиста, и дедушка каждый день привозит эту милую, улыбчивую женщину, чтобы ребенок получил полный курс полезных процедур.
Воздушные ванны.
Зарядка для малышей.
Раннее развитие по методике Домана.
Занятия по Монтессори.
Песенки, стишки, прибаутки и потешки.
Длительные прогулки на свежем воздухе и два дневных сна на нем жена балконе, у меня на руках, или в коляске на небольшой площадке для отдыха в саду.
И грудь по требованию. Никакого расписания. Если ребенок хочет есть, хоть в прыжке, мама, останавливайся и вытаскивай то, что мы хотим немедленно.
Зато Дарья Даниловна растет спокойным, совершенно довольным окружающим ее мирком ребенком. Она не хнычет, не кричит, а спокойно, но требовательно агукает и гулит. Бабушке расплывается в довольной улыбке, с дедом заразительно хохочет, а со мной общается на серьезные темы.
«Мам, а мам, а сегодня твое молоко будет с каким вкусом?»
Солнышко, молоко пока будет по-прежнему сладким, потому что твоя мама кушает только то, что ей разрешил врач. Чтобы у тебя животик не болел.
И поэтому я вешу даже меньше, чем до беременности. Только поясницу аж ломит от непривычной тяжести налитой молоком груди. Молочная оказалась коровка твоя мама.
«Мам, я же говорила, что мне не нравится эта распашонка, сними ее, а то рассержусь».
И я снимаю распашонку, в которой моя мышечка постоянно ерзает и недовольно кряхтит, и откладываю ее в сторону. Раз ребенок чувствует себя в ней неуютно, надо прислушаться.
«Мам, а почему у деда с бабой волосы не такие яркие, как у тебя?»
Это оттого, что дедушка и бабушка постарше меня, и у них уже много седых волос. А мама у тебя еще молодая. И, как говорит один человек, все еще красивая.
«Мама, а мам, а этот человек который папа, он сегодня приедет?»
Ох, детка
До случайной встречи в парке, до того длинного, сложного даже не разговора, а монолога, почти исповеди, на которой я выложила Данилу о себе и своем прошлом вообще все, призналась во всех своих грехах, вывернула душу наизнанку, наши выходные ничем не отличались от будней. Все сливалось в сплошную череду одинаковых утро-день-вечер-ночь-и-снова-утро. Теперь же
Он каждые выходные предлагает.
Поехали со мной.
И каждый раз я отвечаю «нет».
Я знаю, что поступаю эгоистично.
Что он может подумать, будто я страшусь трудностей, которые меня ожидают, если я уеду в чужой город и буду лишена помощи бабушки и дедушки.
Но дело не в этом.
А в том, что, ни на секунду не сомневаясь в его всепоглощающей любви к дочке, я не нахожу в его жизни места для себя.
Вернее, нахожу. Всего лишь в качестве матери его ребенка.
Он почти не смотрит мне в глаза. Редко разговаривает напрямую, предпочитая общаться вроде как через дочку. Не прикасается.
И я его понимаю.
Он ничего не может поделать с тем, что именно я родила его первенца.
Но точно так же ничего не может поделать с тем, что я, мать этого первенца, оказалась такой испорченной, грязной, неверной.
Мне трудно представить, что мужчина, узнав, что женщина, носящая под сердцем его ребенка, спала с другим, просто скажет: «Ну, окей. Проехали, забыли».
Такое не забывается. И, скорее всего, не прощается.
Он скоро привыкнет. Скоро ему надоест тратить свое драгоценное время на такие частые визиты и такие щедрые подарки.
А я пока не препятствую его свиданиям и общению с дочкой. И не собираюсь ни в чем упрекать. И буду искренне рада, если он найдет свое счастье с кем-то другим. С какой-нибудь девушкой, типа его жены Лизынежной, светлой и чистой.