Когда, наконец, подъезжаю к клинике Влада, голова раскалывается на части. Замечаю, что Катя тоже чувствует себя паршиво. Поэтому, вздохнув, беру у нее Машу. Пусть бедная малышка мне на ухо кричит.
В приемной нас встречает медсестра, лебезит и что-то звонко щебечет. Честно говоря, даже внешности ее не запоминаю. Но слушаю внимательно, выхватываю нужную мне информацию. Чувствую себя на каком-то важнейшем совещании. Только хуже
Ваш педиатр Иван Евгеньевич будет с минуты на минуту, сообщает девушка и потихоньку начинает раздражать своей улыбчивостью. А Владислав Романович осекается, глядя мне за спину. Вот он как раз приехал!
Смысл ее слов до меня доходит не сразу. Потому что не могу поверить. И лишь обернувшись, убеждаюсь, что мне не послышалось. Действительно, Влад примчался. С чего бы это?
Передаю Машу в руки растерянной Кати, усаживаю их на диван. А сам направляюсь к брату.
Быстро ты из соседнего города приехал, хмыкаю вместо приветствия, пожимая ему руку. От жены убегал?
Спешил на твою глянуть. Надо же знать, какой несчастной такое чудо, как ты, досталось, не остается в долгу Углицкий. Принял все-таки ребенка? добавляет серьезно и тихо.
Не знаю, Влад, отвечаю честно. Не верю до конца
В лаборатории, контакты которой я тебе скинул, работают профессионалы. Я за них ручаюсь, холодно чеканит кузен. Тест, я так понял, оказался положительным?
Обреченно киваю, а следом нервно запускаю руку в свои волосы.
Все равно что-то не так! Да мелкая даже на меня не похожа, делюсь с братом опасениями.
И слава богу! В этом ее главный плюс, издевается Влад, а сам скользит взглядом по Кате и Маше. Она и на маму, честно говоря, не слишком похожа, тянет задумчиво, но, поймав мой недоуменный взгляд, добавляет поспешно. Я имею ввиду, что дети в таком возрасте ни на кого не похожи. Только сами на себя. Вот подрастет немного, и станет понятно.
Смотрю на него недоверчиво, но отвлекаюсь на подошедшего педиатра. Углицкий мгновенно принимает вид стального биг босса. Хочется закатить глаза и подколоть братца, но я держусь. Мне нужна помощь сейчас, поэтому не время подрывать его авторитет забавы ради. Влад сурово дает какие-то распоряжения Ивану Евгеньевичу, пока тот сжимается под черным взглядом и явно мечтает закатиться под плинтус, чтобы его не выколупали оттуда.
Вдвоем они подходят к Кате, спрашивают что-то. А я спешу следом, потому что каменный братец сейчас и «жену» мою запугает до чертиков, знаю я его. Кто потом с Машей сидеть будет?
В какой-то момент педиатр подзывает медсестру, чтобы та забрала ребенка. Катя медлит, не выпускает дочь из рук, а вместо этого вопросительно смотрит на меня. Быстро киваю ей, мол, все в порядке. И после этого, к моему удивлению, она передает Машу врачам.
Не доверяла же мне, ненавидела! Когда все успело измениться? Или это временное помутнение рассудка?
Когда медперсонал удаляется вместе с нашей Машей, сажусь рядом с Катей, но к ней даже не прикасаюсь. Наоборот, сцепляю руки в замок и смотрю прямо перед собой.
Винишь меня, наверно, озвучиваю неприятные мысли, потому что сам себя виню. Маша ведь после нашего похода в японский ресторан заболела
Нет, Дим, ее вчера стошнило до того, как мы переступили его порог. Маше уже было плохо, всхлипывает, балансируя на грани истерики. Это я виновата. Надо было сразу обратить внимание, отреагировать. Такую ответственность на себя взяла. И не справилась, хнычет, прикрывая лицо ладонями.
Не совсем понимаю, о чем она говорит. К тому же, ее слезы дезориентируют. Обнимаю Катю за плечи, целую в високи опять прибегаю к запрещенному приему.
Котенок, успокаивайся давай. Врачи помогут, произношу с максимальной уверенностью в голосе.
Не зови меня так, Катя поспешно стирает слезы и отодвигается от меня.
Зато успокаивается. Говорю же, работает система!
Маша крещеная? зачем-то спрашиваю я после затянувшейся паузы.
Не знаю, выдыхает Катя, а потом вдруг спохватывается. То есть Не знаю, как я сама к этому отношусь, поэтому пока нет. Машу не крестили, заикаясь, объясняет, при этом устремив глаза в пол. Не думала, что ты религиозный.
Признаться, я и сам не понимаю, зачем мне вдруг понадобилась подобная информация. Я далек от веры, а крещение воспринимаю всего лишь как что-то привычное в обществе. Родился ребенок, торжественно выписали его с шариками, покрестили Какие еще этапы из жизни моей дочери я пропустил? Странно, что меня это вообще волнует.
Какой же депутати без религии? Грехи надо же как-то замаливать, отшучиваюсь я.
Кстати, говорю почти правду. Многие мои коллеги исправно и при этом демонстративно посещают храм, а по особо большим праздникам обязательно светятся в прессе. Свои рабочие места окружают иконами. Как оберегами какими-то! Причем чем выше должность, тем дороже, помпезнее и больше иконы. Может, и мне пора приобщаться к традиции?
И как? Помогает? дерзко вздергивает подбородок Катя.
Узнаю дикую кошку. С возвращением!
Ну, пока что за мои грехи мне тебя прислали в наказание, усмехаюсь ехидно.
Мою реплику Катя оставляет без ответа, хмыкает и отворачивается. Но молчание убивает нас обоих. Потому что мы возвращаемся мыслями к тому, что через стену врачи возятся с Машенькой. И Катя не выдерживает первой.
Хирург через «е», говоришь? Как же так? Довольно прибыльная специальность, разрывает тишину и мгновенно выводит меня из равновесия.
Не мое это, отмахиваюсь и почему-то признаюсь, как на исповеди, ей-богу. Я чуть пациента не убил, после этого завязал с врачебным делом. А в моем нынешнем амплуа, что бы я ни делал, все равно из-за меня никто не погибнет, хмыкаю довольно и откидываюсь на спинку дивана.
Я бы не была так в этом уверена, еле слышно бубнит Катя.
Мне показалось или в ее тоне опять проскользнули нотки ненависти? Сказала бы хоть, что я ей сделал. Достали эти загадки! Приперлась в мой доми тихо ненавидит. Если это ее план мести, то весьма хреновый!
Разворачиваюсь вполоборота, намереваясь серьезно поговорить с Катей. Но она вдруг поднимается и со словами «я на минутку» скрывается за дверями уборной. Знает, что туда я за ней точно не побегу. Хитрая кошка!
Мое внимание отвлекает педиатр. Вот невовремя Катя смылась! Вдруг он сейчас что-то спрашивать будет, а я о Маше ничего не знаю.
У вашей дочери, начинает Иван Евгеньевич, а меня коробит от его слов, непривычно, обычное ОРВИ, и на его фонерасстройство желудочно-кишечного тракта. Укол сделали, температуру сбили. Выпишем вам все необходимое, объясним, как принимать лекарства. И можете забирать свое счастье домой.
Следом появляется медсестраи вручает мне Машу. Малышка выглядит гораздо спокойнее. Зевает и прикрывает глазки, явно собираясь уснуть. И где ее мама бродит?
Словно услышав мои мысли, за спиной появляется Катя. Нетерпеливо забирает у меня ребенка и прижимает к себе. Целует порозовевшие щечки, улыбается. Они обе мило выглядят сейчас.
Пока Катя отвлекается на Машеньку, я незаметно вкладываю в карман педиатру сложенную в несколько раз купюру. Знаю, что Влад не одобряет подобной «благодарности». Сам не берет и персонал свой контролирует. Честный, аж противно. Мы с ним как ангел и демон. Думаю, не стоит уточнять, на чьей стороне я.
Успеваю провернуть «авантюру» четко перед появлением братца. Перебрасываемся с ним парой фраз и прощаемся. Наконец-то, могу отвезти Катю с ребенком домой и нормально отдохнуть. Правда, от силы пару часиков, потому что на улице уже светает. Но главное, что все разрешилось.
Когда переживаешь сильный стресс, начинаешь ценить каждую минуту спокойствия.
Глава 7
На следующий день
Екатерина
Суматошно мечусь по комнате, пока Машенька кричит. От ее плача только сильнее теряюсь. Перебираю лекарства, нахожу порошок, который нужно разбавлять молочной смесью. Вроде ничего не забыла!
Подумав, задергиваю шторы и включаю проектор звездного неба, который Дима заказал. Только этот ночник каким-то чудодейственным образом влияет на Машу. Вот и сейчас она мгновенно затихает, с интересом уставившись в потолок.
Выдыхаю облегченно и выскальзываю из комнаты, чтобы приготовить смесь. Ничего не успеваю сегодня! И безумно нервничаю. Боюсь, что Маше станет хуже, только на этот раз Димы рядом не окажется.
Так, стоп! Откуда подобные мысли? И чувства? Почему мне вдруг остро стал необходим проклятый Щукин?
Кажется, пора приступать к активным действиям, пока этот желтоглазый демон не подчинил меня окончательно. Каждое его слово пропитано фальшью, каждый поступок меркантилен, каждая мысль отдает гнильцой. И я не имею права ни на секунду забывать об этом.
Милочка, пробирается в голову мерзкий голос Эльвиры.
Еще одна веская причина, по которой я не могу задерживаться здесь. Рискую сорваться и придушить ее. Оглядываюсь на гордо восседающую в кресле мать Димыи невольно морщусь, как от ноющей зубной боли, стреляющей в мозг.
Я слишком разбита, чтобы сохранять маску. Вдребезги.
И Маша Она заслуживает лучшего! И не должна быть игрушкой, которую выбросят, как только надоест.
Угомони своего ребенка, плюет ядом кобра. Почему она орет все время?
И наряд сегодня Эльвира выбрала подходящий: облегающее ее иссушенное диетами тело платье цвета змеиной кожи, переливающееся на свету.
Маша болеет, стараюсь спокойно объяснить ситуацию, хотя внутри кипит лава.
Мне абсолютно все равно, что с твоим подкидышем, недо-свекровь прищуривает глаза. Точно змеюка!
Знаете что, мама, подхожу ближе и испепеляю ее злым взглядом. А не пошли бы вы в указать точно направление мне не позволяет Маша, потому что я слышу ее внезапный крик.
Мчусь в комнату, но стоит мне достигнуть двери, как малышка умолкает. Словно намеренно играет с нами. Собираюсь проигнорировать раздражающую меня Щукину и последовать на кухню.
Маша, смесь, лекарство. Все остальное не важно!
Послушай, вы вдвоем вылетите отсюда быстрее ракеты «Союз» с космодрома Восточный, Эльвира искажает лицо в гримасе отвращения. А я этому поспособствую, усмехается криво. Дима и поэффектнее тебя пигалиц цеплял. И где они все сейчас? осматривается показательно. Видишь? И я не вижу, смеется мерзко. И довесок твой тебе не поможет, уж поверь. Димочке быстро наскучит игра в семью. Я своего сына знаю.
Не выдерживаю и решаю показать зубки. Говорю то, чего на самом деле никогда не выполню до конца. Потому что, по факту, мне не нужен Дима, плевать на его дом и богатство. Я уничтожу его семью, как он в свое время растоптал мою. И исчезну
Ма-ама дорогая, я еще вас переживу в этом доме, тяну, повышая голос. Забыли поговорку о ночной кукушке? Хотите сыграть со мной? приближаюсь вплотную и нависаю над ней, надменно глядя сверху вниз. Что ж, вызов принят. Посмотрим, кто кого!
Подмигиваю опешившей от подобной наглости Щукиной и невозмутимо ухожу, бросая на ходу: «Это будет интересно».
Некоторое время слышу возмущенное ворчание за спиной. А потом «свекровь» подскакивает и направляется к двери, на ходу порхая костлявыми пальцами по дисплею смартфона. Диме пожаловаться спешит? Удачи! На секунду представляю, как чувствовала бы себя, если бы действительно любила его, мечтала построить семью, старалась, а тут эта кобра. Сколько пар распадается в мире из-за третьего лишнего.
Хорошо, что мне это не грозит. Ни с Димой, ни с кем-либо еще.
Щелчок закрывшихся входных дверей позволяет мне мгновенно расслабиться. Меня оставили одну дома? С чего бы такое доверие?
Удачный момент, чтобы приступить к исполнению цели, ради которой я здесь. Но вместо этого свое свободное время я посвящаю Маше. Ребенок для меня важнее мести. Весь день практически не отхожу от ее кроватки, то и дело подхватываю на руки, чтобы успокоить и укачать. Чувствую себя выжатой и разбитой, когда малышка наконец-то засыпает.
Пять минут на душ. И можно позволить себе завтрак, плавно перешедший в ужин. Я не ела весь день, поэтому, быстро натянув шортики и футболку, мчусь на кухню. Пока вожусь у столешницы, не сразу слышу, как домой возвращается Дима. Едва не вскрикиваю, когда позади звучит его голос, бархатный, с непривычной хрипотцой и немного уставший.
Как Маша? вместо приветствия с порога спрашивает Щукин.
Оглядываюсь на долю секунды и вновь возвращаюсь к своим делам.
Лучше, спешу успокоить заботливого папашку, потому что здоровье ребенкане самый удачный способ манипуляции. Спит.
А ты как? от его неожиданного интереса ко мне перехватывает дыхание.
Не успеваю ответить, как мужчина обнимает меня сзади. Укладывает ладони на живот и прижимает меня к себе.
Дим? сглатываю нервно, растерявшись от столь внезапного «наступления».
Да, котенок? выдыхает Дима мне в затылок.
Спускается невесомыми поцелуями к плечам, заставляя меня вздрагивать от каждого, словно от разряда тока. Впиваюсь руками в край столешницы, как в спасательный круг. Но не помогает. Особенно когда рука Димы забирается под мою футболку и скользит вверх по животу.
Никогда не была слаба к мужским ласкам, в любой ситуации сохраняла здравый рассудок. Ледышка, одним словом. Даже с человеком, которого любила. Почему же я тогда плавлюсь сейчас в руках этого змея-искусителя? После всего, что он сделал! Как неправильно все происходящее!
Резко разворачиваюсь, оказываясь с Димой лицом к лицу. Хмурюсь и упираюсь ладонями в его плечи. Знаю, что не смогу противостоять ему физически. Поэтому судорожно размышляю, как оттолкнуть мужчину словами.
Дима, решил еще одного ребенка сделать? с сарказмом бросаю я. Маши мало?
Но он нагло затыкает мне рот поцелуем, сминает губы, жадно и нетерпеливо. Теряю бдительность, позволяя мужчине обхватить меня крепко, приподнять и усадить на кухонную столешницу. Прихожу в себя только, когда Дима устраивается напротив.
***
Ну брось, Кать, взрослые люди, ехидно шепчет Дима мне на ухо, целуя и прикусывая мочку. Предохраняться не умеем, что ли?
Я не пью таблетки, лепечу, сопротивляясь дурманящим ласкам, но силы неравные.
Ерзаю, отодвигаясь назад, пока не упираюсь спиной в рабочую панель. Холод кафеля, которым она покрыта, немного приводит в чувства, но ненадолго.
И что? Я все равно им не доверяю, хмыкает Щукин, наклоняясь ко мне и не забывая обжигать поцелуями шею. У меня все есть, добавляет, и я понимаю его намек.
Обнимает меня и рывком притягивает к себе, заставив проскользить по глянцевой поверхности стола. Впечатывает меня в свое тело, вынуждает обхватить ногами его талию и вцепиться руками в плечи, чтобы не упасть. Сейчас мы так близко, что, несмотря на разделяющую нас одежду, я ощущаю, насколько решительно он настроен. И готов. Вместо того, чтобы испугаться, я вспыхиваю и выдыхаю слишком шумно. Только радую нахала своей реакцией.
Аллергия на латекс, выдаю, срываясь на предательский стон.
Последняя попытка остудить мужчину, который и сам разгорелся ярко, и меня сжигает дотла.
Дима застывает на секунду, откашливается и чуть отклоняется, внимательно всматриваясь в мое лицо. Наши губы так близко, что это сводит меня с ума. Но я сильнее своего жалкого тела!
Жуткая аллергия, пятнами покрываюсь, раздуваюсь вся, сбивчиво дышу, но стараюсь говорить правдоподобно. Изнутри раздуваюсь.
Кажется, я несу полную чушь, но из Щукина такой медик, что он вряд ли поймет. Пользуясь замешательством мужчины, пытаюсь оттолкнуть его.
Все желание отбила, недовольно хрипит Дима, зато отстраняется. Удивляюсь, как вообще Маша у нас с тобой получилась. Точно по пьяни.
Отходит от меня на безопасное расстояние, нервно поправляет пиджак, а потом прячет руки в карманы брюк. Зачем-то окидываю его взглядом, мельком спускаясь ниже, чем нужно. Отмечаю, что насчет «отбитого желания» Дима явно лукавит. Невольно краснею и спешу сбежать из кухни, пока «муж» не передумал меня отпускать.
Глава 8
Дмитрий
Катя подозрительная. Единственный вывод, который я сделал после сегодняшнего вечера. Не густо.
Выдумала какую-то ерунду с аллергией! Совсем врать не умеет девчонка, особенно когда возбуждена. Катя может сколько угодно уверять меня в обратном и строить из себя недотрогу, но ее тело говорит само за себя. Я слишком хорошо чувствую женщин.
Хочет, но отталкивает. Будто боится. Неадекватная реакция. Обижена на меня? Ненавидит? Наказывает? За что, блин! С ее стороны странно ожидать и требовать чего-то от мужчины, с которым провела одну единственную ночь. Если она вообще у нас была, эта ночь. Сомнительно как-то