Спасибо за порку, тетя Фелисия, поблагодарил Марек.
Живо одевайтесь и спускайтесь в гостиную. Я жду вас к завтраку.
Тетка ушла. Марек лежал на кушетке. Его ягодицы исхлестанные прутом нестерпимо горели, а перед глазами стояло улыбающееся наглое лицо Алиши. От обиды, боли и унижения хотелось плакать. А еще по какойто непонятной причине Марек чувствовал сильное возбуждение, его пенис снова стал подниматься и твердеть.
Глава седьмая.
В тот июньский вечер пани Фелисия сидела в увитой плющом старой беседке, в углу сада. Рыжие солнечные лучи горели в листве яблонь. Пани Фелисия читала роман русского писателя Николая Лескова. Женщина зачиталась и не слышала, как заскрипела калитка, не слышала легкие девичьи шаги по садовой дорожке.
Пани Фелисия, добрый вечер! окликнула ее Катаржина.
Тетка оторвала взгляд от книги. Она увидела стройный девичий силуэт и рыжие от вечернего света рассыпанные по плечам волосы.
Катаржина, добрый вечер! Как я рада, что ты заглянула к нам в гости. Сейчас скажу, пускай нам самовар принесут.
Панночка села на стул, а на другой подле себя положила какойто сверток.
Алиша, голубушка, принесите нам самовар! крикнула пани Фелисия.
Катаржина оглянулась через резную ограду беседки и увидела долговязую горничную Грасю, которая срезала длинные прутья, с растущей в огороде молодой березки.
Это для розог? с интересом спросила панночка.
А для чего же, вздохнула тетка, завтра пан Казимир приедет Марека учить. Он всегда велит, чтобы свежие розги были.
Катаржина о чемто задумалась. Она была чудо как хороша этим вечером, в белой кофточке и кремовой длинной юбке. На узких стопах Катаржины были сандалии из мягкой подошвы и трех кожаных шнурков.
Я все думаю, идут ли телесные наказания Мареку на пользу, призналась пани Фелисия, да и жалко мне его! Бывает мальчику по первое число достается! Смотреть без слез не могу, когда его пан Казимир его дерет, да и когда сама наказываю
Тем временем, Алиша принесла в беседку самовар, чашки и вазочку с вареньем. Горничная была в скромном темном платье по щиколотку и белом фартуке с кружевной отделкой. Тетка и ее гостья стали пить чай.
Пани Фелисия, я вот почему пришла, сказала, немного смущаясь, панночка, ваш племянник, Марек, меня обидел
Красивое, румяное лицо пани Фелисии побледнело.
Что же он опять натворил, негодник?
Катаржина вздохнула. Она взяла чашку и осторожно пила горячий чай и смотрела мимо тетки на огород, на плетень промеж кустов. Катаржина печально улыбнулась.
Мне так неловко, пани Фелисия. Вы знаете, мы с Мареком дружили. Я не хочу ябедничать! Но его выходки я больше терпеть не могу! Как Марек к вам приехал, он мне прохода не давал. Сначала это было забавно! Марек милый мальчик! Он признавался в своих чувствах, дарил цветы. Лез целоваться Стоило мне пойти купаться на озеро, он за мной подглядывал. Пробирался к нам на дачу по вечерам и заглядывал ко мне в окно
Какой наглец!
А сегодня у нас опять состоялся разговор, продолжала девице. Я сказала Мареку, что не желаю, его больше видеть! На следующей неделе ко мне приезжает жених, и я хочу, чтобы Марек оставил в меня в покое! Я развернулась и ушла. А он А ваш Марек Он набрал грязи из лесной лужи, и вот этой грязью бросил мне в спину! Попал прямо между лопаток, я едва не упала! Вот, посмотрите, что стало с моим любимым сарафаном!
Катаржина всхлипнула и развязала тюк. Она положила на стол перед пани Фелисией испачканный зелёной болотной грязью кружевной сарафан. С первого взгляда было понятно, что сарафан испорчен!
В загородном доме пани Фелисии под библиотеку была отведена небольшая уютная комната. Посреди комнаты стояло три высоких стеллажа, а вдоль стен были развешены книжные полки. В углу комнаты возле окна стоял старый потертый кожаный диван и рядом с диваномнизкий столик. Марек осторожно, чтобы не скрипнула, прикрыл за собой дверь и стал ходить между стеллажами, внимательно всматриваясь в книжные корешки. Наконец, он нашел ту книгу на французском языке, где были картинки с женщинами в прозрачных кружевных одеждах. Марек снял книгу со стеллажа и принялся торопливо её листать
Дверь с громким скрипом распахнулась и молодой человек, испугавшись, уронил книгу на пол.
В дверном проеме стояла горничная Алиша. У нее было невыразительное плоское лицо и маленький рот с яркими полными губами. Черные гладкие волосы лежали на голове горничной, как шлем. Алиша пристально смотрела на Марека черными темными глазами. От этого взгляда Мареку сделалось не по себе.
Вам же тетенька запретила сюда ходить, сказала Алиша тонким голоском.
Юноша поднял с полу книгу. Книга в его неловких руках сама собой распахнулась. На развороте был рисунок обнаженной женщины с пышными формами. Женщина укрытая чемто вроде рыболовной сети лежала на низкой софе, закинув руки за голову. Алиша хихикнула, прикрыв ладошкой рот.
Тебе чего надо? спросил Марек грубо.
Вас тетенька в беседку зовут, ответила Алиша, наверное, опять пороть будут.
Горничная звонко рассмеялась, словно зазвенел хрустальный колокольчик и ушла.
Марек выбежал из библиотеки, спустился с крыльца и пошел к беседке. В беседке он увидел Катаржину и тетку Фелисию. На столе лежал сарафан Катаржины, испачканный зеленой грязью
Это был кошмарный сон! Этого не могло случиться с ним наяву!
Марек познакомился с Катаржиной несколько лет назад, когда первый раз приехал на дачу к тетке. Юноша был очарован панночкой и мгновенно в неё влюбился. Катаржина с чарующим хрипловатым смехом, с веселыми искорками в глазах, с улыбкой, от которой у Марика сжималось сердце Она, Катаржина, тонкая и гибкая, как тростинка стояла возле скамьи и больно стегала юношу розгами по голым ягодицам. Катаржина была сердита на Марека и в эти минуты нисколько его не жалела. Панночка размеренно опускала руку, и розга тонко свистела. И на худой узкой заднице юноши вспыхивала еще одна лиловая полоса.
Вы гадкий дрянной мальчишка! выговаривала ему Катаржина, вы подругому не понимаете! Вас нужно сечь! Да, сечь прутьями! Так чтобы вы научились достойно себя вести!
Марек изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать. Юноша лежал, стиснув зубы, и ерзал на скамейке. Старая лавка, где его секли, стояла в углу сада за беседкой. Рядом в плетеном кресле сидела тетка с раскрасневшимся от волнения лицом. Пани Фелисия нервно улыбалась и то и дело поправляла челку. Каждый раз, когда прут звонко хлестал молодого человека по ягодицам, тетка заметно вздрагивала. На пани Фелисии было старое домашнее платье и шлепанцы. Тетка сидела, закинув ногу на ногу, и ее гладкие полные искры светились в вечернем сумраке. Тут же неподалеку, делая вид, что убирают посуду и самовар из беседки, стояли обе горничные. Грася улыбалась и кивала головой в такт ударам, но казалось, думает о чемто своем. Алиша напротив, не отрывала узких блестящих глаз от исполосованных прутьями, дергающихся ягодиц юноши.