Секрет за секрет - Хантинг Елена

Елена ХантингСекрет за секрет

ПрологПроблемы с матерью

Кингстон

Передо мной стояли шесть бокалов  от очень дорогого скотча до какого-то приторного фруктового коктейля «здравствуй, кариес», но даже из такого ассортимента я никак не мог выбрать (в основном потому, что я вообще не поклонник алкоголя). В итоге я отпил по глотку из каждого.

Мое внимание привлек негромкий, но выразительный женский голос.

 Простите, здесь занято?

(Слева от меня был свободный стул.)

Серо-голубые глаза, подведенные темно-синим карандашом, смело уставились на меня, выдержав мой взгляд, но я успел заметить, что говорившая совсем небольшого роста и очень хороша собой  длинные каштановые волосы, забранные в небрежный конский хвост, высокие скулы, полные губы, густые ресницы, не тронутые тушью. Но мне бросилась в глаза не только ее красота, но и грусть.

Настроение у нас было под стать друг другу.

 Гм, нет, полностью свободно.

Несмотря на дурное расположение духа, я отодвинулся и встал, освобождая место, потому что стулья были сдвинуты вплотную.

Девушка уселась на соседний стул, прежде чем я успел предложить свою помощь, и протянула руку.

 Куини.

Когда ее ладонь легла в мою, от этого прикосновения меня словно тряхнуло током. Глаза девушки вспыхнули, и мне невольно подумалось, не почувствовала ли и она то же самое. Или в воздухе тут что-то этакое?

 Куини?  улыбнулся я.  Райан.

Не знаю, почему я так представился. Райаном меня зовут только родители, для остального мира, даже для брата и сестры, я исключительно Кингстон. Отчасти из-за профессии  в хоккее игроков запоминают по фамилии Но исправляться было поздно. А может, я не назвался Кингстоном потому, что в свете сегодняшних открытий самая моя личность, мое привычное «я» оказались под вопросом.

 Привет, Райан.  Куини на секунду опустила взгляд, но тут же снова вскинула глаза. Отчего-то ни я, ни она не торопились разомкнуть рукопожатие, и я неотрывно смотрел на девушку.

Наконец я выпустил ее руку и немедленно ощутил желание найти причину снова прикоснуться к Куини.

Тут бармен заметил новую клиентку и подошел. Я пододвинул стул и снова сел, пока Куини диктовала заказ:

 Мне водку-мартини. Побольше водки и оливок побольше, пожалуйста А лучше налейте сразу два бокала.

Брови бармена поползли на лоб, однако он достал шейкер и потянулся к бутылке водки на полке. Куини остановила его и попросила налить «той, что под рукой». Я не вполне уловил разницу между этими двумя подвидами, но брови бармена поднялись уже к самым волосам. Он наполнил два конических бокала и опустил в каждый шпажку с нанизанными оливками. Перед тем как отойти, бармен повернулся ко мне:

 У вас пока есть?

 Да, вполне, благодарю вас.

Помня о приличиях, я старался не глазеть на Куини, но мне было прекрасно видно ее отражение в зеркале за стойкой. Куини отпила глоток из одного бокала и поморщилась, пригубила второй и тоже скорчила гримаску. Переложив шпажку с оливками в первый бокал, она в два глотка осушила второй.

Согнувшись, она отвернулась и закашлялась в согнутый локоть.

 Все в порядке?  спросил я.

Все еще кашляя, Куини подняла палец. Когда она наконец обернулась, глаза у нее были мокрые, а щеки порозовели.

 Все отлично. Водка жесткая

 Оу.  Я совсем не разбираюсь в водках.  Тогда почему вы не попросили другую?

 Потому что другая вдвое дороже, а я только что потеряла работу и вынуждена надираться дешевым пойлом.  Взяв шпажку из второго бокала, Куини бросила оливку в рот.

 Сочувствую вашей потере работы.

Куини снова невесело улыбнулась.

 Спасибо, но я там все равно не справлялась. Да и в официантках бегать  не предел моих мечтаний Это как холодный душ, чтобы собраться и всерьез задуматься, чего я хочу от жизни.  Она кивнула на шеренгу моих бокалов:  А у тебя что стряслось?

 Я тоже пытаюсь напиться.

 Так для этого хотя бы пить надо.

 Это верно, но я небольшой любитель алкоголя,  признался я.

Куини внимательно оглядела меня, и ее лицо вновь осветила улыбка.

 Не стану врать, что я удивлена. Ты будто шел на собрание бойскаутов, но малость заблудился.

 Да, я был бойскаутом,  я невольно провел рукой по груди. Я был в белой рубашке поло и в слаксах, как обычно.  Лет в пятнадцать даже сделался вожатым.

Куини захохотала, откинув голову.

 Ну, ты зайка! Я в хорошем смысле  она подперла щеку кулаком.  Расскажи, почему бывший бойскаут и вожатый вынужден напиваться в одиночку?

 Это несколько сложно,  я взял один из стоявших передо мной бокалов и сделал большой глоток.

 Сложность  мое второе имя. Валяй, выкладывай!

Я прикусил кончик языка и помолчал несколько секунд, колеблясь.

 Скорее, все очень сложно.

 Ничего, у меня тоже все сложно. Давай вот как: ты рассказываешь, почему пытаешься напиться, а я расскажу, почему у меня прорва сложностей помимо потери работы.  Она выставила вперед мизинец:  И поклянемся унести в могилу все, что мы сегодня услышим!

Я взялся согнутым мизинцем за ее пальчик и снова ощутил толчок странной энергии. Так бывает перед грозой, когда воздух насыщен электричеством.

 Секрет за секрет?

 Вот именно.

 Ну ладно,  кивнул я и коротко выдохнул, набираясь решимости. С незнакомкой, пожалуй, действительно легче откровенничать. Я наклонился, почти касаясь губами уха Куини, и тихо произнес:  Я узнал, что моя старшая сестра на самом деле моя мама.

Куини подалась назад, часто заморгав.

 Чего-чего?!

 Моя сестра на самом деле

Она замахала рукой.

 Да я слышала, слышала Господи, даже не знаю, что на это сказать. И как тебе?.. Ох, не отвечай, глупый вопрос. Конечно, тебе фигово. Хочешь, э-э, поговорить об этом?

 Честно говоря, не очень. Это ничего?  мне было почти неловко, что я не хочу пускаться в откровенность, притом что на лице Куини читалось искреннее беспокойство. Мне даже стало чуть легче при виде ее шока и явного сочувствия.

 Конечно, ничего! Да, это исчерпывающе объясняет твою батарею коктейлей  Она пожевала губу изнутри.  По сравнению с твоим мой секрет покажется ерундовым.

 Уверен, что это не так, но можешь не говорить, если не хочешь.

Я бы не удивился, если бы после моего саморазоблачения девушка допила второй мартини и ушла.

 Еще как хочу! Сказать, я имела в виду,  махнув чуть не половину бокала, Куини выдохнула:  У меня зависимость.

 Алкогольная?

Куини снова захохотала:

 О, я тебя сейчас расцелую!  И глаза у нее расширились.  То есть я хотела сказать, что ты классный  как скажешь, так Алкогольной зависимости у меня нет, просто сегодня без выпивки не обойтись. Я завишу от отца.

 Но это же неплохо?

Куини бросила в рот новую оливку и принялась задумчиво жевать.

 Я родилась, когда ему было всего двадцать, и в итоге папа растил меня один. Представляешь амплитуду проб и ошибок, когда поднимаешь ребенка в одиночку? Я всегда умела вляпываться в истории, папа меня неизменно выручал, и получилось, что я цепляюсь за эту зависимость, а папа ее подпитывает, сам того не желая  Куини сморщила нос.  Извини, что гружу своими проблемами, у тебя сейчас и так выше крыши.

 Не извиняйся, мне даже легче от сознания, что сложности не у меня одного.

 Никогда еще не признавалась в этом вслух. Слушай, а приятно выговориться, даже незнакомцу, если ты понимаешь, о чем я

 О да, на редкость приятно Выговориться, я имел в виду.

Меня не покидало чувство, будто сама судьба свела нас сегодня по некой причине высшего порядка, и я отважился на новое признание.

 Я тоже появился на свет в результате подростковой беременности, но биологического отца знать не знал  дедушка с бабушкой решили воспитывать меня как своего сына, чтобы дать моей сестре, то есть матери, и мне шанс на нормальную жизнь.

 Похоже, у нас обоих проблемы с мамашами.

 Пожалуй,  согласился я.

 А знаешь, Райан, что делают в таких случаях?  В глазах Куини заплясали лукавые огоньки. Раньше я бы от таких поспешил закрыться.

 Что?

 Ты готов напиться и забыть о проблемах с матерью хотя бы на сегодня?

 Всегда готов.

Куини пододвинула мне мой скотч и звякнула о него своим бокалом.

 Когда уговорим твою шеренгу, будем заказывать по стопочке.

* * *

Голова буквально раскалывалась.

Только раз в жизни я просыпался с подобным похмельем  в семнадцать лет. С трудом разлепив веки, я застонал: солнце, заливавшее спальню, чуть не взорвало глазные яблоки. Я провел рукой по лицу  и замер.

Рука пахла сексом.

Я повел глазами вправо, увидел скомканные простыни и примятую подушку, перекатился на бок, отчего во мне поднялась тошнота, и вдохнул легкий сладкий запах ванильного шампуня.

Куини.

Уговорив мои коктейли, мы действительно начали заказывать по стопочке. Учитывая мое настроение, это было не лучшей идеей

А потом я привез ее домой.

Отбросив одеяло, я сел. Оказалось, я совершенно голый. Это тоже нетипично  обычно я сплю в футболке и спортивных трусах. Я подобрал с пола вчерашние трусы и натянул, собираясь отправиться на поиски Куини.

Я направился в коридор, когда мое внимание привлек ярко-желтый стикер на дверном косяке: «Спасибо, что вчера помог отвлечься от проблем с мамашей. И сегодня утром тоже помог:). Целую-обнимаю, Куини».

Я снял стикер, надеясь, что сзади она написала свой телефон, но там было пусто. Только тут я заметил клочок ткани, висевший на дверной ручке. Расправив его, я увидел, что это женское белье.

А конкретнее, стринги. Разорванные.

Вот в этом, именно в этом, и кроется причина, отчего я вообще не пью и не вожу домой случайных знакомых,  потому что я ощутил груз вины и одновременно чуть не умер от стыда, раз вчерашняя сессия секс-терапии заслужила только прощальную записку на стикере.

Глава 1Первый день

Куини (Шесть недель спустя)

 Милая, ты готова? Мы должны были выйти пять минут назад!

 Иду!  Я сунула ноги в туфли, бросила взгляд в зеркало, проверила, что взяла и сумку с ноутбуком, и другую сумку, и бегом побежала через холл. Меньше всего мне хотелось задерживать начальника в первый день работы в качестве его персональной помощницы.

Он стоял в кухне  аккуратно причесанные темные волосы, спортивная фигура, прекрасный темно-синий костюм, серый галстук того же оттенка, что и глаза, и начинавшие серебриться виски (седину я никогда не комментировала). В целом вид у него был куда более собранный и деловой, чем я себя ощущала. Он поднял голову, оторвавшись от телефона, и его улыбка дрогнула.

 Что это на тебе?

 Это называется платье.

Мое платье было темно-синим, в тон его костюму, с рукавами-фонариками, стянутое в талии поясом. Классическое, простое и стильное, как сказала продавщица, когда я примерила его на прошлой неделе и оплатила кредиткой моего босса  выгодные стороны совместного проживания с руководителем.

 Может, лучше наденешь брюки?

Я подбоченилась.

 А не ты только что кричал, что я должна поторопиться? С какой стати мне переодеваться?

Он помахал рукой вверх-вниз.

 Это вид не для работы.

Пришла моя очередь расстраиваться.

 Как не для работы? Тут вот и рукава, и вырез под горло, и юбка ниже колен. Я выгляжу абсолютно профессионально!

 Ты будешь находиться в комнате, полной спортсменов от двадцати до тридцати лет.

 Среди них будут и мужчины за сорок,  я указала на своего собеседника.

 Это ты к чему?  он наклонил голову, глядя на меня со смутным неудовольствием.

 Не притворяйся, будто не понимаешь, в чем дело!

Для меня «дело» было предельно ясным. Платье село на мне хорошо, подчеркнув фигуру. Вид у меня был деловой, разве что чуточку сексуальный. Но я была полностью прикрыта одеждой, не считая рук  и ног от коленей до щиколоток.

 А сейчас не шестнадцатый век! Что мне, джутовый мешок напялить? Или ты намекаешь, что эти парни настолько неотесанны, что не смогут сдержаться в присутствии женщины? Я имею право носить то, что мне, блин, по вкусу, а вкус у меня хороший! Это платье можно носить на работу, а парни, как только узнают, что я твоя дочь, будут шарахаться от меня, как от чумы, особенно если ты вот так нахмуришься!  Я ткнула отца в щеку.  Перестань быть старомодным и душить меня гиперопекой, не то мы опоздаем!  Я взяла термокружки с кофе, который сварила утром, и пошла к выходу.

Папа вздохнул, понимая, что ему меня не переспорить. Мне двадцать четыре года, я спортивная, с хорошей женственной фигурой. Не собираюсь скрываться под мешковатыми одеждами только потому, что мужчины могут мою фигуру оценить! Хотя и отдаю себе отчет в том, что отцу такая перспектива очень не понравится.

Сзади папа запер дверь, и его «Тесла» пискнула, когда он нажал кнопку на брелоке.

Мой отец  генеральный менеджер сборной Сиэтла по хоккею. В юности он, что называется, подавал надежды, играя в минорных дивизионах, и почти дождался вызова в Национальную лигу, но ненароком заделал ребенка и стал папашей в цветущем двадцатилетнем возрасте. Мое рождение все изменило, особенно когда мамаша решила, что не готова обречь себя на домашнюю каторгу, и сбежала, оставив меня отцу.

Папа все равно мог бы играть в НХЛ  на время выездных игр со мной оставались бы дедушка с бабушкой, но он не хотел, чтобы я росла сиротой при живых родителях. Мамаша из моей жизни фактически устранилась, и к моему второму дню рождения папа оформил полную опеку, расставшись с мечтой играть в высшей лиге и поступив на рядовую административную должность.

Много лет он карабкался по служебной лестнице, выбирая должности, не связанные с командировками.

Уникальный шанс представился, когда в Сиэтле создали собственную сборную, и папе предложили стать ее генеральным менеджером. Мы тогда жили во Флориде, я уже успела сменить колледж (потеряв целый семестр), поэтому решила остаться, стремясь доказать, что я уже взрослая. А еще мне хотелось, чтобы папа в кои-то веки подумал о себе. Он был крайне недоволен, что я осталась на другом конце страны (честно говоря, мне это тоже не понравилось), но я хотела, чтобы у отца появилась личная жизнь, а не только вечные хлопоты обо мне.

Я продолжала учебу во Флориде. Какое-то время у меня получалось, а потом перестало получаться. До диплома оставался один семестр, когда все в очередной раз полетело к чертям.

И я рванула в Сиэтл, потому что здесь жил мой папа.

Мне удалось найти работу и подыскать квартиру без его помощи  неважнецкую работу и такого же достоинства квартиру, зато самостоятельно. Я поискала и колледж, но не нашла ничего по душе. И все равно я жила нормально, пока меня снова не уволили, и все начинания засохли на корню. Я переехала к папе в гостевой домик и поступила к нему в личные помощницы, чтобы постепенно разобраться, к чему себя применить.

 Мне к тебе обращаться «мистер Мастерсон» или «Джейк»?  спросила я, когда мы покинули еще сонный пригород и свернули к спорткомплексу.

Папа нахмурил брови в десятый раз за утро. Да, на этот раз я свалилась ему как снег на голову. В юности я уже у него работала  выполняла мелкие поручения и приносила кофе, но сейчас все иначе. Я взрослая женщина, которой полагается быть самодостаточной, однако воз и ныне там. А еще, как ни близки мы с отцом, жизнь под его кровом и ежедневная работа бок о бок с ним скоро начнут напрягать нас обоих.

 Ты шутишь?  предположил он, вновь сосредоточившись на дороге.

 Не могу же я звать тебя папой в присутствии твоих коллег и хоккеистов!

Папины руки, державшие руль, немного расслабились.

 Можешь.

Да, притирка обещала быть на редкость жесткой.

 А разве это профессионально?

Папа, дернув щекой, вздохнул.

 Ну, ладно. Ко мне все обращаются «Джейк», ты тоже можешь так меня называть, но только при посторонних, в иных случаях я для тебя папа. Ребята у нас в основном хорошие, хотя отдельные экземпляры успели засветиться в соцсетях как отъявленные кобели.

 Усвоила. «Джейк» в присутствии хоккеистов, в других случаях «папа», кобелей обходить десятой дорогой.