-Если хочешь, то перебирайся к нам. Ты же знаешь, что мой брательник умотал служить по контракту, и мои родители тебя воспринимают, как вторую дочь. Будешь жить в моей комнате и
-Нет, Крис.-Вика вздохнула.-что я скажу отцу?
-А терпеть тебе это нравится?-возмутилась подруга.-хочешь доиграться? Что будет, если он тебя изнасилует? Вообще, у вас же не было ничего?
-Было, но давно. Только тогда он заставил меня взять его в-девушка скривилась.-не хочу даже вспоминать.
-Ну это капец. Вик, перебирайся ко мне, или хочешь, давай я останусь ночевать у тебя?
-Я не хочу впутывать тебя в свои проблемы. Уверена, что он не дурак и насиловать меня не станет.-неуверенно улыбнулась девушка.-какой детектив ты сейчас читаешь?
-Ну, я дочитываю «Крестного отца».-Кристинка вздохнула.-советую, кстати.-девушка посмотрела на подругу.-может быть, я скажу глупость, но у тебя симпотный отец.
-Но он мой отец!!!-Вика сглотнула ком в горле.-какая вообще разница?
-Не хочешь попробовать?
-Че-е-его?-девушка удивилась.-ОН МОЙ ОТЕЦ!!!
-Ну и что? В конце концов, тебе не тринадцать, парня у тебя нет, и вдруг понравится?
-А если беременность?
-Предохраняйся.-Крис посмотрела на часы.-в любом универмаге можно купить пачку с презервативами и никто тебе ничего не скажет.
-Нет. Бред какой-то.
Бред или не бред, но Вика думала об этом весь остаток дня. Курица была пожарена в духовке и Криста уже ушла домой, оставив подругу наедине со своими мыслями. Вика рассматривала свое отражение в зеркале, и словно любопытная девочка лет пяти пыталась понять, почему девочки и мальчики устроены по-разному. За что природа наградила ее таким телом, и почему этоона потрогала набухшую в преддверии менструации грудь, должна возбуждать мужчин? Из динамиков колонок донеслись старые, но такие притягательные мотивы песни Sam Brown «Stop». Вика никогда не понимала, почему столь печальная песня считается стандартной для стриптиза, но ее тело словно почувствовало, что нужно делать при слове стриптиз. Медленно извиваясь в такт музыке, она водила ладонями по страстному телу, проникая под одежду. Закрыв глаза, она представила, как именно она та самая сексуальная блондинка из клипа, которая поет песню. И эти руки самого сексуального мужчины из самых пикантных мечтаний. На секунду, она откинулась назад и спиной уперлась в твердую, мужскую грудь. Певица завизжала в песни «Стоп!», и Виктория нахмурилась от ужаса. Все это время отец видел, что она делает, но к удивлению, не стал приставать. Анатолий Владимирович протянул дочери букет из трех нежно-персиковых роз, и улыбнулся. Послышался взрыв фейерверка. Второе января же. Новый год.
-Слышала про Ритку?-спросил отец.
-Что именно?-Вика поставила цветы в мамину вазу.
-Она у вас залетела и ее семья решила, что избежит позора, если переедет в соседний город.
-Она удалила нас везде из друзей.-девушка вздохнула.-от кого залетела?
-Пф-мужчина вздохнул.-слушай, помнишь, у вас там в одиннадцатом есть парень с татушкой на шее? Там еще пиратский череп у него. Ну, он на байке круги наматывает возле старого ДК.
-Рома.-поняла Вика.-не подумала бы. Он никогда не изъявлял интереса к толстушкам.
-Моя милая, дело не в том, что Рита толстушка.-Анатолий Владимирович вздохнул.-это вы ее так видите, а мужчины совершенно иначе воспринимают вас. Возьмем же Риту. Она ходячее полотно для любви. Тем более сейчас, когда вылезла из своих дурацких штанов и надела воздушные платья. Вот твоя Кристинка это катастрофа. Во всяком случае, для нормально мужчины. Понимаешь, что я хочу сказать?
-Да, но какая тогда я?-вдруг вырвалось с уст девушки, и она не сразу поняла, почему глаза отца сузили, как это обычно бывает, когда он не может справиться со своим желанием.
-Ты-он подошел ближе к дочери.-ты роскошная.
-Папа-прошептала девушка.
Послышался дверной звонок.
-Я пригласил тетю Женю. Подумал, что тебе будет приятно встретиться с ней.-улыбнулся отец и поцеловал дочь в лоб.-попудри носик и выходи. Я не стал заморачиваться, и купил уже готовые салаты. Прости, но под шубой будет с картошкой.
Вика вздрогнула. Странное желание ноюще осело внизу живота.
Глава 2
Виктория крутилась у зеркала и продолжала рассматривать свою фигурку. В платье она казалась гораздо сексапильнее, чем в обычной одежде, но она не могла сказать, что ей идет. Может, фасон не тот? Но с другой стороны, все платья в ее гардеробе сшиты по одному фасону. Прямому. Широкие плечи, и платья похожее на мешок, а не на красивую вещь, которую захотелось бы сексуально снимать с молодой девушки. Глядя на такое платье, можно подумать, что у девушки под ним бабушкины рейтузы и треугольный бюстгальтер. Нет, Вике не нравилось это безобразие. Отец обманул ее и помимо тети Жени (сестры покойной матери) обещались прийти дядя Саша с Кристинкой, но без матери. Она отправилась в часть к сыну, которому не дали добро на празднование с семьей. Бунтарь он у них.
Девушка осталась в нижним белье, когда в комнату ворвалась Криста. Подруга офигела увидев нижнее белье Вики. Красные трусики шортики обтягивали упругие ягодицы, отлично сидел и красный, соединяющийся спереди бюстгальтер. Широкие чашечки закреплялись в симпатичный бантик на два стежка. Ажурные чулочки обнимали пышные ноги, и эта кружевная верхушечка плотно сидела на бедрах. Вика вздохнула. Она посмотрела на ошарашенную Кристу и поникла.
-И ты скрываешь эту фигурку??? Зачем???
-Девчонки.-послышался приближающийся голос дяди Саши и Кристина резко закрыла дверь прижав ее ягодицами.-так, завязывайте шутки.-он дернул дверь.
-ПАПА!!!-Кристина прорычала.-тут Вика в трусах. Ну что ты ломишься?
-Пардон.-засмеялся мужчина.
-Беспардонный парень.-Кристина соскользнула ягодицами по двери и села на пол широко раздвинув ноги.-Вик?
-Да?-девушка грустно вздохнула.-я боюсь.
-Чего? Кстати,-Криста расстегнула толстовку и вынула прямоугольный упакованный пакет.-это раз, и..-она засунула руку в карман и вынула вишневый футляр.-это два.
-Решила подарить мне картину из ювелирной, как мистер Бин?-Вика склонилась над подругой, и поцеловала ее в щеку.-спасибо.
-Не спасибо, а посмотри.-настаивала Крис.
Это была белая футболка с рисунком Чудо женщины, и серебряное кольцо с изумрудом. Как всегда футболка на размер больше, но зато колечко сидело на пальце так, словно оно тут и было. Вика улыбнулась. В силу своей природной простоты, или простоты характера, но она любила ювелирные украшения. Больше собирать, чем носить. От матери ей досталась шкатулка с самыми разными украшениями: золотые серьги, колечки и цепочка с подвесками. Серебряные кулоны, кольца и длинные сережки, но самое главное, что она здесь хранит это ее обручальное кольцо. Отец хотел выкинуть эти воспоминания, но первые две недели он был в диком пьяном угаре, и Вика сохранила эту шкатулку, над которой потом ревела несколько дней. Каждое украшение хранило свое воспоминание. Например, золотой кулон в форме полумесяца. Они вместе с папой выбирали его для мамы. Вика надела на красное белье свою новую футболку, прыснула ягодных духов, чтобы (так сказать) завербовать вещь, надела колечко, сняла чулки и надела белые лосины в сердечки. Это были домашние штаны, но выглядели празднично.
-Спасибо, Криста.-улыбнулась Вика, и в дверь снова начал ломиться дядя Саша. Кристина открыла дверь.
-Викуля, с днем рождения, красавица.-мужчина коснулся ладонями женских плеч и по-отцовски обнял ее.-расти большой, расти большие, и будь здорова.
-Как всегда.-засмеялась Вика.-спасибо, дядя Саш.
Александр (отец Кристинки) был дядя под два метра. Ему сорок лет, и он носит солидную лысину (привычка с армии), но небольшую бородку. Статный, сильный мужчина, ибо все еще военный, и случись что, его первого вызовут разбирать военный конфликт. Он не толстый, но и не средний. Подтянутый, но большой. Самое забавное, что жена его миниатюрная, хрупкая женщина, и ему нравится такая разница веса и роста между ними. Мужчина вернулся на кухню, где отец Вики завершал приготовление фирменного торта для дочери.
-Закрой, пожалуйста, дверь.-попросила Вика и Крис покорно выполнила просьбу. Виктория сжала бока живота и сморщилась от боли.
-Ты чего?-девушка вздрогнула.-болит?
-Должны пойти сегодня или завтра. Болит. У меня все ноет. Грудь опухла так, словно я кормлю ею, а про низ живота я вообще молчу. Какие-то животные желания, которые я не могу утолить. Что делать?-на глазах Вики выступили слезы.-бесит. Крис, жутко бесит. Отец еще масла в огонь добавляет.
-В каком смысле?-подруга приобняла девушку.-он опять за свое?
-Нет!!! Я запуталась.-тело девушки затрясло.-не понимаю, что со мной. Опускаю туда руку, и начинаю ласкать себя. Мне мало этого. Дурацкое чувство, когда хочется того, чего у тебя никогда не было. Это же отвратительно. Мне семнадцать лет, а я даже еще не целовалась.
-Может, обратиться к одноклассникам?-предложила Крис.-там есть те, кому ты нравишься и..
-К этим прыщавым уродам???-Вика вздрогнула.-лучше пинал от карандашей тогда вставить. Нет. Не предлагай даже.-девушка плюхнулась на спину и вздохнула.-как поступают героини твоих детективов, когда хотят секса?
-Соблазняют детективов.
-И как успехи?
-Начинается новая глава про то, что было с утра.-Кристина легла рядом с подругой, но на правый бок.-куколка.-она поправила челку подруги.-угораздило же тебя повзрослеть так быстро.
-Быстро..-иронично повторила Вика.-что уж говорить про Ритку?
-Ай.-Крис махнула рукой.-набитая дура. Думать нужно было. Твои переходы я вижу, а у нее даже месячные не стабильно шли.
-Слушай,-Вика приподнялась на локти.-как же ты справляешься? Или ты такого голода еще не чувствовала?
-Хо-хо.-Крис засмеялась.-я читаю. Я очень много читаю, и научилась читать, когда начинается желание. Ровно до момента постельного момента. Там моя фантазия уносит меня в забытье к облакам в форме грудей.-девушка засмеялась.
В коридоре послышалась возня, и открывающаяся дверь. Анатолий Владимирович встречал тетю Женю с теплыми объятьями, и родственными поцелуями в румяную щеку. Женщина сняла свою короткую шубку, и протянул Толику. Сама же взяла подарок и быстрыми шагами направилась в комнату Вики. Девушка была рада увидеть дальнюю родственницу, которая почитает своим визитом так редко, что каждый раз, будто бы смотришь и знакомишься с новым человеком. Тетя Женя крепко обняла племянницу, поцеловала ее смачно в щеку и протянула праздничный пакет.
-С днем рождения, красотка.-женщина потрепала ее по волосам.-счастья тебе, папу слушайся и расти большой. Викуська, ты мне скажи, как твои дела-то? Ты чего такая тощая? Где твои жонихи? Ай, мальчишки небось за тобой толпами бегают.-тетя Женя улыбается.
Избежать разговора с этой женщиной просто. Ответить самые банальные ответы, потешить самолюбие никому не нужной женщине, и она отстает. Быть может, потому что вопросы спрашивает «на отвали», а может быть понимает, что ведет себя навязчиво. Это, смотря с какой стороны смотреть на инцидент с ее вопросами. Песня в комнате Вики сменилась на группу Caravan Palace«Suzy». Приятные мотивы свинга ласкали ушки девушки, и она улыбнулась. Ей нравился свинг, но и соблазнительные танцы тоже находили заветную полочку в ее душе. Что же выбрать? Энергичный танец эпохи гангстеров или же чувственные движения под соблазнительные голоса самых озорных певиц всех эпох.
Анатолий Владимирович уже накрыл на стол, и его торт готов. Купленные салаты из магазина, и приготовленная курочка его дочерью украшали скромный праздничный стол. Весь вечер мужчина обсуждали былые времена вместе с тетей Женей, и ровным счетом, девочки остались в своей привычной компании. Вика впервые попробовала шампанское. Приятный, сладко-терпкий вкус алкоголя ей понравился, и она выпила три фужера. Кристинка оказалась противницей любого алкоголя, и поэтому, для нее стояла упаковка виноградного сока. Дядя Саша не мог удержаться, чтобы не подколоть дочурку, мол, дай побродить твоему винограду и будет вино. За окном снова раздался взрыв фейерверка.
Виктория чувствовала прожигающий все ее нутро взгляд. Стремительный, прожигающий взгляд. Она чувствовала себя мышкой, за которой тщательно следит сокол. Стоит ей отвлечься, как цепкие когти коснуться горла, и она будет беспомощна. На часах стрелка шагнула на одиннадцать вечера, и тетя Женя вызвала такси. Ей пора домой. Кристинка еще полчаса посидела с подругой, пока их отцы о чем-то громко спорили. Торт было решено отрезать им с собой, и Криста поглаживая набитый живот, улыбалась. Она уговорила отца идти пешком, мол, все равно идти всего минут двадцать, а с его натурой это не проблема. Подумаешь, двадцать минут в мороз. Это же не остановить отважного вояку? Они проводили гостей, и Анатолий Владимирович принялся убирать со стола. Нельзя сказать, что он был пьян, но и трезвенником назвать было невозможно. Расслабленность, плюс в преддверии выходных и просто хорошая компания несколько пошатнули его сознание, но он крепко стоял на ногах.
Виктория закрылась в комнате. Она услышала шаги отца. Он направлялся в ванную, а затем донеся и шум воды. В плане чистоты и гигиены, Анатолий Владимирович был щепетильным и чувствовал себя крайне некомфортно, если вляпался в липкий след от сахара. Банально немытая во время голова заставляла его чувствовать себя угрюмым, и, когда выключали в плановых работах горячую воду, он был на иголках. Воду он любил, и она отвечала ему взаимностью, какой иной раз не отвечали женщины.
Она сняла с себя футболку, лосины и снова покрутилась у зеркала. Ладонью вытащила из ящика спрей для тела с запахом сладкой карамели, и он тут же распылил на деликатные зоны свой запах. Стрелка часов приближалась к полуночи, и Вика надела полупрозрачный халат поверх красного, нижнего белья. Она была готова, но совершенно забыла про чулки. Забыла, что их нужно тоже надеть, и забыла снять белые, короткие носочки. Девчонка вышла из комнаты, и направилась в спальню отца, где уже была разложена постель. Вика отрезала кусочек торта, и положила его на тарелку с клубничкой. Анатолий Владимирович вышел из душа и направился в комнату, где горел приглушённый свет.
-Вика?-спросил настороженно он.
-Да?-девушка повернулась к отцу и он шатнулся назад.-хочешь кусочек?-она улыбнулась.-тебе понравится.
-Что ты делаешь? Ты не должна
-А разве не этого ты хотел?
Виктория скинула халат
Глава 3
Он изучал ее тело, слово первопроходец изучает неизведанные им ранее земли. Аппетитные холмы, переходящие в Марианский жёлоб и снова бугорок за которым, хранится непросто ящик Пандоры, а сама Венера с холстов излюбленных художников. Она сочетает в себе несочетаемое. Квинтэссенция запретности и самого дозволенного, что могла подарить мать Природа, да быть может и Всевышний. Где познать истину, если не между самых любимых ног, какие можем раздвинуть только мы?
Мужчина скользнул губами по животу вниз, снимая зубами ненужную своей постельной женщине вещь. Она резко сжала ноги, но под натиском сладких поцелуев покрывающие ее ноги, Виктория робко раскинула их, показывая аккуратное очертание манящего бутона. Жерло самого настоящего вулкана способного обжечь. Он касается пылающую сердцевину ладонью, и облизывается. Карамельный запах сводил его с ума, как и запах естественности. Ее естественности
Острый мужской язык коснулся женское лоно, и Вика почувствовала, как мелкая дрожь охватила весь низ ее тела. Нывший все это время живот, сжался от настойчивой боли, и этот назойливый зуд между ног усилился сильнее прежнего. Анатолий сжал ладонями бархатные бедра дочери, и не в силах сдерживать острое, разрывающее желание, он аккуратно поставил ее на четвереньки, чуть надавил на поясницу заставляя дочь прогнуть спинку и замер. Вид оттопыренных ягодиц, блестящей от его слюны сердцевины завлекал его, как завлекает бабочку яркий свет. От прикосновения к нежной коже сносило крышу, и он поддался ощущениям, которые взяли вверх над его здравым смыслом. Он и его дочь сейчас совершать акт, который мог предложить только самый настойчивый змей искуситель, но с другой стороны, кого должно касаться то, что происходит в этой постели? В их постели.
Мужчина дотронулся округлых ягодиц девушки, и, двинув бедрами, сорвал первый поцелуй, первый шаг, первенство любого потенциального мужчины на пьедестале его дочери. С женских губ сорвался дикий, громкий стон. Она не чувствовала боли, ей это чувство было не доступно. Лишь горячая кровь разлилась по ненастным жилам, словно определяя ей постельную судьбу. Хлёсткие, ударяющиеся с ярким звуком тело о тело движения, заставляли ее чувствовать легкий стыд, но чавкающие звуки, издаваемые ее промежностью отозвались так, словно только что крапивой хлестали по ее щекам. Они горели. Горели пламенем дичайшего, девичьего стыда.