«Телефон скоро сядет. Ты как?» спросила она следом.
«Искал пропавшую девочку. Не сам, конечно. С добровольцами, друзьями, МЧС»
«Очень на тебя похоже. Видела вчера в новостях. Нашли?»
Словно и не было тех лет, что уже канули безвозвратно.
Не было жён, мужей, свадеб, разлук.
Разочарований, обид, слёз, утрат.
Сумасшедший часовщик перевёл стрелки наших жизней назад.
Я грыз губу, обдирая кожу до крови, потел и дрожащими пальцами писал:
«Нет. Но есть надежда, что она жива»
И не знал, что ещё добавить. Чтобы не показаться скучным, излагая чересчур много подробностей. Или чёрствым, если отмахнусь, словно мне всё равно. Или навязчивым, если буду задавать много вопросов.
Но что спросить, чтобы она не молчала?
Что ответить, чтобы ей было интересно?
Все начиналось сначала.
Дрожь, волнение, страх.
Всё повторялось вновь.
На поле Ватерлоо от дождя уже размокла земля, генералы выстроили войска в старомодное плотное построение, и Наполеон уже видел бесчисленную прусскую армию в подзорную трубу.
Предвкушение сокрушительного фиаско.
Но вместе с ним головокружительное ощущение радости бытия в мире, где есть Она. Где я снова могу её видеть, заглянуть в её искрящиеся золотыми искрами васильковые глаза и утонуть, коснуться, если повезёт, вдохнуть древесный запах её духов
Батя мой Рамзес!
Как лабораторная крыса за куском сыра я добровольно лез в лабиринт, зная, что из него нет выхода. Как дрессированное шимпанзе дёргал за верёвку, чтобы на голову мне упал банан, но и опрокинулось ведро ледяной воды. Как железные опилки, рассыпанные по столу, полз к магниту, скрипя и сопротивляясь. Неумолимо полз.
Как у вас дела?позвонил я отцу, когда на моё последнее сообщение Славка не ответилаеё телефон всё же сел.
Нашли?неправильно расценил отец мой предательски дрогнувший голос.
Нет, пап. Но есть надежда, что девочка уехала, а значит ещё жива. Я звоню сказать, что задержусь. Машину забрал. У меня тут ещё дела.
Ну задержись,легко согласился он. И не дожидаясь вопроса, ответил:У нас всё хорошо. Дружим.
Это значит, что сегодня Конфетка в хорошем настроении и не капризничает.
А когда наша девочка довольна, и у нас всё замечательно.
Отец не спросил: куда это я? И что у меня за дела на ночь глядя?
Я бы, конечно, и не ответил, мне всё же тридцать, а не тринадцать, я уже взрослый мальчик. Но я был благодарен ему за то, что никогда он не заставлял меня ни отчитываться, ни оправдываться. Только просил, чтобы я ставил его в известность, если задерживаюсь. И, что бы ни случилось, говорил правду.
Я и сказал:
Не знаю, во сколько вернусь. На ужин меня не жди.
Он ответил «понял» и отключился.
Проклятье! Я ударился затылком о подголовник. Выдохнул. И включил правый поворот, выезжая с парковки.
Ну не могу я иначе! Не могу!
Пусть мне будет хуже, пусть снова в клочья изорву душу, но Славка попала в беду, а я грёбаный Чип-и-Дейл, что всегда спешит на помощь.
А если так?добавил я ещё одну купюру, бросив её на сиденье перед водителем грейдера.
Ладно, черт с тобой. Показывай дорогу,снял мужик вязаную шапку, что держалась на его затылке не иначе как на матерном слове, накрыл ей деньги и кивнул.
Главное шоссе, что вело к элитному загородному посёлку, где жила Владислава, расчистили. Но техники не хватало, и улицы, что вели внутрь посёлка, так и стояли в снегу.
Я прижался к обочине и включил поворот.
Водитель опустил отвал.
За нами по расчищенной дороге выстроилась вереница машин.
И пока грейдер елозил у ворот, освобождая от снега гараж и подъезд к Славкиному дому, с соседних улиц набежали жители с просьбами заехать и к ним.
Я махнул водителю, отпуская.
И вошёл в открытую для меня дверь дома.
я не из типов что как слизни
прилипли к жёнам и домам
я вольный волк бунтарь по жизни
да мам?
Глава 7
Спасибо!просипела Славка почти беззвучно.
Нет, не смахнула слёзы признательности. Не протянула руки, чтобы меня благодарно обнять. Не прижалась, как житель осаждённого города к спасителю.
И я не забыл, как напряжённо-мучительно обычно оберегала она своё личное пространство от меня. Как отстранялась, едва я наклонялся. Убирала руку, если нечаянно касался. Садилась так, чтобы не тронуть меня ногой, бедром. Но на одно короткое, очень короткое мгновенье я так отчётливо почувствовал сквозь тройной слой одежды, мембрану, утеплитель и водоотталкивающий слой ткани тепло её тела, что ощутил знакомый привкус горечи.
Пусть она охотно написала адрес. Пусть легко согласилась, что я приеду. Ничего не изменилось Разве что восторженный взгляд, что вчера сиял на её лице, не исчез, просто стал мягче, словно медный отблеск уходящего за горизонт солнца подсвечивал изнутри её глаза и меня смущал. Ведь она всё та же Владислава Орлова, что зябко куталась в тонкую кофточку, скрестив на груди руки, словно закрываясь.
Неприступная. Стройная. Не моя.
Я неловко потоптался у входной двери.
Ну, показывай, где у тебя пробки.
Думаешь дело в них?едва разобрал я, больше по губам, чем по звуку.
Судя по тому, что в соседних домах свет есть, проблема в любом случае у тебя. Поэтому начнём с них.
Пробками мы и закончили. А вернее автоматом, что вырубился и прекратил подачу электричества на весь дом. Установленный на улице рядом с электронным счётчиком учёта электроэнергии, он был сделан, чтобы защищать дом от перепадов напряжения. И он отлично в этим справился.
Вспыхнувший огнями, как новогодняя ёлка, двухэтажный коттедж ожил и стал похож на один из тех пряничных домиков, что печатают на рождественских открытках, или на рекламных проспектах.
Красивый. Ухоженный. Престижный.
Но меня, глядя на его нарядную наружную подсветку, вдруг отбросило к Новому году, что мы встречали у пушистой ёлки с мигающей гирляндой вчетвером: я, батя, Стешка и Командор. Не знаю, избавлюсь ли я когда-нибудь от ужасного чувства, когда мир вдруг раскалывается на «до» и «после» в новогоднюю ночь.
Не хотела тебе портить праздник, Рим, прости, но я не вернусь
Давай лопату,осмотрел я заваленные снегом дорожки.
Славка, закутанная в тёплую куртку, показала на дверь, где стоял инвентарь.
И, наверное, я был даже рад, что она не может говорить. Иначе обязательно спросил бы почему управляющая коттеджным посёлком компания вовремя не озаботилась техникой для расчистки улиц. И кто помогал убирать снег всю зиму. Это явно был не Его Величество Хоккеист, а наверняка какой-нибудь трудолюбивый узбек, но где он сейчас?
вон на небе тучка
из неё снежок
вот тебе лопатка
не скучай дружок
А ещё я бы спросил: можно я уже пойду?
Когда закончил махать лопатой, и хозяйка позвала меня в дом.
Но она всё же заставила меня раздеться, задержаться. Да и я согласился, потому что помнил: я заехал не чаю попить, не снег покидать. Я тут по делу.
И пожалел, что не уехал сразу, едва пошёл в ванну умыться.
В этом её (или правильно сказать «его» доме?) я раньше не был.
Слышал, что они начали его строить, едва поженились. И планировали переехать где-то через год после свадьбы. Но всё это уже прошло мимо меня.
Ощущение, что попал в музей Великого Хоккеиста, в этом доме начиналось едва не с прихожей, где висели фотографии особо ярких моментов матчей Бахтина. Широкий коридорзал славыс кубками, клюшками, медалями, формой, развешанной на стенах в полный рост. Дальше в тёмную комнату я не пошёл. Но блеснувшая в глубине птичья клетка напомнила день, когда я был в другом доме. Доме, что подарили Славе родители, и в котором она (а потом они с Бахтиным) жили до этого.
Был август. Славкин день рождения. Но вечеринка не для родных. Собрались друзья Максима Бахтина со своими подружками. И яединственный приглашённый со стороны именинницы.
Большой цветной говорящий попугай с огромным клювом, любимец Макса, был звездой программы.
Кеша, спой песенку! Кеша, спой, не стыдись,шумно просили гости, толпясь в большой гостиной с выходом в сад.
Я не Ке-е-ша, я Гри-и-иша,неизменно отвечал попугай, раскачиваясь на спинке стула, а потом затягивал характерным скрипучим голосом:В хоккей играют настоящие мужчины. Трус не играет в хоккей.
Слава в этом действе не участвовала, она бегала из кухни в зал и обратно с напитками, закусками и по бесконечными просьбам капризных гостей.
Ой, а можно пиво с грейпфрутом, я другое не пью,поджимала подкачанные губки одна из гостей. И Славка бежала за грейпфрутовым пивом (она, конечно, не забыла его купить).
Та-а-ак ду-ушно! Откройте окна!обмахивалась салфеткой другая.
Откроем дверь в сад, когда попугая посадят в клетку, а то улетит,беззлобно объясняла ей на ходу Славка.
Здесь же нет арахиса? А морепродуктов? А кошек?не унимался третий.А то у меня аллергия.
Нет, кошек здесь точно нет,совала ему Славка под нос тарелку с паштетом в крошечных корзиночках.
И так весь день. Опрокинули вазу с фруктами. Открывали шампанское в её честь и облили кресло. Уронили со стены картину. Разбили бокал.
Слав, да присядь ты,зашёл я за ней на кухню, когда хозяйка дома очередной раз прибежала за закуской, выпивкой или тряпкой.Принести тебе чего-нибудь? Налить?
Была не была,махнула она рукой, явно думая не о том, что это вроде должен быть её праздник, а о количестве калорий. И без сил упала на стул.Давай, брют.
Пена ещё не успела осесть в бокале, когда, перекрикивая всех, заорал Бахтин:
Влада! Какого хрена открыли дверь!
Влада. Он звал её только так. Вла-а-да Тянул гласные глубоким гортанным баритоном, которым всегда давал интервью млеющим от его голоса журналисткам.
Проклятье!подскочила она.Попугай улетел!
В сумерках мы ходили с ней по саду с огромным сачком, приговаривая:
Кеша-кеша-кеша!
Пахло спелыми яблоками. Между камней альпийской горки белели колокольчики. По зеркальной глади пруда скользили водомерки. Трещали цикады.
Конец лета.
Славка села на качели между больших старых деревьев. Я сел рядом. В сад из зала доносилась музыка, смех, вопли. В окнах извивались тени танцующих фигур. Из сада всё это казалось таким далёким, ненастоящим.
Это правда то, чего ты хочешь?зло спросил я.Кеша-кеша-кеша?
Я не Ке-еша, я Гри-иша,гнусаво раздалось прямо над головой.
Славка засмеялась, подняла сачок и не ответила. А потом
Потом я ругал себя, что спросил. Я не имел права спрашивать. Не должен был таким тоном. Не имел права ставить под сомнение её решение. Она всегда была упрямой, волевой, целеустремлённой, эта Орлова. И неглупой. Она прекрасно понимала в какой сейчас невыгодной роли, что её используют, ей помыкаютя не должен был тыкать ей этим в лицо. Она знала, что делает. Это был её выбор: быть с ним. И не её: кого любить. Я не имел права осуждать её ни за то, ни за другое. Я сам, безответно в неё влюблённый, разве выбирал?
Если бы выбирал я, то, конечно, предпочёл бы кого попроще, позауряднее, помягче, а не Алмазную Принцессу.
И я, весь такой правильный и нудный, ушёл из её жизни.
А красавец Бахтин, яркий, самоуверенный, по-спортивному злой, смелый. Чемпион, лидер, герой. Звезда Бахтин остался.
Славка, конечно, одна знала, что на той, другой чаше весов, которая не видна посторонним. Каков он с ней, когда гасят свет и они остаются одни.
А ко всем своим достоинствам ещё она была очень терпеливой и ради своей цели была готова на многое
Я вздрогнул, когда за спиной раздались шаги.
Он забрал попугая,прохрипела Слава больным горлом.
И я думал, закроет дверь. У меня своя жизнь, у неё своя: она всегда неохотно делилась личнымвход в её частную жизнь был строго по пропускам. Но она щёлкнула выключателем, зажигая свет, и пригласила меня войти.
в недоумении алиса
ведь из норы торчит на треть
непредусмотренный сюжетом
медведь
Глава 8
Аллея славы,усмехнулась Славка, подходя к разложенным на столе фотографиям.
Кадры на них были весьма занимательные и расположены в хронологическом порядке так, что нетрудно было проследить весь путь двух «влюблённых»: Бахтина и его юной подружки. От места где они встретилисьбукет, кафе, прогулка, поцелуи в машинедо весьма красноречивых снимков на кровати в этой самой гостевой комнате, где мы стояли, не оставляющих никакого простора для фантазии. Я поднял последний: использованные презервативы в мусорном ведре. Силён: я насчитал три.
Ты наняла частного детектива?
Славка неопределённо пожала плечами. Это могло означать что угодно: от «мне пришлось» до «сколько можно делать из меня дуру».
Неплохо поработал,бросил я фотографию на место, имея в виду и детектива, и хоккеиста.
Славка усмехнулась, спокойно и жутко, словно то, о чём я только что вспомнил, сбылось. Она не зря терпеланастал час расплаты. За пиво с грейпфрутом, за улетевшего попугая, за годы, что она моталась по миру ещё не с ним, а за ним.
Конечно, я всё это себе придумал. Но спрашивать ни о чём не стал.
Ты вспомнила зачем приезжала в наш супермаркет?спросил я, устроившись на мягком диванчике в кухне.
Телефон на столе, наконец включённый в розетку, издавал непрерывные трели входящих сообщений. Славка подошла, чтобы выключить звук и посмотрела на меня с удивлением:
А я забывала?просипела она.
Ну какнапрягся я.Я спросил: «А ты зачем пришла?» И ты ответила: «Я? Не помню».
Так я имела в виду: не помню зачем свернула в супермаркет. А приезжала я посмотреть помещение на втором этаже,шептала она тихо, но внятно.Там раньше был ювелирный салон. Мы решили его купить, и я смотрела всё ли меня устроит, разговаривала с владельцем. А потом позвонила адвокат, я спустилась вниз,развела она руками.
«Нашла безлюдное место, чтобы поговоритьотдел детских товаров,мысленно продолжил я.И сообщение о доме, что хочет отсудить муж, конечно, её расстроило. Она так сосредоточилась на разговоре, что ничего и не замечала вокруг. Машинально взяла тележку и пошла».
Вот я дебил! Придумал себе чёрт знает что. Нафантазировал. Ещё и всем рассказал.
Я мучительно потёр ладонями лицо, хотя было стойкое желание стукнуться лбом о столешницу.
У тебя такая чу̀дная девочка,мягко улыбнулась Слава, когда я снова на неё посмотрел. Она села напротив и мечтательно подпёрла щёку, словно я воплотил в жизнь её мечты.
Она и правда чу̀дная, Слав,вздохнул я.Но она не моя.
Её брови изумлённо взлетели вверх...
К концу рассказа она, переживая, возмущаясь, сочувствуя, так взъерошила свои густые волосы, что её аккуратная стрижка с переливами от русого до блонд стала похожа на гнездо из светлой сухой травы.
Я улыбнулся. Она тряхнула головой и встала, чтобы включить чайник.
А где сейчас собака?
Живёт с нами,ответил я.
Тебе не кажется, что она как-то связана с девочкой?развернулась Славка ко мне и подпёрла спиной стол, где шипела, закипая, вода.
Кажется, но сколько кинологи ни пытались с Командором работать, ни их попытки, ни Аркана, моего друга ветеринара, Аркадия Реймана, если ты его знаешьОна выразительно кивнула: «Конечно, знаю! Кто в городе не знает Реймана!»Ни к чему не привели: Командор просто невоспитанный бродячий пёс с добрым уравновешенным характером и отважным сердцем. Скорее всего, он, как и остальные собаки, пришёл на помойку за пропитанием, но инстинкты заставили его защищать ребёнка.
До слёз,покачала она головой и отвернулась. Глаза её и правда покраснели. Она шмыгнула.Мне жаль, что так вышло с твоей женой. Но как ты справляешься один с ребёнком?прохрипела она и стала доставать из холодильника какие-то запаянные упаковки, контейнеры и чёрт знает ещё что, ставить на стол.
Я не один. Я с отцом,пожал я плечами.В будние дни, когда все на работе, мы сдаём Стефанию в частные мини-ясли. Недалеко, буквально в соседнем доме. А в выходные, когда наш небольшой волонтёрский отряд помогает МЧС со спасением животных, а батя на смене, выручают друзья. Установили дежурство и нянчатся с Конфеткой по очереди.
Конфетка,она тепло улыбнулась.Ты слышал есть такой праздник День отца?Славка села напротив и теперь освобождала лотки с едой от упаковки.Женщина, инициатор его создания в США, хотела таким образом выразить признательность своему, а в его лицевсем заботливым отцам. Её мать умерла, родив шестого ребёнка, и отец вырастил их на ферме один, пять детишек постарше и новорождённого. Президент США поддержал эту инициативу и,она прищурила один глаз,если мне не изменяет память с тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, третье воскресенье июня считается национальным праздникомДень Отца.