Откуда ты всё это знаешь?
Наша компания в прошлом году решила поддержать инициативу и узаконить День отца в нашей стране. Мы делали подборку мужских украшений, часы, зажигалки с соответствующими постерами, баннеры по городу, на которых рассказывали эту и другие истории замечательных самоотверженных отцов.
У нас с Конфеткой каждый деньдень отца,улыбнулся я и взялся было помогать ей с закусками, но что-то меня беспокоило, что-то неправильное было в том, как она вдруг села и стала рассказывать эту историю.
Я поднял голову: аккуратные стопки одноразовых контейнеров, бутылки с водой
За её спиной стоял открытый настежь холодильник.
Глава 9
Извини, хлеба только нет,достала Славка упаковку диетических хлебцев.А это мама приезжала на днях, привезла,решила она, что мой вопросительный взгляд означает «откуда все эти жирные высококалорийные деликатесы, которые ты не ешь?»
На столе и правда теперь стояли лотки, в которых лежали нарезанный тончайшими ломтиками хамон, пармская ветчина, остро пахнущая чоризо (если верить названиям), и разной степени паршивости сыры, то есть, конечно, с жутко полезными слизями и плесенями. Но
Слав, ты не закрыла холодильник,кивком показал я, упрямо прокручивая в голове, что видел: она не просто хлопнула дверцей, а та недозакрылась и распахнулась за её спинойона забыла её закрыть. Всё достала, села и даже не вспомнила, что холодильник остался открытым.
Опять?вдруг расстроилась она и развернулась.
Опять?! Я словно проглотил огромный камень, и он тяжело ухнул вниз внутри.
Умная автоматика как раз начала сигналить, когда Славка в сердцах хлопнула дверцей:
Да не пищи ты!выдал «петуха» её не желавший прорезаться голос.
В молчании она поставила передо мной кружку ароматного чая, а сама взяла прозрачную баночку, на которой было приклеено «Перекус 3». Так же молча я заинтересовался отложенной крышкой: яркая этикетка с четырёхлепестковым клевером, надпись: «Здоровое питание «KLE_VER», телефон, адрес сайта, инстаграм.
Я знал, что это были за баночки: услуги одной из фирм, что привозят еду на весь день, разложив её порциями на каждый приём пищи, строго с учётом калорий, баланса белков-жиров-углеводов и что там ещё сейчас считают. На работе девчонки все уши прожужжали подобными сервисами, модными диетами, да сельдереями с авокадами. Главный признак весны и надвигающегося летавсе срочно начали худеть.
М-н-н, арбуз,заглянул я в другой стоящий рядом со Славкой контейнер от «Кле_Вера».И поел, и попил, и умылся,усмехнулся и поднял на неё глаза.Ты сказала «опять»? Опять забыла закрыть холодильник?
Я в последнее время и правда немного рассеянная,прохрипела она расстроенно и едва слышно.
Устроившись на табуретке, она поставила ноги на перекладину, и была сейчас похожа на птицу на жёрдочке. И то, что из открытой баночки «Перекус 3» щипала микрозеленьхрусткие зелёные ростки какого-то растения на бледных тонких ножках, только усиливало схожесть.
А без голоса словно и оглохла, и ослепла, и поглупела разом,задумчиво сказала она.Вот как я сама не догадалась, что дело всего лишь в пробках? Сидела как дура ждала, что дадут свет.
Ты не обязана знать всё, Слав. Никто не может знать всё. Но это не имеет никакого отношения к холодильнику. Так что с ним?
Она тяжело вздохнула.
Только не подумай, что я чем-то больна, а то начнёшь наводить ненужную суету,похоже знала она меня куда лучше, чем я думал.Со мной всё в порядке, Рим. Меня проверили на всякие опухоли, обследовали, просветили всё что надо и не надо. Просто я много работаю, а мы сейчас меняем бренд компании, развиваем новую стратегию продаж и всё это постоянно крутится у меня в голове. Плюс я ещё не совсем отошла от папиной смерти и, конечно, переживаю из-за развода.Мои брови взметнулись вверх: я и не знал, что её отец умер. Но она не заметила, ковыряясь в подуставших ростках капусты (привозили её вчера, судя по дате, а сегодня все дороги были завалены снегом), а я не стал бередить её раны расспросами.Поэтому то входную дверь не замкну, то код от сигнализации забуду, то как в анекдотене выключу газ.
Да уж, обхохочешься анекдот: не выключенный газ.
Я нахмурился.
Рим,словно забывшись, что это я, вдруг подняла она глаза и взяла меня за руку.У меня правда всё хорошо.И замерла.Тебе так идёт борода!
Я боялся шевельнуться, держа её пальцы. Боялся моргнуть и спугнуть её озадаченный и одновременно восхищённый взгляд, словно она видела меня первый раз. Забыл дышать. В голове, как раскатившиеся клубки пряжи, безбожно путались мысли
Я как-то просто не побрился неделю,улыбнулся я, чувствуя, как ускользает её рука: она всё же опомнилась.А потом решил: почему нет?
Стало невыносимо жарко. Я рванул замок кофты, снял, бросил на сиденье.
Э-э-э,вытянулось Славкино лицо.Это всё, о чём я не знаю?
Ты о чём?посмотрел я на руку ниже короткого рукава футболки, по направлению её взгляда, не понимая.
Татуировки,показала Славка.
А это,потёр я чернильные узоры на предплечьях.Да им уже лет сто.
Давненько же мы с тобой не виделись,улыбнулась она.
Я усмехнулся. Вот только я хотел бы наоборот: чтобы она была, а татуировок не было. Но что проку сожалеть о том, что случилось, или не случилось
Глава 10
На следующий день я проснулся поздно.
Проснулся от звука. Весна всё же одумалась и вернулась: по отливу за окном звонко барабанила капель. Солнце топило снег. Таяли сосульки. Радостно щебетали птички.
Не знаю во сколько я приехалпоздно. Мы расстались со Славкой далеко за полночь. И отец не стал меня будить с утра, забрал Стешкукроватка стояла пустая, в кухне работал телевизор.
Я сладко потянулся, придя на запах жарящихся оладий.
Батя спрятал в усах улыбку: наверное, думал были у меня шпили-вили. Дело молодое, нехитрое. Я первый раз за три месяца вернулся так поздно.
Знал бы он, с кем я провёл эту ночь, точно бы не одобрил. Но, может, ему и не стоит пока знать.
Стефания, покачивая забавным хвостиком на макушке, радостно заверещала в высоком стуле и потянула ко мне ручонки.
Привет, привет, моя сладкая Конфетка. Или ты у меня вкусная Тефтелька?чмокнул я пухлую щёчку и прижал малышку к себе, жадно вдыхая её запах.
Всё же младенцы пахнут счастьем.
И немножко горелым тестом, если долго сидят с дедом на кухне.
У тебя какие планы?спросил отец, когда я отвалился к спинке стула, прижав руки в выпирающему животу, бессовестно набитому сметаной, мёдом, вареньем, сытными оладьями и крепким чаем.
Хочу навестить тёть Зину. Давно обещал. Поедешь с нами?
Да ну эту старую ворчунью,убирая в мойку грязную посуду, отмахнулся отец от визита к старшей сестре.Потом как-нибудь заскочу. Лучше стирку затею, раз вас не будет. Да окна, может, перемою, а то света белого не видно.
Как скажешь,легко согласился я.
Батя у меня всегда был мужик серьёзный, непьющий, хозяйственный.
Сухопарый, жилистый, с просмолённой солнцем, как корабельная пенька, смуглой кожей. В отличие от меня, он ни крупным, ни мускулистым никогда не был, а после смерти мамы и вовсе высох, да так худым и остался. Женщины вокруг вдовца с ребёнком, конечно, вились, да и сейчас, чего уж, водились. Но вырастил он меня сам, один, так больше и не женился. С переездом из провинциального городка помогла тёткадобавила денег на квартиру. Так мы в этой двухкомнатной квартире и живём до сих пор. А отец так и работает в службе Горгаза, куда устроился сразу как мы переехали. Но сестре долг вернул. Хотя Зинаида Витальевна, по мужу Сабурова, и не настаивала: жили они дружно, хоть и взаимно ворчали друг на друга. Отец у меня принципиальный: взял в долготдал долг.
Полина не звонила?вдруг спросил он, нарушая наш ежедневный ритуал. Впрочем, это же я его нарушил, заявившись под утро.
Отец закрыл кран, развернулся и, вытирая полотенцем руки, тяжело вздохнул.
Не звонила. А тебе?разом сняло с меня сытую сонливость. Я наклонился поднять с пола брошенную Стефанией игрушку, но загривком чувствовал, что назревает разговор.
Нет,выдохнул он, вешая полотенце на плечо.Ты меня знаешь, Рим, обычно я молчупомял он лицо.
Ну, говори, раз накипело,дал я ему слово. Но пока он подбирал слова, не зная, как начать, подсказал:Хочешь сказать, что это за баба: уйти и бросить ребёнка?
Это пустое,отмахнулся он.Какое я имею право судить. Я же не её мать, что всё подзуживала: не дал бог детей, так не надо было брать подкидыша,передразнил он тёщу весьма похоже. Это не твой ребёнок. Ты его никогда не полюбишь, как своего. Дура, прости господи. И что? Полинка и не полюбила. Два месяца выла белугой, потом сказала «прости», собралась и уехала к маме.
Я развёл руками: это всё уже давно не новости.
Хоть тёща и действительно сломала лодыжку, но это было лишь стечение обстоятельств.
И она ушла, а ты остался,швырнул отец на стол полотенце.С ребёнком на руках. И это бог с ним, Стешку мы вырастим,посмотрел на увлечённо мусолившую ложку Стефанию.Но скажи мне: ты чего ждёшь? Зачем каждый день спрашиваешь: Полина не звонила?
Ты о чём?не понял я.
Разводись, Римушка. Раз-во-дись,произнёс он по складам.
Пап,выдохнул я.Я не могу.
Это почему же?удивился он.
Потому что у нас совместная опека. Если мы разведёмся, Стешку заберут.
Так вы же вроде собирались её удочерить?нахмурился он.
Собирались. Но не успели. Опеку оформить было проще: прошли курсы, медосмотр, собрали пакет документов и всё, забрали малышку домой. А удочерить можно только через суд, там всё куда серьёзнее. Но какой суд теперь отдаст девочку одинокому мужику, если мы разведёмся? Её вернут обратно в детский дом.
И как теперь?хмуро потёр отец грудь, словно там закололо.
Пока не знаю,встал я, достал Стефанию из стула.Но мы думаем над этим, правда, Тефтелька? И что-нибудь обязательно придумаем. Потому что у нас есть дядя Мент и дядя Адвокат, а они о-о-очень умные,пощекотал я пухлый бочок, и Стешка громко засмеялась.
Думать-то мы думаемперебирал я по дороге варианты, что озвучил мне на днях Князев, но ничего пока не придумывалось.
К тётке в центр, по лужам на дорогах, что уже натопило яркое солнце, мы домчались с ветерком.
Худющая, как и отец, высокая, статная Зинаида Витальевна Сабурова коротко стиснула меня не по-старушечьи сильными руками, приветствуя, а потом потянула их к Стефании.
Конфетка её обожала и это было взаимно.
Мы едва входили, как она тут же отбирала у меня Стефаньку и начинала с ней сюсюкать, тютюшкаться, возиться, заваливать подарками, потакать капризам и вообще баловать, напрочь забывая, что она вообще-то строгий авторитетный психиатрстановилась любящей бабушкой.
Со мной такого безобразия она себе никогда не позволяла. И, поскольку знала с детства как облупленного, умело вытаскивала на свет божий все мои тайны. (На самом деле не все, но, справедливости ради: куда больше, чем я хотел бы ей позволить).
Вот и сейчас мы ещё чаю не попили, а она уже знала, что вчера я ездил к Владиславе Орловой, про её развод, про мужа, про снег, пробки, забывчивость.
В общем, всё.
«Опять эта Владислава»,прочитал я на её суровом, покрытым морщинами лице.
Впрочем, тётка меня не осуждала и не одобряла. Как опытный мозгоправ, она просто задавала вопросы. Я сам рассказывал, что мне нравится, а это нет, что я одобряю, а что считаю не очень. И сам под её строгим взглядом с этим разбирался.
Но сегодня она вдруг изменила своему правилу.
Это называется замещение. То, что случилось с ней на курсах,накрыв заснувшую среди подушек на полу Стефанию мягким пледом, разогнулась тёть Зина и присела рядом со мной на диван.
Я, развалившись, баловался со спицами, пытаясь вязать что-то из небесно-бирюзовой пряжи, что начала вязать тёть Зина: способностей к рукоделию во мне было не больше, чем артистичности в цветочном горшке.
Одну зависимость она заменила другой. Едухоккеистом,забрала тётка у меня вязание. И я начал рассматривать торчащую из рукава свитера затяжку.Любовьочень сильная мотивация. Одна из самых сильных.
А мне казалось её стимулировала перспектива сбросить больше всех,вяло возражал я.Победитьразве не мотивация?
Ещё какая. Но не в её случае, хотя она бесспорно честолюбива. И то, с какой настойчивостью твоя Владислава преследовала парня, пока не добилась своего и не вышла за него замуж, лишнее тому подтверждение.
Скатывая нитку, которая никак не хотела становиться узелком, я, признаться, слушал её невнимательно. Слишком уж тонкая грань была между здоровьем и болезньювот что я понял за долгие годы общения с тёткой. По её мнению, мы все больны. Все травмированы. Все немного ку-ку. Это было нормальностью в её мире.
А то, что происходит сейчасвытеснение. Думаю, эта её неожиданная забывчивостьреакция на то, что ей хочется вытеснить из своей памяти. Смерть отца, измена мужа,прокомментировала она.Вытеснениетоже один из мощнейших механизмов психологической защиты.
Отчего-то я знал, что она так скажет. Была бы моя тётка хирургом, предположила что-нибудь отсечь скальпелем, терапевтомпоставила диагноз, что лечится таблетками. Но она была психиатром. Зинаида Сабурова и простуду считала психосоматической проблемой, и от факта, что неврастеники болеют ОРВИ в три раза чаще остальных людей, при ней не отмахнёшься.
Ты знаешь, а мне нравится эта новая Славкина болезнь,пожал я плечами, оставляя в покое непокорную нитку.Она смотрит на меня с таким восхищением, словно видит первый раз. И ей нравится то, что она видит. Дорого бы я дал хоть за один такой её взгляд десять лет назад.
Тётка усмехнулась.
И над шутками твоими смеётся?
Даже спросила, как я доехал,скорчил я гримасу: шутки у меня смешные.
То есть сама пишет? Сама звонит?
Ну, до этого не дошло,покрутил я шеей, разминая.Одно сообщение не в счёт.
Вангую,встала тёть Зина, кивком пригласив меня за собой.Дойдёт, Рим.
Я сел на знакомый табуретмоё любимое место в её большой уютной кухне.
Она остановилась передо мной:
Ты рассказал ей, что у вас всё плохо с Полиной?
Ты же знаешь, я не умею врать, да и не хочу.
Поздравляю, мой мальчик, тебя используют,развела она руками.
Да прекрати,отмахнулся я.Я нужен Владиславе Орловой как собаке пятая нога. Она всю жизнь любит своего Бахтина и будет любить.
Именно поэтому попользуется тобой, отомстит, а потом вернётся к своему Бахтину и всё ему простит. А ты опять останешься с разбитым сердцем соскребать себя с пола.
Тёть Зин,я посмотрел на неё с укоризной: сейчас в ней и правда было куда больше от моей родной тётки, чем от психиатра. Больше от ворчливой старухи, что за меня переживает, чем от профессионала.
Ты можешь отмахиваться от меня сколько угодно, крутить у виска, злитьсяя согласна. Только не обольщайся на свой счёт, мальчик мой. Да, ты возмужал. Ты теперь взрослый, интересный, мускулистый, бородатый, весь в наколках. Красавец. Но некоторые вещи не меняются. Ты не умеешь ей противостоять. И она это знает.
Есть только одно «но»,встал я. Что-то мне и чаю перехотелось. И вообще её слушать.Я женат. У меня ребёнок.
Она похлопала меня по плечу. Понимающе, сочувственно. И усадила обратно.
Не сердись, Рим. Просто будь немного эгоистичнее. Осторожен, раз уж ты теперь предупреждён, а значит вооружён. И не будь глуп,пошла она доставать чашки, стала собирать на стол, но не замолчала, говорила, не глядя на меня, словно сама с собой. Я, конечно, понимаю, что она не могла знать, что в тот день ты окажешься в супермаркете, чтобы подстроить вашу встречу, не платила за снег, не выкручивала пробки, хотяона на секунду замерла, но потом махнула рукой,да нет, а смысл? Но вы встретились. И не факт, что она не знала, как у тебя дела. Но даже если не знала, теперь знает: твоя семейная жизнь рушится. А у неё в анамнезе измена мужа. Она будет последней дурой, если не воспользуется тобой. Начнёт преследовать как хоккеиста, пока не добьётся своего. Всё старо в этом мире. Паттерны поведения не меняются. Женщины коварны, злопамятны и вероломны,бросила она в рот кусочек колбасы, что резала и, уперев руку в бок, жевала, задумчиво глядя куда-то вверх, то ли оценивая вкус сырокопчёного мяса, то ли разглядывая трещину на потолке, то ли раздумывая.
А вариант, что ей плохо, она расстроена, она переживает, ей одиноко совсем не рассматривается? Что как все нормальные люди, она просто нуждается в друге, в человеке, который её выслушает, поймёт, поддержит и будет на её стороне, а не возрадуется, злопамятно и завистливо, как наверняка сделали все её подружки, потирая ручки: так тебе и надо. Нет?