ЯЯ
Мой желудок скрутило от стыда, который пришел с раскрытием тайны, которая не была моей. Или была?
В конце концов, если бы я была пауком, разве я не должна была сказать?
Выражение ее лица изменилось, мой пульс участился. Гул крови был фоновой музыкой, становящейся все быстрее и громче по мере того, как повторяющийся ритм эхом отдавался во мне. Вместо пульса он превратился в барабаны, передающие сигнал, предупреждение о надвигающейся опасности.
Я должна выбраться оттуда. Я не могла объяснить свое заявление, но Луиза хотела этого. Она была моей лучшей подругой. Я вверила ей свою жизнь, но все же не доверяла. Был кто-то еще, кто-то, кому я не должна была бросать вызов, кто-то, кто был расстроен.
Я побежала по коридору мимо стола Винни. Она окликнула меня по имени Кеннеди. Я не ответила и поспешила на улицу.
Дверь распахнулась, но сцена была не та. Я повернулась к входу в наше офисное здание. На стекле были выгравированы слова «Полотно греха». Наш офис находился там, но я уже не была в Боулдере.
Моя голова склонилась, появился тротуар, где стояли мои ноги, обутые в туфли на безумной высоты каблуке. У меня не было таких дорогих туфель. Почему я их надела? Мой взгляд медленно поднялся вверх. Мои ноги были обтянуты шелковыми чулками, а еще выше, на мне было черное платьето самое, которое я только что держала в руках.
Глубокий вырез не был таким, что я обычно надевала, но я его носила Я
В памяти всплыло красное платье, однако прежде чем я успела дотянуться до него, оно улетело на крыльях воробья.
Воробей?
Почему такая простая птица?
Я не могла разобраться в собственных мыслях.
Я вздернула подбородок, осматривая свое новое окружение. Ветерок, гулявший между высокими зданиями, смешивая запах озера Мичиган и выхлопных газов, развевал мои длинные волосы. Как липкая паутина, локоны обвились вокруг, связывая меня, когда я сделала полный круг. Мир расплылся, скорость вращения увеличилась.
Здания позади приближались ко мне, когда я поворачивалась.
Пот покалывал кожу, притягивая дорогой шелк ближе к телу, я поворачивалась все быстрее и быстрее.
Теперь я уже не Кеннеди, а балерина, запертая в музыкальной шкатулке маленькой девочки.
Внезапно музыка смолкла. Сильная ладонь схватила меня за руку, мои ноги пытались сохранить равновесие.
А! ахнула я, когда в поле зрения появился человек.
Свободной рукой я прикрыла рот кончиками пальцев, чтобы остановить крик.
Моя рука упала. Я не могла ни кричать, ни даже говорить. Слова не могли сложиться, когда его глаза впились в меня. Я была в плену, не в силах отступить или пойти вперед.
Черт, я вообще не могла пошевелиться.
Я задыхалась, когда темный взгляд ускорил мое и без того слишком быстрое сердцебиение. Секунда за секундой я стояла неподвижно, парализованная его взглядом, дорогие туфли прилипли к тротуару.
Кенни, это не по-настоящему.
Мой собственный голос звенел у меня в ушах. Хотя я сама произнесла это имя, оно больше не было моим.
Арания
Глубокий тенор грохотал, как гром.
А потом все исчезло.
Я исчезла.
Мои ноги больше не стояли на земле.
Я летела нет, плыла в облаке небытия.
Туман вернулся, окружая и поддерживая меня, когда я осознала, что кровать подо мной покрыта самыми мягкими простынями, которые я когда-либо знала, как будто «Полотно греха» расширили торговую линейку, теперь делая и простыни. Покрывало на мне было теплым. Это была моя рука, которая снова подскочила.
Я моргнула, чтобы увидеть то, что могла только чувствовать, раздражающие гудки вошли в диапазон восприятия.
Моя левая рука была привязана к чему-то, ограничивая ее способность двигаться, не позволяя сгибаться.
Свет в комнате ударил мне в глаза, когда я попыталась сосредоточиться.
Мое сердцебиение ускорилось, когда я поняла, что чувствовала. В моей руке, удерживаемая на месте какой-то лентой, была игла.
Черт!
Меня захлестнула волна паники.
В руке у меня игла.
Я отскочила, но моя рука осталась на месте.
Какого черта? больше пискнула, чем сказала, когда вцепилась в липкую ленту, впиваясь ногтями в собственную кожу.
Незнакомая женщина в зеленом халате бросилась ко мне.
Мисс МакКри, пожалуйста, не делайте этого. Вы повредите капельницу или, что еще хуже, сломаете иглу.
Капельницу?
Мой взгляд переместился с покрасневшей руки на ее лицо. Судя по одежде, она была медсестрой или врачом. Ненамного старше меня, у нее была красивая кожа теплого коричневого оттенка, и ее темные глаза были полны усталости и беспокойства, когда она подняла мою руку и проверила, не причинила ли я какой-нибудь вред. Ее черные волосы были слишком гладко зачесаны назад. Я представила себе, что с другой прической и другой одеждой она могла бы быть довольно хорошенькой. Даже сейчас она была привлекательна.
Почему? спросила я.
Это физраствор, чтобы помочь вам вымыть наркотик из организма.
В этом не было смысла. Я не употребляла наркотики. И никогда не видела. Ну, в Колорадо были легальные варианты, и, конечно, я иногда выпивала, но никогда не употребляла наркотики, не те, которые нужно было бы вымывать из организма.
У меня пересохло в горле, глаза наполнились слезами. Я снова начала говорить:
Кто вы? Где я нахожусь?
Мисс МакКри. Слова, которые она сказала, вернулись.
МаКри. Арания МакКри.
Воспоминания возвращались вместе с потоком слез.
Арания.
Она произнесла это имя так же, как и Стерлинг.
Стерлинг.
Мои воспоминания были строительными блоками, восстанавливающими то, что я на мгновение потеряла. Грудь распирало от эмоций.
Стерлинг? Где он?
Она держала передо мной чашку, поднося соломинку к моим губам.
Он здесь. Ему пришлось отойти. Выпейте воды. Это поможет горлу.
Я кивнула, потом поджала губы и начала сосать. Прохладная прозрачная жидкость прошла по моему языку и попала в горло, как дождь в пустыню, восстанавливая то, что было на грани гибели.
Снова вернулись воспоминания. Я вспомнила полет на самолете и дважды на вертолете. Хижина высоко в деревьях с озером Поля Баньяна возвращалась и Чикаго. Я была зла на него. Он разрушил то, что было хорошо, а потом Я думала, что мы помирились, но все остальное исчезло, как будто щелкнул выключатель.
Что случилось в самолете?
Как получилось, что мне поставили капельницу, чтобы вымыть наркотики?
Когда перестала пить, я снова спросила:
Кто вы?
Мои глаза блуждали по комнате. Я была в спальне, а не в больнице или клинике. Ни одно медицинское учреждение не было таким роскошным.
Я в пентхаусе Стерлинга?
Ладонь руки, которую я могла двигатьта, что не была подключена к капельницепробежала по одеялу, согревавшему меня, впитывая восхитительную мягкость и качество. Окна были занавешены шторами, их светло-бежевый цвет контрастировал с шоколадным цветом стен, поскольку солнечный свет просачивался через края. Был уже день. Я просто не знала, который час и какой день. Кровать, на которой я лежала, тоже не была больничной. Ее основа была сделана из темного тяжелого дерева. Светлый потолок и темные стены были окаймлены белой резной лепниной, цвет которой соответствовал дереву плинтусов, книжных полок и дверей.
Как я поняла, что это его домСтерлинг как-то сказал мне, что его мать живет в замке. Судя по тому, что я видела, он построил такой же в своем пентхаусе, только значительно более величественный, чем хижина, где мы были.
Меня зовут Ренита, ответила она. Ренита Диксон. Я врач, кардиолог, и я с вами со вчерашнего вечера.
Мои глаза широко раскрылись при ее словах.
Кардиолог? Боже. Моя свободная рука потянулась к груди. Что случилось? Зачем мне нужен кардиолог?
Ее усмешка стала шире.
Нет, вам не нужен кардиолог. С вашим сердцем все в порядке.
Тогда почему?
Вам нужна была медицинская помощь, и давайте просто скажем, что мистер Спарроу позвонил, а я ответила.
Вот и подтверждение. Это дом Стерлинга.
Я наклонила голову в сторону капельницы, прозрачная трубка тянулась от моей руки к ёмкости, закрепленной на серебристой стойке.
Мне это все еще нужно? Я проснулась, и это так неудобно.
Доктор Диксон соскочила с кровати и наклонилась.
Я бы хотела, чтобы вам поступило немного больше жидкости, прежде чем снимать капельницу.
Боже. Мускулы живота сократились.
Есть ли у меня катетер?
Есть.
Я глубоко вздохнула и откинулась на подушки, закрыв глаза.
Я знаю, что нахожусь в квартире Стер мистера Спарроу. Вы сказали, он здесь?
Хотела ли я, чтобы он увидел меня такой?
Да, ответила доктор. Мистер Спарроу находился с вами большую часть ночи.
Мои глаза открылись.
Да?
Да, он говорил с вами, называл ваше имя. Честно говоря, не думаю, что он вообще спал. Вы заставили нас всех поволноваться.
Всех? спросила я.
Доктор Диксон кивнула.
За все годы, что я их знаю, я не припомню, чтобы мистер Келли или мистер и миссис Мюррей нервничали. Она кивнула. Как я уже сказала, вы всех нас обеспокоили.
Келли? Мюррей?
Патрика Келли и Рида Мюррея и его жену тоже. Мистер Келли и мистер Мюррей с мистером Спарроу, столько сколько я себя помню.
Ну-ну, разве это не чудо?
Я решил не упоминать о том, что она сказала Стерлингу. Воспоминания продолжали захлестывать меня, как через прорванную плотину, и я вспомнила кое-что о том, что он не хотел, чтобы я разговаривала с людьми. Это было одной из причин, почему я была расстроена.
Включало ли это правило доктора, которого он оставил наедине со мной?
Здравый смысл сказал бы «нет», но я также запомнила достаточно, чтобы понимать, что Стерлинга Спарроу нельзя отождествлять со здравым смыслом.
Что со мной случилось? спросила я, подавшись вперед, так как мое тело болело. О, у меня все болит, везде. Доктор Диксон, я не употребляю наркотики. Я не понимаю.
Больэто нормально. Ваше тело пережило травму. Она улыбнулась так, что я поняла: она привыкла к трудным терпеливым дискуссиям. Я думаю, мистер Спарроу хочет сам вам всё рассказать.
Вздохнув, я хотела спросить о привилегии сохранения врачебной тайны или, может быть, о правилах HIPAA (закон по обеспечению доступности и подотчётности в медицинском страховании), но не стала этого делать.
За то короткое время, что я провела со Стерлингом Спарроу, стало совершенно ясно, что если он решит стать моим единственным источником информации, то я мало что смогу сделать, чтобы изменить это. Мой язык метнулся к все еще сухим губам.
Тогда не могли бы вы сказать ему, что я проснулась? И можно мне еще воды? У меня заурчало в животе. И можно мне что-нибудь поесть?
Да, на всё. Еда и вода также помогут с удалением и разбавлением химических веществ.
Доктор сделала шаг к двери. Как только она потянула ту внутрь, раздались громкие голоса.
Ее широко раскрытые глаза метнулись ко мне, когда она вернула дверь на место.
Может, нам стоит немного подождать?
Я пыталась расслышать, пока дверь не закрылась полностью.
Это Стерлинг и женщина?
Что за женщина была здесь с ним? И почему она кричит на него?
Наверняка Патрик и этот загадочный парень Рид были где-то рядом. Разве она не нарушила его правило?
Мисс МакКри
Зовите меня Аранией, пожалуйста. Я прищурилась. Что вы знаете?
Доктор Диксон покачала головой.
Ничего особенного. Мистера Спарроу вызвали потому, что кто-то хотел его видеть.
Доктор Диксон, пожалуйста, скажите мне, кто это, попросила я.
Его мать.
Женевьева Спарроу.
Глава 3
Стерлинг
Сидя на кожаной мягкой оттоманке в гостиной, которой я редко пользовался, расставив ноги, крепко сжав кулак одной руки и стиснув зубы, я снова напомнил себе, что эта сумасшедшая передо мноймоя матьи она заслуживает хотя бы подобия уважения. Это было все, что она заслуживалавидимость этогои она теряла эту право с каждой секундой.
Размахивая тощими руками и хлопая себя по бокам, она едва успевала перевести дух от болтовни с тех пор, как ворвалась без приглашения в мой дом. Мало кто имел такую привилегию. Ее придется отозвать.
Было только начало одиннадцатого утра, и она выглядела так, словно провела три часа в кресле салона красоты. Наверное, после личного тренера, освежающего душа и плотного завтрака с фруктами и овсянкой у нее все было хорошо.
Уделять ей внимание, когда на самом деле я хотел вернуться наверх, не значилось в списке моих приоритетов.
Мама, иди домой.
Я я просто не понимаю, как ты мог так поступить со мной.
Я покачал головой.
Я гарантирую, что ничего из того, что я сделал с Аранией, ни в малейшей степени не касалось тебя. Кроме одной-двух фраз, ты даже не приходила мне в голову.
Стерлинг, вчера вечером у меня зазвонил телефон. Вечером! Звонки продолжались до глубокой ночи, и каждый спрашивал меня, верны ли слухи, что мой сын Она покачала головой. Ну, само собой разумеется, мой график сна бесповоротно сбился.
Разжав пальцы, я провел обеими руками по волосам и глубоко вдохнул. Когда сладость ее всепоглощающего аромата наполнила мои чувства, я пожалел о своем выборе дышать. Это были те же самые духи, которые она всегда носила, ее визитная карточка. Запах предшествовал ее появлению и оставался после того, как она ушла.
Каблуки ее туфель стучали по полу каждый раз, когда она ступала с ковра на мрамор. Я был готов сказать ей, чтобы она опустила свою тощую задницу или, по крайней мере, оставалась на гребаном ковре. Между «тук-тук-тук», ее тошнотворно сладким ароматом, ее неумолкающим ртом и моим недосыпанием у меня стучало в голове.
Посмотри на себя, сказала она, указывая в мою сторону. Ты не одет.
Я был одет в спортивные штаны и футболку. Если бы доктор Диксон не была с Аранией, на мне было бы меньше одежды. Всю ночь мне хотелось забраться к ней в постель и обнимать ее, пока она не проснется. Она казалась такой маленькой и хрупкой, лежа посреди этой огромной кровати с проклятыми трубками.
Ты даже не в офисе, продолжала мама. Неужели ты не понимаешь, какой сигнал посылаешь? Ты хочешь, чтобы люди думали, что ты прячешься после того, как пропал на прошлой неделе? Ты хочешь, чтобы они думали, что тебе неловко быть замеченным с этой этой
Встав, я решил, что больше не могу этого выносить.
Прекрати прямо сейчас, мама.
Почему, Стерлинг? Зачем ты выследил ее? Почему ты хочешь исполнить пророчество своего отца? Ты знаешь, что независимо от того, что он делал или говорил, за этим всегда стояла причина, обычно причиняющая вред или страдание. Этот человек был злым, а ты играешь ему на руку, исполняя его желания. Ты должен был оставить ее мертвой. Так было лучше для всех.
Аллистера нет, сказал я. Это не имеет никакого отношения ни к нему, ни к тебе. А я не исчез. Я управлял «Стерлинг Энтерпрайзис» из хижины. У меня здесь тоже есть офис, понимаешь? Мне не нужно сидеть на гребаной Мичиган-Авеню, чтобы делать работу.
Следи за языком.
Она покачала головой, и ее накрашенные голубые глаза широко раскрылисьну, настолько широко, насколько это было возможно, учитывая количество операций, которые ей пришлось сделать, чтобы стереть морщины. Эти процедуры, как она их называла, также стирали эластичность, которой должна была обладать кожа.
Хижина, продолжила она. Только не говори мне, что ты привел ее в это прекрасное место. Как показывает ее имя, она заразит все, если ты не избавишься от нее сейчас. Онадьявольское отродье.
Мать хлопнула себя по бедрам.
Я сомневался, что ткань ее дизайнерского платья скрывает под собой кевлар. К тому времени, как она уедет, она наверняка будет вся в синяках. Это будет не изза меня, но в данный момент мне было наплевать.
Я сделал шаг ближе, возвышаясь над ней.
Я. Сказал. Прекрати. И ты ошибаешься, мама. Дьявольским отродьем буду я.
Она выпрямилась.
Стерлинг Спарроу, я предупреждала тебя о ней с того самого дня, как Аллистер вбил эту нелепую идею в твою юную голову. Что Дэниел делал, чему учился, что знал вернуть еезначит только открыть старые раны. Девушка была мертва и похоронена, насколько это было возможно для нужных людей. Зачем возвращать ее обратно? Зачем рисковать своим положением?
Единственное, чем я рисковал, это она. Это было не намеренно, но я буду сожалеть об этом вечно и потрачу остаток своей жизни, чтобы исправить это. Так что тебе лучше начать смиряться, что она здесь. Она останется здесь, и она не представляет опасности для всего, что я сделал или сделаю в отношении любой части Спарроу. Я заставил себя улыбнуться. О, и мама, она также не девочка. Онаженщина.