Танян громко икаетвыражает солидарность с мнением Юли.
И только наша царевна-несмеяна Карамболь делает вид, что такие мужикиобычное дело.
Но ей простительноу нее разбитое сердце и очень тяжелые, то ли мексикано-, то ли бразилеподобные страсти на личном фронте.
Привет, широко улыбается мой красавчик. Сначала мне, потомвсем за столом.
Знаю, что его нужно сначала представить, а потом уже устраивать выгул своему внезапно оголодавшему желанию целоваться, но ничего не могу поделатьтянусь к нему, чуть не падаю в охапку. Андрей выразительно поднимает бровь, но не теряетсяобнимает за талию, подтягивает к себе, легко, чуть потираясь щетиной о мои губы, поворачивается, чтобы шепнуть на ухо:
Какой у меня сегодня улов. Целая охуенная малышка.
Я довольно улыбаюсь чуть не до ушей и с шумом втягиваю его запах.
На улице август, а мой архитектор и правда пахнет мартомчем-то громким и звонким, как первый ливень с грозой прямо на голову.
Все настолько идеально, что даже громкая танцевальная музыка внезапно сменяется медленным волнующим ритмом, от которого немного сводит внизу живота.
Прикрываю глаза, но из-под опущенных ресниц все равно вижу немного напряженное лицо моего Марта и его приоткрытые губы, которыечерез секундувстрется с моими.
Я заморожу этот момент в своей памяти, потому что
Нет, что-то не так.
Поворачиваюсь вправо, как будто к моему затылку приставили ружье, и невидимый стрелок руководит, как и куда повернуть голову. Март пытается перетянуть на себя внимание, но я вскидываю указательный палец, и он понимает, что в нашем идеальном моменте сейчас пауза.
Очень неприятная пауза. Пауза, от которой я вот-вот озверею.
Еще немного вправо.
Взглядом вверх, по вип-уровню, где тусят крутые мужики с любовницами или эскортницами.
Еще вправо.
Стеклянная перегородка.
И Бармаглот, опирающийся на нее одной рукой, потому что во второй у него сигарета и стакан с чем-то явно покрепче моего детсадовского коктейля.
Взгляд у Маркакак серебро в стекле.
Смотреть больно.
И мурашки по коже, когда подносит сигарету к губам, грубо затягивается и запивает дым одним махом всем содержимым стакана.
Конечно, Бармаглот смотрит на меня прямо оттуда.
Проводит взглядом по лицу, по шее, ниже. Оценивает наряд.
Я сегодня в том платье цвета пыльной розы, которое купила на распродаже. Ничего особенного, никакого провокационного обтягивания и ультракороткой длинны, но ткань ластится к телу и немного приоткрывает плечи.
Все хорошо? слышу голос Марта, когда он опускает голову и касается губами места у меня под ухом.
В клубе сумасшедшая иллюминация и я не уверена, что все этореальность, а не плод моего воображения, но пальцы Бармаглота на стакане как будто белеют от напряжения.
Я так не могу.
Пока он пялится, это все равно, что целоваться на глазах у отца.
Ну, не совсем так.
Андрей, наконец, отрывается от меня, прослеживает направление моего взгляда и замечает стоящего наверху Марка. Несколько долгих секунд они смотрят друг на друга, а потом Андрей спрашивает, кто это и почему у него вид человека, готового на убийство.
Отворачиваюсь. Демонстративно, резко, показываю спину и Марку, и всем его попыткам корчить брутального мужика.
Обнимаю Андрея за шею и недвусмысленно тяну его в сторону танцплощадки.
Это просто приятель моего отца, кричу ему на ухо и даже не скрываю удовольствие, когда руки Марта снова обнимают меня, скользят по талии и опускаются на берда, чтобы прижать к себе и выбрать один на двоих ритм.
Мне оторвут яйца, если я буду плохо себя вести и подкатывать к папиной дочке? смеется Андрей. По голосу слышно, что ему плевать на любые последствия, по крайней мере, до тех пор, пока я в его руках.
Возможно, немного жмурюсь я. Тебя это пугает?
Вместо ответа он сильнее притягивает меня к себе.
Выдыхаю, когда мой живот упирается в выразительную твердость у него в штанах.
Голова совсем немного кружится, и вспышки разноцветных ламп над головой словно льют на нас разноцветный дым.
Мы медленно, практически прилипнув друг к другу, качаемся от пьяного ритма музыки.
Хочется много-много поцелуев, хочется крепких рук на бедрах, хочется
Мне нужно отодвигаюсь, нервно заправляю за уши немного влажные пряди.
В клубе очень душно.
С тобой все в порядке? Андрей пытается заглянуть мне в лицо, но я зачем-то отворачиваюсь, пытаюсь сделать вид, что ничего не происходит. Давай проведу.
Мне нужно выдохнуть.
Нужно плеснуть в лицо холодной водой и с ясной головой понять, готова ли я сделать следующий шаг. Потому что мы оба знаем, что из клуба поедем к нему.
Не для того, чтобы посмотреть вместе мультфильмы или Дискавери.
Все хорошо, кое-как улыбаюсь я, хоть за волосами этого и не видно. Просто немного закружилась голова. Пожалуйста, закажи мне минералки, хорошо? Здесь совершенно нечем дышать
Я еще говорю что-то непонятной даже себе самой скороговоркой, но уже пробираюсь в сторону туалета.
Мне просто нужна маленькая пауза.
А потом я буду готова сделать следующий шаг в своих, возможно, самых лучших отношениях в жизни.
Потому что Андрей мне правда нравится. А у меня так странно получается, что я всегда все порчу именно там, где могло бы получиться что-то хорошее.
Глава тринадцатая: Сумасшедшая
За что я не люблю ночные клубы, так это за мужскую половину их посетителей (которые думают, что все без исключения девушки приходят туда, чтобы кого-то снять), за странную музыку, под которую можно танцевать только если ты циркуль и у тебя не гнутся колени, и за обязательный квест под названием «Найди туалет».
Хорошо, что здесь он все же почти на видудверь спрятана за небольшой перегородкой.
Захожу, чуть не столкнувшись в проходе с уже порядком выпившей девицей.
Музыка все равно грохочет так, словно диджейская будка в одной из кабинок.
Туалет здесьпросто как вся моя квартира со всеми подсобками: большой, весь в зеркалах, с кучей мраморных стоек, в которые «впаяны» огромные белоснежные раковины. Зеркала с подсветкой, и у одного из них как раз поправляет макияж высокая эффектная блондинка. Смотрит на меня немного свысока. Ну да. Мое платье от «Zara» и стоит копейки. Только я никогда не комплексовала из-за того, во что одета. Тряпкиэто просто тряпки, какая разница, сколько они стоят, если они тебе идут, хорошо носятся и не доставляют дискомфорта?
Но блондинка вдруг переводи взгляд мне за спину.
Вошел еще кто-точувствую по легкому скольжению сквозняка по спине.
Откручиваю вентиль холодной воды, набираю полные пригоршни и мгновение медлюмакияж поплывет. Его не так, чтобы много, но ресницы и тени, и немного сверкающей пудры
Если Андрей сбежит от меня не накрашенной, значит, и смысла не было начинать.
Я окунаю лицо в холодную воду, жмурюсь что есть силы, растираю ее по коже, чтобы немного прийти в себя. Возможно, все дело еще и в коктейляхвсе равно, даже по ложке алкоголя в ядреном сочетанииэто не чашка чая с лимоном на ночь.
Вышла, слышу до боли знакомый мужской голос.
В женском туалете?
Звук колпачка закрываемой помады.
Легкая усмешка.
Выразительная очередь «каблуков» до двери.
Щелчок закрытой изнутри двери.
Я набираю воду в ладонь и выплескиваю ее в зеркало перед собой.
В размазанных потекахдва отражения.
Моес глазами а-ля «панда».
И Марка, стоящего у меня за спиной: рукава черной шелковой рубашки небрежно закатаны до самых локтей, серебряные часы-«скелетоны» на одной руке и толстая грубая серебряная цепьна другой. Стоитруки в карманах идеально отглаженных брюк, взглядкак перед расстрелом.
Мне кажется, что музыка становится громче, но когда Марк открывает рот, я слышу его отчетливо, как будто мы в полной тишине.
Это, блядь, кто, Заяц?
Вид у меня, конечнопросто ходячая иллюстрация для какого-то мема о тяжкой женской судьбе: ресницы склеились «паучьими лапками», тушь течет по щекам, под глазамичерные круги. Даже помада стерлась с нижней губы и уплыла немного вниз.
Плевать.
Это проверка для Андрея, а что подумает Бармаглотмне вообще до одного места.
Я нарочно игнорю его вопрос, еще раз смачиваю ладони и немного прочесываю пальцами волосы, приглаживая их до влажных волн. Нужно бы повторить завивку и
Зай, не зли меня.
Значит, не злить тебя? Да кто ты, мать твою, такой, чтобы вообще задавать мне такие вопросы?!
Поворачиваюсь на пятках, ладонями хватаюсь за выступ мраморной столешницы и, сделав огромные удивленные глаза, здороваюсь:
Марк Игоревич?! Я думала, в наше время в клубы ходит только молодежь!
Он поджимает губы, но с места не двигается.
Ой, простите, я забыла, что не все люди ходят в клубы потанцевать и провести время с друзьями. Есть еще покупатели. Ну, так и что вы тут делаете? Неужели разобрали всех эксортниц?
Тебя заносит, Заяц, рокотом откуда-то прямо из груди, как будто завелся мотор дорогой спортивной тачки.
Как дела у супруги? Она тоже здесь?
Бармаглот все-таки делает шаг в мою сторону.
Я невольно подаюсь бедрами назад. Поздно вспоминаю, что отступать мне некуда.
Улыбаюсь изо всех сил. Возможно, выгляжу как недоделанный джокер, но пусть этот тяжеловоз не думает, что со мной как с остальными. На меня его самцовость не действовала раньше и не действует сейчас.
Это просто громкая музыка. И два проклятых «Дайкири» в крови.
Может, хватит играть в Лолиту? прищуриваясь и чуть наклоняя голову к плечу, интересуется Марк.
Обязательно, Марк Игоревич, как только вы перестанете корчить Гумберта, играть мускулами и делать вид, что у васзолотой член, ради которого женщины должна забивать на мораль, честь и совесть.
Ему очень не нравится.
Я знаю этого мужика уже шесть лет и могу читать по его лицу практически всегда. Кроме случаев, когда он намеренно скрывает эмоции. Тогда у него рожа кирпичом и хрен что поймешь кроме того, что перед тобойчеловек без эмоций, каменная статуя вообще без сердца.
Но сейчас Бармаглот злится.
Если бы могвытряс бы из меня душу на раз.
Но он держит руки в карманах и держится сам.
Нужно сделать паузу на одно мгновение и быть честной с собой, потому что честностьмоя лучшая броня. Когда я понимаю причины, почему меня снова угораздило вляпаться в какую-то фигнюя начинаю их анализировать и в будущем стараюсь не повторять те же ошибки. Хотя, получается не всегда, но когда еще танцевать канкан на граблях, как не в молодости? Мудрыми Марусями рождаются только в русских народных сказках, которые, как известно, учат женщину очень неправильным «духовным скрепам».
Мнея буду честно до концанравится дразнить этого мужика.
Нравится смотреть, как он дуреет. Как у него по-звериному иногда дергается правый уголок губ, обнажая зубы.
Нравится, чувствовать, что меня хотят. Иногда, когда я валяюсь в постели и долго не могу уснуть, я фантазирую о всяком. Например, о сексе с мужиком, который схватит на руки, припечатает спиной к стене и натянет так, что я сорву горло от криков. И Марк на роль такого мужика подходит идеально.
Но я не пускаю его в свою голову.
И знаю, что между страстным порно-сексом и отношениями на всю жизнь нет вообще ничего общего.
Как знаю и то, что такие мужики, как Миллер, не созданы быть моногамными.
Потому что природа слишком много вложила в экстерьер этого тяжеловоза, чтобы потом вот так запросто вручить его одной на века женщине.
И пока я знаю и понимаю все этоБармаглот может сколько угодно играть мускулами, рычать и корчить из себя альфу. На меня это все не действует.
Есть лишь мое личноеда, больное и стервозноежелание дергать льва за усы.
И проклятые коктейли в венах, которые, пусть и ненадолго, но все же отключают мои тормоза.
Я немного подтягиваюсь на руках, усаживаюсь пятой точкой на столешницу как раз между двумя раковинами, мотаю головой, чтобы немного растрепались волосы. Вода стекает с них, капает на грудь, влажными дорожками убегает куда-то в декольте. Оно приличное, почти монашеское.
Но серебряный взгляд выдает Миллера с головой.
Да он, сволочь такая, и не скрывает, что мысленно уже давно трахает меня прямо здесь.
Я взрослая девочка. Я люблю свое тело, и у меня нет комплексов насчет девственности. Я с ней рассталась добровольнотогда, когда хотела и с тем, с кем хотела. Было больно и неприятно, так что секс я полюбила только через год, когда в моей жизни появился мужчина постарше, с опытом и без комплексов на счет того, чтобы сделать женщине кунилингус. С тех пор я поняла две вещи.
Первое: плохой сексне повод держаться за мужика только потому, что этот мужик у тебя не первый и уже даже не второй, и «бабушки на лавочке будут судачить».
Второе: между хорошим сексом и любовью нет никакой связи, но я до сих пор верю, что иногда одно и другое совпадают. Возможно, тогда-то и случаются множественные оргазмы.
Глава четырнадцатая: Сумасшедшая
У того малахольного на тебя силенок не хватит, плотоядно ухмыляется Бармаглот.
Вам давно пора сходить к врачу, Марк Игоревич, болтаю ногами. Ну и что, что играю в Лолиту? Кто из нас хоть раз в жизни не мечтал просто отрываться, быть собой и делать то, что хочется, а не то, что правильно? Мне, по крайней мере, хватает смелости принимать себя такой, какая я есть. Проверить зрение.
Он все-таки двигает ко мне.
Медленным шагом матерого волчары.
У меня щекочет где-то в области пупка.
Что я творю? В зале меня ждет красивый классный мужик, а я здесь дразню Бармаглота, который мне нафиг не нужен.
Значит, Лолита, да? Миллер проводит рукой по моему колену.
От прикосновения шершавой грубой кожи мурашки искрами по коже.
Пытаюсь, но не могу удержать дрожь.
Нравится напрашиваться, Заяц?
Рукой вышепо-хозяйски, вообще без тормозов. Мужик захотелмужик взял.
Большим пальцем под складки платья, по внутренней стороне бедра.
Я кричать буду, предупреждаю я. Голос ломается на полтона, но все же.
Очень недвусмысленно звучит, Зай, рокотом около моих губ.
Без предупрежденияжестко разводит мне ноги, вталкивает между ними бедра.
Вообще охуевший?! ору я. Наотмашь куда-то кулаком ему в плечо. Твердорука ноет где-то даже в локте.
Ну, вот мы и перешли на «ты», Зая, ухмыляется так, словно уже отымел меня во всех позах. Всему тебя учить. Так что запоминай. Ладонь двигается выше, пальцы замирают у кромки белья. Урок первый: дразнишь взрослого мужикабудь готова, что он тебя выебет. Рано или поздно.
Руку убрал, огрызаюсь в ответ.
Урок второй: права качай своим субтильным щенкам. Еще немного пальцем в сторону, по полоске белья между складками.
Жмурюсь до боли и красных точек за веками.
Еще раз кулаком в плечо, но это уже вообще ни о чем.
Теперь я понимаю, почему у него бабцелый табун.
Энергетика, чтоб его. Когда каждой клеткой тела чувствуешьэтот мужик умеет трахаться.
Урок третий, Заяц. Когда кончаешьсмотришь мне в глаза. Мне так кайфовее.
Что он несет?
Но я даже не сопротивляюсь, когда отводит ткань в сторону и пальцамимне между ног.
Там влажно. Мое тело чувствует: этот мужик знает, что делать, оно готово к такому подарочку.
В глаза, Заяц, приказным, мать его, командирским тоном.
Я с трудом разлепляю веки.
Ведет как будто пьяная.
У Марка зрачки растеклись по всей радужке. Настоящее лунное затмение в глазах: чернота в тонком серебряном кольце, и меня туда утягивает.
В последний раз вяло бью его ладонью по плечу. И пальцы сами комкают рубашку, тянут на себя. Но он же здоровый мужиктакого не подвинуть и не сдвинуть, пока сам не захочет. А ему нравится быть вот тактипа, он просто наблюдает.
Сейчас последний шанс его послать.
Но я теряю его, когда твердые длинные пальцы сжимают мои складки, потирая между ними вставший от возбуждения клитор.
Выдыхаю громко, без тормозов, потому что его влажный от моего возбуждения палец уверенно толкается в меня.
У меня уже очень долго никого не было.