Но тогда страдать мне.
Нет уж, мир все-таки несправедлив и кто я такая, чтобы переть против системы.
Брошу. Прицокнул языком он под моим ироничным взглядом.
Ланг, как человек, долго не удерживающий интерес ни к чему и ни к кому конкретно, мог бросить что угодно: слово, дело, человека, но не дурь, однако, о последнем пока не подозревал.
Я работала в фирме, которую основал Матвей вместе с Яном Сокольским, ныне единоличным директором компании по обработке биг датабольших данных. Создали ее они вместе. Вернее, создал Ян на деньги не скупого Матвея. Обычная жизненная ситуация, когда человек с мозгом, идеей и трудолюбием не имеет денег и обращается к тому, у кого они есть. А еще есть легкое отношение к жизни. Людям. И ответственности.
Вместе с тем несправедливо было бы не отметить, что Матвей прекрасный маркетолог с прокаченным бизнес-мышлением, благодаря природному чутью очень тонко чувствующий, откуда повеет успехом и, соответственно, прибылью: он принес пусть скандальную, но все же известность только начинающей фирме, когда вынудил долго упирающегося Яна взять от достаточно популярного новостного медиа заказ на проведение исследования флагманского наркомаркетплейса на просторах теневого интернета.
Заказ включал в себя требования выявить годовой объем спроса на наркоту по ее классам, количество предложения и продаж, подсчитать примерный доход, оборот и потери наркоплейса. Затем вывести поквартальную статистику, проанализировать и спрогнозировать возможные сдвиги в спросе-предложении, выявив причины их колебаний. Работа была проведена громаднейшая и трудная из-за специфичности исследуемого ресурса. Из-за его анонимности и оттого невероятной сложности получения данных и информации. Тогда, когда все начиналось, эти самые сложности катастрофически буксовали нас, но Матвей спонсировал обучение дата спецов в информационной безопасностиофициальная версия, потому что этот гениальный сукин сын предвидел резонанс, который вызовет результат исследования и, соответственно, озаботился тем, чтобы компании было что ответить на вопросы о способах получения информации с защищенного ресурса, направленного на полную анонимность своих пользователей и совершаемых сделок. Некоторые методы извлечения инфы могли нанести непоправимый репутационный удар фирме, а так же вызвать пристальный и очень нежелательный интерес недремлющих погонов, но Матвей Ланг был не лыком шит. Поэтому, собственно, было заявлено о профессиональной допподготовке штата и привлечении сторонних специалистов. На самом деле этого, разумеется, не было. Вернее было, но не так, как по официальной версии.
Когда заказ утвердили и началась разработка плана действий, все прогрессивно охреневали от тяжести предстоящей задачи и офис бурлил в поисках решений для, на тот момент, казалось, непосильной задачи, Матвей внезапно и молча свалил на одно мероприятие, к нашей деятельности отношения не имеющее.
Мероприятие представляло собой киберполигонвиртуальную копию нашего мира, где имеются производственные цепочки, бизнес-сценарии и технологические ландшафты, характерные для различных отраслей экономики. И на этом полигоне проходят соревнования между специалистами по защите информационных систем и спецами по компьютерному взлому. Сам киберполигон сложно назвать развлекательным событием, он создан для того, чтобы любой сектор бизнеса мог проверить свою безопасность. Внутренняя система безопасности компании, решающейся на проверку, превращается в виртуальную мини-модель, которая ничем не отличается от реальной, разница лишь в том, что последствий провала защиты у нее нет. В отличие от реальной, если на нее будет организована кибератака, и в этом соль. В том, что система подвергается хакерским атакам со всего мира, и это не скамеры, то есть мелкие интернет мошенники, скачавшие методички, которые сейчас находятся фактически в свободном доступе; это не мамкины хацкеры, прочитавшие пару статей на теневых форумах; это реальные одиночки и группы, которые умеют находить, взламывать, красть и пользоваться информацией. Вот за такими ребятами Матвей и отправился. Понятия не имею и Ланг отказывался рассказывать, как он их выцепил (ведь люди, проводившие кибератаки, уж точно не стремились физически появляться на киберполигоне), как связался с ними и сколько отвалил бабла тем, кто согласился оказать ему помощь. Точнее, нам. Помощь в задаче по сбору информации с защищенного наркомаркета.
Много сил, времени и денег было вложено, но отдача перекрыла все затраты с беспрецедентной лихвойстатья с данными нашего исследования взорвала медиа-пространство. Породив сотни ссылок, резонансных обсуждений. Об этом гудели и федеральные СМИ и даже западные. Так, за один заказ фирма-ноунейм получила очень широкую известность, поскольку исследований такого рода тогда еще не было. Все новое привлекает внимание, интерес. И деньги. Заказы пошли массово, в том числе и от СМИ и организаций. И западных в том числе. Компания крепла, стремительно развивалась, расширялась, но спустя некоторое время вектор интересов Матвея изменился, в компании ему наскучило и он ушел в инвестиции новомодных сетевых движений, а с его уходом Ян едва удержался на плаву, оставшись и без своей девушки, упорхнувшей к Лангу, и почти без трусов, когда юридическое иго, неустанно ходящее за своим всем таким непостоянным в интересах Мамаем, в очередной раз совершило свое черное дело, для которого этот табун и содержал папка Матвея.
Его отец вкладывался в любой проект сына, если тому не хватало собственных средств, ведь чем бы дитя не тешилось, лишь бы не пускало по ноздре. Но папкин план провалилсяМатвей знатно угорал по различного рода веществам, запрещенным законодательством.
С инвестициями, Матвей, разумеется, тоже недолго состоял в отношениях. Насколько мне было известно, в эту сферу он так же вошел как спонсор человека, обратившегося к нему с идеей. Матвей ему, как и Яну, выставил условие соучредительства и обозначил еще ряд тонких, защищающих его условий, которые перечислила в многокилометровом договоре его юридическая орда. Просящий согласился, контракт подписали и Ланг вновь воспользовался своей суперспособностьюновая компания быстро обретала масштаб и известность, но что-то там у них пошло не так и Матвей явно разозлился, потому что та активно развивающая компания неожиданно закрылась, а соучредитель Ланга был объявлен в федеральный розыск после того как юристы Матвея выдвинули ему иск в несколько десятков лимонов и этот самый незадачливый соучредитель, явно впервые вдумчиво и внимательно перечитавший договор с Лангом, понял тщетность бытия и предстоящих судебных прений. Поэтому избрал быстрое и незаметное стратегическое отступление в неизвестном направлении.
Матвей, недолго поскучав, нашел себе новое занятиеударился в криптотрейдерство, на этот раз сам и один. И снова уверенно вел свое детище к успеху, поэтому мы с Абрашей уже сделали ставки через сколько ему это надоест. Она ставила два года, я год, пока прошло чуть больше полугода.
Окей, кивнула, аккуратно смяв упаковку. У меня съемка, за мороженое спасибо.
Ладно. Матвей протяжно и неторопливо выдохнул дым в сторону и, сбив с окурка тлеющий конец, серьезно начал, будут обижать, иронично глянув на меня, завершил, не обижайся. Чи видьямо, ми амор!
В испанском я была не сильна, но переводилось вроде бы как «увидимся, моя любовь». Быстро порывшись в закромах памяти, чтобы отыскать что-нибудь помимо банального «чао!» в ответ, наткнулась на более оригинальный вариант, оставшийся после давно просмотренного «терминатора» и несколько подкорректировала его:
Аста ла виста, амиго! Я уже протянула ладонь к ручке двери, но Ланг перехватил мои пальцы и ловко и тесно переплел их со своими.
Там по-другому было, прикусив губу, играючи подался вперед, к моим губам.
Френдзона, Карл, поморщившись, отвела лицо, одновременно отстраняя его за плечо рукой со смятой упаковкой мороженого и не заботясь, что могу испачкать, прохладно сообщила, Матвей, не проявляй ко мне неуважение, это раздражает.
Ланг почти сразу подавил себя, когда начал закатывать глаза и, лениво улыбнувшись, отступил. Расслабленно махнув рукой на прощание, отвернулся и начал спускаться по лестнице. Пару секунд посмотрев ему в след, зашла в здание. Поднявшись по лестнице на второй этаж, остановилась рядом с дымящей в окно Абрамовой.
Красив, подонок. Выдохнула в дым Катя, одобрительно глядя на задницу Ланга, усаживающуюся в машину.
Вот всем хорош, солидарно кивнула, с легкой печалью глядя как железный конь Ланга выкатывается с парковки. Жалко, что торчок.
Снова предлагал воссоединиться для страстного кофебрейка в бренном бытие? Абрамова затушила сигарету и оперлась о подоконник, пристально вглядываясь в подножье лестницы.
Даже обещал бросить Вику и наркоту. Тоже оперлась о подоконник, пытаясь разглядеть то, что так заинтересовало Абрамову, не без сожаления заключившую:
Эка наивная душа. А что он там выкинул?
Смартфон. Я уставилась на урну, поняв ход ее мыслей. За сотку с лишним толкнуть можно, если уцелел.
Деньги пополам. И это значит, Яскевич, что вырученная сумма делится поровну на двоих человек. Перестрахуюсь и уточню: на двоих это я и ты, и мы поровну разделим сумму. Поровну, это когда у меня и у тебя одинаковое количество денег. Одинаковое значит, что у тебя будет столько же денег, сколько у меня.
Я на шухере, ты в помойке копайся. Согласно ухмыльнулась и Катя стала спускаться вниз.
Тогда мне шестьдесят процентов. Далекое еврейское наследие в остановившейся и обернувшейся Абрамовой все же было живо.
Пятьдесят пять, отрезала я, открывая раму, высовываясь из окна и оглядывая почти пустую парковку, и ты роешься в урне, а я беру на себя продажу с этими всякими мамочками-в-декрете-сделайте-скидку и а-точно-не-краденый-а-чо-продаете-тогда.
Катя, быстро прикинув в уме соотношение нагрузки позором копания в мусорке и затраченными при продаже нервами, все же согласилась на пятьдесят пять.
***
Мы с Абрамовой были на первом курсе юридического универа, когда подружились с Эльвирой из параллельной группы. Эльвира была добродушной, сообразительной и смешливой, зачастую являлась эпицентром разума и оплотом рациональности в наших гулянках и поисках приключений на пятые точки. Не доброй она становилась, когда нам оказывали внимание либо нетрезвые мужчины, либо эти знаки внимания были агрессивного формата. Некоторое время спустя Эльвира выпила лишнего и у нее развязался язык, так мы с Абрамовой поняли причину ее порой гипертрофированной и внезапной агрессии на мужиков в подпитии, либо полного ее ступора, когда агрессию проявляли уже к нам. Самое страшноевпоследствии мы с Катей узнали, что история Эльвиры, с раннего детства подвергавшейся домогательствам и сексуальному насилию со стороны родственника, не такая уж редкость, но это было потом. А в тот момент мы сумели ее убедить обратиться к психологу и в кризисный центр для женщин, переживших насилие. В качестве поддержки записались в этот центр волонтерами и ходили вместе с ней. Эльвира сумела проработать проблемы, закончила университет, вышла замуж за иностранца и уехала. Расстояние, разная жизнь и часовые пояса постепенно свели наше общение до необходимого минимума вроде телефонных поздравлений с праздниками и недолгих разговоров ни о чем.
Даже после того как Эля, еще во времена учебы за ненадобностью перестала посещать кризисный центр, мы с Катькой все равно продолжили заниматься волонтерством. Абрамова увлекалась фотографией, видеосъемками и монтажом, даже успела поработать свадебным фотографом и навыки у нее были неплохие, давшие старт нашей идеезавести канал на видеохостинге, где в формате интервью делились историями женщин, обращающихся в кризисный центр. Идея была воплощена, объем аудитории небольшой, сам контент выходил не так уж часто, но мы работали на качество, а не количество. Почти сразу в наш маленький коллектив влился поддержавший нашу идею Глебвеликолепный психолог, так же на волонтерской основе работающий в центре.
С нашего проекта мы прибыли не имели. Вернее, монетизация на роликах была включена, но все деньги мы переводили в фонд центра. На Кате лежала ответственность за техническую часть съемки, на мне ведение канала и соцсетей, на Глебегости. Не всегда приходили только его пациентки, мы тоже иногда бывали на группах, общались с женщинами, либо помогали им как волонтеры: кого-то куда-то перевезти, что-то кому-то привезти, сопроводить по инстанциям, помочь уехать из дома. Иногда в прямом смысле вырваться из него. В конце концов, и финансовая помощь тоже порой была необходима, ситуации бывали разные. Некоторые женщины находили в себе силы и соглашались рассказать свои истории на камеру, некоторые, не в силах преодолеть внутренние барьеры, из-за небезосновательных опасений осуждения и преследования со стороны знакомых и незнакомых людей, да и просто из-за стеснения, просили скрывать на видео лица. Изредка голос.
Сегодня вью брала я, хотя Варя была пациенткой Глеба. всегда оставляли гостям право выбора с кем они хотят говорить перед объективом. Варя решила, что она хочет со мной. Причина проста: женщине проще делиться подобным с женщиной, а с Глебом она работала долго и смотрела на него исключительно как на специалиста. Вполне ожидаемо, что несмотря на обстановку и камеры, она могла почувствовать себя снова на сеансах, а это не самый приятный отрезок ее жизни.
Варвара Устинова, невысокая приятная тридцатилетняя шатенка, сейчас, в уютном полумраке сидящая в кресле передо мной, была из первой категории женщин, той самой, которой повезло и у нее не было необходимости скрывать свое лицо и она могла себе позволить рассказать в подробностях свою историю, что была похожа на Эльвирину. Да и, как бы жутко это не прозвучало, на множество других.
Запись шла второй час. Варя рассказала основную часть своей биографии, поделилась непростыми отношениями с матерью, оказавшейся из тех, которые не планировали беременность, родили под давлением окружения, что повлекло подсознательную позицию обвинения по отношению к своему ребенку. И позиция стала выраженнее, когда биологический отец Вари бросил семью, поспособствовав превращению и без того нестабильной бывшей жены в холодную, отвергающую, критикующую мать.
Варе было семь, когда ее мама сошлась с ее отчимом, отсидевшим внушительный срок за разбой. В стране, где половина сидит, а вторая половина сторожит, не всегда правильно осуждение женщин, решающих связать судьбу с бывшими сидельцами, поскольку случаи бывают разными, но вот именно таких женщин мне понять было сложно. Затем в семье Вари появились двое маленьких братьев, мать стала еще более отчужденной с ней и отчим решил, что теперь можно активнее проявлять внимание падчерице. Это началось, когда ей едва исполнилось одиннадцать.
Когда занимаешься подобным, необходимо отключать собственные эмоции до необходимого минимума прямо до начала съемки, еще на стадии нейтрального разговора с гостем на отвлеченные темы. Болтология перед тем как включится запись, нужна не только для выстраивания доверительных отношений, чтобы гостье было проще потом перед камерой, но большей частью это было необходимо для определения базовой линии поведения человека, проведения анализа его жестов, мимики, отслеживании его психофизиологических реакций, чтобы понять, когда в диалоге может наступить критический момент. Все же их истории не из тех, которыми с охотой делишься, и часто они оставляют глубокий след в личности. Худшая ошибка, которую можно допуститьзатрегерить женщину.
Катя, сидящая с планером у камер в нескольких метрах от площадки, отмечала тайминг самых тяжелых моментов из повествования Вари:
и когда все заканчивалось, он отправлял меня мыться и напоминал не говорить маме, это только наш с ним секрет
мама вернулась раньше, он успел натянуть шорты и набросил на меня одеяло, велев сделать вид, что я сплю, а он просто рядом прилег
хотелось снять кожу
нет, она никогда не поднимала на меня руку, она говорила это делать ему. Была уверена, что так до меня лучше дойдет
да, мне было примерно пятнадцать, когда все начало сходить на нет. Он мог один-два раза в месяц прийти ко мне, не больше
ну, не думаю, что только из-за опасений, что я начала понимать, что именно происходит. Я все равно боялась об этом рассказывать и он это знал. Думаю, что основная причина в том, что я просто выросла и перестала его привлекать
«Просто выросла и перестала его привлекать»мысленно повторила, ощущая мурашки на руках. Напомнив себе старую как мир истину, что потеряв контроль над своими эмоциями потеряешь контроль над ситуацией, а в нашем деле это может иметь негативные итоги, я положила ногу на ногу, повторяя за Варей, которая сделала это несколько минут назад. Отзеркаливание позы собеседника, старающегося абстрагироваться от того, что вызывает неприятные воспоминания, несколько расслабляет его. Глеб неплохо натаскал нас с Абрамовой. Последней, служащей инспектором ПДН, чаще всех нас было необходимо выключать эмоции и это не раз помогало ей в работе.