Нет, Полька не плакала. Солоно мне было из-за крови. Упрямая девчонка укусила за губу, и сейчас я сам себе напоминал обляпавшегося вампира.
Какого хрена? боль быстро заставила отпустить упругую попу. Черт
Я прижал ладонь ко рту. Стер тыльной стороной несколько капель. И снова уставился на Польку.
Дверь сзади! Она мигом застегнула свои брюки и принялась заправлять блузку.
Ты серьезно?
Надеюсь, демоверсии секса для сравнения тебе хватит.
Поль! я поставил ладони на стену по обе стороны от ее плеч. На одной красовался кровавый след. На другойцарапина. Супер! И когда только кошка дикая успела? Ты из-за трех недель разозлилась?
Я, Леш, не разозлилась вообще.
Тогда какого хрена? Тебе ж нравилось.
Можно было попробовать взять эту крепость в третий раз, но что-то останавливало.
На что у вас, мужчин, чаще списывают женские заскоки? Придурь, фаза луны? Ты сам выбери. Так?
А по-человечески ты сказать можешь?
По-человечески я тебе уже два раза сказала, где находится дверь. Как вошел, так и выходи! Тебе не привыкать исчезать внезапно.
Все же дело в самолете.
Хотелось врезать себе за длинный язык. Ну на фига вообще что-то говорил. С лингвистикой у нас вечно не ладилось. Самые лучшие переговоры проходили с моим языком у нее во рту. И никак иначе.
Нет, Леша. Все дело в том, что мне уже не девятнадцать и не двадцать пять. Делиться с другими я и раньше не умела. А вот собирать себя по кусочкам после твоего очередного внезапного отлета уже поздновато.
А если я скажу, что ничего внезапного не будет? И прежние тоже не были внезапными.
Это что-то изменит в финале?
Красивые пухлые губы сжались в линию, и взгляд красноречиво опять показал на дверь.
Ты хоть понимаешь, что дурость все это? Традиция, блин. Из прошлого.
Вот теперь я уже завелся по-другому. От возбуждения не осталось и следа. Руки пекло от желания отшлепать одну вредную особу. И после снова зацеловать. До протяжных «еще», ее ладоней на мне и убийственно-сладкого предвкушения близости.
Гадство! Только с ней так тормоза отказывали. Ведьма моя! А что предложить вместо трех недель? Отношения на две страны? Вот так сразу? И будто не было двенадцати лет порознь. Словно я тот прежний идиот, а она молодая коза, трепавшая мне нервы?
Леш, если тебе от этого будет легче, считай меня фригидной сучкой или кем-нибудь еще.
Всем своим видом демонстрируя, что разговор закончен, Поля выбралась из моего захвата и встала у раскрытой двери.
Прошу на выход. Наверняка тебя еще сегодня ждут новые подвиги.
Я стер с губ очередные кровавые капли. Поправил все еще дубовый член. И выдохнул.
Гештальт отказывался закрываться. В трусах у некоторых дам аж хлюпало, мою шею и верх спины пекло от свежих царапин, но птица Обломинго уже расправила крылья и начала свою песню.
Я ведь от тебя так просто не отстану, сказал и для нее, и для себя. Как озарило.
А вот это уже точно традиция.
Зря
Выходить не хотелось. Меня будто крюками здесь держало. Врос в эту маленькую квартирку. Корни пустил.
Значит, тебе не повезло
опять. Чуть не саданул в стену.
Повезет в чем-нибудь другом. Полина опустила взгляд вниз и отвернулась. Или с другой.
***
Спускаясь по ступенькам старого дома, я успокаивал себя тем, что Кутузову тоже пришлось вначале сдать Москву. И ничего! Потом как-то победил. Вот и у меня получится.
На успокоение ушла вся дорога. В салоне машины, если принюхаться, можно было почувствовать тонкий цветочный ароматПолькины духи. А на опустевшем заднем сиденьелегко представить ее саму. В проклятых брюках, строгую, зыркающую на меня, как полицейский на нарушителя скорости.
Со скоростью, кстати, я и правда накосячил. Хватку потерял. Ушел с нейтралки сразу на пятую передачу. И теперь нужно было заводить свою резвую машинку заново.
Мысли, что все получится, приятно грели душу. Воспоминания, как Поля жадно принимала ласку, отзывались болезненным подергиванием в паху. Но только я переступил порог квартиры, только прошел в гостиную, как сладкие женские стоны из дедовой комнаты выбили все картинки из черепушки.
Дед? Серьезно?
Я чуть ключи не выронил.
Милая, солнышко мое, хорошо-то как! раздалось как контрольный в голову. В мою голову!
Мне тоже, послышалось следом.
Где стоял, я там и сел.
Яденька, золотко, а если так
Лева, ну ты проказник!
Я чуть не закашлялся, хватанув слишком много воздуха.
Дед, ну он и дает! Если до этого у меня еще были сомнения в том, кто та женщина на дне рождения, то теперь они развеялись. Яденьку я знал лишь одну и голос этот уже слышал.
Подумать толькопока я подбивал клинья к Польке, получал по морде и страдал от неспадающего стояка, мой дед вовсю жарил Полькину бабку. И не просто жарил, а перешел в гордый разряд «проказников».
Таким лузером я не чувствовал себя лет с семнадцати. Или раньше Вроде как стоило порадоваться за дедабыл еще порох в пороховницах, но мой собственный запал после такого сюрприза как-то притух.
В паспорте значилось, что мне тридцать пять лет, а мой родной дед делал меня как юнца. Причем не с какой-нибудь левой бабушенцией, а с ведьмой из того же племени, что и моя зазноба.
Высший пилотаж! Хоть сейчас возвращайся на Дачный и вступай в новый бой за честь рода.
Желание вернуться было сильным. Хлипкую дверь квартиры можно было вынести с одного пинка, а дальше дело техники. На нее вроде бы пока никто не жаловался.
Но я, конечно же, себя сдержал. Убил остаток вечера в кабаке под домом. Полночи потратил на чтение отчетов из Лондона и написание новых распоряжений. А утрона поездку в офис.
Любоваться довольным лицом Басманского, у которого в глазах мигало «Наполненность яицноль процентов», оказалось нихера не проще, чем пить за завтраком кофе с дедом.
Друг не переживал ни из-за свежего геморроя с казино, ни из-за нового проекта, ни из-за проблем с технарями. Заваленный под завязку делами, он успевал качественно потрахивать свою новую помощницу. Спускать пар! И только мне, счастливчику, снова оставалось лишь вспоминать недавний косяк.
***
Это было грустно. Пиздец как! Будто на машине времени прокатился в прошлое. Однако, ко второй половине дня, началу занятий по английскому, настроение рухнуло до отметки «совсем хреново».
Меня не брало ни декольте секретарши заведующего лингвистическим центром. Рембрандтовское! С полуголыми «четверочками», между которыми можно было успокоить душу. Не вставлял кофеспать хотелось просто адски. Бесили довольные хари учащихся и длина Полиной юбки.
Ума не приложу, как протянул три пары. Хотелось выгнать всех к ебеней матери из аудитории, разложить одну упрямую училку на столе и завершить начатое вчера. Внутри все так и требовало пополнить категорию «проказников».
Но та часть мозга, которая отвечала за интеллект, останавливала. Намекала, расчетливая, что после такого маневра второго тайма мне уже не светит. В этой жизниуж точно.
И я держался.
Смотрел на странно грустное лицо Полины. Трепался на английском. А в перерывах между парами отлавливал в темных уголках «неудачников» и убедительно на великом и могучем втолковывал, что на училку зариться нельзя, что место занято и вообще можно лишиться зрения.
Понимали меня примерно так же, как и на английском. Вначале роняли челюсти, блеяли что-то про «какого черта». А после аккуратного удара в печень соглашались со всеми предложениями. Мгновенно. Без споров.
Учитывая, что зараза Полька на меня даже не смотрела, такие перерывы оказались единственным удовольствием от гребаных курсов.
С завтрашнего дня нужно было полностью менять тактику. Розы и конфеты в моем случае, конечно, не годились. В ресторан Полька не пойдет даже под дулом пистолета. Но за прошедшие годы я научился дарить кое-что помимо плюшевых игрушек.
Решение, что именно может сработать с упрямой ведьмочкой, пришло внезапно. Прямо посреди третьей пары я покинул аудиторию, набрал секретаршу Басманского, а потом ненадолго заглянул к заведующему.
Полька даже разозлиться не успела к моему возвращению. Красные, как у кролика, глаза гневно сверкнули за стеклами очков. Пухлые губки на миг сжались. Но она продолжила занятие, как будто ничего и не было.
Решительная, до чертиков сексуальная и вся такая родная, что, когда после занятий к нам заглянул заведующий с новостями о билетах в театр, стало противно от самого себя.
Глава 12. Все, что ей нужно
Выжить можно и без любимого.
Но ребенка делатьтолько от него.
Поля
В лингвистическом центре я подрабатывала уже четыре года. За это время у нас не было очных занятий с «носителями языка» и никогда скупердяй-заведующий не покупал билеты в театр. Тем более на целую группу!
Даже без Лехиного признания я понимала, что за широким жестом стоял он. Аферист бессовестный. А еще знала, что отвертеться от культурной программы у меня не получится, какие бы аргументы ни придумывала.
Вскоре догадка об аргументах подтвердилась. Игорь Анатольевич не стал даже слушать. Уже на следующий день он вручил мне пачку билетов и назначил ответственной за проведение мероприятия.
Это было не смешно. Наши учащиеся давно вышли из возраста школьников. Водить их за руку не было никакой необходимости. Но мой босс и слышать ничего не хотел о походе в театр без преподавателя.
Поленька, это уникальная постановка. Шекспир. Современная адаптация на языке автора!
Я и не собираюсь мешать другим. Пусть идут и смотрят.
Да вы, милочка, хотя бы понимаете, какая у этих билетов стоимость? За такие деньги я бы сам не то что Ромео, я бы Джульетту сыграл!
Так, может, вы вместо меня и сходили бы?
А потом мне вместо вас на занятиях делиться впечатлениями?
Если есть желание
Зарплату прикажете тоже вместо вас получать?
Было, конечно, неприятно, но ничего неожиданного я не услышала. Крамер и в более молодые годы умудрялся договариваться с людьми вокруг меня. Под его дудку плясали секретари на факультете иняза. С его подачи меня не брали на работу ни в одно кафе, но с удовольствием взяли в библиотеку.
На него даже моя бабушка поглядывала с уважением.
У Игоря Анатольевича не было шанса отказать этому проходимцу, а у меняизбежать похода в театр.
Черт знает что!
Однако, как вскоре выяснилось, только лишь культурной программой госпожа удача решила не ограничиваться. Вечером того же дня она подкинула еще один подарок. Вернее, гостя.
На этот раз сжигать нервные клетки ко мне явился не Крамер.
Не успела я приготовить ужин, как с сумкой на плече и малышом на руках в квартиру пожаловал мой бывший муж.
Поля, спасай! Даже не спрашивая разрешения, Вова вошел в гостиную, сбросил сумку на пол и устроил сына на диване. Мама с Иркой в больницу попали. Отравление! Побудь с Васькой пару часов. Мне за лекарствами смотаться надо и с докторами договориться.
Что тебе надо?!
От такой наглости меня чуть удар не схватил.
С ним на руках совсем ничего не получается. Он то есть хочет, то пить, то спать. Я даже в туалет сходить не могу.
Вов, ты в своем уме? я подхватила малыша и протянула в руки бывшему.
В своем, Поленька. В своем. Вовка резко сдал назад. Но с ним совсем засада. Там, в больнице, уже ждут. Если до девяти не успею все привезти, меня бабы мои сожрут.
А ничего, что я совершенно посторонний человек для твоего сына? Твоя мамаша меня потом со свету не сживет?
Я перевела взгляд на ребенка и тут же отругала себя за это. Голубые глаза смотрели на меня как на чудо, удивленно, смело, изредка хлопая ресничками. Маленький ангел. Милый, розовощекий и не виноватый в том, что ему достался такой папка.
Поленька, это всего на пару часов! Вовка в молитвенном жесте сложил руки и принялся задом, как рак, красться к двери.
Вовка! Стой! Я не сказала «да»! Шок от ситуации с каждой секундой нарастал все сильнее. Я была знакома с Вовкиным сыном лишь по фото и видео. А мои знания о малышах начинались с азов детской психологии институтских времен и заканчивались рекламой подгузников по телевизору.
Словно заключенный перед повешением, Вовка замер и обреченно склонил голову.
Мне кроме тебя больше не к кому обратиться, заговорил в том же своем несчастном тоне, в каком умолял не подавать документы на развод.
Вов, но я не мать. Я даже, что делать с ним, не знаю.
Малыш в моих руках шевельнулся. Маленькая ручка схватила за отворот просторной домашней майки и потянула на себя.
Но ты же у нас дипломированный педагог.
Учитель английского, вырвалось со стоном. Твоему сыну рано пока.
Колыбельную можно спеть и на английском. Ему как раз через полчаса спать, Вовка шмыгнул носом и уверенно взялся за дверную ручку. А поесть Там, кивнул на сумку, бутылочка и подогреватель.
Нет, Вова, нет
Подхватив малыша поудобнее, я снова двинулась к непутевому папашке. Не нужна мне была такая ответственность. Почему я? Зачем мне? Но Вовка оказался быстрее. Дверь закрылась прямо перед моим носом. А вслед с коридора донеслось громкое: «Дватри часа, и я его заберу!»
***
Как Вовка ни клялся, он, конечно же, не успел ни через два, ни через три часа. В дверь тихо поскреблись лишь через пять.
Маленький Вася в это время мирно спал на моей кровати, а я давилась третьей чашкой кофе, внимательно присматривая за малышом. Боялась, чтобы он не задохнулся, уткнувшись в валик из одеяла, чтобы не скатился с кровати, чтобы с ним не случилось ничего другого. И одновременно удивлялась тому, как сладко малыш посапывает во сне, как красиво причмокивает губками и строит иногда забавные рожицы.
Не самое спокойное занятие. Волнительное с непривычки. Но, когда Вовка аккуратно забрал Васю с кровати, подхватил сумку и отчалил, на душе стало грустно и пусто.
Все же зря я не нажаловалась свекрови, когда ее кровинушка первый раз прислал фото своего сына. Надо было рубить все связи сразу после развода. Не жалеть ни о чем в прошлом. Бывший муж не собаканечего ему было возвращаться по прежнему адресу. Но тогда, в двадцать шесть, я все еще была дурой. Одинокой, никому не нужной и уже клинической.
За дурость приходилось платить сполна. Раньше грустью после просмотра фото. Нынчебессонной ночью и жутким отражением в зеркале наутро.
Жаль, ни отпроситься с работы, ни притвориться больной я не могла. Замены не было ни в школе, ни на курсах. А еще именно сегодня всю группу английского ждал театр.
***
Как я ни надеялась на чудо, но халява была сильнее.
Вся группа в полном составе с удовольствием приняла щедрое предложение центра. В этом не было ничего неожиданного, но, оказалось, сюрпризы поджидали меня дальше.
Вместо того чтобы уединиться со мной в ВИП-ложе и весь спектакль бесстыдно пользоваться ситуацией, Крамер пошел другим путем. Он устроился между двумя нашими девочками в партере. А место рядом со мной занял старший в нашей группе, милый старичок, который так сильно боялся деменции, что на старости лет принялся учить языки, изучать астрономию и писать блоги.
С одной стороны, соседство оказалось приятным. Дедуле точно было плевать, какое белье на мне надето и прикреплены ли чулки к ажурному пояску. А с другой Эти трое впередидве женские головы с идеальными прическами, красивый мужской профиль
Я честно не хотела смотреть на Крамера, глаза слипались после бессонной ночи, но взгляд то и дело соскальзывал сам.
Паршивец все же был неприлично хорош! Прямой нос с хищными ноздрями, чувственная линия рта с пухлой нижней губой, подчеркнутой темной щетиной, высокие скулы, короткая стрижка, которая превратила бы любого другого мужчину в подобие обезьяны, а ему шла безбожно.
Так и хотелось провести подушечками пальцев по колючему затылку, втянуть в рот мочку уха с небольшим колечком, снова потрогать это мощное мускулистое тело.
За прошедшие годы Леха сумел-таки стать тем, кем хотелсолидным бизнесменом. Но одновременно умудрился сохранить черты прежнего бунтаря, который держал в страхе весь район и всех мальчишек моего факультета.
Невозможный мужчина!
Интересно, у моей паранормальной реакции на него было медицинское название? Какая-нибудь мания, разновидность зависимости? Меня ведь даже не волновало, спал ли он с теми двумя из ресторана, есть ли у него дети или женщина в Лондоне.